Легенда об Алькоре.

Последний раз, когда ей приходилось так тщательно подбирать платье, давно канул в лету. На сей раз Алине пришлось несколько часов перебирать рисунки будущих платьев, чтобы в конце концов нарисовать его самой. Все варианты были вычурными, выделяли её и были крайне неудобны. Жертвовать усвоим комфортом она не стала бы ни ради Равки, ни, тем более, Фьерды. Двор Ланцовых украл множество цветов; она не могла надеть голубой, который носила царица Татьяна, потому что это могло быть расценено как вызов, а цвета гришей не желала себе присуждать и подавно. Чёрный, который она несомненно любила, был нагло украден Дарклингом, и надеть его цвет означало бы буквально зайти с плакатом, на котором большими буквами было бы написано: «Обрати на меня внимание». Поэтому края её платья были оранжевыми, как солнце в предрассветный час, остальная ткань была скользящей и лёгкой — серой, как небо после уходящих сумерек ночи. Лиф был гордость Старковой: в нём было величие чёрного, строгость серого и яркость оранжевого — бриллианты, которые легли сверху, стоили ей состояния, но Алина не могла не встретить с размахом своё первое появление, где она наконец-то не пряталась, а сама шла в пасть хищника. Девушка пожала плечами; в конце концов, она тоже не белая лебёдушка. Ей бы хватило сил выжечь всех там стоящих и уехать домой с обгоревшего дворца, допивая верхом последний бокал шампанского. Останавливало её только то, что дар свой Алина как-никак прятала. Фьерда не перенесла бы такого удара, как гриш в их военном совете дрюскелей. Сейчас над ней порхали служанки, завершая неприхотливый макияж: края её глаз приобрели лисий оттенок оранжевым росчерком, а искусанные губы приобрели живой блеск. Чёрные локоны легли в замысловатую причёску, где часть волос прикрывала обнажённые лопатки, щекоча шею. Каблуки Старкова ненавидела, но передвигалась в них так, словно на её ногах не было ничего. Больше всего Алине импонировало, что представят её настоящим именем — только в этом веку она вновь вернула его, не желая иметь титул с другой фамилией. Небольшие прихоти вечности, которые она могла себе позволить спустя достаточное количество времени. Когда туфли издали первый угрожающий звук, не заглушаемый ковром, Старкова почувствовала почти предвкушение от предстоящего спектакля, следуя за слугами в зал Большого Дворца. Громкий голос, оглашающий имена и титулы, шум голосов и слабый отголосок музыки на фоне уже успели её утомить, стоило подойти к дверям. Дожидаясь своей очереди, Алина сканировала знать, стоящую перед ней — не стоило забывать, что каждый из них в первую очередь мешок с информацией, напичканный костями, а потом уже люди, с которыми ей придётся любезничать весь вечер. Фьерда хочет хороших отношений — она их получит. — Прелестно выглядите, сударыня. — негромко раздалось сбоку. Алина повернула голову, встречаясь взглядом с парнем, которому едва ли было больше двадцати пяти. — Граф Ягужинский. — Анастасия Ягужинская ваша мать? — с интересом откликнулась Старкова, изящно склоняя голову вбок. — Верно, сударыня. — весело сверкнул глазами тот. — Извольте полюбопытничать, никогда не видел вас ранее. — Герцогиня Старкова. — легко отмахнулась Алина, отмечая, что юноша был довольно красив. Его подъём и энергичность подкупали. — Не вы ли та легенда, что состоит в военном Совете Фьерды? — его восхищение было таким искренним, что Алина невольно улыбнулась, а после мягко кинула. — Для меня честь познакомиться с вами, герцогиня. — его сухие губы едва коснулись белой кожи её запястья. — Не думаю, что меня можно назвать легендой. — покачала головой Старкова. — Вы преувеличиваете, граф. — Евгений, сударыня. — мягко поправил её Ягужинский. — Алина, — слабо фыркнула та, указывая на выход в зал. — Нам уже пора? — После вас. — он вновь поцеловал ей руку. Она свободно вдохнула запахи, стоило освещению ударить ей по глазам и обнять весь стан — камни взорвались переливчатым сиянием. Вперед ждала королевская семья и подле стоял Он. Старкова