секреты горы утай: омытое дождями горное золото

1.

      Короткие ногти вот-вот могли вспороть чужую теплую кожу: На Ин отчаянно цеплялась за тонкое запястье Венти, не ощущая более ничего, кроме него и пугающей невесомости, заполонившей собой все вокруг. В ушах стоял свист от нескончаемых потоков ветра, которые ― точно духовные мечи ― то несли их троих ― ее, Сяо и Венти, ― поддерживая ступни и позволяя выпрямиться в полный рост, а то ― опрокидывали, ударяя в спины, подгоняя к неминуемой встрече с уже приближающейся землей. Показавшаяся сначала небольшим пятном, она разрасталась подобно несчастливой звезде: чернела, лучилась протоптанными тропинками, покрывалась, будто язвами, бесчисленными фонарями, освещавшими и коньки крыш, и оставленные рикшами следы ― тут и там пересекающиеся борозды, и праздно слоняющиеся вереницы людей, с высоты похожих на рассыпанные неловкой рукой грязные рисинки. «Мы разобьемся», ― думала На Ин, борясь с желанием отпустить, наконец, Венти и выставить перед собой руки в бессмысленной попытке смягчить надвигающееся падение. Более не в силах смотреть на землю, девушка метнула испуганный взгляд в сторону Венти и Сяо, в обликах которых читалось если не спокойствие, то явно ― наслаждение происходящим: с губ Венти почти не сползала широкая улыбка ― помимо тех коротких мгновений, когда они приоткрывались и с них слетали какие-то слова, которые не удавалось расслышать из-за непрекращающегося свиста, ― а в искрящейся зелени глаз не было ничего иного, кроме веселья; Сяо не падал ― парил, раскинув руки в стороны, следуя за рекой ветра; казалось, что даже хищные черты лица ― и те смягчились: и так неглубокие морщинки на лбу разгладились, совсем исчезнув, чуть подрагивали прикрытые, словно в безмятежном сне, веки, а уголки губ то и дело выдавали мягкую улыбку. «Если эти двое считают, что я знаю какую-то печать, что позволит мне мягко приземлиться», ― стремительно пронеслось в мыслях На Ин, ― «то они просто сошли с ума! Я даже камешек сдвинуть не могу, и ты, Венти, об этом знаешь!» Девушка все бросала многозначительные взгляды на Венти, который, видя это, переводил собственный взор с На Ин на чжан за чжаном приближающуюся землю и обратно и, казалось, вот-вот сможет даже в воздухе подпрыгнуть от веселья; когда до неминуемой, по ее мнению, гибели оставалось всего с десяток чи, На Ин зажмурилась и вся сжалась, даже зубы ― и те тут же заныли ― и наверняка заскрипели, однако услышать это было невозможно даже самой их обладательнице.       Не прошло и нескольких секунд, как все стихло. «Интересно, кого я первым встречу на небесах?» ― только и успела подумать На Ин, как совсем рядом услышала звонкий смех, сменяющийся чужим тихим хмыканьем.       ― Ха-ха-ха! Да возблагодарим же попутный ветер, раздувающий паруса!       ― Хм. Не думаю, что она, ― приоткрывшая один глаз На Ин снизу вверх смотрела на возвышающуюся над ней фигуру Сяо, ― будет благодарна тебе за то, что сейчас ей придется пережить то же самое снова, потому что ты, Венти, отправишь ее обратно.       ― Вот еще! ― стоящий рядом с Сяо Венти на мгновение недовольно скривил губы.       ― Немедленно, ― желтые нимфеи глаз опасно сверкнули.       ― И где мне рисовать портал? Может, на стене того дома? ― Венти махнул рукой куда-то в сторону. ― Да и рисую я из рук вон плохо, ты же знаешь, Сяо!       ― Вполне сносно для того, чтобы нарисовать гору, ― не сдавался он.       ― А ты, что, и тушь с собой взял? ― спросил Венти, зная ответ наперед; стоило только чужим рукам скреститься на крепкой груди, а тонким губам ― приоткрыться, но так и не издать ни звука, как он тут же смягчился. ― Так тебе, говоришь, нравится, как я рисую? ― не дожидаясь ответа, Венти обратился к девушке, все это время так и лежащей, распластавшись на прохладной земле. ― На Ин? На Ин? Ты так и будешь обнимать всю эту грязь?       Опираясь на дрожащие руки, она попыталась подняться; то ли чувствуя вину за произошедшее, в чем На Ин, честно говоря, сомневалась, то ли просто желая помочь, Венти тотчас бросился к ней: хватаясь за тонкие локти, он тянул за них вверх, упираясь при этом так, словно пытается вытащить из пруда корень лотоса. Когда девушка, наконец, смогла выпрямиться во весь рост, взгляд темных глаз все еще блуждал, медленно фокусируясь: приобретали четкость оглаживаемые ночным ветерком фиолетовые одежды Сяо, отошедшего на несколько шагов в сторону и пристально высматривающего что-то вдали, и наоборот сливался в большое бело-зеленое пятно Венти, крутящийся возле нее и то отряхивающий от дорожной пыли черное ханьфу, то, казалось, просто цепляющийся за его ткань, не в силах удержаться от этой шалости.       ― Венти.., ― злиться не получалось: понимая, что какое-то время вернуться на гору Утай не получится, чему она ― не желавшая вновь испытывать только что пережитое ― была внутренне рада, На Ин то и дело представляла выражение чужого лица, из разочарованно-расстроенного становящееся сердитым и наоборот.       ― Если ты думаешь, ― искрящаяся зелень глаз, казалось, разглядела даже мысли девушки, ― какое выражение лица будет у кус..       ― Венти.., ― послышалось уже со стороны Сяо.       ― Кхм! Наверное, простудился, ― сделав вид, что закашлялся, Венти продолжил как ни в чем не бывало, ― то есть, у Чжун Ли, то могу с уверенностью сказать, что из года в год оно попросту не меняется, поэтому и не стоит переживать, ха-ха!       ― Но и не думай, что Владыка будет доволен, ― снова приобретшее хищные черты лицо Сяо особенно белело в обступающей их троих темноте.       ― Вла.. дыка? ― переспросила На Ин, подумав, что свист ветра, стоявший в ушах все время их полета, все же ненадолго повредил ее слух. ― Почему вы..       ― Вы-ы-ы? Ха-ха-ха! ― разве что не согнувшись пополам, рассмеялся Венти. ― Сяо, ты слышал?       ― У меня отличный слух, Венти, ― пробормотал Сяо, переведя взгляд с него на На Ин; девушка заметила, как чужие скулы отчего-то слабо подернулись румянцем. «Наверное, игра света», ― подумала она, обращаясь взором к желтым нимфеям глаз. ― Ты можешь просто звать меня по имени. И не нужно церемоний.       ― Хорошо.., ― На Ин оставалось лишь согласно кивнуть: спорить с юношей было почему-то страшно, ― так почему Сяо назвал шифу «Владыкой»? ― спросила она не столько у Сяо, сколько у него и Венти, играючи перебирающего собственные косички в порядком растрепавшейся прическе. ― И, Венти, почему ты вообще потянул меня за собой? Неужели ты хочешь, чтобы я..       ― Тихо, ― не сказал ― прошипел Сяо, тотчас оказавшись перед На Ин и Венти: скрывая их за собственной спиной, он замер, словно к чему-то прислушиваясь.       ― Ся.., ― только и успело сорваться с розовеющих губ, как Сяо, не дослушав, прервал Венти на полуслове.       ― Ты слышишь?       ― Что я долж.. О-о-о! ― зелень глаз мгновенно потемнела, приобретая малахитовый оттенок. ― На Ин, тебе тоже стоит послушать приглашение!       ― Послушать что? ― шепотом переспросила На Ин, напрягая собственный слух в попытке уловить хоть какой-нибудь новый посторонний звук.       Приземлившись у самых ворот города Мэй, все это время они стояли в тени, отбрасываемой огромной ― высотой около шести чжанов ― башней, венчавшей длинную городскую стену; из-за распахнутых створов деревянных массивных дверей наружу лился свет фонарей и лишь иногда доносились слабые звуки людской возни, которые, как На Ин искренне считала, никак не могли вызвать у Сяо такую тревогу: юноша все еще прятал за собственной спиной ее и Венти, который, в свою очередь, выглядел совершенно иначе. Привычное веселье будто сменилось сладкой патокой предвкушения: у сощуренных глаз появились тоненькие, стремительно расползающиеся по белой коже лучики морщинок, а растянувшихся в улыбке губ пару раз коснулся, еле заметно мелькнув, самый кончик языка; поднеся к ним маленькую ладонь, Венти ― уже не раз делавший это в присутствии На Ин ― прошептал в нее что-то и легонько подул, словно бы пуская в полет невидимые былинки. Стоило лишь теплому дуновению достигнуть пряди волос девушки, без труда то ли обогнув ее, то ли и вовсе пройдя сквозь, и задеть краешек уха, как На Ин, наконец, услышала то, о чем говорили Сяо с Венти: хор тоненьких голосов, то сливающийся в единую мелодию, то ― теряющий строй, превращая все в какофонию отдельных звуков, но каждый, тем не менее, все равно казался нужным, словно бы именно без него все рассыпется и стихнет.

Ху-ха, ли-ха! Приглашаем в город Мэй! Ли-ху, ха-ха! Посетите представленье! Ха-ли, ху-ха! И взойдите поскорей ― Ху-ли, ха-ха! На подмостки, станьте пленным Ху-ха, ли-ха! Обольстительных иллюзий Ли-ху, ха-ха! И иллюзий обольщенья! Ха-ли, ху-ха! Не увидеть здесь безвкусиц - Ху-ли, ха-ха! Принимайте приглашенье! Ху-ха, ли-ха! Принимайте приглашенье! Ху-ли, ха-ха! Принимайте приглашенье!

      На Ин стояла, оцепенев: и без того дрожащие после их путешествия по воздуху ноги теперь подкашивались, а голова кружилась от постоянно повторяющегося пения; заметивший это Венти шагнул к девушке ближе и, ухватившись за ее локоть, чуть поддерживал, разглаживая невидимые складки ткани на черном рукаве. Услышавший звуки возни позади себя Сяо, наконец, обернулся, вперив взор в явно испуганный взгляд темных глаз напротив.       ― Венти, ― вытянувшиеся в ниточку губы выдавали недовольство, ― ты все еще думаешь, что ей стоит пойти с нами?       ― Я.. в порядке, ― не дожидаясь ответа Венти, На Ин собралась с духом, ― просто никогда не сталкивалась с подобным.. пением, ― она особенно выделила последнее. ― Мы же все слышали одно и то же?       ― Бесспорно! И это ― то, ради чего мы здесь, ― Венти подмигнул им обоим. ― Поэтому не будем терять ни мину..       ― Мы прибыли сюда не для веселья, Венти, ― перебил его Сяо, ― а для того, чтобы..       Его лицо вдруг обдало теплым воздухом, а следом ― всколыхнулись фиолетовые одежды, задетые не Венти ― белоснежным вихрем, которым он имел обыкновение обращаться в нетерпении: сорвавшись с места, он припустил ко входу в город, не отпуская локтя На Ин, вынужденной поспевать за ним что есть сил. Когда за воротами мелькнул и тут же скрылся последний золотой листочек гинкго, вышитый на ханьфу девушки, Сяо ничего не оставалось, как поспешить за ними. «Надеюсь, он, и правда, помнит, что мы должны раздобыть информацию», ― думал Сяо, вздыхая на ходу, ― «а не развлекаться, пока это не надоест именно ему». Пересекая ворота, он на мгновение зажмурился от хлынувшего на него со всех сторон света, однако, чтобы не потерять Венти и На Ин из виду, Сяо, превозмогая желание опустить взгляд в землю, не переставал смотреть за двумя почти перешедшими на бег фигурами. «Он хоть понимает, какой опасности подвергает На Ин? Это пение..», ― прокручивая в памяти хор голосов, Сяо стремительно сокращал расстояние между собой и На Ин с Венти, ― «и этот город ― явно не сулят нам ничего хоро..» ― Подходите, подходите, молодой господин! Покупайте нефритовые подвески!

― Вееры! Расписные вееры!

― Кошельки, молодой господин! Возьмете один сегодня ― не потеряете завтра ни цзиня золота!

― Печенье с начинкой из фиников! Всех покупателей угощаю бесплатным чаем!

― Шелковые ленты и шпильки! Не проходите мимо, молодая госпожа!

― Цветочное вино! Полюбуйтесь сегодня луной вместе с чашечкой сладкого вина, молодой господин!

