***
Ближе к вечеру они въехали на территорию очередного городка, в котором, судя по украшенной главной улице, намечался какой-то праздник. Народу так же было много, и Пабло переживал, что в местном гостевом доме не останется свободных комнат. Он захотел сделать девушке сюрприз и, не торопясь больше закончить их незапланированное совместное путешествие, провести ночь на мягкой постели и с потолком над головой. К его большой радости с пустыми комнатами проблем не возникло, зато нарисовались другие трудности. - Значит, решили провести у нас ночь? Очень хорошо. – Приветливо проговорила полная дама средних лет с темной кожей и широко распахнутыми черными глазами. – Только вот одно малюсенькое уточнение! В нашем заведении очень чтутся старые традиции, и есть определенные правила для проживания здесь. – Она окинула путников и лохматого пса своим любопытным и очень пристальным взглядом. Данте уже вдоволь наевшийся свежей травы гулял на заднем дворе. – Кем вы друг другу приходитесь? - Что? Как это? – Мариса первая подала голос, в отличие от Пабло, не понимая, что именно пытается выведать у них хозяйка дома. - Мы недавно поженились. – Спешно выпалил Бустаманте, солгав и глазом при этом не моргнув. Он притянул ошарашенную девушку к себе и нежно коснулся губами ее рыжей макушки. – Держим путь на север, в свой новый дом. - Боже! Какая радостная новость! – Всплеснула руками толстушка, тотчас расплываясь в искренней улыбке. – Поздравляю вас! - Спасибо! – Пабло тоже дружелюбно улыбнулся в ответ и слегка подтолкнул свою спутницу в бок. – Любимая, а ты ничего не скажешь этой милой женщине? - Можете звать меня Гваделупа. – Представилась хозяйка, в самом деле, ожидая хоть какой-нибудь реакции от длинноволосой гостьи. - Очень приятно и спасибо за поздравление. Мы счастливы! – Синьорина Спирито все же вышла из своего явно затянувшегося ступора и нехотя вступила в навязанную этим чертовым басконцем игру, натягивая на свою милую мордашку неискреннюю и местами даже нервную улыбочку. - Я провожу вас до комнаты. И покажу, где можно умыться с дороги. У нас и горячая вода имеется. Все самое лучшее для вас, голубки мои! – Без умолку тараторила Гваделупа, ведя за собой довольного складывающими событиями Пабло и смущенную Марису, которая еще не представляла, во что для нее может вылиться вся эта придуманная история. - Зачем ты сказал, что мы женаты? – Спросила Мариса, когда хозяйка показав все необходимое и уточнив время ужина и начала праздника, оставила молодоженов наедине. Они стояли у одной единственной кровати возле ее деревянного изножья, мало пока представляя, как будут делить эту мягкую и теплую постель между собой. - Иначе нас бы не заселили. Ты разве не поняла это по ее наводящим фразам? – Пабло скинул вещи в угол комнаты и присел на ярко-желтое покрывало немного покачиваясь. – Как же удобно! - Я не лягу с тобой в одну постель! – Безапелляционно заявила синьорина Спирито, подбоченившись. – Я думала, нам дадут две комнаты! - А что такого то? – Искренне удивился Бустаманте, уже никого особо не стесняясь и разваливаясь на самой середине кровати, заложив обе руки за голову. – Ты же спала все это время со мной на одном одеяле прямо на голой земле и даже иногда прижималась. Да, да! – Заискивающе качнул он белобрысой макушкой, растягивая губы в дружелюбной улыбке. Мариса в очередной раз покраснела. - Чтобы не замерзнуть! - Здесь тепло и кровать достаточно широкая! Ты даже меня не заметишь, обещаю! – Продолжил свои уговоры сархенто, нехотя покидая такую уютную постель. Нужно было привести себя в порядок и немного отдохнуть перед вечерней трапезой. Интересно, долго у них продолжаются все эти гулянья? - Обещай, что не прикоснешься ко мне, Пабло! – Она нарочно назвала его по имени, очень надеясь на его порядочность и честность. - Я думал, что мы уже закрыли этот вопрос? – Невозмутимо пожал плечиками Бустаманте, намереваясь первым принять такую долгожданную и жизненно необходимую горячую ванну. – Но если у тебя все же остались сомнения на мой счет, ламинья, могу пообещать еще раз. – Он поднял руку в примирительном жесте и снова улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. – Обещаю, что не дотронусь до тебя. Если конечно сама не попросишь? - Не смешно! – Огрызнулась Мариса, глядя на его придовольнейшую