споткнулась на вдохе, чувствуя, как воздух покидает её перелетной птицей, несмотря на то, что она была готова к этой встрече. Ей казалось, что готова. Какая-то часть все равно отчаянно надеялась, что Дарклинга здесь не будет. — Герцогиня Старкова, посол Фьерды! — она послушно присела в поклоне, приветствуя царскую семью. — Подойдите ближе, герцогиня. — Алина тут же сделала три шага навстречу, чувствуя томную тягу под животом от близкого присутствия генерала. Он смотрел на неё - чувствовала это своей обнажённой кожей плеч. — Мы рады приветствовать Фьерду, нет ли у вас вестей? — царица требовала ответа. Старковой пришлось сглотнуть накопившуюся слюну, прежде чем ответить: — Нет, Ваше Величество. В нашей стране все спокойно. Ваш праздник дышит великолепием, для меня честь быть здесь. — она склонилась чуть ниже. Воздух стал клейким, густым, словно желе, а в голове всё мешалось впервые за долгое время. Она ненавидела находиться рядом с ним, Алина слабела по секундам, словно тонула в болоте, о котором самолично знала, но все равно пошла. Чувствовала взгляд, который провожал её спину и шарил по платью и лопаткам, обжигая лавой. Рука схватила первое же шампанское, стоило ей отойти на достаточное расстояние. Моргнув, Старкова пригубила его, когда рядом раздался голос — Заклинательница подавилась, отчаянно скрывая подступающий кашель. — Сударыня, как поживает наследник Фьерды? — о, она знала этого напыщенного индюка с Западной Равки. Алина была почти уверена, что он предложит заключить сделку с Фьердой, предавая свою страну. Политика, чтоб её. Западная часть, отделённая Каньоном, жаждала независимости так жадно, словно когда-то её имела. Приложив тыльную сторону ладони ко рту, девушка повернулась, отставляя бокал. — Вашими молитвами. — отозвалась она, натянуто улыбаясь. Свет щекотал ей пальцы. — В таком случае, герцогиня, не могли бы вы передать принцу моё почтение? — Старкова едва не ощерилась, лишь склонив голову набок в деланном непонимании. Мужчина открыл рот снова, когда позади раздалось приглашение на танец. Девушка тут же развернулась, вкладывая свою руку. — Прошу простить, танцы - важная часть бала, сударь. — едва успела бросить Алина, выдохнув и поднимая взгляд. Благодарность, почти произнесённая, встала костью поперёк горла. С лица сошла вся краска. Дарклинг, который внимательно на неё смотрел, вопросительно поднял брови. — Вы что-то хотели сказать, Алина? — никаких титулов и этикета, Старкова зло прищурилась, но улыбку с лица не стёрла. — Откуда вам известно моё имя, генерал? — вопросом на вопрос ответила она, давая понять, что чужое пренебрежение вежливостью не осталось незамеченным. — Граф Ягужинский был очень прямолинеен в своём… восхищении. — его рука, скользнувшая на лопатки, прожигала ей кожу. Перчатки ощущались прохладой, которая очень быстро исчезла. — Однако, вашего имени я не знаю. Так ли это честно, что вы пользуетесь моим без взаимной любезности? — Дарклинг прищурил глаза, тихо хмыкнув. Безусловно, его забавляло это. — Моё имя вам известно, Алина. — он произносил её имя мягче, чем всё остальное, словно раскатывая на языке восточную сладость. Старковой захотелось его придушить, но вместо этого она красиво сделала оборот. О да, его имя ей известно, и он даже представить себе не может, что известно настоящее. — Дарклинг? Мало похоже на имя, но мне нет нужды лезть вам в душу. — равнодушно парировала Алина, едва не охнув, когда на новом обороте тот прижал её почти вплотную. Её бы повело в сторону, если бы Дарклинг не придерживал у лопаток, когда восхитительный запах хвои и мороза настиг нос и обернулся вокруг неё. Александр пах Севером, тем невыносимо далёким и прекрасным Севером, по которому она так сильно скучала порой в своём поместье во Фьерде. — Где ваш муж, Алина? — вопрос едва был ею услышан, такой далёкий сейчас, как тот Север. Она дышала Александром, желая вырвать себе трахею или срезать нос. — Муж? — эхом отреагировала Старкова. — У меня нет мужа, генерал. — её глаза полоснули