«Закон чего? — закона нет, Есть бездна пустоты. И в бездну жадно смотришь ты…» Гиппус В.В.
До урока с Мономоной оставалось немного времени, и Принц ни мгновения не раздумывал, на что его потратить. Едва дверь затворилась за слугой с подносом, он потянулся под кровать и достал оттуда ракушечный гвоздь. Помимо удара в прыжке, который получался уже достаточно уверенно, нужно было отработать уклонение с разворотом — единственное, что помогало избегать прямых атак Дрии, которые, из-за огромной скорости и силы удара, невозможно было парировать: Принц со своим малым весом и ростом просто не мог сместить с траектории движения её длиннющий гвоздь. И он повторял раз за разом: шаг полукругом, разворачивающий его в позу, удобную для удара, одновременно уводящий с линии атаки, и выпад, тут же, без промедлений — колющий удар по ногам, ускоренный засчёт наклона корпуса. На спинке стула, по которой он бил, представляя, что это ноги Дрии, оставались белые отметины. Удары обрушивались на каменную поверхность, задавая размеренный ритм, и тело подчинилось ему без остатка. Он двигался быстро, но в то же время плавно. Ему было далеко до Дрии, но ещё дальше в прошлом остался тот изнеженный ребёнок с его дерганными неуверенными движениями, что Принц отмечал с особым удовольствием. Он пребывал неком забытье, странным образом сочетавшимся с абсолютной концентрацией. Состоянию сродни фокусу души, разве что, не вызывающему того неземного блаженства. И научился ему Принц после овладеванием фокусом, чему был очень благодарен. Если раньше он злился от неудач или чрезмерно радовался небольшим победам, то теперь тренировка не пробуждала в нём никаких чувств. Он больше ни на что не отвлекался, а в голове оставалось пространство для свободных мыслей. Белый камень чуть давил на грудь, даруя лёгкую прохладу и напоминание о доверии, оказанным отцом. Если его родители, боги этого мира, возлагали на него свои надежды, то он должен их оправдать, даже если для этого потребуется подчинить себе две неведомые силы. Свет и тьма… Принц долго ломал голову над природой божественных сил, лёжа один, в ночной тишине, но глубине души понимал, почему отец не рассказал ему больше. Наверно, ему и правда пока не нужно было об этом знать. Ведь права Мономона: есть вещи, которые никак не охватить, ибо они лежат за пределами его понимания. За той самой стеной, которая отделяет богов от их подданных. Должно быть, именно это имела в виду Дрия, когда говорила, что он «упирается в свой предел». Но любопытство безжалостно жгло изнутри, будто вечно тлеющий уголёк. Хотелось поскорей пробить эту стену, заглянуть по ту сторону божественности. Раз отец знает, что это возможно, значит, он прав. А Дрия — нет. И первым делом, нужно доказать ей, что она ошибается. Может быть, она перестала его постоянно унижать, но всё равно считала слабым, неспособным учеником. От Принца этого было не скрыть. Пусть мать и настояла, чтобы он тренировался с рыцарями, ясно, как день, что Дрия по своей воле никогда бы этого не допустила. Хоть рыцари оказались очень славными и совершенно не надменными, Принцу казалось, что он получил незаслуженную подачку. Его хотели обмануть, представить всё так, будто ещё чуть-чуть, и он готов будет встать в один ряд великими мастерами. Будто лишь приятные заблуждения смогли бы заставить его встать на путь защитника Халлоунеста. Но это же не правда! С рыцарями, или без, он бы прошёл этот путь без остатка! И Дрия, само собой, не поддержала идею матери. Неожиданно для себя Принц понял, что совершенно на неё не злится. Злость на Дрию, ставшая уже такой привычной, исчезла, будто метательная игла, не достигшая своей цели. Более того, он, внезапно, обнаружил, что согласен с ней гораздо