Масти

      Тёмные масти любят контроль. Красные — подчиняются хаосу. Но Эмма всё равно не могла отделаться от ощущения, что здесь это правило не работает. «Сорбет роуз» — маленький кафетерий близ центра города. Такой нежно пастельный, такой приторно сладкий, такой ненормально притягательный.       Колокольчик над дверью мелодично звенькнул, оповещая о прибытии посетителя. Эмма поправила чёрный пиджак на плечах. Она всё ещё чувствовала себя здесь слишком чужеродно, садясь за одиночный крайний столик, хотя бывала часто. Контингент кафетерия, за всё время что Эмма наблюдала, был слишком разным.       С утра часто забегал взлохмаченный паренёк, ухватывая по скидке вчерашнюю выпечку. Казалось, это единственное, чем он питался. По крайней мере, так Эмма судила, исходя из случайных наблюдений. Парень часто обнаруживался в различных местах города с мольбертом в руках или перед собой и с неизменным пакетом знакомых хлебобулочных изделий.       В обеденный перерыв любила заглядывать Клео. Её адвокатская контора находилась в квартале от сюда, но, кажется кофе с сиропом был для неё важнее, чем потраченное время. Иногда в её компании появлялась сержант полиции, переругиваясь со своей собеседницей и сметая с прилавка почти все эклеры под эгидой «откормить начальство, чтоб добрее стал». Улыбка Клео от этих слов становилась едва заметно печальнее, но Николь этого, кажется, вовсе не замечала. Эмма была знакома с обеими не понаслышке. Когда её чуть не упекли за несанкционированный митинг по поводу строительства парковки вместо детской площадки, именно эти двое, кажется впервые приняв единогласное решение, помогли девушке выпутаться.       Вечером заглядывали личности иного сорта. Их Эмма презирала, хотя, стоило бы опасаться. Сейчас стрелки часов как раз приближались к окончанию рабочего дня. Небо, всё ещё по-летнему яркое, начало окрашиваться рыже-розовыми оттенками. Закатное солнце светило прямо сквозь большое окно на пару странных людей.       — Пришли результаты исследований, — негромко, но уверенно произнёс мужчина в тёмной шляпе, пододвигая спутнику листок, — твои капсулы напоминают фармацевтическую разработку клиники «Тораппу». По задумке они впрыскивают напрямую в кровь успокоительное.       — Я что, похож на сильно буйного? — даже не думая скрываться усмехнулся невысокий парнишка, судя по школьной форме, старшеклассник.       — Вару! — цыкнул на него мафиози.       — Что «Вару»? Я уже семнадцать с лишним лет Вару, — отозвался парень.       — Дай мне закончить, — прошипел мужчина, сверкая из-под тени от шляпы грозным взглядом жёлтых глаз, — как было выяснено, в действительности «Тораппу» — теневая компания, занимающаяся производством наркотических веществ и ядов. Вероятнее всего, находится под крылом клана якудза. Если брать на веру варианты прототипов — управление капсулами дистанционное. Для активации необходим пульт. Но информации об этом слишком мало…       — Я и сам заметил, что немного, — дёрнул бровями, изображая закатывание глаз, которое из-под очков видно не было, парень, — но, это хотя бы что-то. Ладно, моя очередь, да? Эх! Уничтожение клана Пиковых было спланировано заранее и началось задолго до двенадцатого июля. Как известно из хроники, начиная с мая, стали происходить странные несчастные случаи, пока с низкоранговыми членами. На тот момент это не вызывало ни опасений, ни, тем более, паники. Однако вскоре, к ним добавились групповые самоубийства. Самое массовое пришлось на ночь между двадцать седьмым и двадцать восьмым июня. На этот раз проблема выглядела серьёзнее, затрагивая уже семьи высокопоставленных членов группировки. Началось расследование. Ну, ты знаешь, как это происходит: поиск крыс, пытки…       Тот, кого назвали Вару внезапно замолк, когда к их столику приблизилась миловидная девушка в нежно-персиковом фартуке.       — Прошу прощения, что так долго. У нас внеплановая замена персонала. Что будете заказывать? — мягко произнесла она.       — Стейк и вино, — даже не заглядывая в меню отчеканил мужчина, на что девушка лишь кивнула.       — Так… — в противовес своему спутнику старшеклассник перелистывал книжицу, неустанно поправляя сползающие с переносицы очки и вдруг поднял голову, — ты платишь?       — Размечтался, — фыркнули ему в ответ.       — Ясно… Так, на что стипешки хватит? О! — парень ткнул в меню, не желая озвучивать. Эмма неосознанно проследила, как покачивалась белая коса, очерчивая кончиком округлые бёдра, пока девушка записывала заказ. Как только её фигурка скрылась из поля видимости, парень поправил очки и продолжил:       — Короче, ничего это не дало. Клан чертовски быстро вымирал. И непонятно было кто его травит? Зачем? Один человек, правда, догадался залезть в архив недавних сделок и понял откуда, точнее от кого может проистекать угроза…       Повисла напряжённая тишина неоконченной истории.       — От кого? — нарочито безразлично произнёс мафиози. Хотя Эмма чувствовала в чужом голосе толику нетерпения.       — А это вы узнаете в следующей серии по подписке: «выясни кто я и узнаешь имя человека, грохнувшего твоих родоков»! — весело произнёс Вару.       — Смешно, — закатил глаза мужчина. Секунду они сидели в тишине, пока девушка не принесла подносы с едой.       — А… я это не заказывал, — озадаченно тыкая в пирожное произнёс Вару.       — Комплимент от шеф-повара для постоянного клиента, — улыбнулась девушка. Эмме на секунду показалось, что в этой улыбке отразились самые яркие лучики закатного солнца. Но она лишь помотала головой отгоняя наваждение.       — Я за это заплатить не смогу… — протянул старшеклассник, на что его спутник лишь удручённо вздохнул.       — Соедините счёт в один, — произнёс он.       — Ха? — возмущению парня не было предела, — чего раньше не сказал? Да я бы…       — Скупил всё, что здесь имеется, опустошив мой кошелёк.       — Можно подумать, у тебя сильно убудет. А у меня хотя бы заимелась вкусная еда. Надо же в общаге что-то жрать.       — Это поэтому ты таскаешь меня сюда из раза в раз?       — А что? Не вижу смысла торчать там, где мне не рады. А здесь меня любят и кормят, — Вару указал на внебюджетную тарталетку с ягодами. Мафиози бросил вначале гнетущий взгляд на пирожное, потом на дверь для персонала, где скрылась девушка и, понизив голос произнёс:       — Давишь на жалость?       — Слышь! Я бедный студент. Имею право.       — Манипуляторы бедными не бывают.       — Не веришь, значит. Ну, и не надо. Хелен! Тарталетки объедение, спасибо! — выкрикнул парень из-за стола, принимаясь за поглощение пищи. Эти двое говорили о чём-то ещё, но интерес Эммы уже пропал. За бесполезным подслушиванием её кофе успел остыть. Ничего, что можно было бы использовать она всё равно не узнала.       — Принести вам ещё кофе? — мягкий тембр голоса отвлёк от раздумий.       — А? Нет, спасибо, — продолжая тыкаться в телефоне ответила Эмма. Новостная лента была удручающей, а атмосфера кафе достаточно теплой, чтобы нейтрализовывать возникающее раздражение. Однако, сложно чувствовать внутренне спокойной, когда кто-то стоит над душой. Словно читая чужие мысли, официантка отодвинулась. Раздался звук цокающих по паркету каблуков.       Эмма вздохнула, пригубив совсем остывший кофе, вновь утыкаясь в смартфон. В общем чате творилась полная вакханалия. Сообщения с возмущениями и не очень легальными идеями летели со скоростью света. А разгребать всё это предстояло девушке. Когда цифра в мессенджере перевалила за сотню, Эмма молча положила мобильный экраном вниз. Нервы начинали сдавать. В этот же момент на стол легла светлая тарелка с ягодной тарталеткой.       — Комплимент от шеф-повара, — произнесла официантка, пока Эмма пыталась понять, почему не услышала чужого приближения, — как постоянному клиенту.       Фартука на ней уже не было, однако на лице всё ещё оставалась эта дежурная улыбка рабочего персонала. Эмма смерила тарталетку вопросительным взглядом и вновь перевела его на девушку. Светловолосая, аккуратная, на вид такая хрупкая, с тонкими запястьями и большими ясными глазами. Красивая… Словно вышедшая из влажных грёз какого-нибудь любителя задвигать об «истинной женственности». Как же бесит!       — Спасибо. Обойдусь без комплиментов, — огрызнулась Эмма.       — Жалко. А я так старалась, — обиженно протянула девушка. Почти натурально, Станиславский сказал бы «верю».       Хлопнула дверь со стороны персонала. Спешащий куда-то молодой человек внезапно замер, озадаченно почёсывая белобрысый затылок.       «У них что, дресс-код на цвет волос?» — мысленно фыркнула Эмма, делая нарочито незаинтересованный вид.       — А, Родеф, всё в порядке. Можешь идти, я сама закрою, — внезапно подорвалась со стула девушка. Тот, кого назвали Родефом кивнул ей и кинул связку ключей, которую официантка с трудом поймала, почти очаровательно ойкнув, вызывая неосознанный смешок.       — Спасибо за работу, — прокричала она закрывающейся двери и уселась обратно на стул.       — Если вы закрываетесь, можно было просто сказать… — начала было Эмма.       — Хочешь покажу кое-что забавное? — прервала её девушка, указывая пальцем в окно, — сейчас он обойдёт здание, сделает крюк вон там и подойдёт к скамейке напротив вон оттуда.       Эмма неосознанно проследила взглядом за движением тонкого пальчика с аккуратным ногтем. Как по команде чужого голоса парень со знакомой белобрысой макушкой вынырнул из подворотни и присел на корточки перед сливающимся с местностью бездомным.       — Родеф всегда таскает ему чего-нибудь с кухни, — продолжила девушка, — и всегда тайком. Думает, что я не замечаю.       — По-твоему это плохо? — скосила взгляд на собеседницу Эмма. Эта беседа успел внести в сознание зёрна заинтересованности.       — Пока не определилась, — пожала плечами официантка, — вроде и кухню обкрадывают. А, вроде, на благое дело… Ну, в любом случае, мы закрываемся. Упаковать вам с собой?       Эмма вновь смерила тарталетку «от шефа» удручённым взглядом и молча кивнула. Не оставлять же халяву, в самом деле?       На улице зажглись фонари, едва освещая дорогу. Кто-то явно экономил на электроэнергии. Интересно, к кому утекали эти «сэкономленные» денежки налогоплательщиков? Эмма мысленно сделала пометку выяснить это и лишь сейчас услышала тихие шаги за спиной.       — Добрый вечер, — поздоровалась уже знакомая официантка.       — И снова здрасьте, — озадаченно ответила Эмма, наблюдая, как девушка в два шага поравнялась с ней, — преследования, вообще-то, незаконны.       — Я просто иду в ту же сторону, что и вы. Ничего криминального, — хихикнула официантка, прикрыв улыбку ладонью, словно стесняясь.       — Да что ты говоришь? — закатив глаза хмыкнула Эмма, — не припоминаю, чтобы видела тебя на этой дороге.       — Обычно я закрываю кафе до захода солнца.       — О! Так это я виновата?       — Ну что вы…       — Эмма. Меня зовут Эмма. А эти обращения на «вы» меня бесят, — фыркнула девушка, скосив полузаинтересованный взгляд на спутницу.       — Оу, — как-то неуверенно произнесла та, накручивая на палец выбившуюся из чёлки светлую прядь. Кажется, даже покраснела, но при ночном освещении это могло оказаться лишь игра света, — а я Хелен и… мне в другую сторону.       