***
Пабло, как обычно ушел в ближайший пролесок на поиск дров, чтобы костер мог согревать и освещать их до самого утра. Но по возвращении его ждал сюрприз! Приятный или нет, он смог узнать лишь немного позже. Бустаманте скинул с рук многочисленные поленья и изумленно уставился на появившуюся на поляне девушку, идущую, по всей видимости, с озера. Ее волосы были мокрые и ниспадали на плечи темно-рыжими прядями, влажное тело прикрывала лишь тоненькая сорочка, а сама она стояла перед ним босая и так лучезарно улыбалась, что юноша и сам непроизвольно растянул губы в улыбке. - Ты только посмотри, какая я умница! - Дааа. – Озадаченно протянул Пабло, не отводя увлеченного взгляда от намокшей тряпочки на ее теле, абсолютно ничего не скрывающей. – Та еще умница-разумница! - Я и вещи разложила, и костер сама развела, и Данте напоила и … - И искупаться, как я посмотрю, успела? – Светлая бровь взметнулась ближе к челке. Но это был скорее риторический вопрос, ответ на который вовсе и не требовался. - Да. – Весело ответила Мариса, убирая от лица распущенные волосы. - А, потом, толком не обсохнув, напялила любимую сорочку? - Даа. – Уже не так уверенно произнесла синьорина Спирито, пока еще не понимая этих странных намеков и сияющих неизвестным блеском голубых глаз. - Ладно. В прошлый раз я не стал обрушивать на тебя все, так сказать при посторонних. – Пабло обреченно выдохнул и начал медленно приближаться ко все еще ничего не понимающей купальщице. – Ты же помнишь, что устроила возле ручья? – Мариса растерянно кивнула. Ей не очень нравилось, что сейчас происходило. Обычно она очень быстро входила в курс любого дела, но вот сегодня, как назло, мозг отказывался соображать. Придется дождаться окончания рассказа блондинистого выскочки. – А как собрала вокруг себя толпу зевак? – И снова неуверенный кивок рыжей макушкой. Расстояние между ними сократилось уже до пары метров. – А нападение тех мужчин, помнишь? - Еще бы. – Наконец-то прорезался женский голосок. - А помнишь, как я сказал тебе, что они не собирались грабить нас? - К чему ты клонишь? – Терпению девушки определенно пришел конец. - В общем … тут такое дело … - Теперь пришел черед Бустаманте мычать что-то невнятное, указывая время от времени на фигурку сеньориты. – Твоя сорочка, ну ткань, из которой она сшита, имеет очень специфическое свойство, когда намокает! - Какое еще свойство?! – Рыжая интриганка от злости сжала свои кулачки. - Она становится почти прозрачной и так облепляет тело, что выглядит это действо так, как будто ты абсолютно голая! - Что?! – Мариса тотчас прикрылась двумя руки и опустила любопытный взгляд вниз. – Но мне отсюда ничего не видно! - А мне отсюда … - Пабло указал пальцем на свое местоположение, - … видно все! Каждый изгиб, каждую черточку. И твои … твои … твою грудь тоже! – Он наконец-то закончил свой душещипательный и слишком эмоциональный монолог и, подойдя совсем близко, внимательно посмотрел на слегка зардевшееся личико девушки своими потемневшими от желания глазами. - Ну, прости! – Невозмутимо пожала плечиками синьорина Спирито. – Я не знала, что моя маленькая оплошность могла привести к таким печальным последствиям. Правда, прошу прощения! – Вновь повторила коварная соблазнительница, убирая руки, так как в этом уже не было никакой необходимости. Он стоял слишком близко и мог видеть лишь ее лицо. – Больше подобного не повторится! - Поздно. - Что? – Из-за его хрипловатого шепота, Мариса не сразу смогла расслышать произнесенное слово. - Поздно, ламинья. – Пабло приобнял девушку двумя руками за талию, ощущая под своими пальцами мокрую ткань сорочки, и придвинул ее очень близко к себе. Так близко, что она низом живота смогла ощутить его нарастающее с каждой секундой