***
Гермиона убрала в верхний ящик стола записи о последних подвигах с Малфоем и заперла на ключ. — Сдаётся мне, он вот-вот покончит со мной, — произнесла она, повернувшись к Джинни, которая ждала её у двери. — Но не котик же виноват? Гермиона покачала головой. — Он не покончил со мной сразу, но было видно, что он унижен. Наверняка Забини выбил из него дурь после моего ухода. — Так что же ты предпримешь, чтобы выбить его из колеи? — поинтересовалась Джинни, когда они направились к лифтам. — Ну, на завтра я решила… Тут Джинни резко остановилась. — Подожди. Завтра? Почему не сегодня? — Он сегодня играет в покер со своими друзьями. — Ты разрешаешь ему играть в покер? — Кажется, они собираются каждую неделю. Глаза Джинни блеснули, и она медленно заговорила, выделяя каждое слово. — До того, как он встретил тебя. На мгновение Гермиона уставилась на подругу, пока до неё не дошёл смысл сказанного Джинни. С губ сорвался смешок. — Знаешь, у тебя получается гораздо лучше, чем у меня. Может, тебе стоило написать эту статью? Джинни вздохнула и, взяв Гермиону за руку, увела её в сторону лифтов. — Увы, ты права. Но, к сожалению, я счастливо помолвлена с самым известным волшебником в Британии. Гермиона усмехнулась. — Бедняжка. Драматично вздохнув и ухмыльнувшись, Джинни нажала на кнопку вызова лифта. — Как-нибудь переживу.***
Драко налил три стакана огненного виски и передал два из них Блейзу и Тео, после чего с наслаждением отпил из своего. — Вы даже не представляете, как сильно мне нужно расслабиться. Эта женщина сводит меня с ума. — Какая женщина? — спросил Забини. — Грейнджер или Принцесса Пуффендуй? В мгновение ока Драко выставил локоть и ударил Блейза по рёбрам. Засмеявшись, тот отшатнулся, потирая бок, и едва не пролил выпивку. — Эй! Осторожнее. — Это ты будь осторожен, — проворчал Малфой. — Кто-то недоволен, — заметил Тео, опускаясь в кресло за карточным столом. — Согласен, — согласился Блейз, тоже занимая своё место. — Если бы он просто перепихнулся с этой ведьмой, ему бы стало легче. Драко насмешливо хмыкнул. — Уверен, что так и было бы. К сожалению, у меня пока не было такой возможности. Блейз воздел руки к потолку. — В каком смысле? — возмутился он. — Она бы трахнула тебя прошлой ночью, если бы твоя маленькая принцесса не смутилась до глубины души! Щёки Драко запылали от гнева. — Серьёзно, Блейз. Прекрати. — Ладно, — согласился Забини. — Просто немного несправедливо обвинять ведьму, когда та сама проявила инициативу. Это ты не смог смириться с безобидным прозвищем. С грозным рыком Драко опустил стакан на стол. — А что бы предпринял ты, приятель? Откинувшись в кресле, Блейз рассмеялся и сцепил руки за головой. — В отличие от тебя, моё мужское достоинство не такое хрупкое. — Ты продолжил бы в том же духе после того, как твой член назвали «Принцессой Пуффендуй»? — Драко недоверчиво приподнял бровь. — Легко, — пожав плечами, пропел Забини. Тео покачал головой. — Сколько же в тебе дерьма, приятель. Блейз рассмеялся. — Я бы разрешил Грейнджер называть его как угодно, лишь бы она потом была сверху. — Прекрати объективизировать мою временную девушку, — прорычал Драко, прихватив с кухни тарелку с чипсами и присоединившись к друзьям за столом. — Фальшивую девушку, то есть. А всего несколько дней назад ты с готовностью позволил мне забрать её после того, как бросишь. — Блейз выпрямился и устремил взгляд на Драко. — Ты привязался к ней, да? Драко надулся и положил в рот хрустящую чипсину. — Однозначно нет. Особенно после прошедшей недели. Давай просто сыграем. Мне нужно несколько блаженных часов общения без Грейнджер. Тео раздал карты, и Драко изучил свои силы, обменяв одну из карт, после чего все сделали первые ставки. Внезапный звук активирующегося камина заставил Драко похолодеть. — Привет, милый медвежонок! — бодрый