В целом нечто странное (или Уэнсдей-мультиверс)

Энид Синклер проснулась от звуков приглушённых голосов, разговора, переходящего в ропот и шёпот. Судя по яркости, которую она ощущала, несмотря на закрытые глаза, было ясно, что уже позднее утро. Давненько она не спала допоздна, но волнение предыдущего дня (включая покушение), похоже, превзошло все её ожидания. Тайный разговор в комнате мог бы насторожить, но волчий слух Энид без труда распознал голоса. Уэнсдей и её копии, а также… ах, да, очевидно, Йоко тоже присутствовала. Сторонний наблюдатель заметил бы, как ухо молодого оборотня слегка заострилось и дёрнулось, чтобы сфокусироваться в направлении звука. Но Энид оставалась неподвижной, лёжа спиной к остальным обитателям комнаты, уютно устроившись под тёплым одеялом в кровати Уэнсдей с лёгкой улыбкой на лице и прислушиваясь к обрывкам разговора, долетавшим до её ушей. Она была королевой сплетен в Неверморе на протяжении всего времени обучения в академии. Старые таланты не пропадают. Насколько она могла судить… «Уэнсдей» играли в какую-то игру? Или пытались, во всяком случае. — Это просто карты? Разве это не ограничивает диапазон игры? Разве нет сопутствующих физических упражнений? — спросил монотонный, безошибочный голос Нидлер. — Это настольная игра, Нидлер, — ответила Уэнсдей. — Но здесь нет ни доски, ни костей, только карты. — Карточная игра — это по определению настольная игра, — прервал её голос Ву, в котором слышалось раздражение, когда она говорила резким шёпотом. — Даже если мы не используем стол. Удивительно, что человек с твоим интеллектом с трудом улавливает эту концепцию. — Мой игровой опыт сводится к обезглавливанию тряпичных кукол, экспериментам и преступлениям против природы, а также попыткам изуродовать и похоронить Пагсли заживо. В настольных играх я совершенно не разбираюсь, — пояснила Нидлер. — Зато у меня есть опыт игры в видеоигры с Паркер, — добавила она, говоря ещё тише, чем раньше, если это вообще было возможно. — Паркер? — спросила Ву, её тон стал заметно менее резким, чем несколько секунд назад. Энид вспомнила это имя. Друг (или нечто большее), которого, как боялась Нидлер, она больше никогда не увидит. — Да. У неё… У неё несколько электронных игровых систем. Многие игры невероятно раздражают, но есть и заметные исключения. Восхитительно кровавые. — Может, закончим с правилами и начнём играть? — спросила Йоко. — Мне кажется, малыши умрут от скуки такими темпами. — Я не хочу умирать от скуки… Это был бы очень скучный способ умереть, — сказала Пап детским, но серьёзным голосом. — Я в порядке, — сказала Фрайдей. — Некоторые иллюстрации к картам очень забавны, а эффекты, которые они описывают, обещают хаос. — Мне кажется, что это абсурдный метод игры для данного варианта, — вмешалась Ву, — брать на себя различные классы или виды, чтобы охотиться за сокровищами и собирать добычу, убивая монстров и используя только карты? — И разбираться с проклятиями, — добавила Уэнсдей. — А ещё забавно, что для победы нужно облапошивать других игроков, предавать их, помогать монстрам… — сказала Йоко. — Но не воспринимайте правила буквально, — добавила Уэнсдей. — Я научилась этому на собственном опыте и до сих пор помню, как меня ругала Энид. Йоко издала сдержанный смешок, который тут же оборвала. Несомненно, Уэнсдей бросила на неё один из своих взглядов. — А, инцидент с кинжалом, — вспоминала вампирша. — Кинжалом? — взволнованно переспросили Пап и Фрайдей. — Среди классов персонажей, которые могут быть у игрока в игре, есть Вор, — пояснила Уэнсдей. — У которого есть способность под названием «удар в спину», позволяющая ему причинить вред другому игроку в свой ход для боя. — А Аддамс в своём первом матче в игре восприняла это как приглашение буквально из ниоткуда вытащить кинжал и попытаться заколоть бедную Бьянку, — рассказывала Йоко. — О-о-о! — восторженно воскликнули Фрайдей и Пап. Энид пришлось ещё раз напомнить себе, что они всё-таки Аддамсы (и полностью проигнорировать порыв рассмеяться при воспоминании об описанной сцене). — Бьянка знала о риске, — сказала Уэнсдей. Энид не могла видеть её, но ей было нетрудно представить, как её подруга скрещивает руки в раздражённом жесте. — Уэнсдей, Бьянка даже не играла, — напомнила ей Йоко. Из горла Нидлер вырвался сухой, прерывистый звук, словно животное подавилось. Что-то вроде