возбуждение. – Я, конечно же, помню, что обещал не трогать тебя, возможно даже клялся и божился, так что это ты меня извини! Я не смогу сдержать своего слова! Да и что греха таить, я особо никогда и не был с тобой кабажеро! – Он переместил ладони на ее еще больше покрасневшее личико и коснулся лбом ее макушки. – Но одно твое слово, и я тут же отойду на безопасное для нас обоих расстояние! И не стану ничего предпринимать. – Честно признался басконец, несмотря на то, что пока еще и сам не знал, каким образом сможет побороть свое жгучее желание вновь обладать этой прекрасной во всех отношениях девушкой. Он вообще больше не видел в ней ни единого недостатка. Забыл обо всех тех трудностях, что преследовали их в первые дни знакомства. Сейчас она была для него всем! Его маленькой вселенной, его безудержным счастьем и одновременно проклятьем. Пабло так и не дождавшись ответа, с особой нежностью коснулся ее приоткрытых губ своими, просто утопая в этих сотрясающих все тело эмоциях. Марисе так же показалось, что земля просто испарилась из-под ног, и если бы не его крепкие объятия, она бы точно рухнула прямо на землю. Голова закружилась так, что она сразу прикрыла глаза, полностью растворяясь в этих новых для себя ощущениях и позволяя ему все ласки и прикосновения. Пабло с легкостью подхватил девушку на руки и понес в сторону импровизированной кровати, которая верой и правдой служила им обоим многие ночи. Он осторожно положил свою теперь уже посильную и такую приятную ношу на расстеленное одеяло и лег рядом, стараясь не выпускать ее сладких губ. Его просто всего захлестнуло волной юношеского восторга, когда он одним движением смог избавить такое желанное тело от ненужной одежды. Мариса уже спешно начала расстегивать пуговицы на его хлопковой рубашке, вырвав несколько последних, так как они никак не хотели поддаваться ее неослабевающему и чувственному напору. Она сама так страстно желала этой близости, что голова совершенно отказывалась что-либо соображать. Сознание затуманилось от всех этих откровенных и таких восхитительных ласк, что она вновь просто закрыла глаза, безоговорочно капитулируя и предоставляя свое невинное, но уже полностью горящее неистовым желанием тело для всех последующих действий со стороны когда-то так же горячо ненавистного виконта. - На этот раз я запомню все, моя ламинья! – Шепотом проговорил Пабло, закусывая зубами мочку ее ушка и продолжая исследовать пока только руками ее стройную и такую красивую фигурку. – Как же я мог все забыть, ты же так прекрасна, моя Мари? Я так долго ждал этого момента, чтобы снова обладать тобой, ты ведь только моя? Моя! – Мариса резко распахнула свои опьяненные страстью глаза и посмотрела на счастливую улыбку лежащего так близко юноши. Ничего же тогда не было! Ничего! - Пабло … - Все потом, ламинья. – Он продолжал покрывать ее шею и грудь своими требовательными и пламенными поцелуями, ведя рукой вниз по оголенной ножке. - Пабло, пожалуйста. Мне нужно что-то сказать. – Не сдавалась девушка, уже отчетливо осознавая, что лучше признаться самой и до того, как он сам все поймет. Зачем же она позволила им двоим так далеко зайти? И что теперь будет? Кому нужна такая чудовищная правда? - Мари, время вышло. Теперь я уже не остановлюсь! – Выдохнул он ей прямо в губы и снова расплылся в самой счастливой улыбке, когда услышал ее слова о том, что она и не собирается его останавливать. - Мне просто нужно кое в чем признаться. – Пабло нехотя приподнялся и заглянул в ее встревоженные и почти черные в свете костра глаза. Не самое удачное время она выбрала для каких-то там признаний. – Я все еще девственница! – Стыдливо выпалила Мариса, не замечая, что от ее слов по всему его телу прошла неприятная дрожь, проникая