голос Грейнджер донёсся из гостиной. Глаза всех троих мужчин расширились от ужаса. — Ты же сообщил ей, что вы не сможете увидеться сегодня? — прошипел Тео. Драко кивнул. — Да. Он заставил себя встать и вышел из столовой, встретив Грейнджер в гостиной. — Что ты здесь делаешь? — спросил он, стараясь не выдать раздражения в голосе. Как только она взглянула на него, на её лице расплылась улыбка. На ней был простой белый сарафан с жёлтыми цветочками. Обычно буйные локоны были уложены в аккуратную укладку, откинутую с лица и ниспадающую каскадом по спине. Она выглядела прекрасно. В любое другое время он бы наслаждался её красотой. Но этой ночью он рассчитывал отдохнуть. Всё в ней — её появление, красота, соблазнительный сарафан — бесило его. На руках Грейнджер лежал Годрик. Она опустила крошечного зверька на пол и понаблюдала за тем, как он бегает и исследует окрестности. Затем она шагнула к нему и потянулась, чтобы поцеловать в щёку. — Я просто соскучилась по тебе. Оглянувшись через плечо, Драко проследил, как книззл скрылся в столовой, опустив голову и распушив хвост. — Я… э-э… я же говорил тебе, что сегодня вечером покер, так? — О, не волнуйся. Вы даже не заметите, что я здесь! Она пронеслась мимо него и прошла в столовую, откуда на неё изумлённо уставились Блейз и Тео. Вспомнив, что ему полагается играть роль влюбленного парня, Драко поспешил представить их друг другу. — Ты, разумеется, знакома с Блейзом. А Тео ты, возможно, помнишь по школе. Грейнджер широко улыбнулась и протянула руку. — Конечно, Тео. Рада снова тебя видеть. — Она обвела взглядом стол. — Я не собиралась мешать вашей маленькой игре. Маленькая игра. Будто они были детьми. Будто они играли во взрывающиеся карты, плюй-камни или другие детские забавы. Малфой скривился, но быстро выдавил из себя улыбку, когда она повернулась и посмотрела на него. — Не буду вам мешать. Затем она скрылась на кухне. Трое друзей переглянулись. — Зачем она пришла? — прошипел Блейз. Малфой пожал плечами, пытаясь сдержать раздражение. Меньше всего ему хотелось срываться на Грейнджер, когда он так близок к миссии, которую так жаждал. — Давайте просто сыграем, ладно? — предложил Драко, взяв в руки карты. Не успели они сыграть раунд, как голос Грейнджер снова прервал их. — Я принесла вкусняшки! — Она вернулась в комнату с жестяной банкой в руках. Она поставила её в центр стола. Когда ребята так и не сдвинулись с места, она выжидающе уставилась на них. Драко вздрогнул и первым потянулся к еде, за ним последовали Блейз и Тео. Оказалось, что это какая-то булочка. Они скептически осмотрели её. — Что это такое? — поинтересовался Тео. Драко хмуро покосился на него. Грейнджер не выглядела обеспокоенной. — Пирожные. Драко внимательно смотрел на якобы пирожное в своей руке. Твёрдый и слегка посеревший, с подгоревшим дном и подпаленными краями. Ему до последнего не хотелось его есть, но он понимал, что отказом обидит Грейнджер. Но, возможно, если он просто потянет время, когда она уйдёт в другую комнату, то сможет испарить пирожные и заявить, что они были очень вкусными. — Пирожные, ребята! — воскликнул Драко, изо всех сил стараясь придать голосу оптимизма и одобрения. — Это ты их испекла, милая? Грейнджер гордо кивнула. — Спасибо, дорогая. Ты такая заботливая. — Он поймал её за руку и попытался притянуть для поцелуя, но она не шелохнулась. — А ты не попробуешь? — спросила Грейнджер, улыбаясь ему глазами, исполненными ожидания. Драко замешкался, не видя возможности избежать дегустации. — Разумеется. Малфой повернулся к Тео и Блейзу и одарил их обоих решительным взглядом, который, как он надеялся, сулил телесные увечья, если они откажутся. Если уж ему приходилось пробовать выпечку Грейнджер, то уж им-то точно. Одарив Грейнджер напоследок искусственной улыбкой, Драко откусил кусочек. Или, по