тихого хихиканья, догадалась Энид. Ву не проронила ни звука, ни комментария, но волчица представила, как она плавно приподнимает заинтересованно бровь, слушая рассказ, или, возможно, с лёгким намёком на убийственную ухмылку на губах. — Энид позаботилась о том, чтобы всё было предельно ясно. Моя волчица может быть удивительно суровой, если решит, что я переступила определённые границы, — пояснила Уэнсдей, чтобы затем громко и чётко произнести обычным тоном: — Не так ли, mia lupa? Ох, попалась. Энид со вздохом повернулась, не вылезая из-под одеяла, открыла глаза и посмотрела на открывшуюся перед ней сцену. Она не смогла сдержать улыбку, появившуюся на её лице. Все девушки сидели на полу в центре комнаты, в кругу на расстеленном одеяле, держа в руках по несколько карт, а пара колод лежала в центре группы. Уэнсдей сидела ближе всех к кровати, повернувшись, чтобы посмотреть на свою девушку тёмными глазами. Ву сидела слева от неё и, судя по всему, сосредоточила своё внимание на картах в руках, хотя и бросила несколько косых взглядов в сторону Энид. Нидлер, сидевшая справа от Уэнсдей, поприветствовала ликантропа лёгким кивком головы. На противоположной стороне от Уэнсдей сидела Йоко, ухмыляясь от уха до уха и демонстрируя клыки. Рядом с вампиром расположились Фрайдей и Пап. Меньшая из копий Уэнсдей сидела на коленях у своей, одетой в розовое, подруги. Пап держала в руках карты, а Фрайдей, очевидно, выступала в роли проводника и советчика для младшей из них. Вещь покоился в пустой игровой коробке, расположенной между двумя малышами и Нидлер. Он энергично поприветствовал Энид и прожестикулировал: — Доброе утро! — несколькими быстрыми касаниями пальцев. — Всем доброе утро, — сказала Энид, садясь на кровати и слегка потягиваясь. Она посмотрела своими голубыми глазами в тёмные очи Уэнсдей, не переставая улыбаться: — Как давно ты поняла, что я проснулась? — С того самого момента, как ты вырвалась из лап сна, querida. — Или в переводе: Я заметила изменения в твоём сердцебиении и кивком головы сообщила об этом Аддамс, — добавила Йоко. Уэнсдей повернулась и посмотрела на вампира с выражением чистейшего негодования. Если бы её глаза излучали солнечные лучи, Йоко, без сомнения, уже сгорела бы заживо. Энид тихо рассмеялась. Её дуэт комиков. Она не променяет их ни на что. (Только не называйте Уэнсдей комедиантом в лицо, для вашего же блага). Энид наконец успокоилась, её смех отвлёк Уэнсдей от её убийственных порывов. — Похоже, я пропустила завтрак... Который час? — спросила оборотень, потирая один глаз. — Скоро будет одиннадцать утра, мисс Энид, — ответила Фрайдей. — Ну и ну, так поздно? — Мы припасли для тебя несколько блинчиков из кафетерия, мисс Синклер, — добавила Пап, — но они уже остыли и не очень аппетитны. — А-а-а, всё в порядке, девочки, — ответила Энид. — Думаю, это наказание за то, что я не соблюдаю свой обычный график. Уэнсдей посмотрела на неё с выражением, которое было одновременно строгим и в то же время полным нежности: — Ерунда. Вчера у тебя был напряжённый день, и ты прошла через очень опасную ситуацию. Совершенно логично, что твоё тело требует дополнительного отдыха. Энид фыркнула. Она снова обратила внимание на остальных девочек, особенно на Пап. — Как ты, малыш? — спросила она. — Вчера, перед нашим приходом сюда, тебя сморил сон, надеюсь, всё это было не слишком большим шоком — проснуться в окружении этой банды. — Признаюсь, ситуация меня смущает, особенно когда мне объяснили хронологическое расхождение во времени и мисс Танака показала мне свой волшебный телефон, — сказала Пап. — Но мой приём был адекватным. — Она всё ещё версия нас самих, даже с учётом заметной разницы в возрасте, — вмешалась Ву. — У нас нет никаких проблем со здравомыслием. — И я всегда нахожу сравнительное исследование сходств и различий между нами интересным, — добавила Нидлер. — Я рада, что у меня есть кто-то вроде младшей сестры, — кивнула Фрайдей, — Мы могли бы иногда объединяться против Пагсли, если бы кто-то из них был здесь. — О да, это было бы неплохо, — кивнула Нидлер. — Почему мы хотим играть против Пагсли? — недоумённо спросила Пап. — Соперничество между братьями и сёстрами, — пояснила Ву. — Но мы с моим Пагсли не соперники. Иногда мы по очереди играем на виселице, но это не соревнование. — Я имею в виду… — продолжила Фрайдей. — Мы с моим Пагсли прекрасно