мордашку гневным взглядом. - А я и не смеюсь! – Пабло подошел вплотную к ничего не подозревающей спутнице и по случайному стечению обстоятельств новоиспеченной жене, и слегка коснулся своими губами ее неприкрытого волосами лба. – Я быстро! Не скучай! Мариса обреченно выдохнула и, присев на самый край кровати, медленно провела ладонями по напряженному лицу. Нет, им определенно не нужно было здесь оставаться на всю ночь. И еще эта постель! Она обернулась позади себя и еще более протяжно и горестно вздохнула. У нее не было абсолютно никакой уверенности. Ни в словах Пабло, сказанных лишь для того, чтобы усыпить ее бдительность и чтобы она просто напросто не сбежала от него, ни в своей стойкости и решительности дать необходимый отпор в случае чего. Ведь это она днем ранее позволила этому доморощенному виконту целовать ее так неистово и страстно, и не просто целовать, а еще и расстегивать на ней одежду. А что самое ужасное и необъяснимое, она с готовностью ответила на этот жаркий поцелуй и хотела его так же сильно. И вот о чем теперь можно было говорить? Если им двоим придется провести эту ночь наедине в одной постели, где даже лишняя одежда не будет преградой на пути у первобытного желания. Мариса в очередной раз жалобно застонала и откинулась спиной на мягкую кровать, закрывая ладонями пылающее от нахлынувших чувств личико.***
Спустя два часа освеженные купанием и хорошо отдохнувшие фальшивые супруги Бустаманте спустились на первый этаж, и вышли во внутренний двор, заставленный многочисленными столами и скамейками. Повсюду раздавались громкие звуки веселой и ритмичной музыки, так как играющие на разных инструментах музыканты старались от всей своей широкой души. Вовсю уже сновали наряженные постояльцы и местные жители с кружками красного вина в руках, и вся обстановка в целом была такая домашняя и располагающая к себе, что все долгое время раздирающие душу мысли отошли на второй план. Пабло указал девушке на свободное место за столом и сел рядом с ней, беря из рук пробегающего мимо паренька две порции вина. Он приподнял вверх свою кружку и с лучезарной улыбкой посмотрел на все это время молчавшую спутницу. Сегодня вечером Мариса была прекрасна, как никогда. Ее ярко-красная блузка с глубоким вырезом выгодно оттеняла белоснежную кожу, а коричневая юбка подчеркивала тонкую талию. Передние пряди были собраны на затылке в незамысловатую прическу, открывая взору всех присутствующих ее четко очередные скулы и линию подбородка. Только вот глаза … взгляд был растерянный и грустный. Бустаманте долго не решался заговорить с ней, лишь молча наблюдая за каждым ее движением и все тем же блуждающим взглядом, направленным в сторону веселящейся в центре двора толпы. - Тебя, что-то тревожит, Мари? – Пабло вложил в этот вопрос всю свою нежность и заботу. Ему так хотелось увидеть на ее красивом личике счастливую и беззаботную улыбку, что он готов был ради этого продать душу самому дьяволу. - Немного. – Нехотя ответила девушка, спустя время, беря в руки вино и делая небольшой глоток. - Не знаю, как тебе, а мне здесь ужасно нравится! – Честно признался сархенто, нарочно втягивая ее в разговор. – И это так не похоже на то, к чему я привык, живя в доме отца. Здесь я чувствую себя таким свободным! Таким … почти полностью счастливым! - Мне тоже нравится такая жизнь. Наполненная разными событиями, новыми людьми. – Вынужденно улыбнулась Мариса, наблюдая за тем, как один молодой человек закружил на месте, по всей видимости, свою невесту. Девушка громко смеялась, крепко держась за широкие плечи любимого. - И никаких границ, никаких условностей. Только бескрайнее небо и полная свобода! - Не знаю, хватит ли у меня когда-нибудь смелости что-то поменять в своей жизни. – Задумчиво протянул Пабло, тоже делая глоток из своей уже на половину пустой кружки. Вино немного ударило в голову и принесло долгожданное расслабление. - У меня хватило. – Как-то уж очень равнодушно проговорила синьорина Спирито, ловя на себе его заинтересованный взгляд. – Только вот к чему это все приведет, пока не ясно. - Давай так! – Бустаманте допил свое вино и, поднявшись на ноги, потянул за собой и девушку, обнимая ее за талию и притягивая ближе к себе. – Не будем сегодня думать о будущем! О завтрашнем дне. Забудем обо всем, что с нами