ему по лицу бритвой, предупреждая, что следующие вопросы задавать не стоит. Но не стоило забывать, что перед ней чёртов Дарклинг, которого не остановит ни один взгляд, сколько бы грозным он не был. — Вы вдова? — что-то, напоминающее жгучий интерес мелькнуло в кварцевых глазах. — Нет, не вдова. Тогда как же вы оказались у поводьев, Алина? — вопрос, который интересовал очень многих. Его так часто ей задавали, что ответ почти осел налётом на губах. Любопытный мальчишка. — Хорошая служба? — новый оборот вновь сблизил их в той степени, в которой обычно дозволено быть только любовникам. — Послушайте, Дарклинг, — Старкова почти ядовито протянула его «имя». — Вы можете и сами узнать, ведь так? Я ничего не скрываю. — Каждый что-то скрывает, Алина. — отозвался Александр, а его запах уже горчил на языке. Она ненавидела себя за то, что ей казалось этого мало. Её рука на его плече сжалась, чувствуя жёсткую ткань кафтана. Ткань гришей — давняя мечта, но так просто его не получить, да и во Фьерде он бы выдал Алину с потрохами. Досадно поморщившись, Старкова вернула взгляд на чужое лицо. До чего же этот мерзавец был красив; Алина неожиданно почувствовала себя недостаточно хорошей, серой и блёклой, из-за чего разозлилась ещё сильнее. Святые, находиться с ним рядом невыносимо! — Различается только то, что надо предпринять, чтобы эти секреты узнать. — кивнула Старкова, а Дарклинг посмотрел на неё внимательнее прежнего. — Верно, — протянул он; Алине захотелось вырвать себе язык. — Что же, сколько гришей держит Фьерда, герцогиня? Или это не входит в категорию того, что вы «не скрываете»? — неожиданно насмешливо спросил Дарклинг. Это было хорошо — неожиданность ударила под дых и Стракова дернулась из его рук почти инстинктивно, но тот её удержал жёсткой рукой, надавив на лопатки. Она прокляла этот танец и бал. Треклятые Морозовы. Что она ещё ждала от защитника гришей? Что он поддастся притяжению, которое не понимает и просто потанцует с ней, перебросившись парочкой слов ни о чём? Наивность, достойная семнадцатилетней девочки. Дарклинг был политиком, не только воином, она позволила себе забыть об этом. — Вы уверены, что этот вопрос под моей юрисдикцией, генерал? — холодно отозвалась она, мазнув взглядом по его растянутым в усмешке губам. Подлец. — Вот что интересно, Алина, — как ни в чём не бывало продолжил тот. — В вашей стране есть очень умный предатель, который спасает гришей, направляя их в Малый Дворец под моё начало. — Старкова подняла брови, словно слышала что-то невероятное. — Извольте, генерал, это невозможно. — почти заботливо пробормотала Алина, со злорадством намекая на то, что кто-то ударился головой. — Фьерда полнится дрюскелями и, поверьте мне, как члену Совета - гриши выслеживаются с особой тщательностью. — на секунду лицо Дарклинга исказилось яростью; она едва не улыбнулась на это. Впрочем, тот быстро взял себя в руки, даже не сбившись с шага. — В таком случае Фьерда слепа. — парировал генерал, не сводя с неё потемневшего от злости взгляда. — Но что ещё удивительнее, этот «кто-то» переводит гришей через Каньон, что является практически невыполнимой задачей, если только вы не упускаете под своим носом Заклинательницу Солнца. — Алина неверяще посмотрела на него и не сдержала смех. Так Александр думает, что во Фьерде сидит маленькая доморощенная Заклинательница Солнца, которая что? Боится к нему пойти? Дарклинг шарил по её лицу, хмурясь. Он не мог понять реакции, что принесло Алине ещё один повод для радости. — Почему же это мифическая Заклинательница Солнца сама к вам не пришла, генерал? Или вы же её и послали спасать несчастных гришей? — саркастично отозвалась Старкова. — Нет, — медленно начал Александр. — Не слали. Ваш предатель не наших рук дело, что вводит в ступор и меня. Кто-то, кто спасает гришей, рдеет за Равку, но при этом не появляется на нашей земле — хорошая загадка, на которую я потратил множество ночей. — ей почти льстило; Алина почти с жалостью разомкнула их руки, когда танец закончился. — И вы только что сдали его, генерал. — они всё ещё стояли слишком близко. Дарклинг шарил по её лицу, будто пытался уличить во лжи. — Если его не могу найти я, то он и Фьерде не по зубам, Алина. — он отступил. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не шагнуть следом. — Что же вы не спросите спасённых гришей? — вкрадчиво поинтересовалась Старкова, чувствуя, как сердце делает кульбит. — Они ничего не говорят. — спокойно ответил тот, и ей почудилась досада в ложно-мягком голосе. — Что же, пытки перестали быть эффективными? — она едва успела вскинуть руку в привычном жесте, парирующем удар, когда Александр враз преодолел расстояние между ними. — Никто не будет пытать гришей, — прошипел он ей в лицо, и она опустила взгляд, с усмешкой смотря на тени, которые готовы были сорваться с его пальцев. — И вы сами пожалеете, что пытали их. Презрение, обращённое к ней, должно было смешить, но смешно не было. Алина почему-то ощутила грусть. Дарклинг отошёл от неё, отвлечённый прекрасной девушкой в синем кафтане — шквальная. Мальчишка, сражающийся за свои идеалы. Она тоже была хороша: сколько времени ей ещё понадобиться, чтобы оставить мир в покое, равнодушно пережевывая все его ужасы? Вместо этого она вновь рисковала своей жизнью, подставляясь и плетя интриги среди знати, только чтобы спасти гришей. У них были одинаковые и абсолютно разные цели — это только сильнее доказывала ей, как насмешлива бывает судьба. Встряхнув головой, она огляделась, отступая в тень и скользнула бабочкой к выходу, тут же чувствуя, как холод жалит плечи. Ей пришлось обхватить себя руками, хотя этот беспомощный жест никак не грел. Силу использовать было нельзя — не здесь, в Ос Альте. Алина спешила вниз, то и дело оглядываясь; полная какого-то безумия, стремилась в сторону Малого Дворца. Она хотела увидеть, удостовериться, что со всеми спасёнными ею гришами всё в порядке. Старкову потряхивало то ли от холода, то ли от адреналина, ударившего по всем нервным окончаниям. У самых ворот она напоролась взглядом на стражу и подняла руки, совершив красивый пас — свет преломился, делая её невидимой. Она втиснулась между ними, задирая голову и осматривая оплот гришей. Несмотря на поздний час, она почти сразу услышала голоса и смех; во дворе было толпа в разноцветных кафтанах, и, лишь подойдя, Алина поняла, что в середине кто-то сражается. Тренировочные бои — восторг застрял где-то у неё в горле, а на глаза навернулись жгучие слёзы. Как бы она сама хотела иметь подобные годы, но все уже поросло былью и укрылось пеплом. Сжав зубы, она всмотрелась в лица сражающихся — огонь плясал, лизал их черты, смазывая, но она всё равно узнала того юношу, что недавно переправляла. Глухая гордость за него тронула сердце, и Старкова сжала пальцы на платье. Его стойка была далека от совершенства, но Алина видела, как сильно он вырос над собой с того раза, последнего, когда колдовал перед ней. Невольно она похвалила про себя Дарклинга: тот не только дал им безопасность, но и обеспечил хорошим обучением. Спокойствие наконец-то нашло пристанище в её сердце. Обходя толпу, она замедлила шаг, прогуливаясь и тщательно осматривая территорию. Здесь все было прекрасным: оранжерея, горящая сейчас мягким светом — там то и дело кто-то ходил, — прилежащие здания и сам дворец. Алина вошла в него не колеблясь. Пришлось снять туфли, чтобы не выдать своего присутствия — девушка легко вскочила на ступени и почти по-детски попрыгала наверх. Малый Дворец сильно отличался от Большого — здесь везде чувствовалась рука Дарклинга. Его утончённый вкус восходил от пола к куполу и резным колоннам. Она гуляла довольно долго, пока не замерла перед черными дверьми, над которыми сошелся знак Дарклинга: черный круг, окольцованный солнечными лучами. Он тень, затмение. Покрутив головой, она толкнула резное дерево и юркнула внутрь, плотно закрыв за собой дверь. Кабинет был тёмным, на столе лежала карта, а вторая растянулась по стене, утыканная сплошь кнопками с разноцветными головками. Большинство