Самый прекрасный цветок

Матушка появляется как гром среди ясного утреннего неба, она гневается, кричит причитает, обвиняет то одного, то другого, пока не опадает в кресло. Майкрофт давно не восприимчив к женским слезам, и, признаться, ему так наплевать, что о возможности вымыться он думает куда озабоченней, чем о плачущей матери в его покоях. Да и когда он замечает Красную щеку служанки он хмурится сильнее, чем когда леди Вайолет вменялась ему растление младшего брата. Он ждёт, когда маменька выговорится, чтобы, когда запал осядет, выступить в свою очередь. Любимый брат невольно помогает, расточая гнев матушки, беря удар на себя, но вдруг всё обретает такой неожиданный поворот, что старший Талли не скрывает своего удивления и смотрит на брата, на неприкрытую надежду в его глазах, и робко улыбается ему, не обращая внимания или кажется, забывая вовсе, что они не одни в покоях. — Ты знаешь, что я на это отвечу, — он говорит безропотно, чувствуя, как надежда клокочет в груди так же сильно, как горит в глазах напротив. — Я уже говорил тебе. Вайолет, притихшая, наблюдала за сыновьями, поражаясь, как не замечала этого раньше, списывая любовь между сыновьями на братские чувства. Неприкрытая официозом, сейчас чувства были настолько явными, что растолковать их как-либо иначе не представлялось возможным. Она вдруг чувствует себя неуютно из-за того, что как-будто подсматривает за тем, чего ей видеть было не положено. — Мальчики, — зовёт она их, напоминая о своём присутствии, вдруг почувствовав, что леди Талли в ней даёт слабину, и остаётся мать, которая так или иначе хочет, чтобы её дети были счастливы, и если счастье для её старших — это другой брат, то она может с этим смириться, может быть не сразу и не так легко, но всё же; тем более, что как оказалось грех инцеста искупляется благословением. — Лорд Старк сказал мне ещё коечто. У этого есть важное условие: Майкрофт должен подтвердить то, что отмечен благословением. — Мне что, при всех нужно задрать подол? — старший фыркнул, думая, что если так, то самой главной проблемой в этом случае будет брат, который или будет следовать за ним с простыней, чтобы прикрыть, или уже после "демонстрации" повыкалывает всем глаза. — О Боги, Май, прекрати ёрничать, — Вайолет снова отпивает воды, прежде чем продолжить. — Нет, оставь свой подол на уровне пола, иначе твой брат устроит резню в этом замке; Лорд Старк назвал это Чудом. Последним таким Благословением Богов была Дейнерис, которую звали Неопалимой из-за того, что огонь не мог причинить ей вреда, нечто подобное есть и у тебя. Должно быть. Когда я носила тебя, нас обоих пытались отравить, и я считаю, что яды — именно то, от чего тебя бережёт Мать. Ты родился совершенно здоровым, хотя я несколько недель тяжело болела, но выкарабкалась. На этот раз притих Майкрофт, задумавшись. — Ну, в любом случае, исход будет удобен, — наконец говорит он, не поднимая взгляда. — Если это действительно так, то факт Чуда будет продемонстрирован, а если нет — то и меня как главного препятствия к благоразумности Лорда Талли не будет. Майкрофт вздыхает и наконец смотрит прямо на мать. — Хорошо, я согласен. Шерлок слушает внимательно и когда Майкрофт говорит о демонстрации своих прелестей широкой общественности, то лорд Талли скалится как зверь. Но потом гнев затихает когда маменька говорит об отраве и Майкрофт ее поддерживает говоря что готов рискнуть. Говорит о своей возможной смерти так беспечно, что Шерлока невольно накрывает ярость. — Нет, Майкрофт, ты не будешь есть ничего отравленого. — Он пристально смотрит на брата — Ты подумал что Я буду делать в мире, где не будет тебя? Ты мой. А я только твой. Неужели ты готов умереть что бы что-то доказать? — Шерлок, я буду не против ваших отношений, только если Майкрофт решится на это. — Леди Талли была непреклонна, а Шерлок казалось ярился всё больше. — А если он умрет? Что тогда, маменька? Что тогда? Лучше смерть, чем позор? — Шерлок орал на мать не стесняясь и был крайне недоволен. — Не ори на мать. — холодно оборвала она сына, поднимаясь из кресла и обернулась к Майкрофту уходя — Подумайте над этим. Завтрак прошел как в тумане, Шерлока здорово выбило из колеи утреннее событие и он был благодарен Майкрофту который отвлекал гостей от его состояния, казалось только лорд Мориарти заметил его состояние, но он промолчал. После завтрака наступили обещанные пять минут, Эвр ожидала их в зимнем саду в одном из альковов. Она казалось