Самый прекрасный цветок

Шерлока будто вытряхнули из сознания, а потом засунули обратно. Он приобнял обнаженного Майкрофта за талию, прижимая того к себе. Брат прильнул горячим, атласным телом и Шерлок ощутил губы на своей шее, руки оплетающие его грудь и он сам потянулся к своему мужу, что бы поцеловать его на законных основаниях. Сладость и мягкость губ, шелковая нега рта медленно и томно дразнит Шерлока, то целуя глубоко, то покусывая яркие губы. Шерлок гладит плечи, бока, сжимает белые округлые ягодицы, руками исследуя знакомое до каждого сантиметра тело и продолжает пробовать на вкус своего супруга. Майкрофт стонет под ним и лорд Талли не отказывает себе в удовольствии запустить руку между ног, что бы попасть между скользких губ и задохнуться от восторга. Его полувозбужденный член, налился кровью в считанные секунды только от мысли что он сейчас скользнет туда, в жаркое, скользкое и тугое... Он впился в основание шеи как вампир, оставляя метку на шее любимого, а сам вклинился между гостеприимно разведенных ног, что бы испытать то острое чувство возбуждения, когда чувствительная головка, тыкается в скользкие губы, мажет по ним, соскальзывает, снова тыкается и не входит до конца. Шерлок определенно становился мазохистом, ведь желанное удовлетворение рядом, но он оттягивает момент, решая изучить поближе немного увеличенную грудь. Стоит лизнуть нежно-розовые, расправленные бутоны, будто возвышающиеся над поверхностью грудной клетки, то Майкрофт заходится громким стоном, заставляя Шерлока отпрянуть, но визуальный анализ дал понять, что брату не больно, а скорее очень хорошо. Он вновь прильнул к соску, обхватывая его губами и втягивая в рот, посасывая и массируя самый кончик соска языком. Майкрофт запел. По-другому это было не назвать, громкие, тягучие, мелодичные стоны раздавались в спальне, а Шерлок мучая своего супруга, продолжал доставлять острую ласку, явно чувствительной груди. Член елозил по текущей вульве, а лорд Талли измывался, доводя брата до криков. Сначала глубокое втягивание в рот и медленное ритмичное посасывание, превратилось в легкие укусы, а после трансформировалось в жесткое, быстрое вылизывание нежной плоти. Ореолы покраснели, набухли еще больше, сверкая красными отпечатками зубов, хотя Шерлок прикусывал не сильно. Решив оставить в покое грудь, брат будущего короля и по совместительству его супруг, сполз с поцелуями и мягкими укусами по ребрам и животу, поцеловав выпуклость под пупком, Шерлок уложил ноги Майкрофта себе на плечи и приподнял его за упругую задницу, чтобы уткнуться лицом в розовую скользкую щель. Никогда прежде и никому, гордый потомок Талли не делал того, что делал своему брату. Его вагина была источником наслаждения, вожделения и соблазна. Рыжеволосый искуситель умел завлечь так, что сам почитаешь за честь прикоснуться, встать на колени и ждать пока позволят.... Хорошо что у Шерлока теперь было непререкаемое право, на это сокровище и все, кто хотел быть сейчас на его месте, остались далеко позади. Шерлок вылизывал текущую розу с наслаждением, тщательно. Забираясь гибким, юрким языком везде, он втянул в рот капюшон клитора, а после, когда увеличенный бутон тяжело пульсировал на языке, Шерлок ткнулся кончиком языка, в уретру, немного постучал голосистого супруга и скользнул в темный, тугой вход, всей длинной языка. Раздвигая большими пальцами половые губы он, прижимался ртом к влагалищу и трахал брата, гибким, подвижным языком. Ночь продолжается, и Майкрофт за жарким сплетением тел не замечает момента, как сам оказывается под супругом. Его руки, губы — везде лишь Шерлок, и будущий Король тает, плавится в любви, исходя шумными вздохами и тихими стонами, только от того, как они с братом соприкасаются кожей к коже, уже младшему позволяя вести их, делать, что вздумается. Он чувствителен