под кожу, словно разряд молнии. - Что? Не понимаю. – Он снова посмотрел на ее смущенный взгляд. - Той ночью между нами ничего не было. - Что значит, не было? – Бустаманте выпрямился и присел на покрывале. В его голову начали закрадываться смутные предположения, одно нелепее другого, и ни в одно их них он не хотел сейчас верить. – Аааа … ты же тоже выпила тогда. Тоже не помнишь? Значит, не было ничего? Но как же мы … А как ты поняла, что ничего не было? А когда ты … Подожди, но ведь ты показала на следы крови! Но сейчас ты говоришь, что ничего не было? Я не понимаю! Значит, ты никогда не была моей? – В голосе было столько сожаления, что он лишь неверяще покачал головой. - Я знала все с самого начала. – Мариса тоже приподнялась и прикрыла обнаженную грудь кусочком все еще влажной сорочки. - Ничего не понимаю! - Я все это придумала, Пабло. Между нами ничего не было. – Она видела, как на его лице, на месте непонимания и растерянности отразилось удивление. Потом голубые глаза потемнели, а губы больше не трогала нежная улыбка. – Я разыграла ту ночь, подлила тебе в фернет опиума, чтобы на утро ты ничего и не вспомнил, и это была бычья кровь, не моя. - Не может быть! Что за ерунда?! Ты вообще в своем уме, говорить мне такое? – Пабло интенсивно замотал головой, борясь со всеми одолевающими его разом не самыми положительными эмоциями. Он вскочил на ноги и судорожно заходил кругами по поляне. – Ты серьезно сделала все это? Специально? Но зачем? Зачем тебе это понадобилось? – Юноша остановился и, затаив дыхание, уставился на побледневшее личико собеседницы. – Кажется … я начинаю понимать тебя. Просто захотелось сладкой жизни? Решила таким образом сменить надоевшего старого хозяина на молоденького и глупого виконта?! - Конечно, нет! – Заметно повысила голос синьорина Спирито, которую очень оскорбили такие далекие от правды выводы важного для себя человека. Она определенно чувствовала свою вину перед ним, но и ему не следовало опускаться до таких предположений. Как же все запуталось! – Я не могла знать, что меня отправят с тобой! - Тогда зачем был нужен весь этот спектакль? Зачем ты меня втянула во всю эту мерзость?! – Бустаманте тоже еле сдерживал свой гнев, готовый в любую секунду обрушить его на хрупкую фигурку девушки, вся еще сидящей на земле. - Я просто хотела быть свободной! Меня вынуждали выйти замуж за человека, которого я совсем не знала! - Отлично! А меня ты знала, значит?! Ты же голая лежала в моей постели! Ничего не смутило?! И еще уверяла меня в своем благородстве, что ты самая настоящая леди? Леди?! – Выкрикнул Пабло, с силой сжимая кулаки. - Или вздумала поиграть в Господа Бога и решить за нас двоих дальнейшую судьбу?! - А почему ты только меня винишь? Это ты не дал возможности мне просто сбежать! Ты первый влез в мою судьбу! – Мариса вздернула кверху свой упрямый подбородок и с открытым вызовом посмотрела на сархенто. Ему только и оставалось, что подивиться такой наглости. Очень быстро он забыл обо всем. Она так стремительно ворвалась в его жизнь и все в ней перевернула, и действительно стоит ли винить лишь ее саму? Сам-то он, о чем думал? Что, как говорится, где первый раз там и второй? Так глупо доверил чужим рукам свое будущее! - И ты, таким образом, решила мне отомстить? – Пабло подошел ближе и навис над испуганной девушкой. Она еще не видела его таким одновременно злым и разочарованным. А ему без особого на то желания пришлось вспомнить, кто перед ним. Самое начало этих непростых отношений. Ее невоспитанность, дерзость, самоуверенность, эгоизм. Гадкая и лживая простолюдинка! Чего еще можно было ожидать от нее? – Ты же просто использовала меня! В своих грязных интригах! Ты вообще когда-нибудь думаешь своей башкой, вытворяя