больше, чем с матерью. Дрия никогда не лгала ему. Не льстила, не преувеличивала его успехов. Но оттого ли мать выбрала именно её? Для того ли, чтобы та стала тем самым суровым и непоколебимым учителем, или же наоборот, потому что видела пред собой лишь ту Дрию, что в её присутствии была самим совершенством? Он раздумывал над тем, что могло связывать Дрию и его мать, когда дверь осторожно приоткрылась и в комнату робко вошёл слуга. Принц сделал порывистый шаг в сторону кровати чтобы спрятать гвоздь, но тут же спохватился: у него в руках было, пусть и ракушечное, но всё же, оружие. Дни стыдливого размахивание стеблем украденной из сада розы давно миновали. — Упражняетесь с гвоздём, Ваше Высочество? — заискивающе молвил слуга. — Должно сказать, ваши грозные выпады кого угодно способны привести в трепет! — Не преувеличивай! — отмахнулся Принц. — Если ты здесь, чтобы напомнить мне про Мономону, то не нужно беспокойства — я уже иду. — Собственно говоря, я здесь по воле Госпожи Наставницы, но немного по другой причине. Дело в том, что почтенная Госпожа вместе с её достойным учеником отбыла по одному чрезвычайно важному делу, и, исходя из этого, Его Высочество может распорядиться свободным временем как ему угодно. — По какому ещё делу? — вырвалось у Принца. Но слуга лишь пробормотал какие-то благие пожелания и выскользнул из комнаты. Принц было вновь занёс ракушечный гвоздь над каменным стулом, но тут в голову пришла новая, куда более привлекательная идея. Он так погряз в тренировках, занятиях и чтении, что забыл обо всём на свете. Как давно он не гулял по Дворцу без всякой цели, не заботясь ни о чём! Как давно не видел своих друзей… При мысли о друзьях внутри болезненно кольнуло. Он не приходил поиграть с ними с того рокового дня, как узнал о своём предназначении. Пусть камень на груди давил своей прохладной тяжестью, словно призывая его остаться и продолжить исполнять свой долг, и даже метательные иглы, с которыми он начал упражняться совсем недавно, казалось, не просто торчали из мишени, а укоризненно на него смотрели, Принц выскочил из комнаты и понёсся по широкой дороге к корпусу слуг, в надежде встретить кого-то из своих товарищей. Издалека оно напоминало огромное яйцо, наполовину вросшее в землю, по высоте уступавшее лишь центральному «стержню» Дворца – башне Короля. Вокруг его основания, подобно переплетающимся корням, раскинулась система тоннелей. Она далеко протянула под землей свои отростки, позволяющие слугам в один миг добраться в любой конец Дворца. По мере приближения, округлая форма строения становилась всё более зыбкой, пока иллюзия полностью не рушилась. Вблизи уже сложно было назвать единым зданием это странное наслоение этажей и переходов – куда больше оно походило на улей или осиное гнездо. Его серые стены, и так выделяющиеся на фоне белизны Дворца, казались ещё темнее из-за теней, отбрасываемых громоздящимися друг над другом ярусами. Но, когда Принц подошёл настолько близко, что пелена бледного света перестала смазывать очертания строения, оно вновь приобрело какую-то странную гармонию. Каждый его «нарост» казался подобием целого, его уменьшенной копией, словно ветвь дерева. Будто это и не здание вовсе, а перезревший плод, разрастающийся не ввысь, а вширь по мере необходимости. Изогнутые ряды одинаковых окошек казались тусклыми на фоне яркого уличного света. Множество распахнутых дверей зияли разинутыми ртами. И гул. Звуки сотен голосов, топот сотен ног, жужжание платформ и скрип дверей сливались в единое монотонное гудение. Тихое, но заполняющее собой всё. Когда-то давно, Принц уже не помнил когда, он боялся этого здания. Оно казалось одряхлевшим монстром, не спускающем с него сотни подслеповатых глаз. Но потом