Наследие волков

      Чимин лежал на кровати. Он уже не спал, но и сил на то, чтобы подняться, у него не было. Вчерашняя пьянка давала о себе знать головной болью.       Сегодня должен был вернуться Хосок, который уезжал в загородное поместье, так как очень любил спокойствие и природу и жить не мог без своих кустиков и цветочков.       Чонгук входит в опочивальню, громко хлопая дверью, и с порога заявляет:       — Сегодня возвращается мой папа, и из Инфернии прибудет мой посол. Так что у нас много дел. Чимин, поднимайся! Я позову слуг. Оденься и приходи в тронный зал. Чимин! Вставай!       Омега измученно замычал и перевернулся на другой бок.       — Чимин!       — Встаю...       — Молодец.       Сползая с кровати, молодой император слабо зовет Сынмина, и юноша тот час заходит в спальню.       — У тебя сегодня много дел.       — Инферния... Почему Чонгук отправлял туда посла?       — Этого я не знаю, Чимин. Сегодня придётся одеться парадно.       Чимин слабо угукнул, потёр глаза и уставился на своё отражение, пока прислуга заплетала его волосы. Их от висков заплели в маленькие косички и собрали в хвост, который перевязали чёрной лентой. А в само плетение вставили несколько шпилек с белыми бусинами.       — Красиво, — вынес вердикт Сынмин и продолжил: — Император Чон Чонгук сегодня просил тебя полностью одеться самостоятельно, — приближённый протянул корсет.       — Он так занят? Что происходит?       — Скоро прибудет король Вейтунии.       — Когда? А ещё сегодня посол из Инфернии?       — Через три дня. Да, сегодня. Что-то, наверное, произошло.       Чимин задумался. Инферния и его отца волновала. И теперь омега напрягся. Что могло произойти? Сегодня он всё узнает, но будут ли это хорошие новости...       Омега позволил слугам затянуть корсет и, опершись руками о стол, рвано выдохнул.       — Не волнуйся так сильно.       — Сымин, прикажи подавать завтрак. Я сейчас спущусь.       Оставшись один на один с собой, омега закусил губу, сдерживая слёзы. Всё было слишком сложно. Он просто хотел жить как жил в родительском доме: без забот и волнений. А сейчас он — мальчишка, на чьих плечах целая империя. Конечно, в основном Чонгук занимался государственными делами, но это не снимало ответственности и с омеги.       Шмыгнув носом, он выпрямился и запрокинул голову вверх, чтобы слёзы не текли из глаз.       Вяло пережёвывая кусочек яблока, Чимин отодвигает тарелку с рисом, к которому не притронулся. Есть хотелось, но еда не лезла в горло.       — Ты как? — настороженно спросил Сымин, подходя к монарху.       — Всё хорошо. Просто голова болит.