ничуть не нервничала и оставалась спокойной находясь среди красивых цветов жаркого Браавоса. Когда в застекленный прозрачный альков вошел Мориарти и братья Талли, то Эвр сделала идеальный книксен поприветствовав всех разом. Понятливый Майкрофт тут же утащил Шерлока что бы понаблюдать за этим через стекло оранжереи. В алькове было видно как Эвр говорит что-то, а лорд Мориарти подобно змее смотрит на нее в ответ и улыбается бесстрастно. — Я надеюсь мы не отправим ее в лапы чудовища — говорит Шерлок и внимательно смотрит через стекло оранжерей, Эвр лишь на секунду переводит на братьев взгляд и подмигивает. — Я надеюсь что она своим подмигиванием показывает что довольна исходом, а не то что ее нужно спасать — говорит Шерлок внимательно наблюдая за сестрой. Майкрофту предлагают пирожные как раз тогда, когда Шерлок отвлекся. Слуга при брате съедает одно и запивает чаем из чайника, а после наливает самому лорду. Шерлок не обращает внимания на брата который уминает маленькие сладкие пирожки и запивает их чаем, пока бледно-зеленый слуга не падает замертво рядом с лордами. Шерлоку становится резко неинтересно что там с его сестрой он коротко рявкает "Охрана!" и приказывает поднять всех слуг сюда немедленно, а после зовет Мейстера Джона. Эвр уводят с охраной на верх, а Мориарти присоединяется к братьям. Миграция большого скопления слуг внутри замка, не может не привлекать внимания, и зимний сад наполняется гостями. Мундир Лестрейда виден издалека, леди Ирэн держится за руку Грегори, обмахиваясь веером. Лорд Старк тоже присоединяется. Все наблюдают за ходом мысли лорда Талли, которого иногда поправляет Майкрофт, а иногда лорд Мориарти. Эти двое вообще удивительно спелись и когда убийца найден и вычислен он с ненавистью изобличает мужеложцев и говорит что на рыжеволосого растлителя не действует ни один яд или наркотик. — В какие пирожные был положен яд, Томас? — Шерлок готов убить эту тварь лично, в его голосе слышна холодная ярость, но она сменяется страхом, когда слуга выплевывает что отрава была в каждом пирожном, потому что предугадать какое решит съесть рыжая зараза, было невозможно. Шерлок смотрит на почти пустой поднос на котором сиротливо лежат два пироженка и приказывает — Ешь иначе умирать ты будешь долго. Томас с ненавистью глядя на Майкрофта откусывает маленький кусочек от пирожного и после недолгих мучений падает замертво, едва его распробовав. Майкрофт переводит взгляд с трупа старого слуги на поднос с отравленным пирожным, которые уминал почти каждый день, и подумал, что если не этот момент идеален для того, чтобы подтвердить его статус "богоизбранного", о котором он узнал только сегодня утром — то мало ли, когда это произойдёт. И решится ли он снова, после гневных отповедей младшего брата. Даже если он сейчас умрёт — Шерлоку будет легче пережить эту потерю сейчас, а не когда спустя годы его маменька подложит в их кровати по законному супругу, добившись своего. Да и, в конце концов, он и так съел почти весь поднос. — А я всё думал, что кухарка добавила в них на этот раз, — старший Талли поднимает с подноса последнее пирожное, замечая, как пристально на него смотрят и те, кто знает, что должно за этим последовать, и те кто совершенно не в курсе происходящего. К тому же, их с братом прилюдно обвинили в инцесте и мужеложстве. При знатных Лордах и Леди, а это не их личная прислуга, которая души не чаяла в своём молодом Лорде, многие ждут шанса, чтобы подорвать авторитет дома Талли, и могли использовать это как аргумент. Он уверен, это понимает и брат, который всё равно не мог не умолять его остановиться одним только взглядом, когда Майкрофт смотрит на него. И так же — взглядом — он просит у любимого прощения. — Что ж, раз помочь нам может только Чудо, — старший в два куска съедает выпечку, и слышит как в толпе собравшихся охает пара особенно впечатлительных леди. Он выжидает примерно то же время, что потребовалось Томасу, чтобы упасть замертво, но с самим Майкрофтом ровным счётом ничего не происходит. — Надеюсь, это сойдёт за оное, — он щурится, с непонятной эмоцией смотря на матушку, которая стояла в первом ряду, следя за этим представлением. — И надеюсь, что ты довольна, — произносит он холодно, проходя мимо неё так, чтобы слышала только она. Кажется, что как мать она для него умерла, после этой дегустации. Остальная толпа перед ним расступается, пропуская то ли Отмеченного, то ли Прокаженного, но Майкрофту всё равно, кем теперь его