Официантка остановилась рядом с перекрёстком и удивительно мило улыбнулась.       — Буду рада видеть тебя в нашем кафе снова. Доброй ночи. И пока тонкая фигурка в светлом платье удалялась, Эмма никак не могла выбросить из головы одну мысль:       «Откуда она узнала, что я живу в другой стороне?»       Отголоски нехороших мыслей заставляли всё валиться из рук на работе, пока директор ворчал на планёрке; в комнате отдыха, где коллеги обсуждали повышение оклада, даже не зная причин внезапной прибавки; в туалете, пока девушка перечитывала все вчерашние сообщения из «революционерского» чата. Но почему-то вновь привели к дверям кофейни в пастельно-бежевых тонах. Кофе был по-прежнему вкусный, не громкая фортепианная мелодия расслабляла слух и даже ни одна криминальная личность в обитель спокойствия не заглянула. Лишь одно напрягало — совершенно незнакомое лицо светловолосой официантки, молча поставившей перед Эммой заказ. Видимо, смена Хелен была не сегодня. Внутри свернулся клубок колючего разочарования, но девушка решила принципиально посидеть до закрытия.       Закатные лучи проникли в большие окна помещения, окрашивая бледный беж стен рыжими оттенками. Из сокрытой в тени подворотни (Если не знать заранее, заметить довольно сложно. И как Хелен удалось?) вновь выскользнул Родеф, присаживаясь на корточки перед русым пареньком в заштопанной одежде. Под звон дверного колокольчика заведение покинула незнакомая официантка, махнув на прощание высоким хвостом, отливающим розовым оттенком. Эмма отставила допитую чашку. Вопрос, кто заберёт посуду, развеялся сам собой.       — Добрый вечер, — улыбнулась Хелен, — рада тебя снова видеть.       По началу, они шли молча. Эмма бросала на случайную спутницу незатейливые взгляды, стараясь рассмотреть детали. Волосы белые, без тёмных корней, очень мягкие на вид сплетались в пышную косу, которая пушилась колоском. Миловидное лицо с едва заметным макияжем не давало понимания конкретного возраста. Вроде и недавний подросток, а приглядишься — взгляд слишком взрослый, умудрённый жизнью. Светлое платье облегало высокую грудь, струясь к талии и далее вниз по стройным ногам. Удобные балетки на плоской подошве, делающие шаг лёгким и бесшумным. Аккуратный брендированный пакет, кажется со сладостями, в руках…       — Что-то не так? — заинтересованный голос вырвал из раздумий.       — Я думала, сегодня не твоя смена, — безразлично ответила Эмма, не желая признавать, что её поймали за разглядыванием.       — В «Сорбете» всегда моя смена, — покачала головой Хелен, — я всё-таки управляющая.       — А вчера что, была единоразовая официантская акция?       — Не сказала бы. Из-за последней забастовки рабочего персонала пищевой индустрии у нас часто случаются такие форс-мажорные ситуации.       — Забастовки рабочего персонала?.. — повторила Эмма.       — Та, что ты устроила месяца два назад, — улыбнулась Хелен, — мне пришлось вытерпеть три санПиН проверки и сократить часть рабочих рук. Теперь любая официантка может спокойно мне нахамить и пообещать натравить эпидемиолога, если я не отпущу её с работы пораньше.       Хелен замолчала. Эмма тоже не была готова вставить своё слова, прислушиваясь к повисшей тишине.       — Работодатель обязан соблюдать комфортные условия труда для сотрудников, — наконец произнесла она, — рабовладение осталось в прошлом и труд каждого должен оплачиваться в достаточной мере. Если ты не желаешь этого понимать, то можешь ненавидеть меня сколько влезет. Я…       — Я тебя не ненавижу, — внезапно произнесла Хелен, — напротив, я даже благодарна. Теперь вычислять особенно зарвавшихся личностей стало куда проще. С такими, которые считают, что зарплату им должны, а они работать нет — я сейчас прощаюсь раньше, чем они переступают все возможные границы. Да и приятно иногда сменить род занятий, подменяя кого-нибудь на кухне или в зале…       Они уже дошли до развилки, но Хелен не торопилась уходить, продолжая разглагольствовать. Её голос, весёлым колокольчиком звучащий в полумраке улицы, казался чем-то сюрреалистичным.       — К тому же именно в то время, моё кафе обрело довольно важных покровителей. И теперь любая проверка проходит по щелчку пальцев. Так что, я определённо на тебя не в обиде. Можешь не волноваться и посещать «Сорбет роуз» без опаски.       — Ясно… — протянула Эмма. В голове после чужого монолога образовался гордиев узел сплетённых мыслей. Как вообще так вышло, что её благие намеренья та прослойка общества, с которой Эмма старательно боролась, обернула себе во благо? И почему вообще в этой прослойке оказалась такая хрупкая на вид Хелен?       — Хочешь сказать что-то ещё? — подмечая, что светловолосая девушка неуверенно топчется на месте, поинтересовалась Эмма.       — Это… Не хочешь зайти в гости? Можем продолжить беседу в более приятной обстановке, — лучезарно улыбнулась Хелен.       — Спасибо, отравиться пока не хочу, — небрежно махнув на прощание, Эмма свернула к своей дороге.       — Но… ведь… — послышался неуверенный голос за спиной и шебаршение бумажного пакета со сладостями, прижимаемого, наверное, к груди.       И вновь крайний столик в бежевых тонах и остывающий кофе в лучах заката. «Сорбет роуз» приманивал словно свечка мотылька. Эмма всё ждала, когда уже обожжёт «крылья», подлетев слишком близко. Но пока было спокойно. Криминальных личностей на горизонте не намечалось. Напротив, за одним отдаленным столиком восседал комиссар города в компании миловидного паренька в знакомой школьной форме. Повисшая над их столом тишина, обволакивала двух мужчин какой-то странной комфортной атмосферой, словно купол закрывая от внешнего мира. Наблюдать за ними не было никакого смысла.       На телефон продолжали приходить оповещения из чата. Мысли о вчерашнем разговоре Эмму всё-таки не отпускали. А потому, она попросила нужных людей пробить информацию о событиях двухмесячной давности. Кажется, их старая забастовка привнесла плоды в виде пары новых законов, сыскавших неодобрение у некоторых работодателей. Хотелось точно узнать, была ли Хелен в их числе. Так за бережением прошлого прошёл остаток вечера.       — Ты точно не хочешь зайти в гости? — в этот раз светловолосая девушка, видимо, решила взять быка за рога, — у меня остались вчерашние макаруны.       — Я не люблю сладкое, — прервала собеседницу Эмма. На самом деле она была ей благодарна за рассеивание нависшей мертвым грузом тишины.       — Правда? Тогда я могу приготовить что-нибудь из мяса. Тебе что нравится? — как-то неуверенно улыбнулась Хелен, невзначай проведя ладонью по плечу, словно пытаясь согреться. Эмма хмыкнула. На улице давно стоял не август и вечера с каждым днём становились всё холоднее. А Хелен продолжала ходить в своём излюбленном светлом платье без рукавов.       Эмма вновь хмыкнула, расстёгивая пуговицы на пиджаке. Если этого Хелен и добивалась, то, так уж и быть, девушка ей уступит. Но это только сегодня.       — А? — озадачилась Хелен, когда на её плечи лёг пиджак.       — Если ты заболеешь от переохлаждения, ничего хорошего не выйдет, — хмыкнула Эмма, — ты вообще о здоровье думаешь?       — Думаю… — пролепетала Хелен, — …как тебе идут рубашки. Ты мне так даже больше нравишься.       — Нравлюсь? С чего бы? Ты же ничего обо мне не знаешь.       — Ну, я лишь знаю, что тебе нравится кофе со сливками и круассаны с сыром. Что твой рабочий день заканчивается в шестнадцать тридцать, а здание офиса находится напротив нас. Что большая часть организованных тобой митингов проходит на центральной площади, чтобы действительно важные люди успели, в случае неудачи, затаиться на нейтральной территории. Ну, то есть, у меня…       — Ладно. Верю, — прервала её Эмма, — меня ты знаешь. И это на самом деле пугает.       — Я просто иногда смотрела на тебя, — зачем-то продолжала Хелен, — а сопоставить факты и домыслить, труда не составляет. Ты же наш постоянный клиент.       — И чего ты хочешь за хранение конфиденциальной информации? — в шутку произнесла Эмма.       — Приходи в гости. Чай попьём, — коротко ответила Хелен отчаянно краснея и отводя взгляд.       — Чаепитие до утра? — наконец понимая, куда её зазывают произнесла Эмма, — а ты события не торопишь? Мы знакомы, прошу заметить, без твоих сталкерских действий, от силы три дня. Может ты меня и знаешь. Я-то тебя нет.       — Вот и познакомимся, — нервно выпалила светловолосая девушка, смущённо добавив, — и тесно пообщаемся…       Эмма вздохнула. Её темный пиджак смотрелся на Хелен удивительно органично. И, что уж говорить, она не без интереса посмотрела бы, какие ещё вещи с её плеча подойдут этой хрупкой девчушке. Но, чтобы знать, необходимо изучить, верно?       — Звучит… заманчиво, — неопределённо ответила Эмма и, подметив раскрасневшееся, но не укрывающего своего довольства лицо, шагнула на противоположную от своего дома дорогу.       Кажется, цвет обоев в квартире Хелен был таким же, что и в кафе. Эмма взглянула лишь краем глаза, полностью поддаваясь накатившей страсти. Они толком не успели отойти от порога, сливаясь в будоражащем сознании поцелуе. Обнимать изгиб талии, притягивая девушку ближе к себе, оказалось на удивление приятно. Чувствовать, как чужой язык ластится к собственному, посылая покалывающие импульсы от самых губ — тоже. Кончик светлой косы щекотал кожу руки, покачиваясь при малейшем движении. От Хелен даже пахло по-особенному приятно. Ароматы сладкой выпечки, цветочного парфюма и какого-то особенного индивидуального запаха, смешивались в нечто потрясающее. Поглощённая ощущениями, Эмма не сразу заметила, как…       Колени чуть не подкосились, сводясь вместе. Тонкая ладонь бесцеремонно скользнула под ширинку офисных брюк, проходясь по чувствительной промежности. Эмма неосознанно сжала бёдра, чувствуя, как от чужих прикосновений внизу живота разливается жар.       — Эй, откуда столько нетерпения? — оторвавшись от нежных губ Хелен, произнесла она. Светловолосая девушка приоткрыла затуманенные поволокой глаза и вновь приблизилась, углубляя поцелуй. Её пальчики игриво скользили по мокрой ткани трусиков, чуть надавливая. Руки Эммы, не желая оставаться в стороне, огладили изящную спину, наслаждаясь мягкостью ткани платья, скользнули по пояснице вниз, сжимая ягодицы. Хелен встрепенулась, прижавшись плотнее к девушке и негромко застонала в поцелуй. Её рука, особенно сильно надавила, собирая естественную влагу тонкими пальчиками, и прошлась лёгким движением по чувствительному холмику. Эмма резко выдохнула, вновь сжимая бёдра. Казалось, что через тело пропустили разряд тока, оставляющий после себя желание повторить.       — Может… хха… дойдём до… до кровати? — предусмотрительность Эммы переборола мимолётные желания. Заниматься чем-то подобным, будучи вжимаемой во входную дверь было не лучшим решением.       Хелен вновь посмотрела тем самым затуманенным вожделением взглядом, от которого непривычно приятно засосало под ложечкой.       — Хорошо, — прошептала она в самые губы, вновь запечатывая вопросы и последующие возмущения.       