      ― Не желаете попробовать миндальных орешков, господин? ― утопающего среди нескончаемых лавок Сяо цеплял на крючок бойкий торговец: выскочив прямо перед ним, он потрясывал небольшими холщовыми мешочками прямо перед растерянным взором. ― До конца часа Свиньи распродаю все за полцены, молодой господин! Ай-я! Так вы еще и явно не из наших мест, ― наконец разглядев облачение Сяо, выделяющееся среди большинства людей, снующих в толпе, торговец, словно в раздумьях почесав подбородок, продолжил. ― Положу в каждый мешочек, купленный вами, по одной десятой цзиня в довесок!       ― Не.. не нужно, ― Сяо даже покачал головой для убедительности, чего обычно не делал; боясь упустить из виду Венти с На Ин, он заглядывал за плечо торговцу, который не давал ступить и шага вперед. «Кажется, все же упустил», ― пронеслось в мыслях Сяо, когда в желтых нимфеях глаз не отразилось и намека на белоснежные одежды, мелькающие в толпе. ― Я же сказал: не нуж..       ― Что это, хозяин? ― зазвенел совсем рядом голос, тут же перебивая все, что успел и не успел произнести Сяо. ― О-о-о, неужели миндальные орехи? Надеюсь, ты взял побольше, Сяо? Сяо?       ― Я.. я не буду ничего брать, ― глядя на раскрасневшегося Венти, чьи косички окончательно растрепались от бега, Сяо скрестил руки на груди и незаметно сжал ладони в кулаки: кончики пальцев так и покалывало от желания потянуться и поправить пусть и не увядшие к ночи, но съехавшие немного набок горные цветы, вплетенные в темные колоски волос. ― И ты тоже, Вен..       ― Сойдемся на десяти! ― Венти, разве что не вырвав из рук торговца мешочки с орехами, неуклюже распихивал их по рукавам собственного ханьфу. ― Сяо, что ты там бормочешь? Скорее расплатись! И даже не вздумай отнекиваться ― я ни за что не поверю, что Чжун Ли не оставил тебе ни цзиня золота!       ― Я.., ― ожидание, не скрываемое искрящейся зеленью глаз, лишало Сяо всяких слов. Коротко вздохнув, он достал из-за пояса небольшой кусочек золота и протянул его торговцу, тут же спрятавшему его в собственной ладони и отскочившему в тень, освобождая им путь. Только теперь Сяо заметил, что На Ин, которую Венти таскал за собой от лавки к лавке, рядом с ним нет. ― А На Ин? Где она?       ― Я оставил ее у лавки со шпильками, ― махнул Венти в сторону, и Сяо, следуя взглядом за маленькой ладонью и дальше, вскоре уперся им в девушку, рассматривающую лежащие на деревянном столе различные украшения. ― Пойдем же, Сяо!       Услышав особенно звонкий ― точно заколыхались от весеннего ветерка бутоны ландышей ― смех, На Ин невольно повернула голову, оторвавшись от созерцания изящной шпильки; немного рассеянный взгляд темных глаз запечатлевал разворачивающиеся перед девушкой картины глубоко в сердце, заставляя его струны восторженно позвякивать. На Ин видела, как беззаботно пляшущие на лицах людей блики, отбрасываемые фонарями, освещали улыбки, каждая из которых несла свою тайну: одни не могли скрыть радость от удачной покупки, другие ― медленно растягивали губы в наслаждении цветочным печеньем или золотистыми сахарными леденцами в форме драконов, третьи ― отчаянно пытались не выдать настроения своего владельца, а от того ― были почти незаметны для прохожих, приподнимая собой лишь самые уголки тонких губ и тут же прячась, когда четвертые ― самые редкие улыбки ― цвели вовсе не на губах, а в темной зелени глаз, вдруг ставшей непривычно спокойной. «Интересно, как давно они знакомы?» ― думала На Ин, наблюдая за медленно ― из-за хлынувшей куда-то толпы ― приближающимися к ней Сяо и Венти. ― «Встретились случайно на горе Утай? Или, может, были друзьями в далеком прошлом? Надо спросить у Венти при удобном случае..»       ― Молодая госпожа выбрала шпильку? ― обратилась к ней миловидная торговка, возле лавки которой так и стояла На Ин.       ― О, ― встрепенулась На Ин, тут же повернувшись к ней, ― все шпильки выполнены совершенно искусно, однако я..       ― Ну как? Какая понравилась больше всего? ― Венти оказался прямо перед ней, тут же вперив взгляд в лежащие на красном шелковом отрезе резные шпильки разных форм и размеров. ― Наверное, эту? ― указательный бесцеремонно тыкал в изящную черную шпильку с навершием в виде аккуратно вырезанного цветка.       ― Нет, я.., ― Венти проследил за скользнувшим к другому изделию взором, ― ничего не буду..       ― Эта? ― в тонких пальцах завертелась, казалось, высеченная из янтаря шпилька: змеившиеся внутри камня линии складывались в узоры, напоминавшие то ли расколовшуюся от сухости землю, то ли неровные чешуйки. ― Она, несомненно, прекрасна, но сможет лучше украсить более темные волосы. Ты так не думаешь?       В памяти На Ин тут же возник четкий образ: ударяющиеся о широкую, скрытую тонким шелком ханьфу спину темные волосы, собранные в низкий хвост. «И правда, могла бы украсить», ― пронеслось в мыслях На Ин, когда воображение живо нарисовало вплетенную в эти волосы шпильку, поблескивающую, словно ее окутали собой десятки светлячков, ― «но у меня нет ни цзиня золота, чтобы купить ее. Да и в таком случае..», ― девушка тяжело вздохнула, ― «..если мы не вернемся как можно раньше, шифу наверняка не примет ее даже в качестве извинения за самовольное отбытие..»       ― ..Ин? На Ин? Если ты не уверена, то лучше прими от меня это, ― вытащив белоснежный горный цветок из собственной косички, Венти протянул его девушке, на что она тут же удивленно вскинула брови: обычно эти цветы просто появлялись на ладони Венти, лишь стоило ему что-то тихо прошептать в нее. Чужое удивление не скрылось от зелени глаз, и Венти, неловко покашливая, поспешил объясниться. ― О, кхм, все же мы находимся далеко от нашего, кхм-кхм, ― он посмотрел на торговку шпильками, наблюдавшую развернувшуюся перед ней сцену, ― от нашего.. дома. Да и, ― он схватил На Ин за локоть и притянул ее чуть ближе, чтобы зашептать в самое ухо, ― портал уже закрылся, а эти цветы растут только там. К тому же, я не хочу привлекать много внимания до того, как мы доберемся до нужного места.       ― Разве мы уже не в нем? ― спросила На Ин, принимая протянутый ей цветок и осторожно вплетая его в собственную шпильку-веточку.       ― На самом деле, нашей целью является это, ― темная зелень глаз обратилась вверх, и девушка, прищурившись, проследила за чужим взглядом, увидев вдалеке большую платформу, казалось, парящую в воздухе: так высоко от земли находилась сама сцена. ― И, думаю, нам уже пора поспешить. Ты все же не будешь ничего покупать? ― уже сменившаяся на беззаботную ― блестевшая искорками зелень взирала на На Ин.       ― Пойдемте, ― все это время стоявший рядом и не проронивший ни слова Сяо, наконец, решил вмешаться.       ― Дай мне одно мгновение, Сяо, ― вдруг придирчиво осмотревший себя Венти закопошился, вынимая оставшийся во второй косичке горный цветок. ― Вот, возьми.       ― Предлагаешь и мне, ― желтые нимфеи глаз странно сверкнули, взглянув на прическу На Ин, ― вплести его в волосы?       ― Почему бы и нет? С ним ты бы не выглядел так.., ― было видно, как Венти подбирает подходящее слово, ― так..       ― Просто отдай, ― потянувшись к цветку, Сяо, выглядевший так, словно готов вырвать его из тонких пальцев, лишь осторожно, стараясь не коснуться чужой белой кожи, подцепил его за тонкий стебелек и, отвернувшись от них троих ― На Ин, в это время прощавшейся взглядом с янтарной шпилькой, Венти, смотревшего на Сяо нечитаемым взором, и торговки, давно смекнувшей, что ни один из них не собирается ничего покупать, и теперь складывающей шпильки в бамбуковую корзину с крышкой, выстланную внутри прохладным шелком, ― спрятал, не измяв ни единого лепесточка, белоснежный цветок в складку ханьфу у самой груди.       ― Видимо, теперь все готовы идти! ― едва руки Сяо оказались пустыми, Венти, легонько тряхнув головой так, что качнулись и ударились о белоснежные одежды темные косички, скользнул вперед, огибая Сяо. ― Не отставайте!       На Ин тут же шагнула за ним следом, стараясь идти как можно быстрее, чтобы поспевать за чуть не вприпрыжку скачущим Венти и не доставлять Сяо лишнего повода для раздражения. Едва слышно хмыкнув, Сяо двинулся за ними.       Чем дальше они шли сквозь шумный ночной рынок, тем все больше и плотнее становилась толпа: подобные весенним потокам разбушевавшейся реки ― вереницы людей теперь текли в одном направлении; никто уже не останавливался у заметно обмельчавших рядов торговых лавок, и все реже слышались зазывные присказки их хозяев. Подбираясь ближе к большой платформе, Венти, На Ин и ― идущий среди них последним, чтобы не потерять обоих из виду ― Сяо не заметили, когда и вовсе покинули рынок: обступившие их горожане то и дело всплескивали руками в каком-то предвкушении, заслоняя собой темноту, притаившуюся у дороги, переговаривались целыми группами, создавая впечатление шумного празднества, тут и там причмокивали, облизывая сахарные леденцы, обмахивались только что купленными расписными веерами, хвалились резными шпильками да грызли жареные орешки. Спустя единственную догоревшую палочку благовоний толпа остановилась, будто бы натолкнувшись на невидимую стену, и загудела еще пуще.       Чтобы получше разглядеть то, что послужило причиной остановки, На Ин привстала на цыпочки, впрочем, тут же рассудив, что это не обязательно: все это время то смотрящая в затылки шедших перед ней людей, то ― под собственные ноги, чтобы невзначай не оступиться, девушка, к собственному удивлению, совершенно не заметила высившуюся над всеми платформу, которая теперь находилась совсем близко. «Может, это от того, что я была погружена в собственные мысли?» ― думала На Ин, попеременно глядя то на Венти, то на Сяо, задравших голову вверх так же, как и она. ― «Или от того, что вокруг стало как-то заметно темнее?» На самой платформе, действительно, не было зажжено ни единого фонаря, однако все собравшиеся не выказывали ни доли беспокойства: На Ин видела лишь полные ожидания взоры, все как один направленные на сцену, над которой висела широкая табличка с вырезанными на ней иероглифами размером с два, а то и три чи. «Наверное, для того, чтобы было видно даже человеку, подошедшему в самый конец представления», ― рассуждала На Ин, но, как бы ни вглядывалась, в такой темноте разобрать написанное никак не удавалось, а потому она бесцельно скользила взором по чужим затылкам, профилям лиц, разнообразным ― и хрупким, и крепким ― станам, тканям ханьфу и вышивкам на ним, пока он, наконец, не зацепился за что-то пламенно-красное. «Неужели, и правда, волосы? Или у меня в глазах помутилось от темноты?» ― едва успело пронестись у нее в мыслях, как алое пламя волос всколыхнулось: молодой мужчина повернул голову в сторону девушки, похоже, как и она сама, лишь осматривая собравшуюся толпу. Беглый взор не остановился ни на ком, и молодой мужчина отвернулся. Теперь На Ин был виден лишь его благородный профиль; «Не похоже, чтобы он был из южных краев», ― только и успела подумать девушка, как все вокруг ― людей, ночное небо, прятавшиеся в темноте кроны деревьев, даже землю под десятками ног ― омыло голубым заревом, складывающимся из сотен огоньков, пляшущих в бумажных фонариках. Они были развешены на столбах и окружающих платформу, и оказавшихся стоящими вдоль дороги, откуда тянулась толпа, а также ― связанные невидимыми нитями ― они парили над пустой сценой, ярко освещая ее.       Теперь ничто не мешало рассмотреть то, что было написано на широкой табличке, и На Ин, завороженная увиденным, прочитала вслух:       ― Театр марионеток госпожи Елан.., ― На Ин казалось, что иероглифы горят изнутри синим пламенем. «Наверное, это игра света от фонарей», ― думала девушка, ― «а там, на сцене, что-то двинулось или..»       ― Молодой господин! Молодой господин, не окажете мне, как гостю города, небольшую услугу? ― от собственных мыслей На Ин отвлек звонкий голос, прозвучавший совсем рядом с ней. ― Подскажите, какой спектакль сегодня будет представлен на суд зрителей?       ― Держись к нам поближе, ― другой голос ― не иначе натянутая в ожидании струна ― тихий, чуть взволнованный, раздался за ее спиной, ― здесь повсюду ― демоническая ци.       ― Какой? ― оба ― На Ин и Сяо ― повернулись к говорившему: стоящий возле Венти невысокого роста мужчина даже не смотрел на него; его взгляд, обращенный к сцене, был полон восторженного обожания. ― Госпожа Елан всегда сама решает, что демонстрировать своим зрителям, да и..       Не успел он договорить, как по округе разнесся тот самый хор тоненьких голосов, который На Ин уже слышала у входа в город: звучавший будто бы отовсюду, но, как бы На Ин ни вертела головой в поиске их источника, не обнаруживающий своего присутствия, он даже не распевал ― попискивал и нашептывал пока не различимые в общем шуме фразы. Рядом с девушкой, как и было до сих пор, стояли, задрав голову, люди, только теперь некоторые из них еще и тыкали пальцами в сторону сцены.       ― Смотрите, смотрите! ― заверещала толпа, и все, кто еще был чем-то отвлечен, устремили взоры на сцену, на которой разворачивалось неповторимое зрелище.       Над совершенно пустой ранее сценой в головокружительном танце плясали маски, кого только не изображающие: маска Владыки Небес отчаянно дралась не иначе как с богиней Сиванму ― возле изящной женской маски то и дело крутилась неуклюжая маска тигра, который должен был ее защищать, но вместо этого ― лишь бросался к ее основанию, будто пытаясь сбить и опрокинуть ее; маски божеств Четырех сторон света, которых можно было легко отгадать по цвету, водили хоровод возле единственной темной маски, по всей видимости являющейся самим Янваном; ударяясь друг о друга, одна за одной переворачивались маски демонов и начинали смешно перепрыгивать с рога на рог, перебирая ими как маленькими ножками, а рядом с ними маска Бога-Дракона плакала вываливающимися из прорезей-глазок совсем крошечными масками священных животных ― птицы Пэн, цилиня и бианя, которые, едва коснувшись деревянных половиц сцены, тут же вскакивали и набрасывались на деву Доу Му, бьющуюся белым носиком о собственного супруга Доу Фу, меланхолично взирающего поверх стоящих у сцены людей. Маски то взвизгивали, то, пытаясь зарычать, тоненько мяукали; не обращая никакого внимания на собравшуюся толпу, они, казалось, просто играли подобно малым детям, отпущенным, наконец, строгим родителем порезвиться на воздухе, к часу Крысы ставшим особенно промозглым от влажности.       ― Это.., ― не отрывая взора от представления, На Ин не могла удержать то ли восторг, то ли страх, так и рвущийся наружу потоком бессвязной речи, ― это так..       ― Отвратительно, ― глухо отозвался Сяо из-за спины девушки.       ― Вы видели? Просто потрясающе! ― Венти подскочил к На Ин и Сяо и, вклинившись ровно между ними, зацепился за чужие локти, бесцеремонно повиснув на них. ― Смотрите, смотрите, там появился кто-то новый!       На сцене, и правда, в одночасье произошли изменения: все маски вдруг прекратили безобразничать и разлетелись по бокам, оставляя центральное место для одной маски из фарфора небесно-голубого цвета, которая одновременно и гармонировала с разлившейся по округе голубоватой дымкой света многочисленных фонарей, и ― практически сливалась с ней, способная легко затеряться в общем танцевальном безумии. В отличие от остальных масок она казалась совершенно невзрачной: на ней не было ни рогов, ни ярких цветных мазков, ни звериных усов и ушей, ― ничего, что помогло бы определить, кем именно ее задумывал сделать мастер. С простыми прорезями глаз и рта, без улыбки и без оскала, молчаливая ― она так и парила над центром несколько мгновений, а затем ― подлетела к самому краю сцены, то ли разглядывая людей, то ли ― показывая себя, пока и вовсе не спрыгнула вниз и так стремительно пронеслась меж замерших ног, что оставила за собой размытый след из голубой нити, впрочем, быстро исчезнувший, словно его и не было. Облетев всю толпу, маска вернулась на сцену и, несколько раз крутанувшись в воздухе, замерла, словно в ожидании чего-то.       ― Что значит представление выбрать нельзя? ― На Ин повернулась на неподалеку прозвучавший голос, подрагивающий то ли от волнения, то ли от подступающей к горлу злости. К ее удивлению, его обладателем оказался уже увиденный ей ранее молодой мужчина с огненно-красными волосами, свободно разметавшимися по крепким плечам. ― Даже если все как один проголосуют за то или иное?       Не успела На Ин подумать о том, что же именно хотел бы посмотреть этот человек, как со сцены донеслось писклявое и в разы усилившее громкость пение масок:

Если выбрать представленье, Ху-ха, ли-ха! То придется оказаться по ту сторону веселья! Ху-ли, ха-ха!

      ― Я не понимаю, Венти, ― чуть повернувшись в его сторону, Сяо заглянул в темную зелень глаз, прятавшуюся за ресницами, ― почему на той табличке написано «Театр марионеток», а на деле ― здесь одни маски?       Стоило только последнему слову слететь с уст Сяо, как со сцены снова раздалось противное пение масок, все больше походившее на какофонию:

Быть актерами ― не выбор, Ху-ха, ли-ха! А судьбы переплетенье! Ха-ли, ха-ха! С огоньками голубыми Ли-ху, ха-ха! Пусть окажутся на сцене Ху-ли, ха-ха! Дурачки и простачки И ученые мужи, Мертвые, живые, духи, Господины, госпожи!