ладим, но иногда нам нравится смотреть, кто в чём победит, понимаешь? — И это что-то может включать в себя сотрясения мозга, — сказала Нидлер. — Электрические стулья — продолжила Ву. — Или пытки водой, — добавила Уэнсдей с ностальгической улыбкой. — Это всё так агрессивно, что больше напоминает мне игры отца с дядей Фестером, — хихикнула Фрайдей. — Почему отец так играет с дядей Фестером? — спросила Пап. — То, что мы и сказали… соперничество между братом и сестрой, — уточнила Уэнсдей. — Во время семейных визитов и собраний они всегда устраивают друг другу засады с тесаками или ножами. — Но дядя Фестер — не брат отца, — возразила Пап. В группе воцарилась удивлённая тишина. На лицах всех остальных «Уэнсдей» появилось выражение искреннего и неподдельного оцепенения, вызванного заявлением Пап. Йоко начала биться в конвульсиях от сдерживаемого смеха, кусая костяшки пальцев до крови. Энид, в свою очередь, разделяла удивление Уэнсдей и других вариантов. Фестер Аддамс, который не был братом Гомеса? Даже ей самой эта идея показалась странной. Уэнсдей первой взяла себя в руки, с её губ сорвалось тихое: — Что? Пап кивнула в ответ. — Верно. Мы с Пагсли зовём его дядей, но он не брат отца. Он дядя мамы. Ву приподняла бровь. — Твой Фестер — Фрамп? Пап пожала плечами: — Не знаю. Он всегда подписывается своей фамилией Аддамс, но никто никогда ничего об этом не говорит. Нидлер издала оглушительный хлопок ладонями. В её глаза вернулся маниакальный блеск. — Это восхитительно! Это, пожалуй, самое большое расхождение, которое нам удалось обнаружить до сих пор. Интересно, какие ещё есть? — Тебе не показалось странным, что у меня есть ещё один младший брат? — спросила Ву. — И да, и нет, — ответила Нидлер, — Если предположить, что отношения между нашими родителями остаются неизменными, то небезосновательно утверждать, что у любого из нас может появиться ещё один лишний брат или сестра. — Мне кажется, это маловероятно из-за их возраста, — сказала Уэнсдей, нахмурившись. — Но полностью исключить это я тоже не могу. Энид уже собиралась добавить свой комментарий, как вдруг её живот издал гулкий звук, привлёкший внимание всей комнаты. Волчица слегка покраснела, на её лице появилась нервная улыбка. — Ой… Простите. — Похоже, тебе всё-таки придётся съесть эти блинчики, — прокомментировала Йоко. Уэнсдей встала. — Мои извинения, mia cara lupa, разговор поглотил меня. Пойдём, я уверена, что если мы поторопимся, то ещё сможем раздобыть что-нибудь свежее для твоего пропитания, — сказала она, протягивая руку Энид, чтобы та помогла ей встать с кровати. — Это вполне оправданно, что… Она не смогла закончить фразу. В тот самый момент, когда её пальцы коснулись пальцев Энид, шея Уэнсдей Аддамс вздрогнула, как будто её ударили сильным невидимым ударом. С потухшими глазами медиум начала падать и ударилась бы спиной о твёрдый пол, если бы не быстрые рефлексы Энид. Оборотень вскочила с кровати меньше чем за секунду и поймала потерявшую сознание Аддамс, остановив её падение. — Уэнсдей! Уэнсдей слышала, как Энид зовёт её, но голос возлюбленной звучал как далекое искажённое эхо, когда её сознание провалилось в бездну видения. Всё снова хаотично, крайне неясно, но… Как обычно для видений. Квадрат. Сердце Невермора. Ночь. Энид частично трансформировалась и зарычала. Боль и ярость. Невидимая сила. Сильная, как коготь. Горящая палочка на одном конце, направленная в Уэнсдей. Пламя. Сердитый, разочарованный голос. Что-то похожее на рёв, издаваемый человеческим горлом. Лицо. Лицо и обвинение. Уэнсдей пришла в себя, глотнув воздуха и крепко ухватившись за одну из поддерживающих её рук Энид. Если волчице и было больно, она никак этого не показала. Уэнсдей огляделась по сторонам, сосредоточившись и приходя в себя. Все её вариации были рядом, наблюдая за происходящим с разной степенью интереса и удивления. О даре Аддамс им уже рассказывали, но они впервые стали его свидетелями. Йоко стояла рядом с ними, и, несмотря на очки, Уэнсдей могла различить беспокойство в глазах вампирши. В другое время её бы это разозлило, но не теперь. — Уэнсдей? — спросила Энид, её голос был мягким. Уэнсдей вновь сосредоточила своё внимание на грозном существе, державшем её, и позволила синеве её глаз проникнуть в неё. — Энид… mia lupa… мы должны подготовиться, — сказала она. Сегодня всё должно было закончиться.