подобное?! - Да! Я тогда ненавидела тебя. Хотела отомстить за все! – Спирито тоже поднялась на ноги, закутываясь в лежащее рядом одеяло, чтобы прикрыть все еще полностью обнаженную фигурку. - Но теперь все изменилось. Выслушай меня, пожалуйста! Мне, правда, очень жаль, то пришлось втянуть тебя в это. Но сейчас мои чувства к тебе … - Да какие чувства, Мариса?! – Бустаманте разразился недобрым смехом и смерил ее таким уничтожающим и ненавидящим взглядом, что девушка невольно отпрянула. – Разве такая эгоистичная и подлая дрянь может что-то чувствовать?! Тебе плевать на людей! Ты хоть представляешь, что чувствовал я тогда?! Когда ты обрушила на меня все это! Я же считал себя конченым подонком! Ты уверяла, что я чуть ли не силой тебя взял! - Мне жаль, прости меня … - Замолчи! – Пабло выставил руку вперед и уверенно покачал головой. Как же он сейчас ее ненавидел! – Тебе не за что было мне мстить, я не сделал ничего такого. Любой человек на моем месте, поймал бы воровку и вернул хозяину! - Не любой! - Замолчи, я сказал тебе! – Мариса снова отшатнулась, так как по его горящим яростью глазам поняла, что он может ударить ее. – Мало того, что ты придумала эту ночь, оболгав меня, назвав насильником. Ты еще не постеснялась при всем при этом выставить меня ни на что не годным любовником! А потом меня вообще заставили взять тебя с собой! - Это в мои планы не входило! - Откуда мне знать, если передо мной самое лживое создание на свете, не знающее сострадания?! – Бустаманте схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. Так хотелось уничтожить ее, раздавить, сделать больно. – Ты ненавидела меня, а я себя! За то, что так низко поступил. Переспал со служанкой! С невинной девушкой! Воспользовавшись ее низким положением. Для меня худшего поступка и придумать невозможно. Мой папаша делал так же! - И мой. – Еле слышно проговорила Мариса, стыдливо опуская свой взгляд. Она понимала его сейчас, эту слишком эмоциональную реакцию, все его чувства. Она пропускала все это через себя, чтобы хоть как-то уменьшить их негативное влияние на этого, как теперь оказалось, так не удачно появившегося в ее жизни человека. - И что мне теперь делать с тобой?! Я ведь так не хотел везти тебя в свой дом! – С затопившим его до краев отчаянием произнес юноша, запуская пальцы в светлые волосы и с силой их сжимая. - А почему повез? - Потому что этот ваш гнусный управляющий заставил! - Каким образом? Блас всего лишь слуга, а ты виконт! – Марису уже давно мучил этот вопрос. Почему она с ним? Почему он забрал ее из родного дома, если так этого не хотел? - Да потому что … потому что, он сказал, что изобьет тебя до смерти, если я не увезу тебя с собой! – Со злостью прокричал Пабло, отходя немного в сторону и вновь обхватывая голову руками. Он чувствовал себя сейчас настоящим неудачником, которого просто обвели вокруг пальца. Отец и Хавьер не преминут воспользоваться этой ситуацией, чтобы в очередной раз вдоволь поиздеваться. Облапошила какая-то жалкая служанка! – Повелся, как дурак, да? Ничего бы он тебе не сделал? - Ты хотел меня спасти? – Ее голос дрогнул, а губы сами собой растянулись в благодарной улыбке. Израненное несправедливыми обвинениями сердечко заполнилось такой теплотой и нежностью. Захотелось обнять его, крепко крепко и никогда не отпускать. А она, глупая, так его ненавидела тогда! - Теперь вижу, что не нужно было. – С досадой протянул Бустаманте, поднимая с земли свою рубашку и больше не глядя на девушку. Ему на самом деле было больно и обидно, от всей той правды, что открылась в самый неожиданный и такой неподходящий момент. Необузданная страсть превратилась в жгучую ненависть. И всего после одной только ее фразы! - Пожалуйста, не говори так. Позволь мне все