крайней мере, попытался. Пирожное оказалось твёрдым, как камень, и он не смог вонзить в него зубы. Зато кусочек отломился и попал в рот, и Драко заставил себя разжевать его. На вкус пирожное было примерно таким же аппетитным, как и на вид. Сухое и безвкусное, с намёком на сладость, которая в основном заглушалась очень горьким послевкусием. На другом конце стола Тео и Блейз, откусив по кусочку, старательно скрывали отвращение. Подавив рвотный позыв, он заставил себя проглотить жалкое подобие пирожного, а затем нацепил ухмылку. — Вкусно, — прохрипел он. Лицо Грейнджер засветилось. — Правда? Он кивнул и взглянул на Блейза и Тео, молча прося их согласиться с ним. — Это действительно нечто, — с вымученной улыбкой сказал Тео. Блейз тяжело сглотнул. — Вряд ли я когда-либо пробовал такое пирожное. Грейнджер с горделивой улыбкой выпрямилась во весь рост. — Спасибо. Возвращайтесь к своей игре. Наслаждайтесь пирожными! Она ушла. Тео мгновенно выплюнул то, что осталось у него во рту. — Уф, быстро убери их. Пока она не вернулась и не заставила нас съесть ещё. Блейз кивнул, положил остатки пирожных в жестянку и пододвинул к Драко. — Скажи честно, она пытается нас отравить? Какая гадость! — Говорите тише, — процедил Малфой, доставая палочку и стратегическим образом убирая куски пирожных, оставляя их ровно столько, чтобы казалось, что они всё съели. — Избавься от неё. Она испортит весь вечер, — настоятельно посоветовал Нотт, прежде чем отхлебнуть из бокала. — И как ты предлагаешь мне это сделать, не задев её чувств? — возразил Драко, отодвигая жестянку на край стола и собирая карты. — Наверняка она всё поймёт, если ты просто объяснишь… — начал Блейз. Усмехнувшись, Малфой перебил его. — Ты её видел? Она, скорее всего, разрыдается, если я намекну, что хочу провести хоть секунду вдали от неё. Раздались приближающиеся медленные шаги, и Драко обернулся. Грейнджер стояла в дверях его спальни и смотрела на него полными слёз глазами. В её руках был горшок с растением, которое она подарила ему несколько дней назад и которое должно было волшебным образом расцвести, как только он проникнется к ней любовью. Растение завяло, лепестки цветка высохли и скрутились на сильно погнутом стебле. Его охватил ужас. — Наша орхидея любви, — прошептала Грейнджер, подходя ближе. — Ты оставил её умирать. — Я… нет, дорогая, просто… — заикался Драко, не находя слов. Грейнджер разрыдалась, бросив цветок на столешницу и закрыв лицо. — Ты не любишь меня! Драко вскочил на ноги, схватив Грейнджер за плечи и пытаясь утешить. — Неправда! — Но цветок! — запротестовала Грейнджер, устремив заплаканные глаза на несчастное растение. — Должно быть, магия сработала плохо. Клянусь, милая. Тебе не о чем беспокоиться. Грейнджер выглядела неуверенной. Её широко раскрытые глаза метались между ним и цветком, словно она не знала, кому верить — ему или вероломному растению. Конечно, растение было право, но он не мог допустить, чтобы Грейнджер в это поверила. Он затаил дыхание, глядя на то, как Грейнджер раздумывает, верить ему или нет. Он не знал, что ещё добавить, чтобы убедить её. По правде говоря, растение как нельзя лучше отражало его нынешнее разочарование в ней, особенно после вечерних событий. Наконец Грейнджер обиженно засопела. — Тот герболог получит от меня нагоняй. — В этом нет никакой необходимости… — Нет, лучше вернуть деньги, не так ли? Это совершенно неприемлемо. Пожалуй, я напишу им гневное письмо. — Звучит отлично, — быстро согласился Драко. — В моей комнате лежат пергамент и перо. Почему бы тебе не написать письмо, а я потом отправлю его с совой. Грейнджер кивнула, затем повернулась и направилась в спальню, решительно выпрямив спину. Вздохнув, Малфой снова опустился за стол. Оставалось надеяться, что это отвлечет её на некоторое время. Тео посмотрел