он полюбил это место с его вечным суетным движением, отрывистыми командами, множеством укромных уголков… Твёрдо намереваясь отыскать своих друзей, Принц направился туда, где прежде не раз заставал их за работой. Спустился на платформе в самый низ, в подвал здания и прошёл через маленькую круглую дверку. Влажный воздух, наполненный липкими чавкающими звуками, сильно пах сырой землёй и прелыми листьями. Гулкое эхо отразилось от стен, десятикратно усилив звук шагов. Взгляд тут же приковала сетка, свисавшая со сводов потолка этой подземной сферической комнаты. Она была полна белой зернистой массы – жучьи личинки зрели внутри яиц. Кожица тех, что были побольше, сильно истончилась, став почти прозрачной. И даже в полумраке можно было разглядеть, как двигались внутри зародыши. Но Принц был здесь вовсе не за тем, чтобы наблюдать чудо рождения. Он шёл по круговой дорожке, вырезанной ровно по центру сферы, делившей её на верхнюю и нижнюю половину. На его пути встречались несколько слуг, которые тут же отпрыгивали в сторону с лёгким удивлением на лице и учтиво кланялись. Другие сновали по дну, сплошь покрытому уже родившимися личинками, которых было так много, что пол казался белым. И слуги в серых накидках, проворно пробираясь между ними, скармливали гумус и кашицу из растений тысячам маленьких нежных существ, что копошились на дне, заползая, порой в круглые глиняные домики. Одинаковые по форме, они отличались лишь размером и рунами на небольшой табличке, что была прикреплена к каждой личинке. Но ни в слугах, проходящих мимо, ни в тех, кто кормил личинок и подметал полы, Принц не узнал своих друзей. А их часто сюда отправляли — как он узнал от одного из них, работа в питомнике считалась лёгкой, посильной даже детям. Тогда Принц направился в дворцовые кухни. Самому ему незачем было туда приходить, но почему-то все жучата обожали околачиваться рядом с ними. И надежды его не обманули: два жучонка сидели на подоконнике и провожали взглядом вереницы слуг, выплывающих из дверей с блюдами на подносах. — Вон пошли, жульë! Если вы что-то от меня и получите, то только сковородкой по рогам! — Повар в белом колпаке выскочил из двери, грозно размахивая лапкой, но, завидев Принца, поклонился учтиво и неуклюже, пробормотал слова извинения, и, так и не разгибаясь, попятился обратно на кухню. Сначала Принц не узнал тех двоих: уж больно они казались большими. Он пробежал бы мимо, если б они его не окликнули. — Принц, Принц! Это ты?! — Давненько не виделись! — Я так рад тебя видеть, друг! Жуки соскочили с подоконника и подбежали к Принцу. — Кретто, Варс, я тоже очень рад встретиться с вами вновь! — сказал Принц, немного удивившись. Сложно было не заметить, что голоса друзей стали ниже, грубее. Он знал этих двоих, когда они ещë были совсем маленькими личинками с едва затвердевшими панцирями, только-только из питомника. Но теперь даже Варс, что был пониже своего товарища, возвышался над Принцем на целый панцирь. — Мне казалось, что ты был... чуточку выше, — сказал Кретто. — А мне казалось, что вы оба были ниже, и совсем не чуточку! — Принц, ты можешь попросить с кухни немного еды для нас? — взмолился, вдруг, Варс. — Тебе они точно не откажут. А если откажут, ты можешь просто приказать! — Разве вас плохо кормят? — удивился Принц. — Нет, — сказал Кретто. — Просто эта тв… Брауш, дворецкий, на два дня оставил нас голодными за то, что мы смылись от него в прошлую смену. — Он сам виноват! Нечего было гонять нас как опарышей! — влез Варс. — Два дня? Так мало? – удивился Принц. Сам он мог спокойно обходиться без пищи гораздо большее время. Хотя, возможно, причина была в быстром взрослении друзей. — Мало?! Ты называешь это мало?! — вскипел Варс. Кретто замахал