случилось, как мы жили раньше и о чем мечтали. Я хочу запомнить этот прекрасный и волнительный момент! Хочу насладиться им сполна! Ты со мной, Мари? – Рыжулька сомневалась лишь пару секунд, а потом согласно кивнула. Ей и самой так хотелось почувствовать это умиротворение на душе. Побыть немножко вдалеке от всех реальных проблем и тревог. Просто забыться! – Только одно условие! Ты допьешь свой бокал! – Пабло указал на кружку, оставшуюся на краешке стола. – А то уж сильно напряжена! Как я поведу тебя в танце? – Мариса улыбнулась, на этот раз искренне и открыто, и залпом выпила все содержимое, громко хлопнув кружку об стол. – Отлично, ламинья! Мне даже учить тебя ничему не придется. А теперь пошли! – Он взял вновь обретенную супругу за ее тоненькую ручку и повел в самую гущу происходящих событий. Внутренняя территория гостевого дома заполнилась заливистым смехом девушки и веселым лаем ее верного пса. Лобо бегал от стола к столу, выпрашивая косточки, иногда вполне удачно, и не забывал время от времени показываться на глаза своим хозяевам. Мариса положила ладонь на широкую грудь своего партнера по танцам и тихо застонала. - Пабло, я больше не могу! - Можешь, можешь! Все только начинается. – Бустаманте протянул ей очередную порцию вина и убрал от ее раскрасневшегося от танцев личика прилипшую прядь волос. - Я не дойду до комнаты и рухну где-нибудь по дороге! – Девушка сделала несколько больших глотков, так как очень хотелось пить, и жалобным умоляющим взглядом посмотрела на не поддающегося уговорам блондина. - Об этом не переживай! – Заверил ее Пабло, вновь утягивая за собой в сторону многочисленных танцующих парочек. – Если будет необходимо, я отнесу тебя на руках! - Я не сомневалась в вас, милорд! Вы сегодня такой обходительный и милый, что я, кажется, начинаю в вас влюбляться! – Бустаманте резко остановился на полпути и серьезно посмотрел на свою спутницу. Что она сказала? Мариса тоже замерла на месте и захлопала длинными ресницами, смотря прямо в его почти прозрачные голубые глаза. Она не могла понять, что именно его так впечатлило в ее в шутку сказанных словах, но, несомненно, нужно было как-то выходить из неловкой ситуации. – А вы, милорд? Уже меньше меня ненавидите, чем в первый день нашего знакомства? – Поинтересовалась она своим опьяненным голосочком. - Я никогда тебя не ненавидел, Мари. – Тихо, но вполне искренне ответил ей Пабло, вновь притягивая к себе. – Я просто плохо тебя знал. - А сейчас? Хорошо знаете? – Продолжила одной ей известную игру рыжая интриганка. Она по примеру некоторых девушек, приподняла подол юбки и заткнула его себе за пояс. Так было легче танцевать, так как нижняя хлопковая юбка с рюшами по краю была более широкая и удобная. - Нет. Но очень хочу узнать, моя ламинья! – Пабло встал рядом с ней вплотную и, положив руку на ее затылок, прошептал на самое ушко. – И прошу тебя, не говори больше мне «милорд». Сегодня ты моя жена и должна вести себя соответствующе. – Он незаметно указал головой на стоящую совсем рядом Гваделупу и ее приземистого муженька. - Как скажете, мой ми … мой дражайший супруг! - Мариса заговорщицки подмигнула и расплылась в торжествующей улыбке. Веселье продолжилось. Больше не было напряженности, неловкости, недосказанных слов и невысказанных претензий. Они оба чувствовали себя так, как будто были знакомы много лет, и понимали друг друга с полуслова. Пабло вообще казалось таким естественным обнимать эту хрупкую девушку, прижимать к себе, заботиться о ней, следить, чтобы танцующие с ней молодые люди не распускали рук и не позволяли себе лишнего в общении с ней. Сам он даже лиц не запомнил тех девушек, с которыми вынужден был танцевать. Все его внимание, завороженный и местами очарованный взгляд, были прикованы только к одной. К рыжему чертенку, к своенравной метиске, к длинноволосой русалке и просто к девушке, которая всего за каких-то три дня так сильно сама того не осознавая поменяла его представление о жизни. Казалось, что она всегда была рядом, всегда озаряла его своей милой и местами лукавой улыбкой, всегда смотрела своим пронзительным и глубоким взглядом, не дающим свободно и ровно дышать. А Мариса все это время беззаботно веселящаяся и ловящая на себе многочисленные выражающие явный интерес мужские взгляды, в какой-то момент посмотрела, на стоявшего чуть в стороне Пабло, улыбающегося так же искренне ей в ответ, и подумала о том, как он будет смотреть на нее, когда ему откроется ее маленькая тайна, которую она так тщательно оберегала. Ей больше не хотелось его обманывать. Все так резко изменилось между ними, и она чувствовала, что это еще далеко не конец.***