      В желтых нимфеях глаз расцвело недоумение: на собственном запястье Сяо вдруг обнаружил тонкий браслет из аквамарина; такие же браслеты появились и у На Ин с Венти, и ― загорелись в толпе слабые огоньки ― еще у пары людей. Браслеты таинственно замерцали ― и все, кто теперь являлся их обладателем, как один поднялись в воздух неведомой силой и, подталкиваемые ей кто в спину, кто ― в грудь, а кто ― под колени, понеслись к сцене, где вовсю гоготали парящие над ней маски.       Венти, быстро отпустивший локти На Ин и Сяо, казалось, приближался к сияющей платформе быстрее всех, выглядя при этом ничуть не обеспокоенным ― кувыркаясь в воздушном потоке, он даже не поправлял то и дело задиравшиеся полы белоснежного ханьфу, таким образом открывающие вид на майскую зелень шелковых штанов. На Ин, крепко держащаяся за собственные одежды, словно они ― ее единственная опора в воздухе, оглянулась по сторонам: слева от нее оказался нахмуренный Сяо, вовсю сопротивляющийся несущей его силе, которая так и норовила опрокинуть юношу с ног на голову; справа что-то все время мелькало красным, и На Ин, чуть прищурившись, разглядела черное пятно чужих одежд, подобных грозовой туче на ночном небе, которые венчает копна огненно-красных волос. «И он тоже?» ― подумала На Ин, а затем ― немного позади от себя заметила еще одно движение: невозможно было понять мужчина это или женщина, поскольку парящий человек безвольно висел в воздухе, обращенный лицом к земле; длинные волосы были собраны то ли в низкий хвост, то ли в косу ― было не разобрать из-за того, что в таком положении они терялись в складках воротника, ниспадая с шеи. Но, в каком бы состоянии ни находились, все пятеро неумолимо приближались к сцене и, когда оказались прямо над ней, ― тотчас рухнули на нее с глухим стуком и последовавшим за ним оханьем.       ― Ну как? ― первым вскочил на ноги Венти. Смешно потрясывая ногами и руками, словно таким образом стряхивает с себя налипшую пыль, он подбежал к поднимающимся Сяо и На Ин. ― Тот полет, который устроил я, наверняка был лучше?       ― Нет! ― в один голос ответили они и тут же удивленно переглянулись.       ― Ха-ха! Почему На Ин все еще не в восторге ― я могу понять, а ты, Сяо, просто вредничаешь!       ― Хм, ― неопределенно хмыкнул Сяо и, выпрямившись во весь рост, расправил смявшиеся складки фиолетовых одежд и вышитые на них порхающие золотые перышки.       «Как пить дать вредничает», ― подумала На Ин, вспоминая безмятежное лицо Сяо и раскинутые руки, когда они летели к земле. Стараясь не выдать вновь дрожащих коленей, На Ин тоже оказалась на ногах и, поправляя чуть выбившуюся шпильку с вплетенным в нее цветком, смотрела в сторону Венти, подошедшему прямо к маскам.       ― Один, два, три, ― как и всегда ― Венти бесцеремонно тыкал собственным указательным прямо в лица масок, считая их, ― четыре, пять..       ― Что вы делаете? ― спросил Венти молодой мужчина, едва поднявшись на ноги первым делом поправив что-то висящее на шее; только сейчас На Ин заметила, что его глаза, внимательно осматривающие всех, кто оказался на сцене, ранее показавшиеся девушке почти черными, на самом деле цвета спелой бузины, точно под стать огненно-красным волосам.       ― Молодой господин прав! Молодой господин на нашей стороне! Что ты делаешь, бесстыдник?! ― заверещали маски, уворачиваясь от тонких пальцев, то и дело норовящих то коснуться пустых глазниц, то ― таких же пустых ― кривых ртов.       ― Считаю! Разве не понятно? ― обращаясь то ли к маскам, то ли к молодому мужчине ответил Венти.       ― Для чего.. Кхм, позвольте представиться, ― заправив за ухо особенно щекочущую скулу прядь волос, молодой мужчина чуть склонил голову и сложил руки в приветственном жесте, ― Дилюк.       ― Венти, ― просто слетело с уст Венти; спелая бузина чужих глаз чуть потемнела, вперив взор в маленькие руки, которые явно не собирались проделать ответное приветствие. ― О-о-о! ― быстро сообразив, почему изменился чужой взгляд, Венти замахал ладошками, подняв их вверх. ― Не держите обиду: я просто терпеть не могу церемоний! Если вам так они нужны, ― он склонил голову набок ― стукнулись друг о друга растрепанные косички, ― прошу, обратитесь к ним.       ― Не сказать чтобы очень, ― буркнул Дилюк и, повернув голову к На Ин и Сяо, кивнул им, все еще держа руки сложенными, на что На Ин ответила по всем правилам, а Сяо только и сделал, что поднял бровь и, неопределенно хмыкнув, скрестил руки на груди. ― Так для чего вы считаете эти маски?       ― Да, ответь нам! Как ты посмел считать нас?! ― в унисон заголосили маски.       ― А что же еще прикажете делать? ― немного надув губы, Венти чесал подбородок. ― Надо же чем-то заняться, пока мы ждем вашу хозяйку.       ― А-ха-ха-ха-ха! Как смешно, как смешно, братцы! ― истошно завопила маска цилиня.       ― Посмотрите, каков наглец! А ступни нам под твою обувь не обрезать? ― почти зарычала маска Бога-Дракона.       ― Дурень, у нас же их нет! ― хором заверещали маски богов четырех сторон света.       ― Да что же это за театр такой?! ― возмутился Венти, однако На Ин заметила, как на самом деле подрагивают ― вот-вот поднимутся вверх ― уголки аккуратных губ, а в зелени глаз темнеет хитрость. ― Написано «Театр марионеток», а тут ― одни глупые маски!       ― Ты кого назвал глупыми?! ― к Венти подлетели маски девы Доу Му и ее супруга Доу Фу: они мельтешили перед глазами и то и дело толкали друг друга, пытаясь занять место прямо перед лицом Венти. ― Не ты ли здесь глупее всех нас вместе взятых: марионетки ― это вы и есть!       ― Вы и есть марионетки, вы и есть марионетки, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха! ― противно загоготали маски.       ― Так разве марионеткой станешь без кукловода? ― Венти плюхнулся на деревянные подмостки и, положив руки за голову, растянулся на них так, будто они ― его собственная постель. Прикрыв глаза и пуще прежнего надув губы, Венти проговорил с явно звучавшей обидой в голосе. ― Тогда я отказываюсь! У меня самого ни руки, ни ноги не двигаются!       ― Это что за упрямец такой? ― глядя на Венти, начали перешептываться маски, а затем собрались все в кучу и, посовещавшись, вытолкали вперед маску Бога Небес, неуклюже перевернувшуюся в воздухе. ― Пойди и спроси! Тебе уж она не откажет! Да-да, не откажет!       Сияющая нефритовая маска, казалось, тут же потускнела, но, подгоняемая постоянно повторяющимися громкими выкриками «спроси!», покорно полетела ко все это время молчавшей маске из небесно-голубого фарфора, на которой не было ни узоров, ни украшений. Казалось, совершенно отрешенная от происходящего ― она, как услышала переданную ей просьбу Венти, вдруг затряслась и описала несколько кругов вокруг своей оси. «Радуется? Гневается?» ― На Ин мысленно перебирала варианты, попутно оглядывая всех на платформе. ― «Не понимаю, чего хочет добиться Венти? Сяо кажется совершенно недовольным.. Дилюк.. Так он сказал? Он сейчас дыру в Венти прожжет: смотрит не иначе как коршуном. А..?» ― взгляд На Ин остановился на человеке, который был с ними на платформе: с того момента, как они здесь оказались, он не только не проронил ни слова ― даже не встал, продолжая лежать, как и летел сюда ― лицом вниз, упираясь им теперь в деревянные подмостки. «Я совсем забыла о нем! Ему плохо? Может, он ранен? Нужно немедленно..» Не успели мысли завершить свой ход, как На Ин услышала стрекот масок: вернувшаяся к ним маска Бога Небес уже передала услышанное от, похоже, самой главной здесь фарфоровой маски, и теперь все остальные ― удивленные, обрадованные и смеющиеся, недовольные и разгневанные ― перешептывались, вздыхали, восклицали и то и дело поглядывали на Венти, как на того, кто явно нарушил какой-то неизвестный присутствующим установленный порядок.       ― Ну так что? ― казалось, Венти даже с закрытыми глазами чувствовал обращенные на себя взоры пустых глазниц. ― Появится ли ваша хозяйка? Или нам так и придется скучать тут?       ― Венти, ты уверен, что нам это нуж.., ― начал было говорить Сяо, как вдруг маски разлетелись по краям платформы, заключив всех пятерых в своеобразный круг. На сцене тут же заплясали огромные тени, отбрасываемые масками под таинственным голубым светом фонарей: бежал по деревянным подмосткам темный цилинь, догоняемый бианем, а демоны устремились прочь от богов Четырех сторон света; словно над сценой ― парила птица Пэн, размахивая широкими крыльями, закрывающими собой деву Доу Му и ее супруга Доу Фу. Все же остальные священные животные и боги плыли по кругу в молчаливом шествии, пока, наконец, не раздался громогласный рев всех масок, сливающийся в единую песню.

Выйдет, выйдет госпожа, Но сначала не спеша Отгадайте-ка загадку, Ху-ха, ли-ха!

      Стоило только маскам вновь замолчать, как Венти тут же открыл глаза, налитых темной ― точно прибитой заморозками ― зеленью, и вскочил на ноги так быстро, что все смотрящие на него только и увидели быстро мелькнувшее белое пятно.       ― Загадку? С удовольствием! ― Венти в предвкушении потирал маленькие ладони.       Маски, будто только того и ждали, отозвались стройным хором:

За смертью ― начало, а после него Все цифры построятся в ряд. Те цифры о разном с тобой говорят, О смерти ― вещает одно. Когда замыкается круг ― посмотри, Как сложен был пройденный путь. Найди в нем одно ― настоящую суть, Что станет ответом твоим.