считает эта толпа, лица которой порой не обремененны и граммом интеллекта. Он хочет остаться один хоть на какое-то время. — Не пускай ко мне никого, — бросает он Антее, когда заходит в свои покои. — А если кто-то будет ломиться, то просто запрись изнутри и не открывай, пока не уйдут. — Конечно, милорд, А как же Лорд Талли? — видя, в каком состоянии пришёл её господин, девушка на всякий случай сразу вставила ключ в замочную скважину. — Если мой брат захочет, то он сам пройдёт через смежную дверь, ключи от своих покоев у него есть, — Майкрофт вздыхает, застыв ненадолго перед дверью в спальню, а после толкает её и скрывается в темной из-за плотных штор на окнах комнате. Шерлок с облегчением вдохнул, когда понял что не дышал все то время пока Майкрофт пережевывал сладость. Его любимый брат, его Майкрофт вышел из "огня" как Неопалимая Дейенерис из легенд. Маменька была рада, она с удовольствием слушала как лорд Старк расписывает суть чуда для широкой общественности. Общественность впечатлялась, вздыхала в нужных местах и соглашалась с тем что такое чудо действительно нужно удержать внутри Великого Дома и так сделал бы каждый из домов. Шерлок напомнил что после обеда все гости желающие поохотится в угодьях Талли, должны собраться на площади и слинял. Он сначала ринулся к покоям Майкрофта, но Антея сказала войти через смежную дверь, Шерлок не стал спорить, зная что служанка брата отнюдь не самовольна. Он вошёл к брату через дверь оказываясь в темных покоях, глаза не сразу нашли брата, он сидел в кресле сгорбившись и выглядел так, что нежность сжимала сердце. Шерлок встал на колени рядом с любимым — Май... Мой дорогой... Мой любимый... Майкрофт упускает момент, когда оказывается больше не один в своих покоях. Он поворачивает голову на голос брата, смотря на него, будто выныривает из транса, а когда замечает, кто перед ним, то его губы вздрагивают в какой-то робкой, немного уязвимой улыбке. — Ты не злишься, моя Любовь? — тихо спрашивает он, протянув к Шерлоку руку, и обнимает ладонью бледную щеку, поглаживая большим пальцем под линией чётко очерченной скулы. — По другому было уже просто нельзя. Майкрофт наклоняется вперёд, пока их лбы не соприкасаются, и прикрывает глаза, вздыхая не без облегчения. — Зато теперь, на не нужно прятаться, — шепчет он ещё тише, согревая теплым дыханием кончики их носов. — Я могу признать себя твоим перед Богами и людьми, и больше никого между нами: ни невест, ни женихов, ни упрёков маменьки. Старший позволяет себе несколько секунд наслаждаться тишиной, а после отстраняется от лица брата, но лишь для того, чтобы сползти на пол и оказаться рядом с ним, привлекая к себе и целуя. — Теперь только ты и я, — он заглядывает в родные глаза и, опираясь на кресло позади себя, утягивает Шерлока в объятия, укладывая его спиной себе на грудь, расположив между разведённых колен. Старший зарывается носом в кудрявую копну, сцепив пальцы в замок на чужом животе, а после, вдохнув запах волос, целует брата в местечко за ухом и шепчет: — Отныне я твой, моя любовь, пока сердце бьётся в моей груди и даже после последнего вздоха. Майкрофт помнит, что брату скоро нужно будет покинуть замок и его ради запланированной охоты, но пока он может, то держит его в объятиях, а после провожает. И нет неловкости, когда младший брат целует его руки на глазах у всех, стоя на ступенях замка, а он желает им удачной охоты. Его не смущают любопытные взгляды за ужином, а то, как Эвр вплетается в разговор взрослых, кажется, научившись вести беседы как старший брат, просто наблюдая за ним, и он развлекает себя, незаметно давая ещё пару уроков, как нужно грамотно оборачивать болтливость окружающих против них самих, а главное, себе на руку, а после ужина юная леди заявляет, что будет спать с Майкрофтом, потому что обещала Лорду Талли присмотреть за ним, что вызывает у него улыбку, и они долго обсуждают поездку в Королевскую Гавань и Лорда Мориарти. Как он и подозревал, сестрица хочет ехать с ними. К тому же, как оказалось, после той шумихи, что случилась накануне, она решила, что примет предложение Королевского Советника, и желает венчаться в Главной Септе Вестероса, и пока мужчины отсутствуют, у них появляются хлопоты по поводу предстоящей свадьбы. — Так испугался за тебя, Май... Ужаснулся еще больше осознав что тебя травили намеренно все эти дни.... — Шерлок льнет к ладони как потерянный, он тянется к брату, он со скорбной черточкой на лице осознавая как