Молодые люди уставшие, но счастливые вернулись в предоставленную им комнату, пропуская вперед еще более взлохмаченного пса, интенсивно виляющего хвостом из стороны в сторону. Лобо сразу забрался под широкую кровать, и уже через минуту было слышно его ровное сопение. Оставшиеся наедине лже молодожены растерянно посмотрели в сторону все той же пресловутой кровати, под которой беззаботно спал лохматый зверь. - Тебе наверно нужно раздеться? – Первым нарушил затянувшееся молчание Пабло, нервно теребя в руках края своей рубашки. – Я выйду и … - Не нужно. – Мягко улыбнулась девушка, начиная прямо при нем расстегивать свою красную блузку. – Если отвернешься и пообещаешь не подглядывать, то я позволю тебе остаться. – В ее голосе прозвучали притворно снисходительные нотки и сархенто улыбнулся. - Тогда и ты отвернись, моя ламинья. Мне тоже есть, что скрывать от твоих прекрасных глаз. - Да неужели? – Тоненькая бровь взметнулась резко вверх, а на губах заиграла ехидная улыбочка. Мариса вспомнила, как в самую первую их ночь она самостоятельно и нисколечко не смущаясь, ну почти нисколечко, полностью обнажила этого самоуверенного виконта. И что он теперь собрался от нее скрывать, было не совсем понятно. Но спорить никто из них не стал и уже через некоторое время оба спрятались под опять же одно единственное одеяло. Но оно было тоненькое и достаточно большое по размеру, так что, как Бустаманте и обещал часами ранее, девушка его легко могла и не заметить, лежа на другой половине кровати. Мариса смотрела в окно, из которого в комнату пробивался тусклый свет луны, являясь единственным источником света в комнате, а Пабло уставился пустым взглядом в противоположную от окна стену. Стоит ли говорить, что никто из них никак не мог сомкнуть глаз? - Спишь? – Раздался в полумраке неуверенный мужской голос спустя полчаса абсолютной тишины. - Нет. А ты? В смысле, тоже не можешь заснуть? - Да. Сон никак не идет. А у тебя? - И у меня. - Рассказать тебе сказку? - Что? – Мариса, все это время лежащая к ночному собеседнику спиной, развернулась, и ее личико озарила нежная улыбка. Пабло был уже намного ближе, чем она могла подумать, и тоже смотрел ей прямо в глаза. – Ты знаешь сказки? - Ну, одну то точно. – Уверенно отозвался басконец, тоже расплываясь в счастливой улыбке. Она была так близко, а ее глаза … они излучали даже больше света, чем полная луна за окном. - Дай-ка угадаю, про Красную Шапочку? - Да. Но я хочу рассказать тебе ни о ней. И это будет не сказка, а скорее миф. – Он поудобнее улегся на мягкую перьевую подушку, подкладывая ладонь под щеку и придвигаясь чуточку ближе. Мариса, явно заинтригованная предстоящим рассказом, тоже немного поменяла положение, приподнимаясь на своей подушке, чтобы быть с рассказчиком на одном уровне. Теперь их лица находились всего в нескольких сантиметрах, а глаза неотрывно смотрели друг на друга. – Так вот, слушай. - Пабло снова улыбнулся, отчетливо улавливая на ее по-детски наивной мордашке нетерпение и неподдельный интерес. – У басков есть одна богиня. Самая главная. Верховная богиня! И зовут ее Мари. – Девушка от удивления округлила глаза и понимающе закивала. Очень подходящее имя! Теперь понятно, почему Бустаманте называет ее именно таким сокращением. – Мари является олицетворением Матери-Земли, она хозяйка природы и повелительница стихий. Она предстает перед людьми в разных образах, в виде радуги, облака, ветра, но в основном это женский облик, с длинными волосами и в красном одеянии. Настоящая огненная женщина! – Мариса заворожено вслушивалась в каждое слово, его мягкий и успокаивающий голос словно укачивал ее на морских волнах, но спать не хотелось. Хотелось, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались! Чтобы он всегда был рядом, чтобы она могла слышать этот бархатистый и такой ласковый голос, чтобы могла видеть в его кристально чистых голубых глазах свое отражение. Почему же ей так хорошо рядом с ним? – Мари - богиня