на него руками, чтобы тот замолчал. — Ну ладно, — пожал плечами Принц, направляясь к дверям кухни. — Мне — запечённых мшистиков в медовом соусе! — крикнул Варс ему вслед. Вскоре, Принц вернулся к своим приятелем, с трудом удерживая в руках здоровенный поднос. Жучки подбежали к нему, схватили блюда и уселись есть тут же, на подоконнике. — Мои любимые! — Варс поедал своих мшистиков, бесстыдно облизывая лапки и нахально подмигивая спешившим мимо слугам в белых колпаках, бросающим на него косые взгляды. Принц терпеливо дожидался, пока они закончат с трапезой. — Покорнейшее спасибо, Ваше Высочество, — промямлил Варс с набитым ртом. — Каждый день буду молиться у алтаря перед идолом вашего отца! Кретто фыркнул. — Помню, Брауш пытался нас заставить. Так тебя даже на два дня подряд не хватило! — А ты, небось, хочешь, чтобы я был как те святоши из Большого корпуса, которые и спину из-за бесконечных пригибаний разогнуть не могут? — насмешливо отозвался Варс, сгибаясь пополам и хватаясь за спину. — Придется, если метишь выше, чем в плодильню на дне улья! — огрызнулся Кретто. — Ты же знаешь, чего ты стоишь без собственного идола и домашнего алтаря… Блюда уже опустели, но друзья увлеклись спором, казалось, и вовсе позабыв про Принца. — Ну что, пойдём поиграем в прятки? — предложил он, вежливо прервая их разговор. Оба тут же замолчали, словно по команде. — Нет, мы больше не играем, — отрезал Кретто. — А что вы делаете? — удивлённо спросил Принц. — Ну... гуляем, шатаемся... — неопределённо протянул Варс. — Тогда пойдемте погуляем и э… э... пошатаемся? — Ну иди, мы за тобой, — сказал Кретто. Принц пожал плечами, развернулся и пошёл по коридору, оглядываясь на друзей. Те, наконец, соскочили с подоконника и поплелись за ним. Втроём, они встали на платформу, поднялись наверх и по галерее перешли на крышу длинного белого строения – корпуса, где жили знатные сановники. Принц знал одно интересное место, где был виден огромный парк с дорожками и садами. Оттуда было очень интересно наблюдать за праздно гуляющими жуками. Когда-то они с друзьями уже собирались вместе на этой крыше и кидались сверху ягодами, целясь в чью-нибудь шляпу. Принц и сейчас захватил пригоршню сочных красных ягод с кухни. И улыбался в предвкушении, оглядываясь на Варса и Кретто, которые брели за ним, о чём-то весело переговариваясь между собой. На крыше открывался прекрасный вид: исполинские деревья с голыми гладкими ветвями, зеленые заросли, дорожки, сверкающие металлическим блеском в свете светомуших фонарей. Однако, в парке было необычно пусто, и приятелям Принца вскоре надоело любоваться этой умиротворëнной картиной. Они вновь увлеклись разговором. Говорили тихо, будто нарочно, чтобы Принц не мог разобрать ни слова. Насколько тот понял, речь шла о какой-то жучихе, но больше не услышал ничего. И ему ничего не оставалось, кроме как уныло болтать ногами, примостившись на краю, от скуки швыряя ягоды по стволам деревьев. И тут, что-то чёрное вывернул из-за угла. Этот жук, если это существо вообще можно было назвать жуком, словно вылез из ночного кошмара. Огромный и страшный, он неторопливо полз, припав брюхом к земле, перебирая своими кривыми ногами — тонкими и длинными, словно иссохшие поломанные стебли. Невольно, в груди всё заледенело от ужаса. — Ребята! Смотрите! — закричал Принц. — Сейчас, подожди! — отмахнулся от него Кретто. — Нет! Вы только гляньте туда! — воскликнул он, потянув приятеля за накидку. Существо шло, вернее даже будет сказать ползло, по парковой дорожке. Движения были у него странно замедленные. Принцу показалось, что он лишь притворяется. И, если захочет, сможет пересечь парк в один миг. — Ого! — воскликнул Кретто, невольно отступая назад. — Ну и