больно Майкрофту от всего навалившегося, а особенно от действий матери, больно и Шерлоку едва не потерявшему свою любовь, если бы не благословение Матери... Он бы выл над трупом брата, а потом вырезал бы всех самолично. Надо идти, а ведь они только что обрели друг друга по-настоящему, но брат буквально выталкивает его в мир, к гостям, к обязанностям лорда. Когда Шерлок облаченный в черные легкие доспехи для охоты, с полной перевязью готов взлететь в седло черного, ретивого скакуна, на ступенях появляется Майкрофт. В этот момент серые осенние тучи нависшие замком расходятся что бы осветить рыжеволосого красавца Майкрофта, тот кутается в коричневые с золотым шитьем накидки, ему явно холодно, но он вышел что бы проводить Шерлока и тот шагает к нему оставляя всхрапывающего жеребца в руках конюшего и подходит к брату. Теперь он может на глазах у всех поцеловать его руки, может обнять его. Прежде чем уехать он тихо шепчет — Когда я вернусь, лучше бы тебе намазаться розовым маслом — Шерлок смотрит со значением, зрачок в его голубых глазах расплылся, а сам он буквально дышит возбуждением и роет землю копытом как тот ретивый красавец за его спиной. Шерлок возглавляет охоту. Прикормленный зверь бежит от охотников, от травящих псов, от загонщиков зверья. И в результате к первому дню охоты у них несколько лисиц, несчетное количество зайцев, соболей и один кабан, которого вечером зажарили на костре и съели под хорошее вино. Спать легли в шатрах. На второй день они углубились в лесные угодья и добычей стал олень, несколько лиц и одинокий медведь шатун. Он был обнаружен ближе к вечеру, сам вышел к шатрам на запах оленьей похлёбки и стал добычей Лестрейда. Шерлок наблюдал как капитан королевской гвардии ловко управлялся с огромным тяжёлым мечом, зля медведя еще больше. Когда ринулись помочь ему, он рявкнул "Нет!" и в течении минуты вогнал двуручник в глаз, распарывая голову. Шерлок наблюдавший эту битву был удивлен силе этого мужчине, он самолично подошел и пожал ему руку. Грегори ослепительно улыбнулся и сжал руку лорда, своей крепкой натруженной ладонью. Похлебка была хороша, Шерлок сидел в окружении гостей и слуг, слушал байки, травил шутки и жалел что рядом нет брата. Когда на исходе третьего дня Ирэн Адлер сопроводила лорда Талли к шатру и притеревшись прошептала что ей холодно спать одной в шатре, Шерлок не моргнув глазом ответил что она может позвать кого то из слуг. — Милорд, я знаю что вы женитесь на своем брате, но может вы подумаете о фаворитке? — она куталась в меха и призывно смотрела на лорда Талли. — Ирэн, вы очень красивая женщина — Шерлок внимательно посмотрел на леди — Вы увлечете любого, но к сожалению не меня. Будьте счастливы с другим и я тоже буду счастлив. — С братом? — зашипела она. — С братом. — спокойно ответил он — с "чудом" древних и подарком Матери. — Он вошел в шатёр не слушая шипения обиженной женщины. Завтра утром они должны отправиться в замок. Шерлок не прикасался к себе все эти дни, зная что Майкрофт будет готов его принять к его приезду. Интересно что сейчас делает любимый?! С такими мыслями Шерлок уснул. Утром сборы начались. Слуги собирали шатры, господа завтракали травяным чаем и холодным мясом в лепешках с сыром. Долгая дорога, накрапывающий дождь, тлеющее возбуждение не добавляло человеколюбия покрытому грязью, дорожной пылью и чужой кровью, Шерлоку, когда они въехали в ворота замка, суровый лорд Талли проскакал на своем жеребце до самых ступеней что бы спешиться и не говоря ни слова пройти мимо маменьки, сестры, остальных гостей прямо к красивому тонкому Майкрофту в своих длинных одеждах, закинуть себе на плечо как варвар из горных долин и пронести через весь замок удерживая за задницу. В покоях лорда, Шерлок как голодный кровожадный зверь накинулся на брата, сминая его губы, врываясь в рот языком, задирая дрожащими руками подол его одежд, оголяя стройные ноги и то что между Хватает нескольких секунд что бы расстегнуть ширинку и вынуть багровый от прилившей крови член и ткнуться крупной головкой прямо между скользких губ. Шерлок зарычал от невыносимых ощущений и по звериному дернулся входя полностью в теплое, скользкое, тугое нутро, буквально поскуливая от блаженства. Майкрофт падает на постель Лорда совершенно обескураженный. Он ожидал, что брат будет нетерпелив, но чтоб так — с дороги, ещё не отойдя от запала скачки подхватить старшего и унестись с ним в покои... Но даже так — Майкрофт готов его принять. По