на орхидею. — Что эта штука должна делать? — Она расцветает, когда между нами всё хорошо, и увядает, когда не очень, — ответил Драко, поднимая карты. — Значит, она работает именно так, как задумано. — Да, — подтвердил Драко, хмуро разглядывая свои не самые лучшие карты. — Но я, конечно, не могу сказать ей об этом. — Ты позволишь ей испортить день гербологу и вернуть деньги из-за этого? — Блейз задумчиво ткнул пальцем один из хрупких лепестков. Покачав головой, Драко бросил на столешницу даму. — Гермес сейчас на охоте. Я скажу, что отправлю письмо после её ухода. Пока она будет думать, что письмо отправлено, всё будет нормально. Я узнаю, во сколько ей это обошлось, и сам вышлю деньги, пусть думает, что получила компенсацию. — Она всегда такая? — спросил Тео тихим голосом. — К сожалению, да. — Она психически нездорова, — насмешливо сказал Блейз. — Безусловно, — кивнув, согласился Драко. — В больнице Святого Мунго готова мягкая палата с её именем. Вдруг на лицах Тео и Блейза отразилось изумление, их глаза устремились поверх плеча Драко. Драко обернулся и увидел Грейнджер, стоящую у дверей его спальни со сложенным письмом в руках. Она стиснула зубы, а её глаза потемнели от ярости. — Мягкая комната? — тихо повторила она, дрожащим от гнева голосом. — Я не… Не хотел… Грейнджер медленно подошла к столу, с каждым шагом грозно цокая каблуками по деревянному полу. — Хочешь сказать, что я не в себе? — Нет! — От страха у Драко забурлила кровь в жилах. Он до сих пор помнил удар Грейнджер на третьем курсе. И трудно забыть, как она прокляла Мариэтту Эджком за то, что та разболтала её тайны. Или как она смотрела в лицо Беллатрисе Лестрейндж и лгала. Бесспорно, Гермиона Грейнджер представляла собой наводящую ужас ведьму. А он только что обозвал её сумасшедшей после того, как притворился, что влюблён в неё. Грейнджер стремительно развернула пергамент и швырнула в него, после чего прошмыгнула мимо. — Всё! Я ухожу! — крикнула она. Драко вскочил на ноги, когда она направилась к камину. — Нет! Гр… Гермиона, пожалуйста. Грейнджер подхватила цветок в горшке и недовольно посмотрела на него. — Я заберу нашу орхидею любви, — прошипела она, направляясь в гостиную и хватая с журнального столика свою сумку, расшитую бисером. Бегущий за ней Драко вцепился в её запястье, прежде чем она успела добежать до камина. — Воу-воу-воу. Что, чёрт возьми, происходит? Грейнджер смотрела на него широко раскрытыми глазами. Она ничего не говорила и просто в ожидании уставилась на него. — Не пойму, что с тобой происходит, но ты ведёшь себя совершенно безумно, — сказал Драко, не в силах больше ходить на цыпочках вокруг её чувств. Хватит. Она насмешливо наклонила голову. — О, значит, я ненормальная, да? — Нет, — возразил Драко. — Ты ведёшь себя как чокнутая. Мерлин, Грейнджер! Что случилось с сексуальной, клевой, умной, независимой Гермионой, которую я встретил в пабе на прошлой неделе? С той, с которой учился в школе? — Не то, чего ты ожидал, так? Презрительно усмехнувшись, Драко высвободил её запястье. — Вовсе нет. Грейнджер опустила одну руку на бедро, с вызовом глядя на него. — Полагаю, между нами всё кончено. — Да, наверное. — Растерянно вскинув руки, Драко отступил от неё. — Ладно, — бросила Грейнджер, небрежно взмахнув рукой. — Отлично! Нахмурившись и закатив глаза, Грейнджер набрала в ладонь щепотку летучего пороха и исчезла в зелёной вспышке. Драко разочарованно зарычал и обернулся к трём парам глаз, уставившихся на него. Тео и Блейз недоумённо глядели на него, а Годрик тихонько мяукнул. — Всё кончено, — сказал Драко, поражённо сложив руки по бокам. Тео покачал головой и шагнул к нему. — Нельзя сдаваться, дружище. — Он прав, — подхватил Блейз. — Ты так близок! Всего несколько дней, и повышение будет твоим. — Да ладно, — проворчал Драко. — Разве