франт! — вторил ему Варс. Страх друзей был почти осязаем. Мурашки бежали по телу и у самого Принца, но он твёрдо решил ни в коем случае не праздновать труса. — Смотрите, что у меня есть! — воскликнул он, доставая из-под накидки ягоды. — А ты не боишься, что эта тварь сожрëт нас с потрохами? — заколебался Кретто. — Ему-то это как раз не грозит! Он же Принц! — хмыкнул Варс. – А я вот запросто могу закончить, как моя бабка! Принц остановился на краю, зажав ягоды, и готовясь к броску. — Нет, для этой твари нужно кое-что потяжелее, — Варс показал на белые камни — кусочки раскрошившегося основания колонны. — Да ты совсем сдурел... — А что, Кретто, струсил? — Закрой свой рот, — процедил Кретто. И тут же взял маленький камушек и запустил его в тёмное существо, которое тем временем, примостилось в тени деревьев. Он попал в дерево рядом. Существо на звук от удара не обратило никакого внимания. — Промазал! Ну держись! — Варс схватил камешек побольше и запустил в жука. Они швыряли и швыряли, каждый раз выбирая камни всё больше и больше, но всё время попадали мимо. Существо завертело головой, видимо, заподозрило что-то. — Принц! — крикнул Варс. — Чего не помогаешь? Или струхнул? Принц вовсе не хотел принимать в этом участие. Забава казалась ему неправильной и мерзкой, пусть и была направлена на столь ужасное существо. Но если он не присоединится, его сочтут трусом, чего ни в коем случае нельзя было позволить. — Ну держитесь! — крикнул он, и схватил самый большой камень, который только смог найти. И, вспомнив как упражнялся с Дрией в метании игл, прицелился и выпустил камень из руки. Тот полетел по длинной дуге и приземлился прямо на макушку существу. Следом полетели два камня поменьше, брошенные приятелями. Один из них угодил в ногу, второй в правое плечо. — Ура! У нас три попадания! — воскликнул Кретто. Существо замерло, припав к земле, словно пыталось укрыться, или готовилось к прыжку. И тут, оно повернуло свое лицо прямо к ним. Плоское и белое, как мел и . На мгновение, Принцу показалось, что чудовища смотрит прямо ему в глаза своими собственными – круглыми и совершенно пустыми. И он застыл, онемев от ужаса. Но Кретто с пронзительным криком «Бежим!» понёсся прочь, увлекая приятелей за собой. — Как хотите, но я больше туда не вернусь, — сказал Кретто. Когда они, запыхавшиеся от быстрого бега, уселись на пол прямо рядом с шахтой платформы. — Ты знаешь, кто это был? – Варс настойчиво потянул Принца за накидку. — Никогда его не видел прежде, — тяжело дыша, ответил Принц. — Не могу поверить, что мой отец впустил его во Дворец! — Может, оно само пробралось? — предположил Варс. — Нет, исключено, — покачал головой Принц. — Никто и никогда не сможет пролезть во дворец, миновав охрану! Кроме... Принц старательно уводил мысли в сторону, чтобы снова не начать думать о Старом Свете. «Старый Свет... Забытый Свет... Будет лучше, если про него забудешь и ты... по крайней мере сейчас». — Но круто мы его уделали! — воскликнул Кретто. Принц очень воодушевился, услышав его голос, не давший мрачным мыслям вновь захлестнуть его с головой. — Я уже счастлив, что не закончил как моя покойная бабушка! — простонал в ответ Варс. Небрежно сказанное слово заставило Принца вздрогнуть. — Покойная? — вырвалось у него. — Её убили? — Нет, — удивился Варс. — Она просто умерла. — То есть, как — просто? — Ну, жила, жила, а потом умерла. И сейчас питает своим телом корни кустов да трав в погребальном саду. — Но отчего она умерла?.. — снова неуверенно спросил Принц. Но вопрос словно прозвучал в пустоту. Варс лишь пожал плечами и состроил глупую гримасу. — Ну что, есть мысли, куда нам пойти? — вмешался Кретто. — Может к Джи?.. — сказал было Варс, но тут же закрыл рот, поймав на себе