обнажённым и гостеприимно разведённым бёдрам галопом бегут мурашки от того, как прохладный воздух лижет бледную кожу, а смазанные маслом лоснящиеся нижние губы, тонко пахнущие лепестками, целуют горячую головку, словно супруга мужа после долгой разлуки. Майкрофт стонет в голос, а после жадно хватает губами воздух, когда пышущий жаром член пронзает его лоно. Почти врезается подкинутым тазом в пах, пачкаясь в дорожной пыли на одежде и латах брата, пока нежные скользкие стенки слизистой обволакивают пышущую жаром каменно-твердую плоть. Его охватывает неописуемый восторг, ноги оплетают талию, цепляясь друг за друга, чтобы не выпускать брата из хватки, пока он не зальёт влагалище жгучим семенем и не заставит кончить прямо на члене, извиваясь и скуля, как суку. — Ты вернулся с охоты диким зверем, моя любовь? — Майкрофт подрагивающими ладонями обхватывает лицо брата, чтобы осыпать его спешными поцелуями, а после шепчет в губы, прежде чем впиться в них. — И я теперь тоже твоя добыча? Шерлок не может связать слова воедино от жара страсти, он отвечает на поцелуи и целует сам навязывая свой темп, подчиняя себе брата во всем, он голодно целует тонкую белую шею оставляя на ней красные пятна, которые посинеют после и долбится, долбится, долбится в нежное тугое лоно и скулит от невозможности быстро получить удовольствие. Майкрофт, похожий на заморскую растрепанную яркую птицу лежит под ним и стонет пока нетерпеливый Шерлок, его лорд, берет Майкрофта быстро, жадно трахая и наконец кончает вбиваясь так глубоко что Шерлок чувствует как вокруг основания члена растянулись скользкие губы, плотно прижимаясь к лобку. Спермы много, она вытекает даже несмотря на то, что Шерлок не вынимает член. Лорд Талли увидевший оргазм, лежит на брате лениво целуя его в губы. Его ленивого счастья хватает на несчастные две минуты, потом он осознает что лоно Майкрофта все еще обхватывает его член и орган начавший смягчаться, твердеет вновь раздаваясь во влагалище. Шерлок начинает целовать настойчивее, но не так грубо как в первый раз. — Здравствуй, любовь моя. Я так соскучился по тебе... — говорит лорд Талли между поцелуями, он лезет нагло под одежду развязывая пояса, разводя в стороны полы халатов, обнажая белое желанное тело — Какой ты красивый... — шепчет восхищенно Шерлок, он чувствует как член окончательно отвердел во влагалище и начинает плавно двигаться, прижимая к себе. Майкрофт смотрит снизу вверх, пока чужие руки разоблачают его, распахивая пояса одежды, будто разворачивая самый желанный подарок, несмотря на то, что Лорд только спустил во влагалище брата скопившуюся за дни отсутствия сперму в таком количестве, что он чувствует, как вязко она стекает по промежности, хотя член Шерлока не покидал гостеприимной пышущей скользким жаром дырки, сжимающейся вокруг ствола. Он улыбается, воспользовавшись передышкой, пока засосы на бледной коже ярко наливаются цветом. Зная Шерлока, этот бешенный забег — только начало скачек, младший заездит брата, отыгрываясь за вынужденное воздержание. И Майкрофт совсем не против, лишь стонет снова, когда твердеющий член начинает ходить в нём по смазке и собственному семени, позволяя трахать себя так, как хочется. Будто Лорд и правда только дикий зверь, но Майкрофт не его добыча, а ловушка, в которую попался хищник и теперь не в силах выбраться. — Я тоже скучал по тебе, моя любовь, — жарко шепчет он и, несмотря на то, что брат изгвоздавшийся в крови дичи и пыли лесных троп, жмётся к нему, пачкая о грубую ткань и твёрдую сталь, бархат собственной кожи. — Бери меня... бери меня всего... Он не стесняется поминать Богов, когда толчки бёдер учащаются, и головка члена жёстче бьётся об упругую стенку влагалища, принимая в себя весь ствол, заглатывая его жадной дыркой до основания, насаживавсь на него до шлепков паха о промежность, чередуя эти шлепки с грязным влажным хлюпаньем, с которым член выскальзывает из влагалища. Шерлок трахает брата основательно, уже не грубо, но медленно и со вкусом. Вынимая скользкий, твердый член почти до конца, оставляя в жарком влагалище только головку и загоняя со шлепком обратно, входя до самого основания и прижимаясь яйцами к ягодицам. Майкрофт лежит обнаженный, белокожий с блуждающим томным взглядом, яркими щеками, такой хрупкий что внутри поднимается что-то темное глядя на эту абсолютную покорность. Шерлок же полная противоположность этой райской птице, он едва успел снять перчатки с рук и вынуть член чтобы не