***

      Проходя в тронный зал, омега натыкается взглядом на злого Чонгука, который ходит из стороны в сторону.       — Что-то произошло? Посол уже был здесь?       — Нет. Но мои волки сегодня просто с ума сошли.       — Почему?       — Я не знаю. Просто представь, что двести волков всю ночь воют, носятся по загону, грызутся и всё, что нельзя, вытворяют. Раньше такого не было.       — Двести?       — Да, это чёрных.       — А, та армия?       — Ну если так можно сказать, то да. Ещё после учений я понял, что дисциплина у солдат ухудшилась...       Чимин аккуратно взял его за руку и успокаивающе сжал ладонь.       — Всё наладится, — прошептал он, когда альфа надевал на него корону.       Омега почувствовал, как мурашки побежали по его коже, когда он опустился на трон. Чонгук выглядел, как и подобает императору: статный, с идеальной осанкой и гордо поднятой головой. Чимин на его фоне выглядел маленьким ягнёнком, загнанным в угол.       В тронный зал вошёл посол, и молодому правителю показалось, что он раньше видел этого человека.       — Император Чон Чонгук! Император Чон Чимин!       «Да, так оно и есть. Он приезжал в Нуварию несколько лет назад», — подумал омега.       — Какие новости? Почему так срочно вернулся?       — Император, — полос склонил голову. — В Инфернии не все тихо. Сейчас они ведут холодную войну с Вейтунтей. Причем всё набирает серьёзный оборот.       — Да, об этом я знаю. Что насчёт Ласимирии? Почему не подписан торговый договор?       — Король Инфернии не согласен с условиями. Он сказал, что будет поставлять ткани только в том случае, если границы между нашими странами будут открыты. Такие же условия он поставил и маленькому королевству по соседству. И теперь из-за открытых границ войска Инфернии свободно находятся там и основательно расположились. Можно сказать, захват страны без крови и боёв. Просто и бесшумно. Тем более пока об это мало кто знает. И вообще, если говорить прямо, король Инфернии Бомгю очень враждебно настроен: его армия увеличилась в несколько раз. Я бы сказал, они готовятся к войне.       Когда посол замолчал, Чонгук был мрачнее ночи.       — Так и знал, что они воду мутят.       — Что насчет взаимоотношений между Инфернией и Нуварией? — Чимин взволнованно обратился к послу.       — Император Чон Чимин, я всего лишь посол Ласимирии. Но могу Вам сказать, что несколько людей для переговоров были отправлены в Нуварию.       — Ты же не просто посол... Верно? — Чимин усмехнулся.       Тот, поклонившись, улыбнулся.       — Минхо, ступай. Скоро будут новые указания.       Когда они остались вдвоём, Чимин вопросительно посмотрел на альфу.       — Да, он не просто посол, а один из глав разведки. Несколько его людей находятся в Инфернии и поставляют нам информацию.       — А в Нуварии тоже есть твои люди?       — Нет, там нет. Потому что мне это не нужно. Мы в дружественном союзе. Ласимирия, Вейтуния и Нувария. По секретному договору мы не можем засылать шпионов в союзные страны.       — Я не слышал об этом.       — Конечно. Это же секретный договор.       Чонгук улыбнулся. И, поднявшись с трона, направился к выходу. Чимин так и остался сидеть, не шевелясь.       «Боже... Что же происходит? Почему я ничего не смыслю в политике?» — Чимин закинул ногу на ногу и помассировал пальцами виски. «Вроде уже Хосок должен был вернуться, надо поздороваться... Но как я не хочу отсюда уходить... Не надо было вчера столько пить... А с другой стороны? Почему Чонгук позволил мне узнать, кто у него один из командиров разведки? Разве это не должно было от меня скрываться? Или же он настолько мне доверяет? Император Чон Чимин! Мне тошно от этого... Какой из меня император? Так, мальчишка... Нужно у Сынмина попросить чай... А, точно! Кто приедет из Вейтунии? Сам король или же посол?»              За размышлениями омега не услышал, как кто-то вошёл в тронный зал.       — Чимин! Мой мальчик!       Молодой император радостно заулыбался и поднялся, спеша навстречу старшему омеге.       — Я слышал, что произошло, и тот час отправился сюда. Прости меня, что не был тогда рядом с тобой!       Хосок обнял Чимина и долго не выпускал из объятий.       — Теперь всё в порядке...       Папа отстранил от себя юношу и заглянул тому в глаза. А Чимин, не сдержавшись, заплакал. Он чувствовал исходящую от Хосока родительскую любовь. Ту, которой так не хватало ему в последнее время. А старший омега полюбил его, как собственного сына.       — Ну что ты... Маленький... — Хосок гладил Чимина по голове. — Чонгук не обижал тебя? Не надо было мне уезжать... Прости...       — Всё в порядке.... Пап...       Хосок радостно заулыбался, когда услышал такое обращение от Чимина.       — Пап, ты когда-нибудь покажешь мне свои дорогие кустики в той деревне?       Оба весело рассмеялись.       — Чонгук сказал мне, что скоро приедет король Вейтунии с сыном. Я приказал, чтобы всё приготовили.       — С сыном?       — Чонгук не рассказал тебе?       — Я знаю, что кто-то приедет, а кто — не знаю. А приедет вся королевская семья?       — Нет, только Рю Юн с сыном-омегой Тэхёном. А супруг правителя останется в столице вместе с сыном-альфой.       — Понятно...       — Не переживай. Чонгук в дружественных отношениях с Рю Юном, а Тэхён немногим старше тебя. Ему двадцать. Думаю, вы поладите. Тем более раньше они часто приезжали к нам, и бедный Тэхён, как неприкаянный, бродил по замку, пока альфы обсуждали что-то или охотились.       — Пап, а что, если я не понравлюсь им? Ну, как правитель... Я же слишком юн. Даже младше их сына.       — Не важно, сколько тебе лет, будь хоть семьдесят. Важно то, какое у тебя сердце. Бьётся ли оно за свой народ. Ты очень смелый и преданный человек. Ты достойный император.       — Я не справляюсь... Я запутался...       — Это нормально. Каждый человек рано или поздно переосмысляет свою жизнь. Все мы когда-то запутывались, Чимин. Особенно правители государств. Приходится принимать решения, которые могут спасти весь народ, но сломать нашу душу. Та казнь — это своего рода боевое крещение, Чимин. У тебя нет пути назад. Только вперёд и только во благо Империи.       — Я мог настоять на том, чтобы его заточили в тюрьме, но был рад его смерти.. Это ли настоящие чувства императора?       — Это решение принял Чонгук, и он поступил правильно. Ты можешь простить воровство или обман, но никак не покушение на жизнь. Это жестокая правда, Чимин. Правителям нельзя прощать покушение на свою жизнь. Раз простишь, другого уже может и не быть. Если умрут монархи, кто будет вести за собой народ?       Чимин уткнулся лбом в плечо Хосока и прошептал:       — Тяжело...       — Корона — это то, что будет склонять твою голову всё ниже и ниже под трудностями жизни и от сложных выборов. Но никогда не смей падать. Хватайся хоть за последние соломинки, но ты не имеешь права упасть. А я буду рядом, император.