недовольный взгляд приятеля. — Есть одно место... — задумчиво начал Кретто. — Раньше я был уверен, что это просто забытый чулан, но, недавно обнаружил, что дверь открыта. И низкий проход ведёт непонятно куда... — Ставлю свои жвала то, что там тайный вход в покои какого-то важного королевского сановника! — весело воскликнул Варс. — Так давайте это подтвердим, или опровергнем! — радостно воскликнул Принц. Тревожные мысли тут же улеглись, замещенные радостным нетерпением: впереди ждали хождения по тайным закоулкам Дворца как в старые добрые времена! — Подопроверг... что? — удивился Варс. — Логика. Или, если быть точным, наука логики, — с шутливой важностью объяснил Принц, подражая Наставнице. — Что ещё за блобика? Твоя дама сердца? — Какой же ты дурень, Варс... — буркнул Кретто. — Ну же, хватит топтаться на месте! И он поспешил к платформе, ведущей на нижние этажи. Дворец походил на лабиринт из залов, переходов, просторных балконов и крытых галерей, мостов, раскинувшихся между башнями, платформ, что, стоило на них ступить, уносились вверх, огромных окон, затенённых садов, шумных корпусов, кишащих жуками и тихих, укромных уголков... Принцу можно было гулять почти везде. Лишь покои Короля и нижние ярусы Дворца были защищены печатями. И Принц уже позабыл, с каким горячим любопытством исследовал эти просторы прежде. — Ну вот мы и пришли! — воскликнул Кретто. Они стояли в обычном, на первый взгляд, коридоре. На стене висели треугольные полотна. Кретто подошёл к одному из них и одернул в сторону. За ним, взаправду, оказалась дверь. Он остановился, оглядываясь по сторонам. — Ну чего застыл? — усмехнулся Варс. — Подожди, вдруг мы… не одни? — сказал Кретто, напряженно вглядываясь вдаль. — Да нет там никаких крыльней! — легкомысленно отозвался друг. Принц оглянулся: действительно никаких крыльней не было, и толкнул дверь вперёд. За ней не было ничего, кроме зияющей черноты. Принц впервые столкнулся с таким густым, непроницаемым мраком: весь Дворец был окутан мягким, бледным светом, как куполом. Там, где заканчивался свет и начинался мрак парили светлые частички сущности. И даже по ночам в его комнате зажигался бледный ночник. Пусть с ним невозможно было читать, но он видел хотя бы очертания предметов в комнате. Любопытство и прежде заводило Принца в узкие плохо освещëнные тоннельчики. На стенах висели редкие фонарики — пыльные и блеклые, а окна были словно из чёрного стекла — такой непроницаемый мрак царил за ними. Но за дверью открылся бесконечный чёрный колодец. — Ну что, испугались? Принц вздрогнул от неожиданности. На лице Варса играла усмешка. Но какая-то дёрганная, нервная. — Ещё чего, — буркнул Кретто. — Провались в чуму! Он подошёл к стене и сорвал с неё фонарик. — Кто не трус, тот идёт за мной! С фонариком коридор в миг растерял всю свою загадочность. Серые стены, каменный пол... Ничего особенного. Принц даже посмеялся про себя над своей недавней нерешительностью. Теперь он уверенно шёл вперёди, слыша смех друзей за спиной, который казался глухим. Стены коридора, как губка, впитывали любые звуки. Но тут, голоса стихли, и шаги за замерли. — Что это! — воскликнул Кретто. Фонарь задрожал в его руках. Все трое застыли. В образовавшейся тишине Принц слышал, как усилился стук в их груди и потяжелело дыхание. Они стояли как вкопанные, и Принц понимал, что те были в шаге от того, чтобы развернуться и броситься бежать. Их останавливало лишь то, что никто не хотел занимать позорное место первого сбежавшего. Оно походило на большого серого червя, блекло блестевшего в свете фонарика. Оно не шевелилось. Принц сделал один осторожный шаг, и бледный свет его панциря упал на странный предмет. И он увидел, что перед ними всего лишь колючая