соваться в бессмысленное насилие. Он с упоением трахает брата находясь в полном обмундировании, берет как портовую блядь едва приспустив штаны, Шерлок чувствует как кожа брата, нежная и мягкая от масел, без единого волоска трется о его металлические короткие доспехи, как охотничий черный кафтан трет бледный плоский живот, перевязь оружия мешается на тазовых косточках, Шерлок снимает перевязь в процессе, отшвыривая ее куда-то за пределы кровати и продолжает погружаться в хлюпающую дырку, которая за сегодняшний вечер и ночь примет в себя член еще не раз. Томление жаром бежит по телу накапливаясь в паху, волоски на теле поднимает целый рой мурашек, а губы саднит от поцелуев. Шерлок рычит ускоряясь, от чего шлепки плоти становятся чаще, а фрикции глубже. Шерлок почти не вынимает стремясь достичь разрядки, он достает членом до самой шейки матки и продолжает вбиваться с исступлением, удовольствие копится и копится, а разрядки все нет. Шерлоку кажется что Майкрофт выйдет отсюда затраханный и не подпустит его к себе как минимум сутки или двое. — Май — ноет Шерлок на ухо – ты такой сладкий, что я не могу кончить... Мне тебя так мало... Майкрофт стонет, получая отдельное удовольствие от того, что можно не зажимать себе рот и не сдерживаться. Член ходит в нём, трётся о стенки влагалища, разгоняя удовольствие по промежности сладкими томными спазмами, от которых он выгибается навстречу, подставляясь под эти восхитительные толчки, укладывая ладони на низ живота. Ноющее, изнывающее лоно исторгает из себя семя, член будто выталкивает его, снова и снова погружаясь в скользкое сжимающееся влагалище, оно пачкает яркие от шлепков, налившиеся губы, чужой пах, и от растущего напряжения Майкрофт покрывается мелкой испариной отчего яркие рыжие пряди липнут к вискам. Когда брат берётся за перевязь, Майкрофт расцепляет стопы за чужой спиной, подхватывая себя под колени, и раскрывает ещё больше, по-блядски. Он смотрит на брата по-блядски, умоляя не останавливаться после секундной заминки, и стонет с таким же блядским упоением, когда Шерлок начинает вгонять в него член быстрее. Тело дрожит, от того, как его сводит каждый раз, когда головка бьётся о шейку матки, разгоняя по промежности напряжение, что копится, готовое вот-вот достичь своей кульминации. — Кончи для меня, — отзывается он, почти задыхаясь в предогазменной истоме. — Кончи со мной, Шерлок... Я уже... Почт... Он срывается на полуслове с речи на стон, а потом и скулёж, когда головка члена разводит сжавшиеся в судороге стенки, продолжая снова и снова вбиваться внутрь. Шерлок снова кончает вбиваясь глубоко в Майкрофта, пульсирующий член выстреливает спермой заполняя своды, вагина сжимается тесно тесно выдавая все и кажется что если Шерлок захочет брата еще, то кончать уже будет в сухую. Навалившись на своего рыжеволосого инкуба и придавив того своей тяжестью вспоминает, когда появляется способность думать, что он до сих пор в одежде и наверняка брату больно, он скатывается с изящного тела, располагаясь рядом, пока еще твердый, но уже опадающий член выходит из дырки с пошлым, чавкающим звуком. Шерлок целует руку брата, каждый палец на тонкой кисти и виновато просит прощения — Прости, Май. Набросился на тебя как животное, задрал подол... Чуть погодя, кудрявый, черноволосый лорд снимает с себя доспехи и одежду, обнажаясь полностью, он разворачивается и долго смотрит на бесстыжего Майкрофта, который лежит раскинувшись, в той же позе, в какой драл его Шерлок. Яркие губы, синие следы на шее и ключицах, натертая доспехами грудь и яркая, влажная, чуть опухшая вульва которая не скрывает растраханную дырку из которой течет семя. Были бы силы, Шерлок бы набросился снова. — Окажешь мне милость в омовении наших тел? — Шерлок берет Майкрофта на руки, как в тот раз когда нес брата укутанного в простыню в купальни, и несет его в смежные покои из которой успевает выбежать красная как рак Антея. Она поставила полупустой чайник на плиту у камина и просто сбежала закрыв при этом дверь. От огромной бадьи поднимался пар и лорд с великим удовольствием опустился туда со своей драгоценной ношей. — Драгоценный мой, окажешь ли ты мне честь стать леди Талли? Истертая в яркий наливной розовый дырка пульсирует, почти чавкая от того, что новая порция семени заливает её изнутри, пока Майкрофта, прижатого к постели тяжёлым телом Лорда, всё ещё закованного в латы, потряхивает до закатывающихся глаз. Сознание он не теряет, но тело свое