вы только что не стали свидетелем ночного кошмара, коим является Гермиона Грейнджер? Вы, мать вашу, сами все видели! Блейз пожал плечами. — На мой взгляд, это было сексуально. — Да пошёл ты. Это не сексуально. Эта женщина безумнее Лавгуд! Тео щёлкнул пальцами. — Семейная терапия! — Прошу прощения? — Семейная терапия! Мои родители посещали её за несколько месяцев до того, как разошлись. Это точно поможет вам протянуть ещё четыре дня. — Психолог? — спросил Драко, силясь осознать, что ему придётся идти за ней. Выдержит ли он ещё четыре дня? — Иди за ней, друг, — сказал Блейз. — Я не позволю Паркинсон получить повышение вместо тебя, потому что ты чересчур пуффендуец, чтобы подчиняться этой чокнутой девице. Драко кивнул, собравшись с силами.***
Гермиона скинула каблуки и со вздохом опустилась на диван. — Наконец-то. Она откинулась на спинку и обмякла в подушках. Несмотря на облегчение, испытанное ею от того, что она довела начатое дело до конца, в груди поселилось странное чувство. Всё закончилось, но она чувствовала себя немного — возможно, это правильное слово? — разочарованной. Она попыталась разобраться в этом неожиданном чувстве. Гермиона полагала, что ей было весело поиздеваться над Малфоем, и, хотя ничего из этого не было реальным, предаться с ним физическим утехам было удивительно приятно. Быстренько отогнав от себя лишние мысли, она сосредоточилась на главном. Теперь у неё было всё необходимое для статьи и времени в избытке. У неё не оставалось сомнений, что она сможет использовать полученный опыт для создания своей самой лучшей статьи. Тогда, возможно, Серена поймёт, что она готова писать на более серьёзные темы. Поднявшись на ноги, Гермиона направилась в спальню, чтобы переодеться в более комфортную одежду. Возможно, она даже выпьет бокал-другой вина, пока будет записывать вечерние заметки. Не успела она обойти кофейный столик, как вспыхнул камин, и оттуда выскочил Малфой с выпученными серыми глазами. — Гермиона, дорогая, прости меня. Я не знаю, о чём думал. Ты можешь меня простить? Ошеломлённая, Гермиона не сводила с него взгляда, пока он шёл к ней, воздев ладони в мольбе. — Чего? — Я был неправ. Пожалуйста, прими меня обратно! — Он опустился перед ней на колени и потянулся к её руке. Гермиона засомневалась. Она и представить себе не могла, что когда-нибудь увидит Драко Малфоя в таком положении. То, что он так умоляет её после всего, через что она заставила его пройти, взбесило Грейнджер. — Разве с тебя не достаточно? — недоверчиво проговорила она. — Я не хочу терять тебя, детка. Пожалуйста, дай мне второй шанс. Я готов на всё. Гермиона с отвращением отшатнулась. — Вставай, — прошипела она. Драко поднялся на ноги, но умолять не перестал. — Я всё сделаю, Гермиона. — Он широко развёл руки. Гермиона закатила глаза. Ей стало совершенно очевидно, что он душевнобольной. Почему он до сих пор хочет быть с ней после всего пережитого? Не похоже, чтобы она была ему так уж интересна. Неужели он настолько отчаялся, что готов терпеть её только ради малейшей возможности, что она переспит с ним? Она вздрогнула от досады. Конечно, ей следовало принять его обратно. Статья годилась только в том случае, если именно он прекращал отношения. Если она в конце концов отвергнет его, толку не будет. Он потянулся к ней и взял за руку. — Как ты смотришь на… — мышцы на его челюсти дрогнули, —… семейную терапию? — Семейная терапия? — повторила Гермиона, и даже у неё самой зародилась идея, которую она посчитала гениальной. Малфой кивнул. — Да. Тео предложил кое-кого и сказал, что он, возможно, сможет нам помочь. Покачав головой, Гермиона выдернула свою руку из его и скрестила их на груди. — Нет, я знаю психотерапевта, который творит чудеса. Челюсть Малфоя снова дёрнулась. — Да. Это то, что мне нужно. — Я напишу письмо и запишусь на