лиана. Принц рассмеялся. — За мной! Оно вас не сожрëт! — И откуда в коридоре взяться лианам? — спросил Кретто, осторожно перешагивая шипастые побеги. — Чума его знает, может, выросли снаружи и пробили пол, — предположил Варс. — Ну ты и балбес... — сказал Кретто, но сам, видимо, не придумал ничего более правдоподобного. Некоторое время они шли вглубь, пробираясь между колючими лианами, которых становилось всё больше. Тоннель был узкий, с низкими потолками. На стенах не было ни одного фонарика и ни одного окна. — Как думаете, для чего этот тоннель? — вполголоса спросил Варс. — Может, забытый отросток сети тоннелей для слуг? — предположил Принц. — А я знаю, для чего он, — сказал, вдруг Кретто загадочным шёпотом. — Ну же, великий мудрец, просвети! — усмехнулся в ответ Варс. — До того, как умерших стали хоронили в садах, — продолжал Кретто, не обращая внимания на друга, — их сбрасывали вниз, прямо в чёрную пропасти. — Ну и чушь! — фыркнул Варс. — Зовёшь меня дурнем, а сам не семи пядей во лбу! Но ответить Кретто не успел. Тоннель, внезапно, оборвался. Стены закончились, и трое жуков оказались внутри маленького пятнышка света, со всех сторон окружённого чернотой. Это был балкон, нависший над пропастью. Принц почувствовал, как внутри всё леденеет. Он впервые оказался бок-о-бок с тьмой, не отделенной стеклом. Все трое невольно прижались друг к другу. — Что это, чума его побери?.. — прошептал Варс. Голос прозвучал глухо, словно тьма без остатка впитала его в себя. Принц осторожно протянул руку вперед. Стоило ладони оказаться за пределом светлого круга, как она полностью слилась со мраком. Будто темнота того и ждала, чтобы её сожрать. Он чуть не закричал и в ужасе одернул руку назад. Ни в силах ни пошевелиться, ни развернуться и броситься назад, Принц замер, всматриваясь в бесконечный мрак. Но тьма перестала быть единым целым. Что-то огромное, зернистое зашевелилось в ней, словно тысячи копошащихся тварей. Оно не имело ни цвета, ни формы. Но оно было. Оно скрывалось во тьме. Или… оно было тьмой? — Там что-то есть! — вскрикнул Варс не своим голосом и мёртвой хваткой вцепился Принцу в плечо. Двое приятелей прижались друг к другу, замерев от ужаса. Но Принц, как зачарованный, шагнул вперёд, в черноту. Он уже не видел своего тела, полностью растворившегося во мраке. И лишь руки, крепко сжимающие ограду, позволяли понять, что тело не исчезло. Он вглядывался вдаль и страха не было, лишь любопытство. Внезапно, он услышал, как засвистел ветер. Но ветра не было... Воздух был неподвижен. Звук повторился, и Принц понял, что это не ветер. Это были слова.К Н̍АМ̃..͠.͝ ̏К НА͝Мͅ...͂ ̔ОͅД̊ИН ͘ЛИ́Ш̑Ь͜ ͅШАГ..͜. К͝ ̚НАМ͝.͠.́.̉ ̄К̐ Н͒А̊М͌.̍.͠.͠
И он почувствовал, как ноги сами собой влекут его к краю, как тело перевешивается через ограду... — Ну в Бездну! Я убираюсь отсюда подобру-поздорову! — истошный визг словно доносился из другого мира. Но, благодаря ему, Принц опомнился и попятился обратно, в неверный свет фонарика, который всё ещё держал Кретто дрожащей рукой. — Стой, дуралей! — крикнул тот в тоннель, где звук шагов уже замирал вдали. — Принц! Нам нужно его вернуть! Кретто схватил Принца за накидку и потащил обратно в тоннель. — Т-ты слышал этот голос? Там, во тьме! — пролепетал Принц. Страх накрыл его запоздалой волной и челюсти едва слушались. — Не было там никакого голоса, что ты городишь? — Но он был таким громким! — Тебе со страху померещилось! Хватит уже говорить ерунду! — Но я не боялся... Однако, Кретто уже его не слушал. Он нёсся вперёд по коридору вслед за удаляющимися шагами, и Принц едва поспевал за ним на своих коротеньких ногах. Внезапно, вдали раздался истошный вопль. — О нет! Только не это! — простонал Кретто. Варс сидел перед шипастым