как оголённый нерв. Любая ласка разжигает мириады искр, что рассыпаясь мурашками под кожей, устремляются прямиком к паху, и нельзя ни промолчать, ни потянуться навстречу, чтобы провести по телу любимого пальцами, губами, прильнуть к нему близко-близко, до чувственной дрожи, утоляя тактильную жажду. Думать о чём-то другом невозможно, только шептать между поцелуями о любви, даря и получая её в ответ, прибавляя, множа... Майкрофт не помнит, чтобы когда-нибудь был столь чувствителен, но наслаждается этим, не задумываясь о том, что послужило причиной. Не сейчас, сейчас он тягуче-томно стонет, когда влажный язык обводит ореолы сосков, которые будто прошивает от чувства натяжения, когда супруг втягивает их по-очереди в свой горячий рот... — Любовь моя... — старший Талли выгибается от поясницы, упираясь лопатками в перину брачного ложа, плавной волной подставляясь под поцелуи вслед за тем, как брат губами спускается по его телу. Звучит капризно, призывно, возбуждённый до самых кончиков вьющихся рыжих волос. Его бедра раскинуты в стороны, а между ними истекающее соками лоно — раскрытый бутон, жаждущий ласки прикосновений, и когда Шерлок наконец прикасается к нему там, Майкрофт будто взрывается как дикий драконий огонь. До искр перед глазами, скрюченных пальцев на ногах, звучных громких стонов. Он влажно хлюпает дрожащей дыркой на трахающем её языке, тянется к волосам брата, путаясь пятерней во вьющихся прядях, и, жадно хватая воздух сохнущими губами, просит его лишь об одном — не останавливаться. Он пребывает на грани оргазма всё то время, пока Шерлок сладко мучает его чувствительную промежность влажной пыткой удовольствия. Стенки лона сжимаются на юрком языке, жаждя поймать заветную судорогу, что блаженством разольется внизу живота, но всё время не хватает совсем немного, будто бы брат знает, выучил его наизусть, и останавливается, стоит ему едва подступиться к грани. — Не мучай меня, — Майкрофт почти что хнычет, и когда в очередной раз он падает на постель, изойдя благоухающей маслами испариной, зардевшийся от возбуждения, мягкий-мягкий, нежный, даже беззащитный, брат наконец медленно входит в него, а старшему Талли кажется, что от он кончает от каждого сантиметра твёрдой плоти, что оказывается внутри, восхитительно жарко растягивающей его лоно. Его трахают долго, меняя позы, вертя в руках и валяя по простыням. И, наверное, ни под одним клиентом в Браавосе Майкрофт не вёл себя так по блядски, как под братом в их брачном ложе, каждым жестом обнажённого тела бесстыдно выпрашивая член. Последний оргазм скручивает их обоих почти перед самым рассветом. Майкрофт лежал грудью на смятых простынях, вздернув задницу, пока брат, ухватившись за неё, вдалбливался в хлюпающую смазкой и семенем дырку, уже просто насаживая его на член, пока старший нараспев стонал и задыхался в судорогах и спазмах, туго кончая, выдаивая из супруга последние капли спермы, что ещё оставалась в благородных яйцах Лорда Талли, которыми жадный старший, кажется, наконец насытился, напоследок лаская опадающий член внутри короткими послеоргазменными спазмами лона, прежде чем Шерлок наконец вышел из него и свалился рядом. Ещё один ленивый поцелуй, пока они укладываются на пепелище, и стоит лишь закрыть глаза, как пелена сна наконец забирает их с собой... Шерлок просыпается поздно, уже днём, когда солнце приближается к зениту. Во рту сухо, отчаянно хочется в туалет и ощущение будто-то всю долгую ночь бился в кровавом бою, верхом на лошади. Болело абсолютно все, а особенно задница. Майкрофта рядом не было и Шерлок был обречён страдать в одиночестве. Умница Антея приготовила ему ванну, оставила рядом какую-то отвратительную по запаху мазь, а когда лорд Талли вышел, то его дожидался прекрасный завтрак. – Где, его будущее величество? – спросил Шерлок у Антеи. Та