Мягкое чистое покрывало, пропахшее сладковатым запахом своей владелицы. Одежда соскальзывала с разгорячённого тела, оказываясь где-то в районе ножек кровати. Хелен как-то по-особому изогнулась, поддевая молнию на спинке платья и, позволяя раскрытой одежде плавно стечь вниз, открывая вид на небольшие округлости в кружевном белье.       — Ты готовилась, — подметила Эмма, помогая расстегнуть бюстгалтер, — с самого начала рассчитывала завлечь меня в постель?       Хелен лишь смущённо отвела взгляд, позволяя раздеть себя. Её ушки, выглядывающие сквозь локоны белых волос, манили алым цветом. Не прикусить, наверняка чувствительный хрящик, было очень трудно. Слишком трудно.       Хелен вздрогнула, сладко застонав, когда чужой язык обогнул ушную раковинку, и прижалась всем телом. Её сердцебиение отдавалось ритмом в чужой груди. Тонкие руки сомкнулись чуть ниже лопаток. Колено скользнуло между разведённых ног, посылая по телу очередной марш мурашек и позволяя светловолосой девушке усесться сверху.       Собственные ладони прошлись по гладкой коже вдоль пушистой косы, чувствуя, как тело подрагивает от прикосновений. Губы коснулись трепещущий под кожей жилки, улавливая вновь сбившееся дыхание. Рука Хелен огладила внутреннюю сторону бедра и быстро скользнула между разведённых ног, заставляя почти ёрзать от прикосновений. Эмма неосознанно изогнулась, подставляясь под нежные ласки и целуя тонкую шею, постепенно спускаясь ниже. Хелен неожиданно оказалась умелой. Собирая влагу вёрткими пальчиками, потираясь о самое чувствительное местечко, чуть надавливая. То играясь с самым кончиком затвердевшего клитора, то обводя вокруг, позволяя передохнуть от переизбытка прикосновений. Внутри всё пульсировало. Эмма чувствовала, как сокращаются мышцы, приближая к оргазму. Возможно, Хелен тоже это ощущала. От того её движения становились хаотично быстрыми. Но Эмма в долгу оставаться не планировала.       Хелен вскрикнула, неожиданно оказавшись из сидячего положения в лежачем и сладко застонала, сводя колени, когда нависшая над ней девушка прошлась бедром между её ног, чувствуя горячую влагу. Её грудь вздымалась от неровного дыхания, из горла то и дело вырывались умоляющие всхлипы, лаская слух. Хелен вновь выгнулась очаровательно высоко застонав, когда Эмма захватила в плен пальцев розовые соски, нежно потирая ореолы.       — Ты такая милая, — не удержалась она. Язык прошёлся от груди вниз по животу светловолосой девушки к бритой зоне бикини, чувствуя, как тело под ней мелко потряхивает.       — Стесняешься волос на теле? — неодобрительно хмыкнула Эмма, пройдясь пальчиком вдоль гладких половых губ.       — Они… колются… — тихий ответ прозвучал так жалобно, что Эмма не удержавшись подняла взгляд. Лицо Хелен было абсолютно красным, почти светясь в полумраке комнаты. Светлые брови трагично изогнуты, а в уголках ясных глаз поблескивали капли слёз.       — Всё в порядке? — наводящие произнесла Эмма.       — Можно… не там, — тихо ответила светловолосая девушка. Её колени подрагивали, кажется собираясь сомкнуться.       — Я думала, ты этого хочешь, — собственный голос прозвучал не очень уверенно, встретившись с закономерным молчанием, — у меня… ногти наращенные. По-другому может быть больно. Я любой тебя приму. Не бойся.       Ладони скользнули по напряжённым бёдрам, пытаясь расслабить. Хелен ещё раз всхлипнула и обмякла, позволяя окончательно развести подрагивающие коленки.       — Ты здесь тоже красивая, — нежно произнесла Эмма, — как распустившаяся роза.       Кожа нежная, гладкая, чуть солоноватая на вкус. Чувствительная. Эмма провела языком по складочкам вульвы, чувствуя, как тело под ней потряхивает от этих действий. Она продолжала играться, то вбирая в рот возбуждённый клитор, то едва проникая внутрь. Чужие стоны удовольствия отдавались покалывающими ощущениями внизу живота. Эмма чувствовала, как собственная естественная смазка стекает по промежности, только больше возбуждая. Не сдерживая себя, она отпустила чужое бедро, проникая пальчиками меж половых губ, отдаваясь наслаждению в полной мере.       