срочный приём на завтра. — Как скажешь. Гермиона подставила щёку. — Целуй. Малфой наклонился и запечатлел поцелуй на её щеке. — Спасибо за понимание, любовь моя. Вытянувшись во весь рост, Гермиона окинула его взглядом. — Я люблю тебя, Дрейки… но сейчас ты мне не нравишься. Целых три секунды Малфой не шевелился, словно его мозг с трудом переваривал простые слова, произнесённые Гермионой. Затем всё его тело вздрогнуло, и он шагнул назад, к камину. — Спасибо, Гермиона. Увидимся завтра. Гермиона натянуто улыбнулась и помахала ему рукой, считая секунды до его ухода, чтобы разобраться в происходящем и позвонить Джинни. Малфой, как пёс, поджавший хвост, нырнул в камин и исчез в зелёном пламени.***
Гермиона как никогда была признательна Гарри за то, что он потратил деньги, которые обычно предпочитал не транжирить, на покупку квартиры в центре Лондона. Дом на площади Гриммо просто не подошёл бы для плана Гермионы. На заре взрослой жизни у Гарри возникали мысли о том, чтобы поселиться там, но вскоре решил, что для его психического здоровья лучше начать жить с чистого листа. К несчастью, сегодняшняя поездка Гермионы в квартиру Гарри и Джинни могла нанести огромный вред её психическому здоровью. Она грызла ногти, пока они с Малфоем поднимались по лестнице к квартире, надеясь, что у Джинни хватило времени подготовиться к их приходу. Напомнив себе, что она играет роль, Гермиона быстренько взяла себя в руки. — Чтобы всё срослось, тебе нужно открыться. Не бойся обнажить свою душу. Малфой был непривычно тих, но кивнул, когда Гермиона остановилась перед квартирой 7А. Глубоко вздохнув, она подняла кулак и осторожно постучала в дверь. Через несколько секунд дверь распахнулась, и, если бы Гермиона ничего не знала, то решила бы, что они ошиблись квартирой. Женщина, стоявшая перед ними, совсем не походила на Джинни Уизли. У неё были тёмно-каштановые волосы, кожа больше не бледная и веснушчатая, а более тёмного оливкового оттенка. Единственной отличительной чертой оставались глаза, по-прежнему ярко-голубые под тёмными бровями и очками в толстой оправе. Глаза Гермионы на мгновение расширились, но затем она быстро опустила взгляд. — Гермиона, Драко, добро пожаловать. — Голос Джинни стал более низким и плавным, когда она пригласила их войти в квартиру. — Пожалуйста, присаживайтесь. Окинув быстрым взглядом гостиную, Гермиона удивилась тому, как сильно Джинни преобразила квартиру за столь короткий срок. Исчезли все фотографии Гарри и Джинни, а также большинство их личных вещей. Квартира выглядела так, как будто в ней работал профессиональный психотерапевт для семейных пар. На журнальном столике лежали несколько брошюр и коробка с салфетками. Гермиона присела, восхищаясь предусмотрительностью Джинни. Брошюры выглядели очень правдоподобно, и она невольно задалась вопросом, где Джинни их раздобыла. Джинни устроилась в кресле напротив дивана и посмотрела на них поверх очков. — Прежде чем мы начнём, как вы будете оплачивать сеанс? Гермиона повернулась к Малфою и взяла его за руку. — Дрейки? Его челюсть дёрнулась, и он прочистил горло. — Сколько? — Сто галеонов. — Сто галеонов? — недоверчиво переспросил Малфой. Он выдохнул что-то среднее между смехом и недовольством, а затем пробормотал: — Сколько потребуется. Пока Малфой расплачивался, Гермиона рассматривала брошюры на журнальном столике. Они выглядели вполне законными и содержали заголовки «Коммуникация в здоровых отношениях» и «Как не допустить, чтобы ваш жизненный багаж влиял на вашего партнёра». — Итак, — начала Джинни, доставая блокнот и разглядывая их поверх очков. — Как давно вы состоите в отношениях? — Семь дней, — легкомысленно ответила Гермиона. — Семь дней… — Джинни вскинула брови, будто для неё это была новая информация. — Интересно. Она записала несколько строк в своём