чувствует плохо, пока чувствительность не начинает возвращаться вместе болью, которая, в принципе, ещё вполне терпима, но он всё равно вздыхает с облегчением, когда брат скатывается с него. Сил хватает только на то, чтобы повернуть голову, когда он слышит извиняющийся шёпот сопровождающийся поцелуями, и улыбнуться. Двигаться не хочется совершенно, и Майкрофт даже не сводит ноги, наблюдая за тем, как младший разоблачается и снова подходит к кровати. — Для этого тебе придётся меня... перенести, — старший усмехается, договаривая, уже оказавшись на руках у своего Лорда, а вылетевшую из его покоев служанку провожает вздохом, думая, что, наверное, они с братом были слишком шумными, но все претензии к вынужденному воздержанию... — Думаю, что после того, как ты схватил меня прямо на лестнице замка у всех на глазах, ты просто обязан на мне жениться, — старший Талли тихо смеётся, наслаждаясь тем, как горячая вода обволакивает тело, и привычно устраивается на груди брата, смотря на него с немного лукавой улыбкой. — Хотя, сначала тебе нужно поговорить с моим Лордом, но не думаю, что он будет к тебе строг. — Твой лорд? Это который? Погодь, это тот кто на тебя глаз положил? — Шерлок игрив, мягко целует брата, трогает стройное тело, потому что его можно трогать и наслаждается каждым мгновением. Проводя руками по груди, животу, лезет вниз что бы осторожно погладить горячие набитые складочки, легко и ненавязчиво массирует их пальцами, затем оттирает клитор и скользит глубже, трогая всей рукой то что было еще недавно недоступно. Внутри у брата скользко и немного расслабленно, у Шерлока дергается член от осознания что это сделал он. Он растрахал эту сладкую розовую дырку, он накачал ее семенем так, что текло у Майкрофта по ягодицам, пока младший брат нес его в ванную, не вынимая пальцев и не убирая ладони накрывшей вульву, второй рукой Шерлок перехватывает под грудь Майкрофта и целует за ухом, переходя на само ухо, посасывая мочку и под ней. Потом он не отказывает себе в удовольствии вымыть брата, взбить пену на его белой коже, отмеченной синяками от настойчивых поцелуев, вымыть ему волосы, опять залезть брату между ног и урчать от его рук оказывающих ответную услугу. Этой ночью заснули они под утро, Шерлок был неутомим, ненасытен и неумолим. Можно было сказать что он был беспощаден. Он вылизывал своего возлюбленного между ног, причем не ограничиваясь только вагиной. Чувствительная расселина между ягодиц тоже получила порцию горячих широких мазков языком, но основную часть любви и обожания получила роза старшего брата. Шерлок с упоением лизал, сосал половые губы, клитор, трахал языком и снова сосал клитор, слушал как мелодично и громко стонет Майкрофт, как он содрогается в оргазме и продолжал экзекуцию. Не было покоя и груди, Шерлок добился того что до них было не дотронуться без содрогания и пульсации внутри, они саднили, зудели, опухшие ореолы манили взять их в рот снова, но Майкрофт так жалобно стонал, когда Шерлок сосал его грудь, что лорд Талли решил смиловаться. Майкрофта трахали без устали, вертели в сильных руках как игрушку, вставляли горячий толстый член в разных позах и на этом же члене вертели. Озверевший Шерлок выдавливал все удовольствие, все желание что мог найти в старшем брате, пока тот под утро не потерял сознание. Шерлок даже не сразу понял, он продолжал брать бесчувственное тело, наблюдая с масляным блеском в глазах как раскрывается дырка принимая его член, как плотно обхватывает, как чавкает... Это не могло не вызвать оргазм, Шерлок вновь сливал свое семя, а потом он увидел прикрытые глаза и отсутствие реакций и стонов. Он испугался, но переборов себя проверил пульс дрожащей рукой, пульс бился и Шерлок брызнул на брата холодной водой приводя в себя. — Май? Семеро... — Шерлок поцеловал ладонь обеспокоенно глядя на брата. — Я виноват, я знаю, мой дорогой. Я так испугался. Я подумал что ты... Что ты... — Что ты затрахал меня до смерти? — подаёт хриплый после всех стонов голос Майкрофт и проводит по лицу, стирая капли воды. Он глубоко вздыхает, пытаясь проморгаться, и, приподнимаясь на постели, чувствует, как новая порция семени вытекает из его раскрытой, многократно оттраханной за ночь вагины, после чего приподнимает бровь и смотрит на младшего. — Я не хочу знать, кончил ты до или после того, как заметил, что меня вырубило, — Майкрофт подтягивает длинные ноги к себе, сгиная их в коленях, и садится на постели потягиваясь с ленивым томным