      Разом остановив свой ход, маски ― все до единой ― смолкли, продолжая плавно парить в воздухе высоко над сценой. Пустые глазницы взирали на каждого сверху вниз, заставляя цепенеть, по-видимому, только одну На Ин: Дилюк стоял, заложив руки за спину, явно пребывая в раздумьях над услышанным, а спелая бузина глаз не переставая следила за Венти, казалось, просто меряющим шагами сцену, беззаботно гуляя по ней чуть ли не вприпрыжку; Сяо осматривал маски, скользя по застывшим лицам хищным взором, а последний из всех них ― то ли женщина, то ли мужчина ― так и продолжал лежать, уперевшись лицом в деревянные подмостки ― лишь разметалась по полу длинная косица. «Должно быть, женщина», ― подумала На Ин и, собрав волю в кулак, подавила дрожь в собственных коленях, собираясь шагнуть в сторону лежащего.       ― Думаю, для этой загадки нам хватит всех тех, кто находится в сознании, ― вдруг нарушил тишину Венти, заметив, в чью сторону смотрит На Ин. ― Так что же? Кто хочет поучаствовать?       ― Может быть, решим все более быстро? ― тут же отозвался Сяо. ― Если перерубить все эти маски пополам, я уверен, что их хозяйка тут же явится сюда.       ― Мне кажется, так лучше не делать, ― тихо молвила На Ин, стараясь не смотреть в тут же сощурившиеся желтые нимфеи, ― все же мы находимся.., ― она обвела взглядом всю сцену, ― в чужих владениях. Но, Венти, я совершенно не представляю, о чем идет речь в этой загадке, ― виновато понурив голову, закончила девушка.       ― А ты что думаешь? ― ничуть не расстроившись, Венти, наконец, остановился и, смешно подбоченясь, обратился к Дилюку.       ― Возможно, речь идет о перерождениях? ― с готовностью отозвался Дилюк. Убрав руки из-за спины он, вытянув их вперед, плавно рисовал в воздухе дугу двумя указательными. ― В загадке говорится: «за смертью ― начало», а после ― снова упоминается смерть, ― тонкие пальцы описывали уже не дугу, а почти смыкались в круг, ― и почти в самом конце как раз говорится «когда замыкается круг». Если под началом имеется в виду жизнь, то получаем цепочку: смерть-жизнь-смерть, ― и она замыкается в круг. Ничего более разумного, чем перерождения, я предложить не могу. Однако, ― в спелой бузине глаз отразилось сомнение, ― я совершенно не понимаю, о каких цифрах идет речь. Количество перерождений? Их порядок?       ― Перерождения.., ― было видно, что Венти задумался: его указательный то и дело тыкал в белоснежную кожу на подбородке, оставляя там розовеющий след. Медленно вышагивая по деревянным подмосткам, он дошел до края сцены, посмотрев с нее вниз. ― О-о-о! А мы, оказывается, поднялись высоко над городом!       Оглядевшись вокруг, На Ин заметила, что голубых огоньков фонарей, все это время освещавших платформу, действительно, поубавилось: остались лишь те, что были прибиты к столбам по самому ее краю и те, что парили над их головами. Присмотревшись получше, девушка разглядела показавшиеся ей теперь более близкими звезды. «Точнее, это мы приблизились к ним», ― невесело заключила она, вновь ощущая зарождающуюся дрожь в коленях.       ― Перерождения, говоришь, ― снова повторил Венти; темная зелень глаз отражала город и его улицы, впитывая в себя множество оставшихся вдалеке мерцающих точек фонарей, ― и цифры.. Как там было..       ― «За смертью ― начало, а после него все цифры построятся в ряд», ― подсказал Дилюк, наблюдая за развевающимися на ночном ветру белоснежными одеждами.       ― А что если.. О-о-о! ― Венти едва не подскочил на месте от посетившей его догадки. ― Если каждой переменной в этой загадке мы дадим свои цифры? Смерть ― это четыре, даже звучит похоже, ― что-то прошептав себе под нос, Венти закивал собственным мыслям, ― а начало ― это, конечно, единица: с нее начинается счет. Потом было, э-э-э, снова смерть, ― вспомнил Венти пропетые масками строки, ― а это значит, что нам снова нужна цифра четыре. Получаем ряд чисел: 4-1-4!       ― И что же это? ― подхватил его рассуждения Дилюк. ― В загадке говорится: «когда замыкается круг ― посмотри, как сложен был пройденный путь». Если речь не о перерождениях, то, может быть, эта цепочка цифр говорит нам о количестве побед и поражений в чьей-то жизни? Или это формула какого-нибудь зелья? Может быть, это определенный путь, который должен проделать меч? Но.., ― задумавшись, он отрицательно покачал головой, ― такая техника мне неизвестна.       ― А может.., ― Венти неотрывно смотрел на улицы, раскинувшиеся прямо под ними и образующие аккуратный узор, ― в строке «посмотри, как сложен был путь» нам дают прямую подсказку?       ― Какую? ― Сяо и На Ин ― все это время молчавшие и наблюдавшие за рассуждениями Дилюка и Венти ― одновременно подали голос.       ― Подсказка в том, что нам нужно сложить получившиеся цифры, ― на лице развернувшегося к ним Венти красовалась довольная улыбка.       ― 9, ― пожав плечами, первым сказал Дилюк. ― И что нам дает эта цифра?       ― Не забывайте, что нам нужно отгадать не что, а кого, ― сказал Венти, особенно выделив последнее слово. ― Маски пели нам: «как сложен был пройденный путь, найди в нем одно ― настоящую суть».       ― Нам нужен кто-то, обладающий девятью головами? Ногами? Руками? ― Дилюк так и сыпал вариантами.       ― Думаю, в загадке не говорится еще об одной важной детали, которую я, впрочем, все это время не терял из виду, ― сказал Венти, напустив на себя полный таинственности вид.       ― Какой детали? ― спросил Дилюк, даже подавшись на шаг вперед в нетерпении.       ― Город, в котором мы сейчас находимся. Точнее, его название. Вспомни, что ты, Сяо, сказал еще тогда, в покоях На Ин, ― Венти посмотрел на тут же задумавшегося Сяо.       ― Я сказал.., ― в желтых нимфеях глаз расцвела былинка воспоминаний, ― что она неправильно написала название города. Разве город Мэй может записываться иероглифом «оборотень»?       ― А что, если этот иероглиф не для города, ― отойдя от края платформы, Венти двинулся в самый ее центр ― только и было слышно, как шуршали, касаясь деревянных подмостков, белоснежные одежды, ― а для того, кто в нем живет? И полученная нами цифра ― это не количество голов, рук или ног, а количество кое-чего другого, ― набрав в грудь как можно больше воздуха, Венти громко продолжил, обращаясь в окружающую их темноту. ― Я прав, девятихвостая лиса Елан?       ― Отгадал! Отгадал хозяйкину загадку! Отгадал! ― тут же задвигавшись в уродливом танце, наперебой заверещали маски, и лишь одна ― та, что без узоров и украшений, ― как и прежде оставалась молчаливой, пока не подлетела прямо к Венти, описав возле него несколько кругов и остановившись прямо напротив его лица, так и светившегося довольством.       ― Верно, ― шепнула маска, а в следующее мгновение ― шлепнулась на пол и, тут же треснув посередине, начала исходить голубым свечением, ослепившим всех вокруг.       Когда На Ин открыла глаза, рядом с Венти стояла молодая женщина, а возле нее ― точно звезды вокруг луны ― крутились маски, так и эдак пытаясь заполучить внимание своей хозяйки: одни ― падали в растекающиеся по сцене синей туманной дымкой полы ханьфу, другие ― пытались взглянуть на таинственную улыбку, способную завоевать город, ― но от каждой она лишь лениво отмахивалась белоснежной ручкой с висящими на ней аквамариновыми браслетами, тоненько позвякивающими от соприкосновения друг с другом. Ее лотосовое лицо так и цвело тайной: лисий прищур ярко-зеленых, словно молодые побеги аспарагуса, глаз скрывали длинные темные ресницы, маленький носик изредка подергивался, вдыхая то ли ночной воздух, то ли что-то еще, неуловимое для всех присутствующих, а слегка пухлые губы, украшенные розовой ― цвета лепестков гибискуса ― помадой так и притягивали к себе взгляды. Длинные черные ― не иначе как смоль ― волосы, убранные всевозможного вида шпильками ― и нефритовыми с навершиями в виде орхидей, и сверкающими серебряными, ― струились по плечам, укутанным парчовой накидкой с белоснежным мехом, тут и там щекочущим открытые участки сияющей кожи. Ивовая талия скрывалась за ярко-синим шелком одежд, расшитых дивными узорами в виде резвящихся лис: тут ― на серебристую мордочку падает капля воды, там ― трое лис кружатся в танце посреди хвойного леса, а над ними ― двое обмениваются кораллом и жемчугом. Стоило женщине двинуться вправо, рассматривая Венти, ― как взоры присутствующих следовали за ней, а когда она, развернувшись, пошла в обратную в сторону ― ни один снова не смог оторвать взор, завороженный ее плавными движениями. Притихшие маски выстроились в ряд и держались за ее спиной, словно привязанные невидимой нитью.       Первым пришел в себя Сяо: тряхнув головой, словно сбрасывая наваждение, он слегка охрипшим голосом произнес:       ― И что ты затеяла?       ― Я? ― из уст молодой женщины словно лилась река ― так мелодично звучал ее голос. ― Разве это не вы требовали моего присутствия?       ― Мы всего лишь.., ― начал было Сяо, но женщина перебила его на полуслове.       ― Теперь я тут, а вы, стало быть, не рады? Тогда.., ― она медленно наматывала черный локон на изящный тонкий пальчик, ― мне стоит вас всех здесь..       ― Думаю, Сяо немного не так выразился, ха-ха! ― вклинился в их разговор Венти, тут же отвлекая внимание женщины на себя. ― К тому же, разве это не ты с помощью во-о-о-т этого, ― его взгляд переместился на тоненькие аквамариновые браслеты на ее руке, ― затащила нас на платформу?       ― Хм, ― только и хмыкнула женщина, поманив к себе пальцем браслеты, все еще покоящиеся на руках всех присутствующих, ― как неловко я промахнулась. Кстати, о промахах, ― будто вспомнив о чем-то, она пристально посмотрела в темную зелень глаз напротив, ― что меня выдало? Или ты, Венти, ― нежно прошептав его имя, она ― как ни в чем не бывало ― продолжила тем же голосом, ― что-то слышал обо мне?       ― Кое-что, действительно, слышал, Елан, ― так же, как и женщина, шепотом вымолвив ее имя, честно признался Венти, ― но о том, кто ты на самом деле, мне рассказал город, точнее ― его название и еще девять улиц, которые было отлично видно с такой высоты.       ― Ах, это.., ― состроив немного опечаленный вид, Елан, казалось, тут же потеряла к Венти интерес; медленно двинувшись в сторону остальных, она поочередно вгляделась в каждого, кроме все еще лежащего на деревянных подмостках человека, будто и вовсе не замечала его. С каждым шагом ее аккуратные губы растягивались все шире, пока сдержанная улыбка не стала напоминать хищный оскал, а зеленые глаза все больше блестели предвкушением чего-то. Поспешив вернуться в центр сцены, Елан, постаравшись напустить на себя скучающий вид, обратилась ко всем с вопросом, ― и что же вас всех привело в мой город?       ― Поиск информации! ― не сговариваясь, в один голос отозвались Сяо и Дилюк, а после ― посмотрели друг на друга так, словно один перебил второго.       ― Что ж, это было предсказуемо, ― бесцветно отозвалась Елан. ― Надеюсь, вы понимаете, что любая информация из моих уст, ― она особенно выделила последнее, ― дается отнюдь не даром.       ― Что ты хо.., ― снова в унисон начали говорить Сяо и Дилюк и, едва заслышав друг друга, остановились на полуслове.       ― Чего я хочу? ― казалось, даже если бы они продолжили говорить, Елан и не стала бы их слушать; ее взгляд вдруг устремился вверх, обращенный к темному небу с рассыпанными по нему крошками серебристых звезд, а затем ― на присутствующих вновь устремился лисий прищур глаз, ставший еще уже, хищнее, опаснее. В мелодично звучащем голосе послышались дребезжащие нотки волнения, когда она прошептала, ― веселья!       ― Веселья, веселья, веселья, веселья! ― вторили ей тотчас разлетевшиеся по краю сцены маски, как и ранее ― заключая всех в круг.       «Что-то мне подсказывает, что весело будет ей одной», ― подумала На Ин, наблюдая за тем, как маски снова начали свое шествие под голубым светом фонарей. Все стоявший в центре сцены Венти, наконец, решил ретироваться подальше, сделав это как нельзя вовремя: чуть поднимая синий подол одежд, из-под них, шурша по деревянным подмосткам белоснежным мехом, высовывались хвосты, скручиваясь и изгибаясь в каком-то одном им известном танце. Все пятеро: сжимающий ладони в кулаки Сяо, Дилюк, то ли в ужасе, то ли в отвращении уставившийся на хвосты Елан, На Ин, нервно переминающаяся с ноги на ногу, Венти, оглядывающий всех без привычной улыбки на собственных губах, и так и не пошевелившийся за все это время пятый, ― образовали круг, стоя почти друг напротив друга, и каждый теперь мог видеть выражение лица другого и с легкостью смог бы расслышать любое слово. «Надеюсь, она не заставит играть нас в какую-нибудь..», ― только и успело пронестись в мыслях На Ин, как маски, все время кричавшие «веселья!» враз смолкли.       ― Предлагаю вам сделку, ― каждому казалось, что ее голос звучал у самого его уха, ― я загадываю вам всем одну единственную загадку, и, если вы ее отгадаете, я поделюсь с вами информацией.       ― А если.. кхм, ― осипший голос Дилюка выдал его волнение, ― а если нет?       ― Может, не будем рассматривать такой вариант? ― зазвенел весенними ландышами голос Венти; пытаясь приободрить всех, он говорил особенно громко. ― Мы же отгадали первую загадку, так?       ― Венти абсолютно прав, ― обольстительный шепот звучал все более томно, ― я уверена, что и вторая будет вам по силам.       ― Если все согласны, ― Сяо заглянул в лицо каждому и, дождавшись ото всех утвердительных кивков, продолжил, ― говори свою загадку.       ― Тогда.., ― кроме голоса Елан в ночной тишине были слышны удары девяти хвостов о деревянные подмостки, ― слушайте.       ― Слушайте, слушайте! ― тут же заголосили маски.       ― Среди вас всех, ― вдруг в один мягкий прыжок она оказалась рядом с Дилюком и, вдавив указательный с острым ноготком ему в грудь, прошептала, ― тебя, ― отскочив, она приблизилась к Сяо, встретившись взглядом с желтыми нимфеями глаз, ― тебя, ― мелькнули синие одежды ― и вот уже на плечо На Ин опустилась чужая ладонь, ― тебя, ― просто махнув в сторону лежащего ― тоненько звякнули ударившиеся друг о друга аквамариновые браслеты, ― тебя, ― подобравшись к Венти, Елан обвила хвостом тонкую лодыжку, тут же дрогнувшую от непривычного чужого тепла, ― тебя, ― вернувшись на свое место в центре сцены, она облизнулась, ― кто умрет первым?       ― Это.. твоя загадка? ― чуть нахмурившись, неуверенно спросил Венти.       ― А что, ― Елан склонила голову набок ― звякнули десятки резных шпилек, ― слишком просто?       ― Нет, но.., ― в задумчивости темнела зелень глаз.       ― О, я дам тебе подсказку, ― поправив меховую накидку на плечах, Елан являла собой вид, полный собственного довольства, ― для того, чтобы отгадать мою загадку, вам нужно получше узнать друг друга, только и всего.       ― А что тут узнавать? ― пожал плечами Венти и обвел взглядом всех напротив, почему-то избегая смотреть на Сяо. ― Я, Сяо и На Ин ― мы трое прибыли с горы Утай сегодня вечером.       ― Не думаю, что она имела в виду это, Венти, ― Сяо все пытался заглянуть в темную зелень глаз, но, так и не улучив подходящего момента, просто посмотрел на На Ин, ― а ты, На Ин? Как считаешь?       ― Мне.., ― собственное имя, слетевшее с уст Сяо, непривычно резало слух, ― мне кажется, что нам всем можно немного рассказать о себе, ведь даже мы, ― она, метнув взгляд на Венти, вновь обратилась им к желтым нимфеям глаз, ― толком ничего не знаем друг о друге. То есть, вы-то с Венти наверняка давно знакомы, а я живу на горе Утай совсем мало, и о ваших..       ― Я понял, ― только и сказал Сяо. ― Тогда..       ― Предлагаю начать с меня, ха-ха! ― громко сказал Венти, привлекая к себе всеобщее внимание. ― Как насчет того, чтобы все сказали о себе несколько слов? Выдавать личные секреты, конечно, не нужно, но для решения этой загадки нам точно потребуется..       ― Являетесь вы смертным или нет, ― закончил за него Сяо.       ― Да, ха-ха! ― Венти почему-то весь неловко сжимался и теребил пальцами складку ханьфу на бедре. ― Что ж, э-э-э, как вы все уже знаете..       ― Подожди, ― перебил его Дилюк, чуть шагнув вперед и указывая в сторону лежащего человека, ― вы не думаете, что сначала нужно привести его или, кхм, ― он в смущении кашлянул, ― ее в чувство? К тому же, г.. госпожа Елан загадала загадку всем пятерым, а значит, нам в любом случае необходимо узнать его или ее личность. Да и, ― спелая бузина глаз наткнулась на оценивающий взгляд Елан, скользящий по белому лицу и вниз ― по угольно-черным одеждам, ― еще одна голова точно не будет лишней ― впятером мы быстро найдем верный ответ.       ― Он прав, ― буркнул Сяо и тут же направился к лежащему.       Остановившись возле него, он, отточенным жестом подобрав под себя полы одежд, присел на колени и потянулся к чужому плечу, однако, сколько бы не тормошил за него ― то осторожно, то ― все более нетерпеливо, ― человек не двигался, и Сяо, взявшись за оба плеча, просто перевернул его. Человек оказался молодым мужчиной; все это время нарочно или нет спрятанное лицо теперь было устремлено вверх к ночному небу, взиравшему на безмятежный лик: прикрытые веки были украшены длинными ресницами, прямой нос был тонким-тонким, а губы были изогнуты в аккуратной полуулыбке, даруя всему образу вид то ли таинственный, то ли отрешенный. Выбившиеся из косицы прядки волос щекотали чуть впалые щеки и открытую шею, прилипали к испачканным в дорожной пыли и грязи белым одеждам, мешком висевшим на худом теле. Приставив сложенные вместе указательный и средний к маленькой ямочке над чужими губами, Сяо прислушался к ощущениям. Немного погодя он переместил пальцы на холодное запястье в попытке сосчитать удары сердца. Покачав головой каким-то своим мыслям, Сяо, наконец, нарушил всеобщее молчание:       ― Так он уже мертв.       ― Мертв?! ― в один голос спросили На Ин и Венти. Сорвавшись с места, Венти тут же подскочил к Сяо; На Ин тоже спешно приблизилась, и только Дилюк медленно подходил к ним, с каждым шагом все более хмурясь.       ― Когда это случилось? Кто-нибудь видел его до того, как мы поднялись на платформу? Он ведь все время лежал, и я подумал, что он просто без сознания, ― вопросы так и сыпались с уст Венти, выглядящего совершенно растерянным; он уже набрал в грудь воздуха, чтобы сказать что-то еще, как вдруг прямо над ним раздался дрожащий голос Дилюка.       ― Это.. он.. Это он.. Сомнений быть не может, это он! ― уже кричал Дилюк. Резко подавшись вперед, он, схватившись за белые одежды на груди, вырвал у Сяо бездыханное тело, теперь покоящееся в его руках обмякшей куклой. ― Как ты посмел умереть? Как ты посмел умереть до того, как я найду тебя и сам лишу блеска жизни в твоих лживых глазах?!       ― Дилюк! Дилюк, остановись, он же мертв, ― кружил возле него Венти, то и дело хватаясь за крепкие локти в попытке заставить их опуститься, но Дилюк все продолжал трясти безвольно бултыхающееся тело.       ― Как ты посмел это сделать с моим отцом?! Как ты посмел.., ― бузина глаз наливалась ядом, становясь бордовой, темной, ― сделать это со всеми нами, гадкий змей!       ― Да что он сделал? ― ничего не понимающий Венти ― и тот стал говорить громче, словно в попытке перекричать разъярившегося Дилюка.       ― Он убил моего отца! ― глухо разнеслось по сцене, и все на мгновение притихли.       ― Дилюк. ― На плечо, медленно опускавшееся в бессилии, легла узкая ладонь. ― Отпусти его. И объясни нам, что происходит.       ― Я.., ― На Ин, стоявшая дальше всех и так и не разглядевшая отчетливо черт мертвенно-бледного лица, была уверена, что Дилюк просто швырнет тело на пол, однако Сяо и Венти, схватившись за тонкие локти, лишь осторожно опустили его обратно на деревянные подмостки. ― Около пары недель назад мой отец, я и мой брат возвращались с охоты и встретили его, ― он с ненавистью посмотрел на лежащего. ― Он продавал травы у чайного дома и выглядел так плохо, что мы, то есть, мой отец, который никогда не мог пройти мимо любого нуждающегося, купил у него и травы, и оказавшиеся на дне его корзины одежды, ― в бузине глаз теперь отражалось презрение, ― такие же, как сейчас на нем. Когда мы вернулись домой, мой отец, державший всю дорогу эти травы в собственных руках, он.. Рассыпался на тысячи..       ― Рассыпался..? Так ты и твой отец.., ― осторожно заговорил Венти.       ― Мы из Клана Сов, поэтому после смерти от нас не остается.., ― он коротко махнул рукой в сторону тела, ― этого.       ― Ты говорил, что вас было трое.. А твой брат? С ним все в порядке? ― спросил Сяо, подозревая неладное.       ― Нет.. но это моя вина. И именно поэтому я здесь, ― он обвел всех горящим взглядом. ― Я ищу трупный цветок.       ― Трупный.. цветок..? ― стараясь выглядеть удивленно, тихо переспросил Венти, встав к Сяо еще ближе, почти касаясь его плеча своим.       ― Да, ― просто ответил Дилюк. ― Мой брат смертельно ранен, и это ― единственное средство, которое может помочь его спасти. Поэтому, если вам что-то известно об этом цветке или.., ― он шагнул ближе к переглядывающимся между собой Венти и Сяо, ― или хотя бы о птице Пэн, которая связана с этим цветком, то прошу вас, скажите мне!       ― К сожалению.., ― Венти выставил руки ладонями вперед, будто защищаясь от чужого наступления, ― нам ничего неизвестно. Может быть.., ― он облизнул пересохшие губы, ― нам вернуться к загадке? Разгадаем ее, и госпожа Елан наверняка что-нибудь расскажет тебе о них, ведь.., ― он перевел взгляд на Елан, все это время молча наблюдавшую за ними с цветущей на губах улыбкой, ― такова была наша сделка?       ― Верно, ― сладким голоском пропела Елан и тут же смолкла.       ― Тем более, кхм-кхм, ― неловко закашлялся Венти, ― мы уже знаем о двоих: тебе и.. этом человеке, которого, как я понимаю, можно теперь исключить из общего числа, ведь он, кхм, уже мертв и не может умереть во второй раз. Когда-то я слышал, что.., ― схватившись за собственную косичку, он то и дело дергал ее вниз, ― совы живут сто-сто пятьдесят лет?       ― Если не случится ничего из ряда вон выходящего, ― угрюмо отозвался Дилюк, ― то да.       ― Что ж, тогда осталось выяснить, кем является На Ин, и загадка будет решена, ха-ха! ― раздавшиеся смешки Венти вдруг показались На Ин не настоящими ― наигранными.       ― Не так быстро, ― прервал его смех Дилюк. ― Похоже, вы думаете, что я, увидев это тело, ― особенно выделил он последнее, ― рядом с вами спустя всего пару недель после смерти моего отца, просто поверю, что вы трое никак с ним не связаны?       ― Но мы все, кроме тебя одного, впервые его видим! ― возмутился Венти. «С телом-то мы не связаны, а вот с трупным цветком..», ― думал он, стараясь не выдать собственного волнения, все чаще дергая собственную косичку: без вплетенного в нее цветка и растрепанная ― она стала куцей и неприглядной. Пытаясь справиться с потоком мыслей, он отвлекся от происходящего, пока совсем рядом не послышалось то, чего сам Венти никак не мог предсказать.       ― Доктор Бай Чжу? ― наконец подошедшая к бездыханному телу незаметно для остальных, На Ин пристально вглядывалась в изменившиеся, но знакомые черты лица. ― Неужели это вы? Как же так..       ― Так ты знаешь его? ― тут же взревел Дилюк, бросившись в ее сторону.       ― Остынь, ― преградил ему путь Сяо, в два прыжка оказавшись перед На Ин. ― А ты, ― обратился он к замершей девушке, ― правда, знаешь его? Откуда?       ― Г-г-господин Дилюк, ― сбивчиво затараторила На Ин, ― этот человек, он.. Он ― доктор и отличный травник, и..       ― Это точно, ― лицо Дилюка маячило за плечом Сяо, ― интересно, скольких уже он отравил своими травами, притворяясь доктором?!       ― Нет, нет, нет, господин Дилюк! ― в порыве На Ин даже шагнула вперед, но так и уперлась в спину Сяо. ― Выслушайте меня! Сколько себя помню, я и мои благодетели постоянно кочевали из деревни в деревню, не останавливаясь ни в одной более чем на полгода, потому что ― то ли дланью судьбы, то ли простым невезением ― каждый раз нам начертано было останавливаться именно в тех местах, где бушевал настоящий мор. Часто мы занимали или какой-нибудь полуразвалившийся старый дом, или чей-нибудь.., ― набрав в грудь побольше воздуха, она продолжила, ― только что освободившийся. Честно говоря, все мое детство я одним голодом и была сыта дважды: денег у нас особо не было, потому что мои благодетели всегда уходили помогать больным людям в деревне, а если и водились какие гроши, то лишь потому, что они вырезали из бумаги ритуальные предметы для похорон: деньги, одежды, курильницы и тушечницы, кушетки и столы, кровати, ― все, что обычно люди отправляют с умершим в землю, а, как вы понимаете, много прибыли с этого не выручишь.       ― На Ин.., ― в попытке поддержать Венти тихо позвал девушку по имени, однако она, встретившись темным взором с внимательной зеленью, лишь помотала головой из стороны в сторону.       ― Прошлое в прошлом, Венти. Тот год, когда мне довелось познакомиться с доктором Бай Чжу, был особенно засушливым: мы поменяли уже несколько деревень, потому что не только болезни, но и страшный голод стал причиной, по которой с земли стирало не то чтобы деревни ― целые поселения. Уже наступил Сезон Дождевой Воды, а таять-то было нечему, ведь даже снега в тот год совершенно не выпало, и вместо привычной в это время влажности стояли жуткие морозы. Хотя все детство я не была подвержена никаким болезням, но тогда все же подхватила лихорадку и никак не могла встать на ноги; у нас едва хватало денег на горстки пищи, а о лекарствах нечего было и говорить, но ― на наше счастье ― через деревню, где мы остановились, проходил доктор, о котором гудели все без умолку, говоря, что он способен вылечить любые болезни. Лишь заслышав рассказы о нем, мои благодетели поспешили разыскать его. Когда они вернулись, с ними был.., ― она обернулась к лежащему за ней телу, с теплотой вглядываясь в безмятежное лицо, ― доктор Бай Чжу. Даже спустя столько лет я не могу забыть его улыбки: тогда, сквозь туман болезни, я и видела только ее, и почему-то мне казалось, что уже она одна облегчает мой внутренний холод. В тот день, когда он ступил на порог нашего дома, мне было особенно плохо, поэтому все, что я запомнила помимо его улыбки, ― это запах многочисленных трав, которые он перебирал, сидя у моей циновки, служившей мне постелью. Сварив мне какой-то отвар, ― девушка сморщилась, ― невероятно горький, он сам напоил меня да так и остался подле до тех пор, пока мне не стало значительно лучше. А когда я очнулась, он пел что-то.., ― следуя вглубь за тенями воспоминаний, На Ин прикрыла дрожащие веки и, закачавшись в такт мелодии, возникшей в собственных мыслях, тоненько напела: «когда мне, наконец, удастся отыскать».. «под сенью колокольчиков».. «то подарю тебе.. свою улыбку»..       ― Никогда не слышал подобной песни, ― прошептал Венти, а на лице Сяо, расслышавшего каждое его слово, тут же отразилось недоверие.       ― Если бы он не остался у нас еще на некоторое время, я бы ни за что не запомнила ни этих строк, ни его голоса, ни вообще того, как он выглядит, ― открыв глаза, продолжила говорить На Ин, ― но мои благодетели убедили его присмотреть за мной до тех пор, пока я окончательно не поправлюсь. Он, наверное, видел, как мне было скучно, и с каждым рассветом брал меня с собой и уводил то в лес, то в горы собирать травы, которых в тот засушливый год было особенно мало, а ― сорвав все необходимые ― он никогда не уходил, принимаясь выкапывать различные коренья, видимо, тоже обладающие целебными свойствами. Так и проходили дни: я сидела то на теплых камнях, то на упавших деревьях, не смея намочить ног, чтобы снова не заболеть, и грелась под все прибывающим солнцем, а он ― копался в земле, то и дело напевая себе под нос. Наверное, ― На Ин подняла взгляд к, казалось, застывшим звездам, ― разгонял тоску.       ― Когда ты видела его в последний раз? ― негромко спросил Дилюк.       ― Когда он ушел от нас, ― не задумываясь, ответила На Ин, ― в тот же год, еще до наступления весеннего равноденствия. Один из моих благодетелей долго уговаривал его остаться, а другой ― привычно хмурился, ― уголки ее губ чуть дрогнули в улыбке, ― но в один день он все же ушел, оставив нам некоторые целебные травы и коренья и наказав мне беречь себя в следующий Сезон Дождевых Вод. Как я уже говорила: лишних денег у нас не водилось, ― поэтому мои благодетели, ― ее улыбка становилась все шире, ― предложили ему взять с собой что-нибудь из бумажных ритуальных предметов. Конечно, многим это может показаться совершенно странным предложением, но он, засмеявшись, начал перебирать многочисленные коляски, браслеты, деньги, курильницы, а потом вдруг сказал, что не нашел нужного и, когда мои благодетели спросили, что именно он хочет, то ответил: «змею». Не знаю, для чего она ему могла бы понадобиться в загробном мире, но мои благодетели исполнили его просьбу, вырезав из бумаги небольшую змейку, которую он бережно убрал в свою корзину с травами и, откланявшись, ушел.       ― Сколько времени прошло с тех пор? ― спросил Дилюк, заглядывая в темные глаза напротив.       ― Я не знаю.. ― мысленно посчитав, На Ин неуверенно предположила, ― лет десять, а то и больше.       ― Так вот, что я скажу тебе: за десять, а то и больше лет, ― последние слова он, скорее, выплевывал, чем просто говорил, ― люди могут измениться. Десять лет назад он был доктором, прятал нож внутри ― так запомнившейся тебе ― улыбки, а теперь ― вот же ирония ― стал убийцей!       ― Ты сам-то веришь в то, что говоришь? ― сделав шаг вперед, Сяо сократил расстояние между собой и Дилюком, оставив между ними всего несколько цуней. ― Сначала лечил людей, а потом ― захотел их калечить и убивать?       ― Мне кажется, и то, и другое разделены узкой полоской воды, ― тут же нашелся с ответом Дилюк.       ― Предлагаю вернуться к нашей загадке, ― тоненько пропел Венти, стараясь остудить враз накалившийся между Сяо и Дилюком воздух. ― Теперь у нас есть все ответы, которые должны были приблизить нас к разгадке: мы знаем о том, что этот человек, он же ― доктор Бай Чжу ― уже мертв, Дилюк ― из Клана Сов, а На Ин, как я понимаю, обычная смертная из мира людей, ведь так? ― Он посмотрел на девушку в ожидании ответа и, увидев согласный кивок, хотел было продолжить, но стоило ему лишь вдохнуть в грудь побольше воздуха, как вновь послышался голос Дилюка, полный недовольства.       ― А вы двое вообще кто такие? Загадка касается всех пятерых, а вы решили свои личности оставить в тайне?       ― Ха-ха-ха, конечно, нет, ― неловко засмеялся Венти, ― но мы с Сяо живем уже тысячи лет, поэтому так ли важно, ха-ха-ха, кто мы такие на самом деле..       ― Я не знаю, кто я, ― перебил Венти Сяо, смотря прямо в чуть посветлевшую от удивления бузину напротив. ― Пусть он прав, ― взгляд Сяо на мгновение соскользнул на застывшего на месте Венти и вернулся обратно, ― и для него, как и для меня, и сотня, и тысяча лет ― одинаковы в своем бесконечном круговороте, но..       Тряхнув головой, он замолк на середине собственной фразы. «Быть может, если я хотя бы знал, кем я был в прошлом», ― в голове Сяо снова закрутилась постоянно мучившая его сознание мысль; словно бы ударяя по вискам, она заставляла его жмуриться от несуществующей боли, ― «то знал бы и сейчас для чего я все еще здесь». Сжав кулаки так, что еще пуще побелели ― будто тотчас покрылись инеем ― костяшки пальцев, Сяо вновь посмотрел на Венти: сжавшаяся от чего-то маленькая фигурка выглядела совсем хрупкой, а белое ― в тон одежд Венти ― лицо, всегда словно устремленное по ветру, сейчас было опущено и пряталось за выбившимися темными прядками волос и растрепавшимися косичками. «Хотя, для чего я сейчас здесь, мне, может быть, и из..»       ― Не знаешь? ― уголки губ Дилюка нервно дрогнули. ― Как можно не знать..       ― Не знаю! ― раздраженно воскликнул Сяо. ― Не всем так повезло, как тебе: родиться у главы клана, с детства знать, чье место ты унаследуешь, и не метаться в поиске себя все время, что ты себя помнишь!       ― Ах, повезло? ― от подступающей злости у Дилюка, казалось, вот-вот заскрипят зубы. ― Подожди.. Я не говорил, что мой отец ― глава клана, ― он то и дело смотрел то на поджавшего губы Сяо, то на Венти, с каждым мгновением все более бледнеющего. ― Откуда вам..       ― Полно, полно кричать и злиться, ― вдруг совсем рядом с ним раздался сладкий голосок Елан: все это время молчаливо наблюдающая за ними, она в два изящных прыжка оказалась подле Дилюка, положив на напряженные плечи беленькие ручки. ― К тому же, если вы продолжите томить меня в ожидании разгадки, я могу и разозлиться, ― тонкие пальцы вдруг ощутимо сжались, а в угольно-черные одежды впились острые ногти.       ― Что ж, ответ у нас, и правда, есть, ― избегая и взгляд желтых нифмей, и ― побагровевшей бузины ― засуетился совершенно бледный Венти. ― Поэтому, госпожа Е..       ― И какой же ответ? ― тут же отпустив Дилюка, Елан подскочила к Венти, встав точно позади: звякнули аквамариновые браслеты ― и тонкие руки обернулись вокруг талии, заключая Венти в своеобразные тиски. Поддевая полы белоснежного ханьфу, под него заползали пушистые хвосты, цепляясь за лодыжки, выставляя на всеобщее обозрение ткань зеленых штанов, которую то и дело сминали; черная смоль волос смешалась с темными косичками, а лицо ― прекрасное и хищное ― было всего в одном цуне от раскрывшихся в немом удивлении губ. ― Ну же, Венти, ― шепот Елан заползал под кожу, будоражил кровь в венах, ― разве вы еще не разгадали мою загадку?       ― Отпусти его! ― возмущенно закричал Сяо, пытаясь не смотреть на бесцеремонно подбирающийся к чужим коленям кончик хвоста.       ― О, ― обратившись взором к готовому в любой момент сорваться с места Сяо, Елан прищурилась, ― все в ваших руках: мне лишь не терпится услышать..       ― Говори уже, Венти! ― прервал ее Сяо, опустив ладонь на прикрепленную к поясу маску. ― Говори!       ― Х-хорошо, Сяо, я.. Ах.. Скажу.., ― Венти весь трясся осенним листом на ветру: собственное тело совершенно не слушалось, будто заключенное между силками на небе и сетями на земле, ― и только и оставалось смотреть в манящую зелень аспарагуса, игриво проглядывающую сквозь веер черных ресниц, ― первым из всех пятерых..       ― Погоди, Венти! ― вдруг прервала его На Ин.       ― Что значит, погоди?! ― повернувшийся в сторону девушки Сяо оказался густо покрасневшим. ― Ты разве не видишь, что она с ним.., ― он подавился воздухом, ― ..делает..       ― А что если в загадке не все так просто? ― собравшись с мыслями, она заговорила так, чтобы все услышали.       ― Просто и не было, но сейчас.., ― Сяо в ужасе наблюдал, как кончик одного из хвостов щекочет худое бедро.       ― Пока я вспоминала о.., ― она бросила взгляд на Дилюка, которого, казалось, совершенно не волновало нынешнее положение Венти: нахмурившись, он стоял, явно погруженный в собственные мысли, ― ..докторе Бай Чжу, то, естественно, вспоминала и своих благодетелей..       ― Сейчас не время предаваться воспоминаниям из детства! ― снова попытался достучаться до нее Сяо.       ― Сяо, пожалуйста, не злись! ― громко, как мог, проговорил Венти. ― Пусть она.. М-м.. Скажет..       ― ..И все годы, что я бок о бок провела с ними и постоянно встречающейся нам на пути смертью, они твердили мне, ― На Ин сделала глубокий вдох, ― неважно, к какому началу ты принадлежишь ― будь ты небесным чиновником, простым рыбаком или развратной демоницей, ― но когда смерть нависает над головой, все становятся равны!       ― Что ты хочешь этим сказать? ― недоумевал Сяо.       ― Она хочет сказать, ― угрюмо отозвался Дилюк, ― что нас всех рано или поздно может постигнуть эта участь.       ― Это мне и так было более, чем понятно, ― отмахнулся от него Сяо, ― нам и нужно было понять, кого раньше, разве нет?       ― А откуда ты знаешь? Если бы мой отец знал.. А Кейя.., ― начал бормотать себе под нос Дилюк.       ― Вот именно! ― хлопнула в ладоши На Ин. ― Разве мы можем знать наверняка, кто из нас пятерых умрет первым?       ― Так значит.., ― не раздумывая более ни секунды, Сяо повернулся к Елан и Венти, чей облик был теперь совершенно далек от прежнего: лицо и уши были раскрасневшимися, одежды ― неприглядно измятыми, а руки и ноги ― безвольно болтающимися; собрав остатки благоразумия, Сяо сказал громко и отчетливо, ― Елан! Ответ на твою загадку ― любой.       ― О? ― тут же отпустив Венти ― маленькое тело рухнуло на деревянные подмостки мягкой куклой и тихонько закряхтело, ― Елан подскочила к Сяо, потянувшись к нему всем телом, ― объясни поподробнее.       ― Еще одно движение, и я разрублю твои мерзкие хвосты, ― процедил Сяо. ― А те, которые ты успеешь спрятать, и вовсе вырву с корнем.       ― Ответ, ― холодно сказала Елан, поджав аккуратные губы.       ― Из нас пятерых один уже мертв, и первый, кто может умереть среди оставшихся, ― любой из нас. Неважно, является он простым смертным или.. кем-то еще ― луна, став цветущей, всегда идет на убыль.       ― Что ж, недурно, недурно, ― в хищной улыбке Елан обнажила белые зубы, и, развернувшись, направилась в свое излюбленное место в центре сцены, ― и эту загадку вы отгадали. Я не отступаюсь от своих слов, а потому помогу вам узнать то, за чем вы пришли. Спрашивайте, ― просто сказала она.       «Она говорит правду? Нет-нет, нельзя так думать», ― размышляла На Ин, не сводя взгляда с Елан, которая в ожидании вопросов скучающе перебирала собственные браслеты, ― «пусть она и играла с нами все это время, но каждый раз и сама следовала своим правилам».       ― В.. Венти? Ты в порядке? ― оказавшись рядом с растянувшимся на деревянных подмостках Венти, Сяо быстро опустился на колени, даже не подбирая полы ханьфу.       ― Я тут подумал, Сяо, ― искрящаяся зелень глаз впитывала отражающиеся в ней ночное небо, рассыпанные по нему крошки звезд и цветущие робостью желтые нимфеи, ― а может, ты никогда и не нуждался ни в чьей защите?       ― Защите? О чем ты, Венти? ― дрожащие пальцы потянулись к чужим одеждам, чтобы разгладить и запахнуть их, но все же остановились, а потом и вовсе оказали спрятаны за крепкую спину. ― Это тебя надо защищать, посмотри, что она с тобой..       ― Если вы не против, ― высоко над ними раздался голос Дилюка, ― то я спрошу первым.       ― Мы не против, ― Венти вдруг резво вскочил на ноги и начал отряхиваться, стараясь смотреть в любую сторону, но не на Дилюка.       ― Госпожа Елан, ― полы угольно-черных одежд с шумом подернулись: Дилюк направился в сторону Елан, на ходу задавая давно подготовленный вопрос. ― Скажите, известно ли вам что-нибудь о трупном цветке? Если же неизвестно, то прошу вас рассказать мне все, что вы знаете о последнем местонахождении златокрылой птицы Пэн.       ― А нам, пожалуйста, поведайте что-нибудь о дочери Бога Дождя, ― еле поспевая за Дилюком, вприпрыжку нагонял его Венти, ― нам пригодится все, что вы могли о ней слышать.       ― А тебе, ― в яркой зелени глаз отразилась растерянная девушка. ― Что хотелось бы узнать?       ― Н-ничего, ― тут же замахала руками На Ин, ― честно говоря, я попала сюда по глупой случайности..       ― По случайности, говоришь.., ― задумчиво протянула Елан, оглядывая всех присутствующих. ― Тогда я скажу вам так: прежде, чем искать тех, кто, как вам кажется, находится от вас далеко, оглядитесь-ка лучше вокруг.       Все четверо разом переглянулись в недоумении.       ― Ах! Вот теперь и начнется настоящее веселье! ― восторженно воскликнула Елан, едва завидев их озадаченные лица. ― Ну же, ты! ― бросилась она к Дилюку: схватившись за угольно-черный рукав, она потянула его на себя, плотно приникая к чужому телу своим. ― Разве не они сказали тебе, что живут уже сотни и тысячи лет? И ты поверил, что они ничего не знают о том, что тебе нужно? А эта девчонка.., ― длинный указательный остановился напротив На Ин, ― и этот доктор, думаешь, кроме воспоминаний ее детства больше никак не связаны? Ха-ха-ха-ха-ха, глупец!       ― Глупец, глупец, глупец, глупец! ― истошно заголосили вдруг очнувшиеся маски, переворачиваясь и кувыркаясь в воздухе.       ― А ты! ― оттолкнув от себя Дилюка, она в два прыжка оказалась рядом с Сяо. ― Говоришь, обрубишь мне хвосты? Дракон и свинья ― вот кто мы с тобой! Надеюсь, сам догадаешься, чей хвост крючком! А-а-а, я совсем запамятовала, ― постучала она указательным по собственному виску, ― ты все никак не можешь вспомнить, кто ты вообще такой!       ― Прекрати, ― тихо сказал рядом стоящий Венти.       ― А ты, действительно, этого хочешь? Или, как и всегда, продолжаешь лгать, в первую очередь, самому себе, во вторую очередь ― снова себе, а в третью ― всем, кого так сильно хочешь защитить, а, Венти? А ты не думал ― нуждаются ли они вообще в твоей защите?       ― Думал, ― просто отозвался Венти.       ― Но ничего не делал!       ― Когда бы я ни играл в вэйци, я никогда не знал, куда поставить фигурки, ― задумчиво проговорил Венти. Темная зелень глаз заволновалась и дрогнула, словно ряска на глади лесного озера, в толще которого покоились десятки тысяч воспоминаний, одно из которых вдруг пожелало всплыть на поверхность.