блокноте. — Не слишком ли рано для обращения к психотерапевту? — спросил Драко, вытягивая шею, чтобы заглянуть в блокнот. Джинни тут же спрятала записи от его взгляда. — Драко, — произнесла Гермиона, положив руку на его предплечье. — Я знаю, что семь дней — это не целая жизнь, но… — Неделя. — Тон Малфоя был резким, а выражение лица — сердитым. Гермиона перевела взгляд на Джинни, которая с соответствующим видом обеспокоилась словами Малфоя. — Вы слышали это? Как у нас могут не возникнуть проблемы, когда он разговаривает со мной таким тоном? Джинни мудрено кивнула. — Да. Драко, важно помнить, что все пары разные. Для терапии не существует определённых сроков. Заранее придя ко мне на прием, вы, вполне возможно, настроите свои отношения на успех. Избавитесь от отрицательных эмоций, как только они возникнут. Малфой сжал челюсти, но кивнул. — Как у вас двоих обстоят дела в сексуальном плане? — прямо спросила Джинни. — Ой, — хихикнула Гермиона так, что, по её мнению, Лаванда Браун устыдилась бы. — У нас не было секса, — ответил Малфой. — У Драко небольшие проблемы с его… э-э… хозяйством. — Гермиона небрежным движением указала на брюки Малфоя. — Понятно. — Джинни поджала губы и что-то записала в блокнот. — Нет, — запротестовал Малфой, его щёки стали пунцовыми. — Нет, у меня нет проблем. — Дрейки, всё нормально, — мягко сказала Гермиона, сжимая пальцами его руку. — Об этом можно рассказать здесь. — Гермиона права, Драко. Это безопасное место. — У меня нет проблем! — огрызнулся Малфой. — Нет, есть. И очень большая проблема. Глаза Малфоя опасно сверкнули. — У меня нет… Послушайте, единственный раз, когда мы почти приблизились к сексу, она… — он обвинительно ткнул пальцем в Гермиону, — вздумала назвать мой… — Пенис, — клинически обозначила Джинни. — Ага… Принцессой Пуффендуй. Джинни понимающе хмыкнула и кивнула, занося в блокнот очередные заметки. — Ясно. А почему, по-вашему, вы так отчаянно стремитесь доказать свою мужественность? — Что? — огрызнулся Малфой. — О, какой замечательный вопрос, — заявила Гермиона, повернувшись к Малфою всем телом, в ожидании ответа. — Как давно вы испытываете латентные гомосексуальные влечения? Глаза Малфоя выпучились. — Прошу прощения? — Я наблюдаю такое у многих своих пациентов традиционного чистокровного воспитания. Особенно у чистокровных мужчин, не имеющих братьев и сестёр. Желание продолжить род и следовать традициям семьи часто вынуждает их подавлять свои врождённые порывы. Гермиона драматично вздохнула. — Дрейки, ты гей? Малфой вытянул руку, переводя взгляд с одной женщины на другую. — Послушайте, за эти годы я не раз разочаровывал своего отца. Привык к его взгляду, когда высказываю ему что-то, что идёт вразрез с его идеалами. Меня не напрягает то, что я его огорчаю, но я без всяких сомнений признался бы ему, если бы был геем. Но я им не являюсь. Гермиона окинула его скептическим взглядом, словно не веря. Конечно, она верила. Она не раз ощущала его возбуждение и прекрасно осознавала, что он считает её привлекательной, но ей хотелось разозлить его. Ей нужно было довести его до белого каления, чтобы он окончательно расстался с ней. — Честно говоря, у меня нет проблем с однополыми связями, и я, естественно, не стал бы скрывать свою сексуальную ориентацию. Мне нравятся женщины. Всё просто. — Кажется, ты слишком активно защищаешься, — пропела Гермиона. Малфой устремил обвиняющий взгляд на Гермиону, а затем повернулся к Джинни. — Видите? Именно об этом я и говорю. Откуда взялся этот детский лепет? Гермиона отшатнулась, скрестив руки на груди. — О, теперь тебе не по душе то, как я разговариваю? — Обычно нет. Но последние несколько дней ты как будто превратилась в другого человека. Джинни наклонилась и подняла руку, чтобы привлечь их внимание. — Пожалуйста, успокойтесь и сделайте глубокий