Самый прекрасный цветок

— Я помню, как тебе было больно. — замогильным голосом произнес Шерлок — Я помню, как он долго заживал несмотря на все старания мейстера и мои извинения, Майкрофт. — Шерлок снимает Рыбку со своего члена, тот опадает слишком резко, но все еще прижимает к себе оплетая руками за талию. Он не готов смотреть в глаза брату после того, как с таким упоением и наслаждением драл его. Что теперь делать Шерлок не знал, от того он прижался лбом к шее Майкрофта сзади. — Я тебя так любил и ждал пока тебя найдут, Майкрофт... А потом тебя объявили пропавшим без вести. Я начал искать тебя сам, как только мне исполнилось семнадцать. — Шерлок тяжело дышит, ему холодно, хоть вода в кадке горячая. Несмотря на то что он больше и сильнее, изящного Майкрофта, он хочет чтобы брат его обнял, как в детстве, когда Шерлок бежал за утешениями к любимому братцу. — Тише, маленький брат, — тихо, почти шепча, отвечает Майкрофт после короткой отповеди Шерлока, чувствуя, как поменялось его настроение, и это даже не из-за выскользнувшего из шлюхи члена. Он слышит, как в словах брата сквозит отчаяние, и сердце в собственной груди болезненно сжимается, от желания его утешить. — Тише, ты молодец, — он оборачивается на коленях, разжав чужие руки, предупредив, что "не уйдёт сейчас", и давным давно забытым жестом проводит ладонью по вьющимся тёмным волосам, вздыхая и притягивая Шерлока к своей груди, заключая в объятия уже без какого-либо сексуального контекста. — Но, боюсь что тот, кого ты ищешь, мёртв уже очень давно. —Ты не прав! — горячечно возникает Шерлок, поднимая голову в таких знакомых родных объятьях. Он забывает от возмущения что ему было стыдно перед братом и пытается прожечь взглядом спокойного, индифферентного Майкрофта. — Ты наследник дома Талли! Ты должен занять предназначенное тебе место! — Затем он спотыкается видя выгнутую бровь рыжеволосого мужчины и густо краснеет. Утыкается лицом в плечо, все еще держа обнажённого брата в объятьях. — Ты не остановил меня. Ты ведь мог... Ты думал что я не узнаю тебя? А я еще набросился... Как животное... — Шерлок шепчет извинения все сильнее прижимая к себе брата, но не причиняя боли, бережно обнимает пытаясь полностью впечатать в себя белоснежное тело. — Прости меня. Прости меня. Прости меня. Хотя я сам себя не прощу... У Шерлока еще куча вопросов, но настолько нелепых и неуместных что он сдерживается. Он чувствует холодеющую воду, надо выбираться и что-то решать. Шерлок помогает брату выбраться и отводя глаза подает тому банную простынь. Он стыдится своих теперь уже мерзких желаний, которые не спешат отпускать его. Он сам быстро вытирается, оборачивает бедра и ведет рыжеволосого искусителя вновь в ту комнату, откуда они пришли. Благо там сменили простыни и поставили еду и вино покрепче, Шерлок был бы не против напиться. — Я же... Арендовал... Тебя на сутки. Побудешь со мной? — Шерлок не говорит мерзкое слово "Купил", но оно висит в воздухе и юному наследнику так тошно от этого. Его любимый старший брат, его солнце, его всё на свете... К нему не должны быть адресованы такие слова в принципе. Он в качестве извинений тыкается лбом в плечо брату, как большой кот, вновь прося прощения, но уже безмолвно. Майкрофту хочется возразить. Он не наследник, а позор семьи. Был им еще до того, как его увезли за Узкое море, и последние пятнадцать лет лишь укреплялся в этом статусе, но чувствуя состояние брата, лишь выгибает бровь и молчит, хотя, судя по тому, что Шерлок спотыкается о свои же слова, нынешний наследник сам всё понимает прекрасно. И слушая судорожные извинения, Майкрофт лишь продолжает гладить брата по волосам, давая выговориться, пока они не выбираются из воды. Тем более, что сказать ему действительно нечего. Кажется, что любое слово лишь усугубит ситуацию, будь то такие же извинения с его стороны или циничное "не стоило поворачиваться к тебе спиной". Майкрофт щадит брата, пока может, но понимает, что если он и дальше продолжит в том же духе, то Шерлок надумает в своей буйной голове слишком многое. Например то, что его старший брат остался таким же, каким он его запомнил, но того Майкрофта действительно уже давно не было в живых. — Ты заплатил, значит — я отработаю, — вздыхает он, приобнимая Шерлока за плечи. Ему хочется как в детстве затянуть брата себе на колени, когда он на них ещё помещался, и зарыться носом в тёмную копну, крепко обняв младшего, но он лишь отводит взгляд к окну, на котором уже задвинули ставни. — А когда время пройдёт, ты уйдёшь отсюда. Уйдёшь и забудешь о том, что было.