было по разные стороны Каньона. Пальцы Алины играючи прошлись по гладкой поверхности стола, а после она подняла бумаги, вчитываясь в документы. К её величайшему сожалению, ничего интересного они не в себе не несли. Большинство было доносами гришей о том, что творится в разных частях Равки, но это она знала и сама — это была её неустанная работа. Скинув с себя невидимость, Алина присела за его стол, отмечая, что сидеть так комфортно, что можно было уснуть. Фыркнув своим мыслям, она поднялась, прижимая туфли локтём, чтобы направиться к неприметной двери справа. Старкова задержала дыхание, когда оказалась в спальне. Здесь всё дышало его запахом. Кровать была небрежно расправлена, а это значит, что здесь слуги бывают не так уж и часто. Чёрная рубашка висела на спине стула, чуть примятая и пожёванная. Раскрытая книга покоилась на тумбочке у кровати, и Алина подошла, чтобы прочитать те страницы, что были выставлены напоказ. Её передернуло, когда взгляд напоролся на знакомый стих. Александр интересовался легендами? Шум привлёк внимание. Испуганно выдохнув, она укрыла себя светом и выскользнула в кабинет, чтобы застыть в растерянности. Замешательство переросло в удивление, а потом — интерес. Алина уселась в кресло Дарклинга, наблюдая, как парень, воровато оглядываясь, подсыпает что-то в графин. — Забавно, ты веришь, что это его убьёт? — тот отшатнулся, с ужасом смотря неё, появившуюся из ниоткуда. — Это малоэффективный способ. — охотно поделилась она. И прежде, чем парень открыл рот, безошибочно метнула кинжал, надежно припрятанный в складках прекрасного платья. Он вошёл по рукоятку под сердцем, и Алина встала, прихватив по пути графин и склоняясь над несчастным. — Попробуй, хорошее хоть вино? Мне жалко, ведь я не успела попробовать. — зажав его челюсть пальцами, Старкова насильно открыла ему рот, вливая вино без остатка. Парень захлебывался, алкоголь пролился на его одежду и пол. Заклинательница улыбнулась совсем мягко, тепло, чтобы в следующую секунду выдернуть кинжал одним движением; кровь хлынула новым источником, омывая пол и образуя кривую лужицу. Парень хрипел беспомощно, пока она деловито обтирала сталь, пряча обратно в платье. Графин она тихонько поставила обратно. Что ж, сегодня генерала в покоях ждал бесценный подарок. Свет преломился, когда она ветерком выскользнула из покоев Морозова. Её босые ноги тихо шлёпали по мрамору, а платье расходилось огненными волнами. Лиф сжимал бьющееся сердце, когда она почти боком сбегала с лестницы, устремляясь к выходу. Алина резко затормозила — луна осветила знакомую ей фигуру. Дарклинг раздавал приказы, так тихо, что она не могла ничего разобрать. Его стремительный шаг и лёгкая походка заставили сердце вжаться куда-то в горло, пульсируя там, словно его загнали в угол. Прижимая к груди туфли, Заклинательница опёрлась лопатками о холодную стену и откинула голову. — Александр… — на выдохе прошелестела она, когда тот был на последних ступенях. Морозов обернулся так резко, что Алина успела испугаться только за его шею. Дарклинг всматривался в пространство, медленно обводя взглядом все тёмные места, но, очевидно, его глазам не за что было зацепиться. У Старковой свело пальцы от напряжения, ей казалось, что туфли сейчас выскользнут из рук. Она полагала, что Дарклинг её не услышит, но, по всей видимости, его слух оставался таким же хорошим спустя века. Алина выскользнула наружу, хватая ртом воздух и чувствуя, как её колотит. Через пять минут Александр увидит тот порыв творчества, что она любезно оставила в его кабинете, и нахождение здесь станет опасным. Несмотря на это, Старкова продолжила свою прогулку. За дворцом было озеро, а чуть дальше него виднелось маленькое покорёженное здание, так сильно выбивающееся от остальной сдержанной роскоши, что Алина не удержалась — любопытство снедало её. Медленно преодолевая расстояние, она дышала на свои пальцы, чтобы хоть как-то их согреть. Ноги она сполоснула в озере, как только подошла. Оглядываясь на хижину, Старкова