отростком лианы, поджав колени, раскачивался из стороны в сторону и протяжно стонал. — Болван! — заорал Кретто, хватая его за ворот накидки. — С-стой, подожди! Мне больно! — захныкал Варс. Кретто посветил на него фонариком, и Принц увидел, как бурое кровавое пятно медленно расплывается по светло-серой накидке. — Он убьёт нас! Тварь, дворецкий убьёт нас! — запричитал Варс. — Лучше бы ты думал о том, как самому не сдохнуть от потери крови, дубина! Принц стоял рядом и не понимал, в чëм причина их испуга. — Так используй фокус чтобы залечить свои ранения! — Фо... что? — простонал Варс. — Просто сфокусируйся на ране, не думай ни о чем и... — Надо отвести его к лекарю! — резко оборвал Принца Кретто. — Нет! Он всё расскажет ему! И он снова накажет нас! – ныл Варс. Внезапно, Принцу в голову пришла новая идея. Раз его друг ещё не овладел фокусом в совершенстве, почему бы не сделать так, как когда-то делал он сам? — Моя мать способна излечивать раны! — Ты можешь меня к ней отвести? — взмолился Варс. — К Королеве? Ты в своëм уме? — Кретто недоверчиво покосился сначала на друга, потом на Принца. — Конечно могу! — тут же ответил Принц. — Моя мать — добрая, и не откажет в помощи моим друзьям. Кретто пробурчал что-то неразборчивое, и подхватил Варса под руку. Принц, по мере своих маленьких сил, пытался помочь ему с другой стороны. На полу оставалась тонкая бурая дорожка, пока друзья тащили шипящего, стонущего и ругающегося Варса. К счастью, мать гуляла в садах неподалёку от корпуса сановников. — Здравствуй, сынок, — сказала она, оборачиваясь на звук шагов. И тут, её глаза расширились от удивления. — Кто это с тобой? — Мой друг получил рану из-за меня. У него кровь, и ему очень больно! — Ваше Величество! Молю, исцелите своего, недостойного раба! — просипел Варс, падая на четвереньки. — Умоляю, Ваше Величество! — тут же рядом на колени плюхнулся Кретто. — Он — один из лучших пажей во Дворце, и его смерть будет огромной потерей! Принц молча, с лёгким изумлением смотрел на этот спектакль, не понимая, зачем друзья его разыгрывают. — Хорошо, — сказала Королева. — Я исцелю твои раны. — Спасибо, о великодушная Королева, что пощадили столь ничтожного червяка! — пролепетал Кретто, кланяясь ей в ноги. Белые корни протянулись к Варсу, опутывая жука густой сетью. Спустя некоторое время его дыхание выровнялось, из груди перестали вырываться стоны. — Теперь, твоя рана зажила, но шрам останется навсегда, — сказала Королева. — Что мне — шрамы! — возвышенно изрëк Варс, вскакивая на ноги. — Я вам обязан жизнью, Госпожа! Отныне, пусть я не рыцарь, я готов биться за вас не на жизнь, а на смерть! Готов своим телом заслонить вас от любых врагов! — Ступай, — приказала Королева, — И впредь будь осторожней. Кретто поклонился до земли, и поспешил прочь, утягивая за собой Варса, который ещё что-то бормотал про рыцарей и сражения. Когда Королева взглянула на Принца, из её голубых глаз повеяло непривычным холодом. — А теперь ты мне расскажешь, где вы были и что делали. И не пытайся что-то утаить — я всё узнаю! Принц и не хотел ничего скрывать. Он рассказал о темном тоннеле, о колючих лианах, о балконе, выходящем в темноту. И о голосе, что звал его. — Голос? И кому же он принадлежал? На что он был похож? – из голоса матери ушла знакомая теплота. Теперь, он был холоден, как и её глаза. — Я не знаю... Я никогда... — Ну же! — поторопила его мать. Было ужасно непривычно слышать нетерпение в её извечно спокойном, глубоком голосе. Принц задумался. Он никогда не слышал ничего подобного. И вдруг, в голове сами собой сложились слова. Они будто бы не принадлежали ему, но почему-то он был в них уверен, как ни в чëм другом. Уверен, что всë было взаправду. — Это был голос Бездны.