***

      ― Сюда! А-а-а, нет! Вот сюда! ― белый плоский камешек шлепнулся на видавшую сотни партий вэйци деревянную доску. ― Ха-ха! Теперь твой ход!       ― Молодой господин.. А вы.. Ха-ха.., ― облаченный в пыльные дорожные одежды мужчина неловко отсмеивался, ― точно знаете правила игры?       ― А? А как же! ― искрящаяся азартом зелень глаз уставилась на мужчину, с недоверием оглядывающего белоснежные одежды. ― Я понял: ты думаешь, что я ― какой-нибудь бродячий даос, который.., ― ударив одной рукой прямо в грудь, Венти, подняв вторую руку в клятвенном жесте, заговорил, напустив на себя вид торжественной серьезности, ― считает любые азартные игры проявлением отступничества от истинного дао, а потому, ― схватившись за живот, он прыснул, ― и знать не знает, как играть в вэйци?       ― Ха-ха.. Что вы, что вы.., ― отмахивался мужчина, густо краснея.       ― Так вот, знайте: я никакой не даос, а сделать свой ход сюда, ― тонкий указательный тыкал в белый камешек, ― это моя стратегия!       ― О-о, должно быть, ха-ха, я слишком узколобый игрок, молодой господин, ― мужчина так и заерзал на месте, ― что ж, тогда..       ― Вы слышали? В горах Нанлин творятся настоящие зверства!       ― Говорят, в последнее время там пропадают люди!       ― Как же не слышать! Когда все товары распроданы, я обычно возвращаюсь в деревню именно через них, а в этот раз, еще у самого подножья, я почувствовал такой запах крови, что не посмел туда и сунуться! Чуть не загубил лошадь, пока гнал старую клячу в обход, да хотя бы жив остался!       ― Золотой.. А разве не красный?       ― Да это все пятна крови, дурень! А та птица, что я увидел, была о золотых крылах!       ― Так что же это.. птица-людоед?       ― О, небеса..       ― Эй, достопочтенный! А где ты видел эту птицу? ― длинные косички, дернувшиеся вслед за хозяином, снесли половину камешков с доски.       ― Так над северным склоном и видел! ― потрясывая полной чая чашкой, ответил бойкий старик. ― Мы с дочкой возвращались с городского рынка, покупали ей отрезы красного шелка на свадьбу, а жених-то, жених! Спина тигра и поясница медведя, уж с ним-то она не пропа..       ― Так что там с птицей? ― перебил его Венти, отвернувшись от обескураженного мужчины, бросившегося собирать камешки вэйци, укатившиеся на землю.       ― А! Говорю, как было: услышал я пронзительный свист высоко над головой, смотрю ― а это взвилась над горным пиком огромная птица: крылья ― точно улицы в императорской столице ― широкие и длинные, а на них перо к перу ― и все золотые! Только и успел я рот от удивления открыть, а она как ринется стрелой вниз, да только хоть и огромная, а вокруг ни веточки бамбука не дрогнуло, словно и сам ветер ее не заметил! А затем я дочку тормошил, все спрашивал, видела или нет птицу-то, как вдруг услышал я такой душераздирающий крик, будто сотню людей разом терзали! Как ушли тогда, уже не помню: так страшно было!       ― Что ветер ее не заметил, ты верно говоришь, ― буркнул себе под нос Венти, поднимаясь из-за повидавшего не один десяток лет деревянного стола. ― Эй, господин!       ― Я! Ай-я.., ― заползший под стол в поисках потерянных камешков мужчина с глухим стуком ударился о деревянный край, ― да, молодой господин?       ― Спасибо тебе за компанию! Если ветер окажется попутным, еще свидимся! ― покидая чайный дом на обочине дороги, Венти махал рукой, не зная, смотрит или нет ему вслед причитающий от ноющей боли в макушке мужчина.       Пройдя не более одной ли, Венти оказался на безлюдной широкой дороге. Укатанная сотнями обычно проезжающих по ней рикш, теперь она враз опустела. «Слухи, стало быть, не врут», ― ведомый собственными мыслями, Венти шел вперед, то и дело поддевая носком мягкого сапожка небольшой камешек и легонько пиная его, ― «дорога ведет аккурат в горы Нанлин. Что ж, тогда..» Еще раз окинув взором дорогу, он, убедившись в том, что находится на ней совершенно один, щелкнул пальцами и тут же исчез.       «Ну и запах», ― подумал Венти, стоило только его образу словно бы соткаться из воздуха. Сморщившись, он в первую очередь посмотрел под собственные ноги: грязь, смешанная с кровью и чем-то хрустящим, точно мелкие камушки, заполонила собой почти всю землю вокруг. Вприпрыжку перемещаясь с ― оставшихся чистыми ― одного ее клочка на другой, Венти, наконец, остановился. Присев на корточки, он поднял валяющуюся рядом ветку и ― с выражением предвкушения на лице ― потыкал ей грязь. «Я словно ворошу чье-то гнездо», ― с помощью ветки он переворачивал все, что под нее попадалось, ― «здесь ветки и солома, кости мелких грызунов и..», ― Венти вскинул брови, ― «..людей, даже перья. А ну-ка..» Он легонько подул на свою находку: налипшие кровь и грязь тут же отступили, обнажая яркое зеленое перо размером с человеческий локоть. «Зеленое?» ― Венти поднял перо с земли и подставил его под еле пробивающийся сквозь тяжелые осенние тучи свет. ― «Тот старик говорил про птицу о золотых крыльях, разве нет? А еще один..», ― он пощекотал собственный подбородок пушистым зеленым кончиком, ― «..что-то говорил про красный. Но зеленый.. Как интересно». Так и не выпустив пера из рук, Венти выпрямился во весь рост и, наконец, оглянулся вокруг.       Всюду его обступал горный лес: высился крепкий бамбук, а за его ветви цеплялись лианы, то протягиваясь вдоль, уходя глубоко в лес, а то ― клонясь к земле, утопая в кустарниках бегоний, тут и там окропленных кровью. Приложив маленькую ладонь, сжатую в кулак, к собственным губам, Венти что-то прошептал в нее и легонько дунул: с его ладони тотчас слетел сначала совсем крохотный, а затем ― вбирающий в себя заблудившиеся потоки воздуха ветерок, быстро разросшийся до порывистого ветра, за несколько мгновений облетевшего всю округу и вернувшегося обратно к Венти. Нашептав ему звуки, отдаленно напоминающие чавканье, он ― по велению взмахнувшей руки ― развеялся, оставив Венти в одиночестве. «Судя по всему, мне нужно на север», ― подумал Венти и двинулся в самую гущу леса.       По пути ему то и дело попадались под ноги небольшие черепки хорьков, но чем дальше он шел, тем меньше их становилось: все чаще виднелись то раздробленные черепа горных антилоп, а то и вовсе ― человеческие, почти все имеющие огромные вмятины, похожие на следы от когтей. Обходя один такой, Венти оступился и, неловко забирая в сторону, наскочил на сухую ветку, громко хрустнувшую. Тут же замерев, Венти прислушался, но никаких звуков так и не последовало; коротко выдохнув, он хотел было уже продолжить путь, как вдруг прямо на него из ближайших кустарников бегоний вышел юноша: от широкого шага полы его фиолетовых одежд, расшитых золотыми перьями, развевались, и ― вторя им ― следовали за слабыми потоками образующегося за спиной ветра темно-зеленые волосы, неприглядно растрепанные, тут и там выбивающиеся из прически. Остановившись в одном чи от Венти, юноша вперил в него взгляд желтых глаз, смотря прямо и хищно. Стоило Венти посмотреть на фиолетовый подол, заляпанный какими-то темными пятнами, как следившие за ним желтые нифмеи скользнули взором следом, и тонкие руки тотчас одернули одежды, скрыв пятна в складках. Сухие тонкие губы разомкнулись, чуть обнажив белеющие за ними жемчужинки зубов, и следом послышался хриплый голос:       ― Кто ты и что здесь делаешь?       ― О-о-о, я? ― Венти забавно заметался на месте: покружившись вокруг собственной оси, он, наконец, остановился и вдавил указательный в собственный нос.       ― Ты видишь здесь кого-то еще? ― невозмутимо спросил юноша.       ― Э-э-э, нет! Ведь ты.. кхм.. кха! ― сделав вид, что поперхнулся, Венти продолжил. ― Я тут заблудился и..       ― Заблудился? Здесь? ― скрестив руки на груди, юноша хмыкнул. ― А каким ветром тебя сюда вообще занесло?       ― Попутным! ― не задумываясь ни секунды ответил Венти. ― Так.. Что я говорил.. А! Я заблудился и как раз искал помощи, как вдруг появился ты. Ты же поможешь мне найти выход?       ― Выход будем там, откуда ты пришел, ― прищурившись, юноша смотрел за все время дергающимися косичками.       ― А откуда ты знаешь, откуда я пришел? ― Венти вдруг подскочил прямо к нему. ― Следил за мной?       ― Нет! ― отшатнувшись в сторону, возразил юноша.       ― Не следил? ― вновь приблизился к нему Венти, бесцеремонно сокращая расстояние до пары жалких цуней. ― Тогда, может быть, слушал мои шаги? Погоди-ка.., ― задумался Венти и, будто бы невзначай, пощекотал свой, а потом и чужой подбородок зеленым пером, все это время сжимаемым маленькой ладонью, ― а, может, ты вообще меня учуял? Чем я пахну?       ― Бесстыдством, ― чуть не задохнувшись от чужой наглости, процедил юноша, отмахиваясь от зеленого пера, танцевавшего в опасной близости от его скулы.       ― О? А ты знаешь, как пахнет бесстыдство? ― с уст Венти так и слетали провокационные вопросы. ― Может быть, кровью сотен людей, недавно пролитой здесь?       ― Что ты хочешь сказать? ― в желтых нимфеях тотчас расцвела ярость. ― Что это я здесь всех..       ― А что, нет? ― с невинным видом перебил его Венти.       ― Ты.., ― юноша тяжело дышал. Увидев, что чужие аккуратные губы снова чуть приоткрылись, он тут же продолжил, ― если ты какой-то заклинатель, по собственной глупости решивший, что ему все по плечу, то тебе лучше убраться отсюда. И как можно скорее.       ― Никакой я не заклинатель! ― важно подбоченился Венти. ― Я, между про..       Истошный крик, поднявшийся высоко в небо и тут же исчезнувший, заставил их обоих обернуться.       ― А это.., ― тихо проговорил Венти.       ― Никуда не уходи отсюда, ты понял меня? ― смотрел прямо в искрящуюся зелень глаз разом всполошившийся юноша.       ― Неужели прикажешь мне оставаться здесь и ждать собственной смерти? ― в притворном страхе заморгал Венти.       ― Глупый человек! ― узкие ладони легли на облаченные в белоснежный шелк плечи и, сжав их, ощутимо встряхнули. ― Туда, куда я пойду, тебя может ждать что-то похуже смерти!       ― Чело.. век.. Человек! Ха-ха-ха-ха-ха! ― во весь голос засмеялся Венти, вводя юношу в немой ступор. ― О, небеса! Он назвал меня человеком.. Ха-ха-ха-ха-ха!       ― Еще и сумасшедший! ― отпустив чужие плечи, он всплеснул руками. ― Как его оставить.., ― бормотал юноша себе под нос, ― он и Будду опрокинет, возжигая благовония.. Что же делать..       ― Ты сейчас больше похож на сумасшедшего, ― отсмеявшись, сказал Венти, утирая выступившие в уголках глаз слезы. ― Говоришь сам с собой да меряешь шагом клочок земли длиной в полтора чи. Если не знаешь, как меня одного оставить, так возьми с собой, и дело с концом!       Желтые нимфеи глаз впились взглядом в тело, казавшееся таким хрупким, словно состоит не из плоти и крови, а из собравшихся в единый образ ветров: пусть в темноте горного леса чужая кожа и выглядела белой-белой, юноша был уверен, что на солнечном свету она будет и вовсе прозрачной, а маленькое лицо и маленькие ладони казались всего лишь миражом, который растает, стоит им выйти из тени, ― лишь манящие малахитовой зеленью глаза могли с легкостью утопить в себе теперь смотрящего в них юношу, окружающие пейзажи ― вообще весь мир, смешливо сощурясь напоследок.       ― Полезай, быстро, ― коротко сказал юноша, повернувшись к Венти спиной и чуть присев, видимо, чтобы было удобно вскарабкаться.       ― К-куда полезать? ― опешил Венти.       ― На спину! ― не оборачиваясь, рявкнул он. ― Иначе пеняй на себя!       ― Лезу я, лезу! ― подскочил к нему Венти, легонько, словно не весил и цзиня, вспрыгнув на тугую спину.       ― Держись крепко. Слетишь ― не замечу, ― только и успел бросить юноша, и вышитые золотые перья, словно все это время ждавшие этого мгновения, слетели ― как живые ― с фиолетовых одежд, окутав и юношу, и притихшего Венти ярким сиянием, и завертелись вокруг них в стремительном потоке.       Теплая спина и плечи юноши вдруг стали совершенно голыми, но ― стоило лишь обнажиться нежной коже ― как в следующую секунду она покрылась золотыми перьями, сверкающими и горячими, словно раскалившийся на солнце императорский шелк. Пальцы Венти вовремя вцепились в распустившуюся под ними мягкость: крепкое тело вдруг начало расти, пока не достигло таких гигантских размеров, что Венти, сидящий на чужой спине, оглянувшись вокруг, увидел лишь все отдаляющиеся верхушки деревьев. Будто предчувствуя что-то, он весь чуть сжался, приникнув к, казалось, трепетавшим от его движений, золотым перьям, как по обе стороны от Венти вдруг выросли и раскрылись огромные крылья, одним своим взмахом способные рассечь горы. При виде них сердце Венти бешено заколотилось и тут же приоткрылись порозовевшие от волнения губы, с которых вот-вот должен был сорваться восторженный крик, как голова юноши, теперь ставшая птичьей, легко повернулась к нему, чуть не ткнувшись кончиком клюва в маленькое лицо. Хищные желтые нимфеи не моргая смотрели в цветущую восхищением зелень широко распахнутых глаз, а затем ― на мгновение скользнув взглядом вниз на, казавшиеся совсем крошечными, пересохшие губы, ― и вовсе отвели взор. Огромная голова отвернулась, и Венти, сам не понимая почему, тихо сглотнул.       Вдруг весь мир заходил ходуном ― переминались, взрыхляя под собой землю, когтистые лапы; предугадывая скорый взлет, Венти пуще прежнего вцепился в перья, добравшись пальцами до нежного пуха у самого тела. Раздался пронзительный свист ― взмахнули огромные крылья, разнося повсюду стелющийся по земле запах крови и аромат цветущих бегоний, ― и юноша взлетел, тут же оставив под собой несколько десятков ли.       Направляясь в сторону северного горного склона, он смотрел лишь вперед, все время их полета не удостаивая Венти и взглядом, даже когда он, особенно приникающий к крупному телу всем своим ― маленьким и хрупким ― вызывал в нем ощутимую дрожь. «Наверное, ему неприятно», ― подумал Венти, когда в очередной раз ощутил прокатившуюся под подушечками пальцев волну дрожи, и, отпустив теплые перья, раскинул руки в стороны, покачиваясь в такт сильным потокам ветра, окружавшим его. ― «Надеюсь, сейчас он ничего не почувствовал, иначе снова будет называть меня глупым человеком и злиться на то, что я не держусь за него». Тоненько прыснув в сжатый кулачок, Венти затем и вовсе рассмеялся в голос: подхваченный ветром, его смех разносился по округе звоном только что расцветших ландышей, совершенно не вписываясь в окружающий пейзаж, становившийся все более пугающим из-за сломанных, а то и вовсе выкорчеванных деревьев, раскиданных по черной, блестящей, словно только что после дождя, земле.       Взмахнули в последний раз огромные крылья ― и когтистые лапы тут же коснулись земли, громко чавкнув на всю округу. Стремительно уменьшаясь в размерах, юноша принимал свой прежний облик, и, когда золотые перья, исчезнув, обнажили белую кожу, Венти вдруг неловко соскользнул с чужой спины, зацепившись за крепкое плечо и потянув за него вниз. Увлекаемый цепкой рукой юноша не успел ничего предпринять, кроме как, неловко завалившись вбок и оказавшись лицом к лицу с Венти, обнять хрупкое тело в попытке спасти белоснежные одежды от неминуемой встречи с землей и грязью.       ― Ты.. Да что ты.., ― упав в черную лужу, юноша оказался прижат к земле, сверху донизу забрызганный чьей-то кровью и грязью вперемешку с кусочками земли. Его грудь, так и не успев полностью облачиться в фиолетовые одежды, то и дело вздымалась от тяжелого дыхания.       ― Ох, прости-и-и, ― проскулил Венти, бесцеремонно прижавшись к юноше, так и обнимающего его двумя руками. ― У меня до сих пор коленки трясутся, ха-ха!       ― Отпусти меня! ― попытался вырваться из крепкой хватки юноша, резко дернувшись. ― И так всю дорогу цеплялся там, где..       ― Где? ― теплое дыхание задело тонкие губы.       ― Ты.. я.. Нельзя.. ― юноша забился, словно птица в клетке.       ― Ты же сам сказал, чтобы я держался крепче. Откуда я знаю, где касаться можно, а где ― нельзя? Да что там говорить, ― искрящаяся зелень глаз заглянула в налитые злостью желтые нимфеи, ― я ведь даже не знаю, как тебя зовут!       ― Если узнаешь ― отцепишься, наконец, от меня? ― не сказал ― выплюнул каждое слово юноша.       ― Да! ― тут же отозвался Венти.       ― Я слышал, что люди называют меня Пэн, ― тихо пробурчал он.       ― Пэн? Как друг? Подожди-ка, ― чужое острое колено соскользнуло с его бедра, от чего юноша, в общей суматохе даже не заметивший давления, приходившегося на собственные ноги, в растерянности зашипел. ― Ты сказал: тебя так называют люди? А ты сам? Как себя называешь?       ― Никак, ― хотел было пожать плечами юноша, но они оказались стиснуты маленькими ладошками, ― я не понимаю, для чего нужно имя.       ― Конечно, чтобы я знал, как тебя позвать! ― с готовностью ответил Венти.       ― А для чего тебе меня звать, глупый че..       ― Например, для того, ― перебил его Венти, ― чтобы позвать тебя на помощь в случае, если мне будет грозить опасность. Или, если я захочу показать тебе большу-у-у-щее облако! А может.. А может, я вообще буду готов признаться тебе в любви? Без имени никак не получится!       ― Ты.. несешь бред, ― закрыв глаза в попытке успокоить разбушевавшуюся то ли от злости, то ли еще от чего-то кровь, юноша процедил, ― зови меня Пэн, а лучше ― вообще не зо..       ― Как насчет «Сяо»? Будешь моим маленьким другом, ха-ха-ха-ха! ― смеялся Венти, опаляя теплым дыханием то чужие губы, то прикрытые веки.       «Какой еще Сяо?» ― еще больше закипал юноша. ― «Маленький? Он в своем уме? Он вообще меня видел? Или этот глупый человек думает, что ему снится очередной сон, где его, подобно ребенку, катает на спине огромная птица?» Приоткрыв веки, Сяо тут же уперся взглядом в почему-то потемневшую зелень глаз напротив. «Что с ним? Наконец-то прозрел? Будет сейчас испуганно кричать и..», ― его мысли резко прервались, потому что Венти, все же отцепившись от его плеч, вдруг поднес маленькую ладошку к собственным губам и, сжав ее в кулак, быстро прошептал в нее что-то, а затем ― раскрыл ее и тихонько подул прямо на юношу, тут же ощутившего, как все его тело окутало теплым ветерком, игриво стирающим с покрасневших щек налипшие комочки грязи, поглаживающим — вдруг ставшие сухими — разметавшиеся по земле волосы, даже поправляющим фиолетовые складки одежд, к этому времени уже полностью скрывающих под собой белую кожу.       ― Ты.. Разве ты не.., ― чувствуя, что над ним будто вершится какое-то таинство, только и смог тихо прошептать юноша.       ― О? Наконец-то захотел узнать и мое имя? ― мягко улыбнулся Венти. ― Зачем же? Будешь звать меня, когда тебя настигнет опасность? Значит, нет, ― увидев, как сдвинулись чужие кустистые брови, придающие лицу не иначе как дикости, Венти тут же исправился. ― Тогда, может, оно понадобится тебе для признания в любви? Не спеши отнекиваться, Сяо, ― его улыбка растянулась, чуть обнажив белые зубы, ― и, быть может, если ты все-таки скажешь мне, что здесь происходит, и я не убью тебя прямо сейчас, у тебя еще будет шанс и узнать мое имя, и, быть может, на самом деле влюбиться.       «Убьет меня? Чем? Своей острой коленкой?» ― заерзал Сяо, попытавшись скинуть с себя все прижимающее его к земле тело, пока не понял, что это вовсе не Венти ― а теплые потоки ветра, окружившие его, плотно придавливают его руки, ноги и грудь, не давая толком пошевелиться.       ― Да кто ты, в конце концов, такой? ― бросив тщетные попытки подняться, прокричал Сяо.       ― А ты? ― не унимался Венти.       ― Златокрылая птица, ты разве не заметил? ― огрызнулся Сяо. ― Прилетел в горы Нанлин на запах крови: он тянется до императорской столицы. Все, что я увидел, когда оказался здесь, ― это реки крови и взбесившуюся одноглазую птицу.       ― С зелеными перьями? ― склонив голову набок, спросил Венти.       ― С зелеными? Нет, с красными перьями. Я сцепился с ней на днях, да только она, сначала вступив в бой, затем унеслась глубоко в горы, и теперь я пытаюсь снова ее выследить, чтобы прекратить эти бесчинства.       ― Ты боролся с птицей о красных перьях, а я по дороге сюда всюду видел зеленые. Одноглазая птица, бесчисленные жертвы.. Сяо! ― он тотчас спрыгнул с юноши и, взяв его за узкую ладонь, резво потянул на себя, заставив подняться на ноги. ― Кажется, я знаю, что здесь происходит!       ― Да ну, ― отряхивая от пыли фиолетовые одежды, Сяо угрюмо хмыкнул. ― И что же?       ― Только не дуйся, Сяо! ― искрящаяся зелень глаз чуть виновато заглянула в желтые нимфеи. ― Когда мы только встретились, я увидел, что твои одежды в крови, вот я и подумал, что это ты всех тут.. Кхм.., ― неловко кашлянув, он продолжил. ― Впрочем, даже если бы ты оказался людоедом, Сяо, ты бы все равно мне понравился!       ― Ты.. Это немыслимо.., ― подавился воздухом Сяо.       ― Венти. Можешь звать меня Венти, мой маленький дружок, ― Венти шагнул прямо к Сяо и, не оставив между ними и цуня, зацепился за чужой локоть. ― А теперь скажи мне вот что: не слышал ли ты здесь про какую-нибудь пещеру, где могла бы поместиться, скажем, огромная, размером с тебя, птица?       ― Не слышал. И не видел, ― тут же добавил он, предугадывая следующий вопрос.       «Разнести тут все кажется мне не слишком хорошей идеей. Да и развернуться здесь особо негде..», ― думал Венти, оглядывая темный горный лес, как, прервав его мысли, совсем неподалеку вновь раздался нечеловеческий истошный крик ― такой же, как и тот, что они слышали раньше.       ― Кажется, сегодня нам везет, ― почему-то шепнул он и, так и не отпуская локоть Сяо, потянул его за собой, двигаясь туда, откуда доносился крик.       Не пробежав и пары ли, совсем скоро они оказались у входа в горную пещеру: прямо перед ней в воздухе кружились красные и зеленые перья, сливаясь в едином танце, а обвалившиеся ― будто на них несколько раз бросались огромным телом ― камни были покрыты многолетним мхом, кое-где теперь содранным, и свежей кровью. На земле тут и там выглядывали из-под комьев грязи клочья одежды и обглоданные кости. Заметно напрягшийся Сяо не спускал настороженного взора с чернеющего входа и все пытался высвободить собственную руку из хватки Венти, то легонько потрясывая ей, то ― резко дергая в сторону. «Что здесь происходит?» ― размышлял Сяо, вслушиваясь в оглушающую тишину. ― «Если этих птиц-людоедов две, то мне лучше поскорее принять истинное обличье».       ― Отпусти, В.. Венти, ― прошипел он, в очередной раз дернувшись.       ― О-о-о, прости-прости, я задумался, ― тут же шепотом отозвался Венти, разжав тонкие пальцы. ― Думаю, нам нужно внутрь, только очень тихо.       ― Внутрь? Что ты такое говоришь? ― вторя Венти тоже зашептал Сяо. ― Внутри негде и крылу развернуться!       ― Вот именно, ― Венти загадочно глядел прямо в желтые нимфеи.       ― Я.. не понимаю тебя! ― не унимался Сяо.       ― Тебе и не нужно, ― просто сказал Венти, ― идем же! Обещаю, что в случае чего я обязательно тебя защищу, ха-ха!       ― Хм, ― не разжимая тонких губ хмыкнул Сяо, но все же двинулся вслед за осторожно ступающим ко входу Венти.       Когда каменная крыша накрыла их головы, стоящий в воздухе запах крови стал невыносимым настолько, что им обоим приходилось прикрывать рукавами носы и даже дышать неглубоко и медленно, чтобы не помутилось сознание. Сяо шел, скользя рукой по холодному камню, и, чтобы ненароком не налететь на Венти, сильно щурился, в полной темноте стараясь уловить мелькающие белые одежды, теперь кажущиеся серыми. Чем больше они отдалялись от входа, тем все шире становилась пещера, пока и вовсе не стала похожа на огромный грот, в конце которого подрагивали слабые огоньки свисающих сверху сталактитов, отблескивающих то белым, то зеленым, а прямо под ними сидела огромная птица, тотчас повернувшая к ним голову, стоило только ей заслышать приближающееся шуршание мягких сапог. Находившийся точно посередине над клювом ― единственный глаз, наливаясь кровью, не сводил взгляд с застывших на месте Венти и Сяо.       ― Кто вы такие? ― птица попыталась развернуться, почему-то неуклюже подпрыгивая. ― Впрочем, это неважно: вас все равно ждет смерть.       ― О, правда? ― оцепеневший было Венти вновь двинулся, начав мерить шагом расстояние между стенами грота; вдавив указательный в собственный подбородок, он напустил на себя задумчивый вид, ― как и всех тех, кого ты сожрал здесь, Синг Инг?       ― Откуда ты знаешь мое имя, глупое человеческое отродье? ― птица попыталась броситься вперед, но лишь неловко завалилась на бок.       ― Да что же сегодня за день такой, ― пробормотал себе под нос Венти, но его слова, эхом отразившиеся от каменных стен, разнеслись по всему гроту. ― Уже вторая птица называет меня человеком. Разве твой глаз не дан тебе для того, чтобы видеть? ― громко спросил он, отпинывая попавшийся под ноги камешек. ― Или ты настолько низко пал, что твоя жажда убийства ослепила тебя, Синг Инг?       ― Перестань называть мое имя! ― взревела птица, снова прыгнув вперед.       ― Тебе настолько опостылело свое имя? Или ты не хочешь, чтобы его произносил кто-то еще, кроме.., ― Венти коротко вздохнул, ― Сянг Дъяо?       ― Я убью тебя! Убью, убью! ― птица все приближалась, продолжая прыгать; «У нее что, и нога одна?» ― только и успел подумать Сяо, как птица снова закричала. ― Мерзкое человеческое отродье! Как ее имя смело вырваться из твоего паршивого рта? Я ненавижу тебя, ― он посмотрел на Венти, а затем перевел взгляд на шагнувшего вперед и пытающегося заслонить собой Венти Сяо, ― и тебя! Всех вас!       ― Сяо, не нужно, ― тихо прошептал Венти и двинулся на шаг ближе в сторону птицы, вновь оставляя Сяо позади.       ― Но.., ― только и успел вымолвить Сяо.       ― Не нужно, ― повторил Венти и даже покачал головой для пущей уверенности. ― А-Инг ничего мне не сделает.       ― А-Инг?! Ха-ха-ха-ха! Ты что же, ласковыми речами хочешь меня задобрить, безмозглое отродье? ― верещала птица. ― А что, это даже забавно! Пожалуй, позволю тебе занять место пера поближе к моему телу!       ― Так вот чем ты тут занимаешься, А-Инг? ― строго спросил Венти, как в тот же момент ― птица, оттолкнувшись от земли когтистой лапой, бросилась вперед, раскрыв огромный клюв.       ― Венти! Осторожно! ― бросился к нему Сяо, но его вдруг подхватила неведомая сила и мягко отбросила назад, будто стараясь не поранить тело о разбросанные повсюду камни.       Та же сила остановила и птицу, но не отбросила назад, а ― приминая красные перья ― удерживала тяжелое тело в воздухе, не давая пошевелиться. Единственный глаз уставился на Венти, едва не вылезая из собственной орбиты, и воспаленный взгляд обратился к чужому лицу: зелень глаз горела, и казалось, что из нее вот-вот посыпятся изумрудные искры. Едва завидев это, огромный глаз часто заморгал, словно сбрасывая пелену ненависти. Потоки ветра вдруг исчезли ― и птица с грохотом свалилась на камни, так и не посмев отвести взора от Венти. «Так вот, что это было», ― подумал Сяо, потирая ушибленную поясницу.       ― Б.. Бог Ве.., ― заикаясь, пыталась сказать птица.       ― А-Инг, ― перебил его Венти, и птица тут же умолкла.       ― Я.. Они.. Моя Сянг Дъяо.., ― слова так и сыпались, гулко разбиваясь о каменный пол.       «Синг Инг.. Сянг Дъяо.. Я никогда не слышал эти имена», ― думал Сяо, то и дело поглядывая на Венти, ― «Или.. Синг Инг, Сянг Дъяо.. Синг Инг Сянг Дъяо.. Неразлучники? Так что же, он ― один из..»       ― Что случилось с А-Дъяо? ― тихо спросил Венти. ― Где она?       ― Проклятое человеческое отродье погубило ее! Они.. приняли ее за другую!       ― За другую? ― в зелени глаз промелькнуло удивление. ― За кого?       ― Они кричали: «Убьем Чжэнь Няо, убьем Чжэнь Няо!» ― птица вдруг начала стремительно уменьшаться: когтистая лапа превратилась в ногу, обутую в мягкий сапог; красные перья, исчезнув, на мгновение обнажили белую кожу, тут же спрятавшуюся под красным шелком ханьфу с одним болтающимся пустым рукавом, а птичья голова, лишившись клюва, быстро стала человеческой. В растрепанные волосы были вплетены красные перышки; глаз, так и оставшийся единственным, занял свое привычное для человеческого облика место, а зияющая пустота второго была прикрыта повязкой из красных плетеных нитей.       ― А где в это время был ты? ― все сыпал вопросами Венти.       ― Я?! ― с перекосившимся от злости лицом переспросил Синг Инг, ― конечно, рядом! Разве я мог хоть на секунду оставить ее одну? Я сразу же бросился на это ненавистное челове..       ― Именно из-за того, что ты сразу бросился убивать без разбора, она и погибла! ― воскликнул Венти дрожащим голосом. ― Твоя ненависть к людям.. Сколько раз А-Дъяо просила тебя унять ее? Тысячу раз? Десятки тысяч?       ― Я тоже хочу задать тебе один вопрос, ― наконец поднявшись, Синг Инг, неуклюже стоя на одной ноге и все время покачиваясь, процедил. ― Ты спросил меня, где был я.. А где в это время был ты?! ― прокричал он во весь голос.       ― Я.., ― только и успел вымолвить Венти, как каменные стены грота вновь содрогнулись от разгулявшегося меж ними эха чужого голоса.       ― Да, ты! Где был ты?! Разве это не ты летаешь, где тебе вздумается? Разве это не ты можешь услышать все, что захочешь? ― он потянул к Венти единственную руку, словно бы хотел схватить его за грудки. ― Или ты не хотел нас слышать? Не хотел слышать, как кричала А-Дъяо, когда ее насквозь пронзило стрелой?       ― Замолчи! ― вдруг вышел вперед Сяо, встав точно перед Венти. ― Причем здесь он? Разве это была не твоя возлюбленная? А если твоя, ― он не дал произнести мужчине напротив ни слова, ― то защитить ее ― это только твой долг!       ― Сяо, не нуж.., ― начал было говорить Венти.       ― Если бы я был на твоем месте, ― подняв узкую ладонь, Сяо ударил ею себя в грудь, ― пусть бы и не только без одной ноги и руки, а вообще ― без конечностей, без глаз и даже без памяти ― не способный вспомнить и имя своей возлюбленной ― я бы вгрызался зубами в ее недругов инстинктивно, пока не высохнут моря и не сгниют камни, не жалея собственной жалкой жизни!       ― С.. Сяо..       ― Жалкой.. Ты говоришь, жалкой?! Ха-ха-ха-ха-ха! ― рассмеялся Синг Инг так, будто впал в безумство. ― Конечно! Моя жизнь ― жалкая! Жизнь любых птиц из нашего рода Бииняо жалкая! А знаешь, почему? Потому что с самого рождения мы привязаны к друг другу, не способные и на минуту подняться в небо без чужой помощи! Или ты думаешь, мы считаем благословением то, что на двоих у нас всего одна пара глаз да крыльев? Да многие из нас терпеть друг друга не могут! ― с ненавистью выплевывал он каждое слово. ― И пусть нам с А-Дъяо повезло влюбиться друг в друга, но теперь ее нет! А я.., ― он закрыл собственное лицо рукой, тихо рассмеявшись, ― остался жить, обреченный лишь ползать под небом, а не летать по нему!       ― Поэтому ты и решил убивать невинных людей? ― снова подал голос Венти.       ― Невинных?! А что, ты прав! Сначала я, действительно, убил лишь охотников, которые пришли на гору в тот роковой для А-Дъяо день и посмели стрелять в нее из лука, а затем.. Мне показалось мало! Что до невинных.. я решил не просто убивать их, ― убрав от лица руку, Синг Инг, посмотрев в, казалось, увядшую зелень глаз, оскалился. ― Я пожирал их и заключал их противные душонки в ее перьях, чтобы сделать из них второе крыло, и тогда.., ― его единственный глаз снова налился кровью, ― ..я смогу снова..       ― Не сможешь, ― тихо оборвал его Венти.       ― Почему же? Думаешь, меня будет тянуть вниз груз скорби по этим никчемным душам? Никогда!       ― Нет, А-Инг. Не поэтому, ― в глазах Венти на мгновение расцвела грусть, тут же сменившись таинственным мерцанием, ― а потому, что она тебе не позволит.       ― Она? А-Дъяо?! Ха! Ха-ха-ха-ха-ха, она же мертва! Разве способна она сказать мне еще хоть..       Весь грот вдруг показался Сяо до смешного маленьким: отскакивая от каменных стен пронзительно засвистели потоки ветра, кроша в мелкую пыль камни, о которые сами же и ударялись; верхушки сталактитов, будто срезанные невидимым мечом, полетели вниз, с грохотом падая на каменный пол и Синг Инга, уже собирающегося отпрыгнуть в сторону, но тут ― прямо перед ним ― затанцевали прилетевшие из глубины пещеры зеленые перья. Кружась, они образовали собой маленький вихрь, который затем и вовсе обратился мелькающим зеленым огоньком, тянущимся к единственному, кто был совсем рядом.       ― А-Дъяо.. Это ты, А-Дъяо? ― пытался перекричать грохот камней и свист ветра Синг Инг, не сводя глаз с зеленого огонька.       ― А-Инг, ― все звуки разом прекратились, оставив лишь исходящий от огонька нежный женский голос, говоривший с единственным в этом гроте. ― Не вини ни других, ни себя, А-Инг. Если нам случилось расстаться в тот день, значит, больше отмерено и не было.       ― Нет! А-Дъяо, где ты?! ― Синг Инг было бросился к огоньку, но тот опередил его, подлетев ближе и коснувшись теплой кожи щеки. ― А.. А-Дъяо.. Ты бросила меня! ― вновь разозлился он, истошно крича. ― Ты оставила меня одного здесь..       ― Глупый А-Инг. Разве я оставляла тебя? ― зеленый огонек тотчас начал разрастаться, пока не превратился в бесплотную девушку: облаченная в ярко-зеленое ханьфу и имевшая лишь по одной конечности ― она встала рядом с мужчиной так, что закрыла собой ту его часть, где у него не было руки и ноги; повернувшись к Синг Ингу лицом, на котором блестел от подступающих слез единственный глаз, она прошептала. ― Все это время я была по эту сторону от тебя: в каждом твоем неуклюжем движении, в каждом твоем неудавшемся взлете, даже в каждой отнятой тобой жизни, ― всюду была я.       ― А-Дъяо.., ― всхлипывал Синг Инг, неотрывно глядя в лицо Сянг Дъяо. ― Ты снова..       ― Ругаю тебя? ― Сянг Дъяо тихонечко прыснула. ― Нет, А-Инг. Я лишь хочу остановить твои бесчинства. Чего стоит моя смерть, если из-за учиненных тобой зверств в следующей жизни у нас не будет возможности встретиться?       ― Будет! Будет, А-Дъяо! Я больше не стану убивать, вот увидишь, А-Дъяо!       ― Я верю тебе, А-Инг, ― улыбаясь, сказала девушка, крепче прижимаясь к чужому плечу.       ― Нам пора уходить, ― Венти зацепился за локоть в оцепенении стоящего возле него Сяо, ― пещеру скоро полностью завалит.       ― М, ― только и смог отозваться Сяо, увлекаемый в сторону выхода.       Всюду летели камни, подхваченные взбесившимися потоками ветра: он швырял их о холодные стены, откалывал ими еще оставшиеся нетронутыми сталактиты, а сам ― так громко и протяжно выл, что даже расшалившееся эхо не могло оказаться сильнее. Когда впереди показался свет, Сяо невольно зажмурился, так и пробежав остаток пути следуя за рукой Венти, держащей его все также крепко. Стоило им оказаться снаружи, как пещера, выдохнув напоследок клубы каменной крошки и пыли, обвалилась, скрывая под собственными обломками все то, что в ней когда-то было.       Тут же упав на землю, Венти, пачкая белоснежные одежды, раскинул руки в стороны, глядя на медленно проясняющееся небо. Осторожно присев рядом, Сяо тоже устремил взгляд вверх, рассматривая, как большое одеяло из темных туч беззвучно рвется на десятки клубящихся облаков, тотчас устремляющихся в разные друг от друга стороны.       ― Кхм.., ― первым нарушил тишину Сяо, осторожно заговорив, ― Венти..       ― Да? ― отозвался он, посмотрев на Сяо снизу вверх. ― Что-то хочешь спросить?       ― Почему эти птицы.. такие?       ― Ха-ха-ха! ― тихонько рассмеялся Венти. ― Ты хочешь сказать только про Бииняо, ― чуть прищурившись, он продолжил, ― или про вас всех ― глупых, безрассудных..       ― Венти.       ― ..И таких прекрасных, ― закончил Венти, уставившись прямо в желтые нимфеи глаз напротив.       ― Я.. неважно, ― оборвал Сяо сам себя, коротко выдохнув. ― Больше, чем про птиц, мне хочется узнать о тебе, Венти. Кто.., ― кончиками пальцев он в волнении взрыхлил землю, ― кто ты все-таки такой?       ― Я? ― словно о чем-то думая, Венти чуть нахмурился. ― Все то, что вы, птицы, так любите.       ― А что мы любим? ― тут же переспросил Сяо.       ― Это я у тебя должен спросить, ха-ха! ― Венти вдруг вскочил, враз оказавшись на ногах. ― Что ж, мне пора, Сяо! Теперь ты знаешь мое имя, а значит, можешь позвать меня в случае опасности или.., ― он зашептал заговорщицким тоном, ― тогда, когда поймешь, что именно ты любишь.       ― Я.. не позову тебя в случае опасности, ― тихо сказал Сяо.       ― Почему же? ― не успел Сяо ответить, как Венти, сложив вместе большой и средний пальцы звучно щелкнул, тут же растворившись в воздухе.       ― Потому что защищать от опасности нужно не меня, а тебя, ― прошептал Сяо в пустоту. Подхваченные ветром ― его слова взвились вверх и ринулись прочь с гор Нанлин в неизвестном направлении.