не отрываясь от чтения ответила перевернув страницу. – Он проснулся рано, мой лорд и вскоре после его пробуждения, ему передали послание явиться к королю. – Шерлок повел бровью, но промолчал. Вскоре он оделся в обычные одежды лорда и пошел самостоятельно проведать сестрицу. А несколькими часами ранее, будущего монарха пригласили на аудиенцию. Дряхлый король сидел на каталке и смотрел как рыбки плавали в прозрачном аквариуме. Золотые, с красивыми хвостами. Они неторопливо вели плавниками и казалось исполняли дивный танец. – Здравствуй, Майкрофт – здоровается король, давая понять что заметил посетителя. – Присаживайся. – король молчит, пока его наследник шурша одеяниями присаживается рядом на низенький стул. – Поздравляю тебя и Шерлока. Как прошла ваша свадьба? – король вопрошает с легким ненавязчивым интересом, он смотрит на рыбок, но не смотрит на Майкрофта, позволяя тому выказывать сожаление от отсутствия монарха на его свадьбе и благодарность за поздравления и подарок. Дряхлый старик не моргая смотрит на рыбок, он будто знает каждую фразу сказанную Майкрофтом и ждёт пока он не закончит свою, уже знакомую речь. И только потом он говорит. – Скоро придет мое время и я уверен что ты сможешь править достойно. – Брандон говорит размеренно, тихо. Старческим, но твердым голосом. – Тебе будут препятствовать, строить козни, поднимать бунты. Но твоя опора уже с тобой рядом. Будем откровенны, королевский Медведь мне уже не так предан как раньше. – старик усмехается – как и королевский Паук. Ты должен знать, что Джим Мориарти предотвратил бунт. Во время вашего шествия ко дворцу вас могли освистать или еще хуже, но Паук дернул за сети и ничего не произошло. – Король замолчал. Рыбки продолжали плавать. – Сплочайте вокруг себя людей. Они будут верны вам и только вам, а новая жизнь будет весьма кстати. Хоть и будет необычной во всех смыслах. – дальше король говорил с Майкрофтом об управлении государством, что было бы необходимо прочесть в ближайшие дни. О незначительных деталях коронации, о людях на которых можно будет опереться и в каждой фразе предупреждал, что с момента восхождения на трон, государство станет для него первоочередным, а потом семья и любовники. Шерлок вдоволь наговорившийся с язвительной леди Мориарти, решил отыскать брата. Прошло уже довольно много времени, что бы не услышать от него ни единой вести. Узнав у дворцового служащего где сейчас лорд Талли, он направился к королевским покоям. Проходя по анфиладам, через многочисленные залы, он не переставал удивляться величию этого дворца. Когда он был уже близок к своей цели, то его перехватил Мориарти. Юркий, черноволосый, с цепкими черными глазами, он аккуратно развернул Шерлока от дверей короля. – Мой лорд, вам нельзя туда. – говорит вкрадчиво Джим и заслуживает того, что бы гордый лорд Талли посмотрел на него внимательнее. – Почему же это? Там мой брат и супруг, если вы забыли. – Но как бы не был возмущен Шерлок, он не сбрасывает со своей руки, руку Паука, а ждет объяснения. – Там король и будущий король. Когда двери закрыты нельзя их прерывать. – Джим говорил еще мягче, буквально гипнотизируя Шерлока, уводя все дальше от покоев – Когда ваш супруг станет королём, государство будет на первом месте, а уже потом ваша семья. Короли стоят выше всех, но имеют определенные обязанности. – Что же это, я буду ждать внимания повелителя, как покорная наложница? – Возмутился Шерлок. – Увы. – мягко ответил Мориарти. Майкрофт слушает Его Величество очень внимательно, запоминая, будто каждое, даже самое незначительное в речи слово отпечатывается у него в подкорке горящими строчками. Это важное время для него как для преемника, проведённое наедине с Королём, внимая его мудрым речам. В конце концов, Брандон Сломленный — был самым долгоправящим монархом Вестероса, взойдя на