мычанием, после чего будто обмякает, роняя плети рук вдоль тела, отмеченного страстью своего Лорда. — Лучше подай мне воды, пожалуйста, в глотке будто пустыня. Он опирается на основание ладони, склоняя голову к одному из плеч, смотря на брата, и улыбается, давая понять, что с ним всё в порядке. Как раз в это время из окна, занавешенного плотными шторами, на него падает узкая полоска солнечного света, высветляя кожу и тёмные засосы, которых Майкрофт касается длинными пальцами, после чего медленно спускается к заласканной груди, где в такт синякам на шее пульсируют соски со всё ещё набухшими ореолами. Он коротко шипит, едва их коснувшись, и наконец опускает руку ещё ниже, к липкой и горячей промежности. Майкрофт кусает саднящие губы, что по цвету были почти такими же, как и лепестки вульвы, не скрывавших дрогнувшей, занывшей от спазма, прошившего нутро, дырки, принявшей член брата этой ночью, кажется, столько же раз, сколько за всё то время, что они провели вместе с момента встречи в Браавосе. — Стой на месте, — строго говорит старший, когда, забирая стакан из рук Шерлока, замечает взгляд, каким он скользит по его затраханному телу. — Ради Богов, дай мне передохнуть. — Да, мой господин. — говорит Шерлок, он не собирается валить и трахать брата, но его вид весьма соблазнителен. Откровенно затраханный, распутный, блядский. Еще один вид алой розы между ног пробуждает желание оказать рядом, потрогать, вылизать... Но Майкрофт действительно заслуживает передышки. Шерлок подает ему стакан с холодной водой с лимонным соком, а потом еще. Пока Майкрофт моется . "Я сам, Шерлок." "Нет мне не нужно потереть спинку." "Я знаю чем это все закончится. Не смей." Антея перестилает постель второй раз за ночь и лорд замечает откровенно уставший вид девушки. Она не спала вместе с ними, слушая стоны и шлепки тел, но уже не краснела. Бедолага. — Если хочешь взять отгул у лорда Майкрофта, я могу замолвить за тебя пару словечек. — сочувственно сказал Шерлок. — Не нужно, мой лорд. Я посплю позже, моему господину я нужна сейчас. — ответила Антея по прежнему не глядя в глаза. — Хорошо. — ответил Шерлок и когда в комнате появился его возлюбленный, Шерлоку стоило больших трудов не подойти к запахивающему на себе халат, брату. Тот слегка поморщился от соприкосновения ткани и сосков, Шерлок поморщился Переборщил. — Антея, возьми у Мейстера Джона заживляющую мазь для синяков и ссадин — приказал Шерлок и понятливая служанка исчезла из комнаты. Шерлок быстро обмылся, после придя нагишом в комнату. Мазь стояла на столике, а самой Антеи уже не было. — Мой дорогой, давай я помогу тебе намазаться — предложил свою помощь Шерлок. Старший брат выглядел очень аппетитно, красные потерявшие контур губы, белоснежная шея в налившихся синяках и тело скрытое халатом... — Помогу и мы поспим. На завтрак, обед, ужин можешь не выходить, тебе все принесут сюда мой любимый. — Нас было слышно только в этом крыле или во всём замке? — с хриплым смешком спрашивает Майкрофт смущенную служанку, пока она, бросая на господина быстрые взгляды, хлопочет в покоях, приводя их в порядок. Он устроился в кресле, чтобы не мешать ей, и теперь просто наблюдал, сидя в полураспахнутом халате, потому что его соски не выдерживали контакта даже с тонкой немного прохладной тканью. — Я не удивлюсь, если Вас с Лордом Талли слышали даже рыбы в реке у замка, Милорд, — многозначительно бросила она со всем почтением, вскинув точеные брови, прежде чем исчезла за дверью по поручению Шерлока; Майкрофт на это только закатил глаза. Завалившись на один из подлокотников, он закинул одну ногу на колено другой, вздохнув с придыханием от того, как защипало отбитые внутренние части бёдер ближе к паху, об которые брат бился Тазовыми костями, и налитые половые губы. Шерлок вернулся, когда он ещё не успел даже протянуть руки к заветной баночке. — Я бы и не смог выйти к завтраку и, может быть, к обеду тоже, а если бы и пришёл, то пищу принимал исключительно стоя у стола, — старший подхватил мазь со столика и, откручивая крышку, с лёгким недоверием посмотрел на Лорда Талли. С мазями подобного рода в борделе приходилось иметь дело постоянно, и правда, с чужой помощью покрыть некоторые участки при повреждении было куда быстрее, чем долго и муторно заниматься этим самому. — Ну, хорошо, — он вздохнул и, не став поправлять съехавшую с плеча ткань, совсем открывшей левую часть груди, протянул баночку брату. — Но ты только поможешь; и спать.