***

      ― ..ти. Венти! ― голос Сяо вывел его из оцепенения; Елан рядом с ними уже не было: неспешно прохаживаясь по деревянным подмосткам, она лишь поглядывала на них, чему-то улыбаясь.       ― Лгун, лгун, лгун, лгун! ― вопили и метались маски.       ― Мне кажется, нам пора убираться отсюда, ― сквозь зубы процедил Сяо, внимательно следя за строем масок, вдруг начавших движение вдоль сцены.       ― Я припас талисман с горы Утай ― используем его, чтобы вернуться, ― Венти рассеянно начал копаться в складках собственных одежд, ― где же он, где же..       ― Талисман? Так ты мог сразу отправить На Ин обратно? ― в голосе Сяо слышался упрек.       ― Сейчас не время для споров, Сяо, ― продолжая искать талисман, Венти встряхивал полы ханьфу, ― к тому же, талисман был только один.       ― Не это ли ты ищешь, Венти? ― выплевывая слова, Дилюк направлялся в сторону Венти и Сяо, держа меж пальцев тоненький лист золота с выгравированными на нем иероглифами.       ― Ха-ха! Вот так удача! Именно это я и ищу, ха-ха-ха! ― неловко отсмеивался Венти, глядя на то, как талисман медленно исчезает за угольно-черной складкой ханьфу на груди. ― Д-дилюк, ты..       ― Действительно, какая удача, ― за плечом Дилюка замерцали красные искорки, а следом ― соткавшись из них ― появился духовный меч: весом не менее шести цзиней и длиной в четыре чи ― он опасно поблескивал у кромки лезвия; удержать такой можно было лишь двумя руками, а чтобы управлять им ― и вовсе стоило обладать непревзойденным мастерством, оттачиваемым годами на суровых тренировках. ― Спрошу еще раз: что вам известно о трупном цветке?       ― Не будь глупцом, ― Сяо шагнул вперед, заслоняя собой Венти. ― Верни нам талисман и как можно скорее убирайся из этого города.       ― С-с-сяо, не горячись так, ― тут же вышел из-за его спины Венти. ― Дилюк, мне очень жаль твоего отца и брата, но трупный цветок не сможет вернуть к жизни мертв..       ― Мой брат не мертв, а ранен! ― воскликнул Дилюк, перехватывая меч двумя руками и наставляя его прямо на не сводящих с него взглядов Сяо и Венти.       ― Не только молодой господин, но и я не готова отпустить вас так рано, ― Елан смотрела на них не мигая. ― Пусть вы и повеселили меня, но вот она, ― взгляды Сяо, Дилюка и Венти тут же метнулись к На Ин, ― нет, нет, что вы, не она, ― хвосты Елан снова шумно ударялись об пол, словно бы в предвкушении, ― а она! Что она вообще здесь делает?       Махнув изящной беленькой ручкой в сторону края сцены, Елан, как и все остальные, замерла, пока на нем ― словно бы парящий в воздухе у самого пола ― вдруг не засветился аквамариновый браслет. Стоило только поманить его пальцем, как браслет дернулся и стремительно полетел в сторону своей хозяйки, точно желал скорее воссоединиться с ней; оказавшись рядом с ней он скользнул на тонкое запястье, а в тот же миг ― словно спала невидимая вуаль ― у ног Елан появилась девушка, одетая в нежно-сиреневое ханьфу.       «Кэ Цин!» ― тут же узнала ее На Ин: острый подбородок даже сейчас, когда девушка лежала без сознания, казался чуть задранным вверх, а тонкие губы были вытянуты в ниточку, что придавало лицу особенно строгий вид.       ― А это.. кто? ― спросил Венти, осторожно заглядывая за плечо Дилюка, так и стоящего перед ним с мечом наперевес.       ― Пахнет колхикумом, ― пробормотал Сяо себе под нос.       ― Это Кэ Цин! ― отозвалась На Ин, однако глядя на удивленные лица Сяо и Венти можно было подумать, что ни один, ни другой ни разу не слышали этого имени. ― Ну же, Венти, вспомни! Мы смотрели, э-э-э, ты называл это «представлением». Она ― та девушка, которую шифу..       ― А-а-а, вспомнил! ― косички Венти легонько дернулись. ― А откуда она здесь?       ― Хороший вопрос, ― задумчиво проговорил Сяо, ― если она с горы Утай, ― он перевел взгляд с Кэ Цин на Венти, который тут же согласно кивнул, ― и не оказалась здесь, чтобы просто прогуляться по местному рынку, в чем я, конечно, сомневаюсь, то.., ― он сощурился так, словно в глаза ему слепило полуденное солнце, ― Венти..        ― Хочешь сказать, она прошла через портал в Зале Дождей? Но что она там делала? ― стараясь не смотреть в глаза Сяо, зелень глаз остановила взгляд, полный удивления, на На Ин, но девушка лишь пожала плечами в недоумении.       ― Чтобы пройти через портал, особых умений не нужно, ― невесело проговорил Сяо, ― а вот чтобы выбраться отсюда.. В любом случае, мы не можем уйти без нее, Венти.       ― На снег еще и иней, ― буркнул Венти и коротко вздохнул, мельком взглянув сначала на Дилюка, молчаливо прожигающего его взором, а затем ― на Кэ Цин, так и лежащую у ног Елан.       ― Так что же, Венти? Оставите ее мне в качестве прощального подарка? ― Елан игралась носком сапожка с сиреневым подолом ханьфу Кэ Цин. ― Или заключим сделку?       ― Не хочу даже знать, чего она хочет, ― тут же процедил Сяо. ― Нам пора уходить, Вен..       ― Довольно! ― прокричал Дилюк, вдруг срываясь с места. ― Если вы не соглашаетесь говорить мне о трупном цветке, я выбью из вас информацию силой, чего бы мне это не стоило!       ― Венти! ― пытаясь заслонить его собой, Сяо сделал шаг вперед, но Венти ― словно был легким весенним ветерком ― стремительно обогнул его и встал прямо перед занесенным над ним клинком, выставив перед собой правую руку со сложенными вместе указательным и средним пальцами, из кончиков которых мерцающими зелеными огоньками струилась энергия, завихряясь подобно маленьким облачкам.       ― Меча у меня, к сожалению нет, ― удерживая грозный клинок Дилюка, по лезвию расползались зеленые мерцающие огоньки, ― а если бы и был ― клянусь, я бы потерял его, ха-ха! Что ж, сразимся так!       Стоило только этим словам сорваться с его уст, как Венти ринулся вперед. Каждый его шаг был настолько легок, что На Ин казалось, будто он и вовсе не касается ногами деревянного пола сцены, а каждый раз, когда Дилюк, высоко подняв меч ― словно он был для него не тяжелее перышка ― опускал его, со свистом рассекая воздух, в опасной близости от Венти, ― тот уже оказывался за широкой спиной, и даже собственные косички ― и те не поспевали за ним, плавно следуя за его движениями и ударяясь о крепкую грудь лишь тогда, когда Венти уже делал следующий шаг. От соприкосновения зеленых огоньков с блестящим лезвием то и дело сыпались красные и зеленые искры, озаряя лица Венти и Дилюка: одно украшала цветущая улыбка, а второе выдавало то, сколько сил тратил Дилюк на каждый взмах ― так блестел от капелек пота лоб и так плотно были сжаты аккуратные губы. Его дыхание становилось все тяжелее, а грудь вздымалась все чаще, но он не позволял себе передохнуть ни мгновения, продолжая наступление.       ― А ты упрямый, ― в уголках глаз Венти проступили лучистые морщинки, а улыбка засияла еще ярче, ― мне такие нравятся!       ― Расскажи.. Все.. Что ты знаешь.. о трупном.. цветке.. ― задыхаясь, выплевывал слова Дилюк.       ― Да что ты заладил: трупный цветок, трупный цветок! ― Венти увернулся от особенно размашистого удара. ― Я о нем ничего не знаю!       ― Лжец! ― взревел Дилюк, обрушивая на Венти шквал ударов, то и дело поворачиваясь вслед за ним так, что внимательно следящим за ними Сяо, На Ин и Елан казалось, что они сошлись вовсе не в бою ― в смертельно опасном танце.       ― Лжец, лжец, лжец, лжец! ― вторили Дилюку маски, давно нарушившие свой строй и летающие над их головами.       ― Ну хорошо! Пусть даже я и знаю, где его искать..       ― Венти! ― тут же закричал Сяо.       ― Я никогда не слышал о том, что с его помощью можно спасти кого-то от скорой смерти! ― продолжал говорить Венти, неотрывно глядя в налившуюся кровью бузину глаз. ― Разве ты знаешь способ?       ― Способ есть! Вот он, ― Дилюк, на мгновение перехватив меч одной рукой, достал из складки на груди сплетенный из каменных прямоугольничков свиток и бросил его Венти, который, едва перехватив его, тут же запустил его в сторону На Ин.       ― Читай! ― воскликнул он, вновь направляя завихряющиеся облачками зеленые искорки удерживать опускающийся на него меч.       ― С..сейчас! ― ловко поймав свиток одной рукой, отозвалась На Ин, дрожащими пальцами разворачивая его. «Шифу?» ― пронеслось в мыслях На Ин, стоило только взглянуть на вырезанные в камне иероглифы. ― «Нет, нет, сейчас не время..»; вдохнув побольше воздуха, она прочитала так громко, как могла:

«Раненый в сердце ― спасенный сердечной струной, Трупный цветок возложи на застывшую грудь: Душу собрав из осколков навеянных снов, Смерть помоги обмануть»

      ― Смерть помоги обмануть, ― повторил Венти, прошептав все строки себе под нос. ― Откуда у тебя это?       ― Дал один.. человек, ― с неуверенностью в голосе ответил Дилюк.       ― И кто же он?       ― Честно говоря, я не знаю, ― лицо Дилюка осветил сноп зеленых и красных искр, ― я.. не видел его лица: он использовал какую-то неизвестную мне магию, ― и сколько бы я не смотрел ― видел перед собой лишь размытое пятно.       ― Что ж, ― задумался Венти, на мгновение скользнув взглядом по тут же прищурившейся Елан, ― а у него этот свиток откуда?       ― Да хоть бы и от этого.. доктора, ― зло процедил Дилюк, кивнув в сторону лежащего на деревянных подмостках Бай Чжу. ― Раз он сведущ в травах, способных навлечь смерть, отчего бы ему не знать и о цветке, который может вернуть жизнь?       ― Твои слова не лишены смысла, ― сказал Венти, вновь оказавшись за чужой спиной, ― но этот способ.. Ты веришь в то, что он сработает?       ― Вам, кто живет сотни и тысячи лет, никогда не понять каково это ― терять.., ― Дилюк до боли в руках сжал рукоять меча, вдруг показавшегося ему в несколько раз тяжелее прежнего, ― ..терять того, с кем летаешь крылом к крылу! Верный это способ или нет ― уже не имеет значения, когда хочешь спасти его!       ― Отчего же не знать? ― Венти невесело усмехнулся. ― Я видел это однажды, испытал это однажды, и именно поэтому не помогу тебе, чтобы мне не довелось снова.., ― не договорив, он вдруг громко крикнул. ― На Ин! Твой цветок! Скорее!       «Цветок! Какой цветок? О чем он говорит..», ― в голове девушки стрелой проносились мысли. ― «Цветок.. А! Цветок!» Длинные пальцы тут же потянулись к собственной прическе, резко рванув из нее торчащую веточку гинкго с вплетенным в нее горным цветком. «Одно мгновение стоит тысячу золотых», ― подумала девушка и, чтобы не тратить драгоценные секунды, лишь поудобнее перехватила веточку, не вынимая цветок, и, размахнувшись, метнула ее прямо в Венти. Стоило ее ладони опустеть, как в ту же секунду Сяо, окутанный темными былинками, исчез, а затем ― с пронзительным свистом, взлетевшим высоко в воздух, появился точно возле Елан. Склонившись над лежащей у ее ног Кэ Цин, он подхватил ее за тонкую талию и с силой рванул вверх. Прижав девушку к крепкой груди, Сяо уже сделал шаг в сторону Венти, как заползший под фиолетовые одежды один из хвостов Елан обвился вокруг его лодыжки и потянул назад. Тут же обернувшись, Сяо увидел прямо перед собой широкую улыбку, теперь напоминающую хищный оскал.       ― Уже улетаешь? Где же тогда твои крылья? ― прошипела она и потянулась к Сяо так, словно хотела оцарапать ногтями не только его лицо, но и все, что под них попадется.       ― Сяо! ― отразивший очередной удар Венти как раз повернулся к Сяо; увидев, что длинные ногти Елан вот-вот вопьются в чужое лицо, он, выставив перед собой два пальца, на кончиках которых мерцали зеленые огоньки, громко произнес, ― сюда!       Искры энергии тут же сорвались с кончиков пальцев и, на ходу обращаясь сильными потоками ветра, в мгновение окружили Сяо, обвиваясь вокруг его тела подобно змеям, и рванули назад.       ― На И..! ― только и успел воскликнуть Венти, как Дилюк, улучив момент, опустил клинок на его плечо.       Будто чиркнул камень о камень ― от удара разлетелись красные искры. Венти, зажмурившись от боли, пошатнулся, но, лишь стоило мелькнуть над его головой белой вспышке ― веточке гинкго с вплетенным в нее белым цветком, ― и он, направив на На Ин чуть подрагивающие пальцы, притянул девушку к себе так же, как и Сяо. Как только они оба коснулись его белоснежных одежд, ударившись своими плечами о его, ― веточка гинкго тут же опустилась прямо в его протянутую ладонь, и Венти, крепко сжав ее, вытянул вперед свободную руку. Подхваченный резким порывом ветра Дилюк тут же забултыхался в воздухе, едва не выпустив меч из рук. Отбросив его прямо к лежащему на деревянных подмостках Бай Чжу, Венти перехватил веточку гинкго с цветком так, будто она была талисманом: зажав ее меж указательным и средним пальцами, ― и, поднеся ее к собственным губам, прошептал:       ― Да раздует попутный ветер паруса в сторону дома! Лети!       В ушах На Ин тут же засвистел порывистый ветер, а перед глазами ― поплыли, размываясь, образы окружающих: схватившийся за одежды Бай Чжу Дилюк поднялся в воздух вместе с его телом, маски с громким визгом летели прочь с платформы, а Елан, впившись ногтями в деревянные подмостки, пыталась удержаться на сцене; Сяо не отрываясь смотрел на Венти, чье лицо стало белее одежд: зелень глаз то и дело мутнела, а тонкие веки ― дрожали, в любое мгновение готовые опуститься, ― и только Кэ Цин, погруженная в глубокий сон, являла собой средоточие безмятежности. Собственные ноги более не чувствовали под собой ничего, кроме пустоты; тут же зажмурившись, но стараясь не выдавать криком подступающего к горлу страха, На Ин лишь покрепче вцепилась в Венти, так и не открыв глаз до тех пор, пока не почувствовала под пальцами один лишь воздух.