трон ещё совсем молодым, и до конца дней, которые вот-вот истекут, он правил шестью королевствами твёрдой рукой, мудрым разумом и справедливым сердцем. У такого наставника определённо было чему поучиться и что перенять. — Никогда не думал, что Семеро уготовили мне такой удел, — наследник, сидящий подле монарха, заговорил, спустя несколько мгновений, как он смолк Король, ожидая от него ответа. — Но я буду верно следовать Вашим заветам, Ваше Величество, раз уж Вы видите всё, что было и будет, а судьба вела меня именно к этой участи. — В тебе есть всё, чтобы участь Государства была благой, пока ты будешь восседать на троне, — Старший Талли краем глаза замечает, как Его Величество медленно кивает. — Помни о чем я тебе говорил, Венец на голове возносит тебя над всеми, но он и невероятно тяжёл. — Я понимаю, Ваше Величество, — Майкрофт снова кивает, смотря, как переливается чешуя золотых рыбок в свете солнца, чьи лучи падают сквозь стекла окон. Покидая покои Короля, Майкрофт был задумчив и тих. Он шёл по широким галереям неся клубящиеся думы и несколько тяжёлое сердце. Разумом и сердцем Майкрофт принадлежал брату, буквально прошлой ночью они возлежали на брачном ложе впервые с тех пор, как только воссоединились, на самых что ни на есть законных основаниях, а теперь ему нужно было впустить туда целое королевство, отодвинув его единственную любовь. Сейчас это казалось ему почти вероломным. Слишком мало времени прошло с тех пор, как они заново обрели друг друга, и никто из них ещё не пресытился друг другом настолько, чтобы не думать о другом. Но на другой чаше весов стояло нечто большее, чем кто-то из них. Как только Старший Талли примет бразды правления он в первую очередь станет именно Королём Майкрофтом. Защитником государства. А уже потом будет супругом Лорда Талли и его братом. Оставалась надежда только на слова нынешнего государя о том, что «они делают всё правильно». Лишь на это он уповает. — Муж мой? — Майкрофт аккуратно касается плеча Шерлока, когда находит его в одной из роскошных зал. Видно, что Лорд Талли тоже крепко о чём-то задумался, но, учитывая, что по пути Его Будущему величеству встретился Королевский Паук, очевидно, именно он заставил его погруженного в себя младшего брата сейчас хмурить брови. — Любовь моя, — снова зовёт он Шерлока, на этот раз коснувшись его щеки, чтобы аккуратно повернуть брата к себе лицом, и встретиться с ним взглядом, в котором Майкрофт видит отражение собственной тревоги. Они понимают друг друга, всегда понимали, и сейчас им обоим не нужно слов, чтобы рассказать другому о том, что омрачает первый день их замужества, всё и так достаточно очевидно. — Ты — мой брат, мой супруг, и для сердца моего всегда будешь тем, кто ведёт его, — тихо говорит он, перед тем как наклониться чуть ближе и прильнуть к таким манящим губам. Майкрофт целует его. Захватывает и властно ведет в этом поцелуе, будто успокаивая, даря безопасность своему мужу. "Когда это Майкрофт стал так властно целоваться?!" – подумал Шерлок, но уступил. Только положил руки на грудь, скользя пальцами по расшитому сукну, обнимая за талию и сажая к себе на колени. Поцелуй прерывается и Шерлок смотрит на брата немного замыленным взглядом, поглаживая его по колену и просит. – Хочу еще. – И Майкрофт со своей чарующей улыбкой склоняется к его губам вновь, заставляя своего младшего брата откинуть голову на спинку кресла и принять Майкрофта. Как сегодняшней ночью. Покориться и бесстыдно отдаться. Теперь это не вызывало смущающего отторжения, брат, а теперь и муж смог сделать так, что молодой лорд Талли будет вскоре умолять что бы Майкрофт повторил "экзекуцию". – Мне понравилось то, что ты вчера творил со мной... – Шерлок говорит твердо, но щеки краснеют в тон опухшим, зацелованным и потерявшим всякий контур губам. – Я был бы не против