вдох. Гермиона уронила руки и глубоко вздохнула. То же самое сделал и Малфой, испустив разочарованный вздох. — Хорошо, — мягко проговорила Джинни. — А теперь, Гермиона, что вы хотите сказать Драко? Гермиона нахмурилась, разглядывая руки. — Наверное, мне просто интересно узнать, кем он меня считал и что во мне не соответствует его ожиданиям. — Драко? — спокойно спросила Джинни. Малфой провёл руками по лицу. — Я знаю эту женщину уже много лет. И ни разу не слышал, чтобы она так разговаривала или хихикала, точно слабоумная. Ты просто не та Гермиона Грейнджер, которую я знал. — Но тебе не нравилась Гермиона Грейнджер, которую ты знал в школе, — нахмурившись, возразила Гермиона. — Мне не разрешалось симпатизировать тебе. У Гермионы от удивления приоткрылся рот. Что он подразумевал под этим? Неужели он намекал, что она могла бы ему понравиться, если бы не его отец, война, Волан-де-Морт? — Мне кажется, Драко, что существует дихотомия между тем, кем вы считали Гермиону, и тем, кем она является на самом деле, — произнесла Джинни, отвлекая Гермиону от размышлений. — Но отношения с кем-то — это принятие его таким, какой он есть, а не тем, кем ты его воспринимаешь. Малфой замолчал, и на один безумный миг Гермионе захотелось сказать ему, что она — именно та женщина, какой он всегда её считал. Что её поступки — не искренние. Джинни продолжала настаивать, хорошо разыгрывая роль назойливого психотерапевта. — Драко, вам стыдно за Гермиону? Спустя мгновение Малфой и Гермиона заговорили одновременно. — Нет, не стыдно. — Конечно, стыдно! Гермиона повернулась к нему. — Естественно! Это же очевидно. И как, по-твоему, я себя из-за этого чувствую? — У неё дрогнул голос, и она торопливо смахнула несколько притворных слёз. — Я не стыжусь тебя, — возразил Малфой. — О нет? — запротестовала Гермиона. — Не думай, будто я не заметила, как ты рассердился, когда я на днях заглянула в аврорат. У тебя не получилось быстренько выпроводить меня оттуда. — Я стараюсь отделять свою личную жизнь от работы, — возразил Драко. Гермиона продолжила. — И я даже не упомянула о том, как тебе было явно не по себе, когда мы пошли в маггловский ресторан. После всех этих лет я надеялась, что ты избавился от предрассудков, но, очевидно, ошибалась. — Малфой начал было возражать, но Гермиона его перебила. — Меня воспитывали магглы, Драко. Это неотъемлемая часть моей личности, и если ты до сих пор не в силах с этим смириться, то… — У меня нет проблем с магглами. — Неужели ты думаешь, что я забыла, как часто ты обзывал меня в школе только из-за того, кто мои родители. — Я извинился… — Если наши отношения продолжатся, тебе рано или поздно придётся познакомиться с моими родителями, а мы оба знаем, чем это обернётся. — Ты хочешь, чтобы я познакомился с твоими родителями? — парировал он, своим тоном бросая вызов. — Да, конечно, хочу! — Я с удовольствием познакомлюсь с ними! Я даже с радостью проведу с ними выходные, если пожелаешь. Гермиона замешкалась, выдавив из горла сдавленный звук. — Какая замечательная идея! — радостно пропела Джинни. — Гермиона, хотите, чтобы Драко поехал на выходные к вашим родителям? — Я… Я… — Она сама виновата. Она слишком сильно надавила. Но Гермиона и представить себе не могла, что Малфой захочет познакомиться с её семьёй после всего лишь недели отношений. А Джинни как будто специально подстрекала Драко, прекрасно зная, что Гермиона должна оттолкнуть его! Это только затянет дело. Она метнула в Джинни гневный взгляд и удостоилась в ответ лишь озорной улыбки. Повернувшись к Малфою, она заметила, что его челюсть сжата, а брови нахмурены. Он взглянул на неё и кивнул, натянуто улыбнувшись. Он и правда собирался провести выходные с ней и её родителями-магглами. Гермиона мрачно уставилась в пол, гадая, как, чёрт возьми, ей выпутаться из этой истории.