Слюна уже стекала по подбородку. Язык, начинал уставать, но слушать и чувствовать то, как ответно реагирует Хелен было важнее. Её бедра подрагивали, ерзая и подвиливая движениям языка. Стоны становились чаще, выше, прерывистей. Стоило Эмме обхватить губами чувствительный холмик, как тело под ней дёрнулось, выгибаясь дугой и сотрясаясь в оргазменных судорогах. Эти разметавшихся светлые волосы, закинутые за голову руки, судорожно сжимавшие простыни, мягкая грудь с призывно торчащими сосками, выпирающие тазовые косточки, всё ещё напряжённые бедра… Всё выглядело таким сексуальным, что девушка не сдержалась. Собственное тело пронзило острое удовольствие, и Эмма очнулась через секунду, прижимаясь щекой к гладкому животу. Хелен постепенно расслаблялась, постепенно опуская колени и выпрямляя ноги.       — Что-то не так, — заметив, что чужое лицо закрыто руками, озадачилась Эмма. Она сделала что-то не то? Слишком надавила? Или…       — Ты мне так нравишься, — прохныкала Хелен, смотря сквозь пальцы, — но я так стесняюсь.       — Поздно. Мы уже занялись сексом, — хмыкнула в ответ Эмма, однако, сердце всё равно замерло на чужом признании и припустилось быстрее после, — только не говори, что это был твой первый раз с девушкой?       Хелен не ответила, ярко краснея и вновь пряча лицо, теперь в предплечья.       — Давай не будем об этом, — еле слышно пробурчала она из-под импровизированной завесы, и одним махом завернувшись в покрывало, буркнула - спи.       Следующий день прошёл словно в тумане. Хелен исчезла из кровати, да и из квартиры раньше, чем Эмма успела проснуться. На столе девушку дожидались уже позавчерашние макаруны и ещё теплый бифштекс. Эмма усмехнулась. О факте того, что её теперь, видимо, любовницу бросало из крайности в крайность девушка окончательно убедилась, когда на стол перед ней вместе с кофе приземлилась тарталетка. С ветчиной и сыром, без единого намёка на сладость.       В свете розового заката Хелен казалась даже красивее чем раньше. Слегка топорщащиеся вокруг головы волосы, в этот раз убранные сзади в пучок, золотились нимбом.       — Я вчера серёжку потеряла, — стараясь не любоваться управляющей кафе так откровенно, произнесла Эмма, — не у тебя случайно?       — У меня, — улыбнулась Хелен присаживаясь напротив. На стол, прямо рядом с тарталеткой, легла круглая жемчужная серёжка в золотистой оправе.       — Моя по-другому выглядела.       — Знаю. Давай обменяемся, — резко произнесла Хелен, убирая вылезшую из косы прядку с уха, отчаянно краснея. Эмма не без интереса наблюдала. Черно-красная звёздочка смотрелась на белом фоне слегка чужеродно, но совсем неплохо.       — Без меня меня женили, — протянула она, разглядывая жемчужную серёжку.       Действия Хелен порой были слишком быстрыми и слишком непредсказуемые. Всё-таки, красные масти подчиняются хаосу.       — Если не хочешь, то можем поменяться обратно, — разрывая повисшую тишины, произнесла светловолосая девушка.       — Не мой стиль, — вертя в руках украшение, ответила Эмма, но всё же вставила его в ухо, — в выходные купим нормальные парные украшения.       Хелен мгновенно расцвела, улыбаясь самой яркой улыбкой, которую Эмма когда-либо видела. Закрепляя крючковатое крепление на мочке, Эмма мысленно ухмыльнулась. Тропинка контроля над этой очаровательной девушкой постепенно протаптывалась. По крайней мере, первые осознанные шаги были сделаны. Всё-таки, тёмные масти любят контроль.