повторить... Когда тебе захочется. – Шерлок удерживал на своих бёдрах, элегантно присевшего Майкрофта. Легкий, воздушный, нежный, старший Талли супротив война Шерлока и вовсе казался небесным существом. – Что тебе сказал Король? – любопытствует молодой лорд, он слушает брата внимательно. Тот рассказывает о том что сказал король без утайки, а Шерлок хмурится, понимая что нынешние фавориты, это их будущая крепкая семья и это должно остаться неизменным. В свою очередь он делится словами Мориарти, понимая что Джим не хотел ничего плохого, но он просто предостерег Шерлока от необдуманных действий. Но Майкрофт по прежнему его, а он принадлежит Майкрофту и это главное. Дверь в абрикосовую гостиную открывается слишком внезапно, что бы оба супруга успели скрыть то нежное выражение лица, спрятать это интимное и не предназначенное ни для чьих глаз, чтобы оказаться перед острым оскалом и взглядом лорда Магнуссена. – Голубки милуются. – со злым сарказмом начал он. – Значит я вовремя. Король стар и видимо из ума выжил, раз сажает шлюху на трон. – Шерлок напрягается под Майкрофтом, но тот восседая на его бедрах будто на троне, гасит его взметнувшуюся агрессию похлопывающей ладонью по плечу. – Правильно! Держите своего Цербера на поводке ибо он вам не поможет. Я не знаю что вы пообещали Мориарти, раз он гасит любые слухи о вас, но клянусь. Такая блядь как вы, не сядет на железный трон. – Шерлок рычит, но Майкрофт холоден и недвижим, он не даёт кинуться Шерлоку и смотрит прямо в глаза злобному, брызжущему слюной старику. Тот ярится все больше, видя безответность и холод, он со всей своей грязной правдой, не может коснуться Майкрофта, тот несоизмеримо выше этого всего. — Сядет, — просто, спокойно и что-то как нечто само собой разумеющееся изрекает Наследник Железного Престола, глядя прямо на Лорда Магнуссена холодно и бесстрастно, напротив того, как он смотрел на собственного брата секундой ранее взглядом полным любви и обожания. — Это предрешено. И снова слова Майкрофта звучат как камни, падающие на голову Огастеса, который даже приостудил свой пыл, с которым он оскорблял старшего Талли, но лишь на секунду, но Майкрофт пользуется этой заминкой. — Но Вы, конечно же, можете опротестовать решение Короля, — старший из братьев медленно, наблюдая за реакцией старика, поворачивается на коленях супруга, изящный и лёгкий, прежде чем подняться на ноги и пройти мимо Лорда. — Или Вы переживаете, что на троне окажется не Ваша шлюха, — шепчет он напоследок почти интимным шëпотом, поравнявшись с Чарльзом и глядя ему в глаза с той самой порочной поволокой, что заставляла склониться к его ногам, с едва заметной улыбкой в уголках губ, и удаляется из персиковой гостиной, не желая больше слушать оскорбления в свой адрес. Он идёт не спеша, ожидая, когда за его спиной послышался шаги брата, а когда его тёмный Лорд оказывается рядом, Майкрофт аккуратно укладывает свою руку на его локоть и чуть прибавляет шаг. — Нам надо будет отблагодарить Лорда Мориарти, — негромко говорит он брату, пока они бредут по коридорам в одиночестве. — За то, что он доблестно взял битву с Лордом Мануссеном на себя; кстати, ты получил ответ от мейстера Джона? Как скоро он прибудет в Королевскую Гавань? И едва Майкрофт успевает озвучить последний вопрос, как живот скручивает спазмом. Не сильным, но старший Талли все равно морщится и прикрывает сжатые губы ладонью. — Я хочу отдохнуть, кажется, разговор с Его Величеством утомил меня сильнее, чем я думал, — он ненадолго прислоняется щекой к плечу супруга, а после позволяет увести себя в их братом покои. — Я в порядке, просто, видимо, немного перенервничал и толком не отдохнул, — успокаивает он Антею, котрая тут же начала хлопотать вокруг господина, как только он появился в спальне немного бледнее, чем обычно и под руку с братом.