справедливости. Она всегда наказывает за воровство, гордость и ложь. Но так же может и вознаградить. Согласно легендам, к ней всегда нужно обращаться на «ты», нельзя при ней садиться или становиться к ней спиной, и конечно нельзя лгать ей и что-то брать без разрешения. С мужчинами она наиболее жестока … она влюбляет их в себя… – Пабло задумался, и посмотрел на лежащую так близко девушку грустным взглядом. Можно ли было назвать все то, что он чувствовал к ней сейчас влюбленностью? Он не мог объяснить своих чувств. Они были настолько сильны, что делали его наоборот очень слабым и уязвимым. – У Мари есть одно важное правило. – Продолжил он, безрадостно вздохнув и слегка растянув губы в печальной улыбке. - Если лжешь, что тебе принадлежит что-то, что действительно тебе не принадлежит, Мари это отнимет. Таким образом, оно никогда уже не будет тебе принадлежать. - Ты боишься, что Мари что-то может отнять у тебя? – Неуверенно спросила Мариса, когда поняла, что пауза слишком затянулась, а рассказчик явно пребывает в своих собственных и, по всей видимости, невеселых мыслях. - То, что тебе не принадлежит, но ты об этом не знаешь? Но разве так бывает? Разве можно потерять то, что и так не твое? - Я на самом деле очень боюсь потерять. Но ни что-то, а кого-то. Кого-то очень для меня важного. Кого-то, без кого я уже просто не могу представить свою дальнейшую жизнь. – Пабло снова погрузился в собственные мысли, которые уносили его далеко далеко. В будущее. Светлое, счастливое и свободное. И в этом будущем рядом с ним он представлял ее. Свое несчастье. Свое проклятье. Непосильную, но такую теперь драгоценную ношу! Когда же все это произошло с ним? В какой момент? Эти мысли сейчас, словно молоточком отстукивали у него в голове. Что это за чувство такое, от которого просто невозможно убежать или спрятаться? У Марисы все слова застряли где-то глубоко в груди, и она судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Она догадывалась, о чем он говорил, вернее о ком и теперь поняла весь смысл этого мифического правила. Ведь Пабло на самом деле заблуждался. Он думал, что они провели вместе ночь и что он стал ее первым мужчиной, что теперь он несет за нее ответственность. Он думал, что в доме Спирито она была всего лишь прислугой, и теперь считает ее своей личной служанкой. Но все было ложью! Она никогда ему не принадлежала, но он на самом деле очень сильно боялся ее потерять! Мариса тоже грустно улыбнулась и робко провела рукой по его спутавшимся светло-русым волосам. Она и сама уже не представляла, что когда-нибудь сможет расстаться с этим высокомерным выскочкой, титулованным болваном и благородным юношей, который так внезапно ворвался в ее спокойную и размеренную жизнь, все в ней перевернув с ног на голову. Когда ее маленькая ладонь легла на его лицо, Пабло накрыл ее сверху своей рукой и на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь этой долгожданной и взаимной близостью, очень далекой от той необузданной страсти, и так не похожей на простое и уже знакомое им обоим плотское желание. Пабло прижал ее ручку к своим губам и с особой нежностью и трепетом поцеловал каждый пальчик, безотрывно смотря на искрящиеся теплотой карие глаза. Казалось, что они остались одни в этом мире. Что больше ничего не существовало. Ни прошлой жизни, ни будущего. Было только здесь и сейчас! И никому не хотелось больше говорить, чтобы не прерывать этот трогательный момент и минуты самого искреннего счастья. Мариса придвинулась еще ближе, прижимаясь к его груди щекой, слегка раскрасневшейся от слишком доверительных ласк. И уже через мгновение она почувствовала, как его сильные руки, скользнув под общее одеяло, обняли ее так крепко, что даже стало трудно дышать. Их ничего больше не разделяло. Ни пространство, ни лишняя одежда, ни сомнения что все это неправильно. Она больше не боялась его близости. А он и не думал воспользоваться своей слабостью. Так было важно понять, что же они чувствуют друг к другу. Физическое влечение? Романическую влюбленность? Искреннюю любовь? Пабло чмокнув рыжую макушку и все же слегка ослабив хватку, прикрыл следом за девушкой свои глаза. Они почти одновременно заснули, не размыкая своих нежных объятий, а с довольных мордашек до самого утра так и не сходила удовлетворенная улыбка.