тебе объяснить! – Мариса предприняла попытку сблизиться, протягивая к нему свою тоненькую ручку, но была грубо остановлена. - Я не хочу больше говорить с тобой! - Но … - Ни говорить, ни видеть! – Накидывая на ходу всю ту же злосчастную рубашку, на которой уже не доставало нескольких пуговиц, Пабло уверенно направился в сторону лошади, несмотря на то, что сумерки давно сгустились, и ночь часом ранее полноценно вступила в свои права. - Прошу, только не оставляй меня одну! Пабло! Пожалуйста! – Она все же решилась подойти к нему и даже схватила за рукав все еще распахнутой рубахи. - Ты больше мне не принадлежишь, Мари. Вернее, ты никогда и не была моей! – С нескрываемой тоской проговорил Бустаманте, отдергивая свою руку и влезая на коня. – Я больше не несу за тебя ответственность, и больше ничего не должен ни твоему бывшему хозяину, ни этому мерзкому Бласу, ни тем более тебе! Я могу смело разорвать уговор! - Ты так не поступишь, Пабло! - Мне нужно побыть одному и подумать, что делать с тобой дальше. Отойди, Мариса! – Он резко стеганул лошадь и быстро скрылся в кромешной темноте, даже не обернувшись. В голове было столько самых противоречивых мыслей, что казалось, она просто сейчас разорвется! Он чувствовал свою боль на физическом уровне и был уверен, что это еще не все. Эта лживая до рыжих кончиков волос дрянь еще что-то скрывала от него. Вся эта история просто не укладывалась в его болезненно пульсирующей голове! Как вообще можно было решиться на такое? Инсценировать проведенную с мужчиной ночь! А кровь? Все эти ее жалостливые всхлипы и признания? А то, как она вела себя, перед тем как предложить ему отравленный напиток? Это же немыслимо! Неоправданно жестоко, низко, подло! Неужели так сильно не хотелось замуж? А с ним поехала? И в качестве кого? Любовницы? Но ведь ничего не было, и она с самого начала все это знала. На что вообще она рассчитывала?! Столько вопросов и ни одного ответа. Дьявол! Пабло не хотел ничего знать. По крайней мере, ни от нее! Ни от этой жалкой интриганки!***
Когда через пару часов бесполезных скитаний вдоль дороги Бустаманте все же вернулся в лагерь, то девушки в нем не обнаружил. Ни ее саму, ни ее вещей. Лобо скулил и взволнованно вертел хвостом, но почему то решил остаться и не последовал за своей хозяйкой. Пабло присел возле догорающего костра и вновь обхватил голову руками, ощущая как лохматая морда тут же уткнулась в его склоненное, все еще немного побаливающее плечо. - Ну, что? Что ты хочешь от меня, дружок? – Сархенто потрепал пса по взлохмаченной холке и протяжно выдохнул. – Она сама захотела уйти. Свободы, видите ли, ей не хватало! А мне? Мне то что?! Пусть теперь валит на все четыре стороны! Свободна! До ближайшего поселения меньше мили. Не заблудится! – Лобо снова ткнул его носом, уже сильнее, а потом поставил свои передние лапы ему на колени. – Ты поэтому остался, да? Чтобы привести меня к своей непутевой хозяйке? – Пес громко гавкнул, и Пабло ничего другого не оставалось, как подчиниться. Интересно, далеко эта чертова обманщица утопала со своим необъятным мешком? Как позже выяснилось, достаточно далеко. Правда ушла Мариса не в правильном направлении, а лишь глубже забрела в находящийся поблизости лес. Когда Пабло все же нашел беглянку, терзаясь, все это время чувством вины и диким страхом за нее, девушка сидела на огромном валуне возле небольшой речушки и намокшим краем светло-зеленой юбки оттирала с лица грязь. Она оступилась в темноте на пригорке и вместе со всеми своими пожитками покатилась вниз, ободрав щеку об лежащие на земле ветки. Мариса каждой клеточкой своего дрожащего от холода тельца ощутила его пока еще незримое присутствие. С губ сорвался облегченный вздох, и все внутри вновь наполнилось