устремила свой взгляд на воду и задумалась. Весь этот бал был очень рискованным мероприятием для того дела, которому она себя посвятила без остатка. Но платье сияло камнями, а ноги были ледяные от холода земли — несмотря на всё, она была здесь, и не жалела, что ей пришлось рисковать. Алина побывала в загадочном Малом Дворце, удостоверилась, что спасённые ею гриши в полном порядке и даже косвенно спасла Дарклинга. Вряд ли, конечно, ему требовалось спасение. Таких, как они, не так-то просто убить. Однако яд способен был отправить его на долгожданный отдых от государственных дел. — Так Заклинательница Солнца не миф. — раздалось сзади ленивое. Алина застыла кроликом, но была уверена, что невидима. — Заклинательница Солнца, сумевшая обдурить моего сына - дорогое удовольствие на моём веку. Багра. Старкова почти соскучилась по голосу, но стоит только той увидеть лицо Алины, не постаревшее ни на миг, как мать, стоящая своего сына, узнает её, несмотря на многие годы, которые между этим стояли. — Заклинатели Теней прекрасно видят преломлённый свет, девочка. Возможно, тебе повезло, и мой сын списал это на паранойю и свою одержимость тобой, но я вижу, где ты стоишь, хотя и не вижу тебя саму. — продолжила Багра, подходя к Алине сбоку и тоже смотря а озеро. — Уходи отсюда, маленькая святая, пока тебя не распяли, словно бабочку. Так Багра тоже полагает, что Алина рождена на этом веку? Удивительная недальновидность для Морозовых. Маленькая святая? Старкова почувствовала раздражение. В Равке она уже была святой, хотя её даже ещё не обнаружили. — Веруете, Багра? — жёстко спросила она, а Заклинательница Теней неожиданно посмотрела прямо ей в лицо, будто могла видеть. — Знакомый голос. — медленно произнесла Багра, после чего рука точно ухватилась за обнаженное плечо Старковой; Алина скрипнула зубами от досады. — А может ты и не девочка вовсе? У маленькой святой слишком большой секрет? — она, вероятно, почувствовала, как напряглась Старкова, потому что её губы тронула улыбка. — Я сохраню твой секрет, Заклинательница Солнца. В конце концов, чем дольше ты прячешься, тем интересней наблюдать, как бесится мой сын. — она помолчала, отпуская плечо Алины. — Но раз ты способна прятаться от Дарклинга, то тебе не юные семнадцать. — Будете мне помогать, Багра? Александр вам спасибо не скажет. — насмешливо подначила Алина. — И имя его знаешь? — ворчливо бросила та. — Становится всё интереснее. — она хмыкнула. — Тебе пора, таинственная святая, если не хочешь, чтобы спектакль закончился у этого озера. Алина кивнула и послушно пошла прочь, лишь через десятки метров понимая, что Багра почти спасла её — к матери направлялся Дарклинг. Его лицо было сосредоточенным и нахмуренным, будто он всё никак не мог решить простую загадку, вечно что-то упуская. Зябко поёржившись, Старкова наконец-то оставила дворец за своими плечами. Алина и представить себе не могла, как скучала по мудрой Багре, которая с веками стала только ещё более ворчливой, походя на бабушку. Старковой стало смешно — кто ещё осмелился бы сравнивать мать Дарклинга с бабушкой? Но опасности от неё не ощущалось; Багра всё делала по мерилу свой житейской мудрости и долговечного опыта, а Алина горячо мечтала научиться у неё тому, что не постигла сама за свои годы. Платье скользнуло с её плеч вниз — Старкова направилась в купальню, пятная пол грязными ногами. Туфли легли на стол. Погружаясь в воду, она думала о том, что встретилась бы с Багрой даже если бы это обозначало полное разоблачение. Короткий разговор с той, что понимала её не головой, а возрастом, принёс Алине почти счастье, лёгкость, которые давно затерялись на дне Истиноморя. Фьерда ждёт её с докладом, а гриши ждут спасения в её лице — она не смогла себе позволить засесть в Равке, потакая своим желаниям, не могла закончить свое непрерывное одиночество. Были дела, от которых зависело будущее. Сегодня она танцевала с Александром Морозовым, завтра они могут встретиться на поле битвы. Вечность — поистине забавная штука.