надеждой. У нее было достаточно времени, пока она шлепала намокшими от росы туфельками по лесу, чтобы все хорошенько обдумать. Она из раза в раз задавала себе одни и те же мучавшие ее с той ночевки в гостевом доме вопросы. И так боялась дать на них ответы. Чего же она на самом деле хотела от этого сархенто с небесными глазами? Что чувствовала к нему на самом деле? Почему так боялась потерять? Бустаманте обессиленно вздохнув, достал из кармана брюк чистый платок и, смочив его прохладной водой из того же ручейка, осторожно приложил к заплаканному личику девушки, присаживаясь рядом с ней на камень. Лобо и Данте остались стоять немного в стороне. - Тебя и на минуту оставить нельзя, да, ламинья? – В его голосе было столько нежности, что слезы у Марисы покатились еще сильнее. - Тебя не было больше минуты! – Обиженно протянула рыжулька, кривясь от боли, когда он задел кончиком платка глубокий порез на щеке, из которого выступила кровь. - Зачем ушла одна в лес? - Чтобы не ждать, когда ты вернешься из обдумывательной поездки и бросишь меня! – И снова нагловато-дерзкие нотки в голосе. А разве не за это он ее и … полюбил? Это не физическое желание! Не разыгравшееся во время романтического путешествия воображение! Нет. Сейчас все эти чувства можно было смело назвать одним единственно верным словом. Любовь! - Так не говорят. – Снисходительно улыбнулся Пабло, опуская руку и очень внимательно смотря в ее огромные блестящие от слез глаза. Именно в этот самый момент пришло осознание того, что игры кончились. Закончилась вражда, неприязнь, ненависть. Осталось где-то позади дружеское общение, взаимный интерес, влечение. Теперь это было что-то большее, что-то настоящее, значимое, глубокое. Заставляющее сердце учащенно биться при одном только взгляде на любимого человека, дыхание сбиваться при звучании родного голоса, все тело покрываться мурашками при одном лишь самом легком прикосновении. - Я говорю. – Упрямо качнула рыжей макушкой синьорина Спирито, так же пристально и с надеждой смотря в голубые глаза и ища в них ответ. – Так что? Ты подумал, что делать дальше? - Я не думал. – Честно признался Пабло, нервно теребя длинными пальцами свой платок. Ему время от времени приходилось отводить от девушки свой взгляд, так как ее собственный проникал, словно под кожу. Он знал, что она ждала ответа, и даже догадывался, что именно хотела услышать. Но почему же все так сложно? Ведь ему о стольком придется умолчать! И рано или поздно все с неистовой силой обрушится на них, не оставляя шанса на спасение. Но сейчас сердце ему подсказывало … – Я знаю одно, Мари. – Снова заговорил басконец, после продолжительного молчания. – Мне не важно, что ты никогда не была моей. Что у нас ничего не было, и я не имел никакого морального права увозить тебя. Ты нужна мне! Нужна такая, какая есть, со всеми своими недостатками. Но я не могу ничего обещать тебе! Я не знаю, что будет с нами завтра, но я хочу, чтобы ты была рядом. Рядом со мной! По щекам вновь покатились прозрачные слезы, и Мариса согласно кивнув, обвила шею любимого руками, утыкаясь в нее мокрым и все еще шмыгающим носиком. Она будет рядом! Столько, сколько будет возможно. Для них больше не существовало таких слов, как «свобода» и «навсегда». Они больше не были свободны в своих взаимных желаниях, и с горечью и со всей ответственностью оба осознавали, что не смогут остаться вместе навсегда. Как бы ни хотелось … Пабло крепче прижал к себе дрожащую фигурку любимой и начал торопливо покрывать шею и личико чувственными, опаляющими кожу поцелуями, пока не нашел в предутреннем рассвете ее губы и не накрыл их самым волнующим и долгим поцелуем. Теперь нельзя отпускать, нельзя уходить и нельзя говорить «прощай». Только любить!