перезаряжай, выстрели в спину.

      Петлять до выхода из кампуса ему приходится вслед за Сашей и едва передвигающим ноги Кисой, и это лишь болезненной пощёчиной напоминает о том, что маячить в поле зрения они будут ещё не один год. Боря скрывает лицо от немногочисленных прохожих, судя по стянутой в местах ушибов коже – выглядит он отвратно.       Стоя на светофоре он наблюдает, как эти двое подходят к парковочным местам и усаживаются в тачку. В темноте видно плохо, но машина немаленькая. Сперва он думает, что Кислов неплохо устроился и нашёл друга при бабках, но потом вспоминает, что Лизе чёртов Белицкий говорил, якобы машина не совсем его. Понтуются, в любом случае, они со знанием дела.       Охранник на входе общежития особого внимания на входящих не обращает, что лишь служит Хенкину на руку. Он кое-как добирается до своего пятого и сразу направляется к общим раковинам. Из заляпанного и треснувшего по углам зеркала на него взирает что-то опухшее и кровавое, и он непроизвольно дёргается, не ожидав лицезреть настолько печальную картину. Из носа кровь струиться уже перестала, а вот рассеченная бровь продолжает кровить, окрашивая стекающую в слив воду красным. Толку в этом умывании никакого, и он спешно удаляется к себе в комнату.       Из аптечки – лишь чаи от простуды, обезболивающее и активированный уголь. Ни бинта, ни перекиси, и приходится выкручиваться подручными средствами. В ход идут три завалявшиеся салфетки и рулон трёхслойной туалетки. Перед парами однозначно придётся сгонять за пластырями и какой-нибудь заживляющей мазью.       Изнутри сжирает обида. Он знал, что задел Кису ещё тогда, роковой весной, но не ожидал, что тот злился по сей день. Во всяком случае, за сегодня Кислов отомстил сполна, хотя Боря всё равно сумел надавить на нужные точки. Остаётся надеяться, что шок от неожиданной встречи спадёт, и пыл поубавится следом.       В семейном чате висит несколько непрочитанных сообщений, и Боря умело врёт, что первый день прошёл круто, он познакомился с классными ребятами и вовсе не сидит с разбитым лицом.       Миша возвращается через добрые полчаса, с красноречивым шоком разглядывая побитого соседа. — За что вы друг друга так? — За встречу. — И Боря даже не врёт. — Я с Ваней сегодня почти весь день общался, он вроде нормальный.       Хочется вставить реплику о том, что это всё ненадолго, но Боря отчего-то сдерживается. Психованный Киса с его извращённым мировосприятием – это каноничное событие, через который каждый должен пройти самостоятельно. Хенкину ведь тоже говорили, что "не лезь, оно психованное", но сколько раз он послушал? Ни одного. — Просто ты его пару дней знаешь, а я с ним горшок в детсаду делил. — Я думал, он из Москвы.       Ага, коренной москвич в пятом поколении, который до недавних пор дальше Крыма не видел и города России лишь по привезённым Хенком с каникул магнитикам изучал. — Он свинтил в позапрошлом году, никого не предупредил, сменил номер и удалил соцсети. — Жалуется Хенкин неприятно подмечая, как бровь опять начала кровить. — У меня есть хлоргексидин и вата. — Ставит перед фактом Миша и выуживает из-под кровати какую-то пластиковую коробку.       Помимо аптечки, Миша любезно протягивает Боре свой телефон, демонстрируя инстаграм Кисы. Аккаунт относительно новый, ещё и приватный. Фоток мало, и на большинстве вообще не разберёшь, что запечатлено. Какой-то лайфстайл, где Киса бесится с какими-то ребятами в клубах, пару фоток со школы, и единственная адекватная – общая с выпускного. В рядом стоящем с Ваней парне Хенк без труда узнаёт Сашу, делая вывод, что познакомился с ним Кислов в новой школе. В актуальных у Вани очередные видео с пьянок, а ещё множество концертов. Судя по всему, времени думать о «чёрной весне» и старых друзьях у него вовсе не было. Все начали новую жизнь, давно перестав ворошить прошлое, и лишь Боря так и остался с послужным списком психических травм и в тотальном одиночестве.       ВКонтакте Кислов подписан непонятными закорючками, и Хенк даже не удивляется, что не смог его там найти. Отличная конспирация, когда нужно скрыться самому. А вот секрет дуэльного клуба Киса сохранить не сумел. Неудивительно, он всю свою жизнь ставил в приоритет лишь себя самого. Ахуенная у них получалась дружба: Киса, который за любой проеб был готов его из своей жизни выбросить, и Хенк, который за Кисой по пятам, пока тот не простит.       После случившейся драки неприятно ноют рёбра и безболезненно лежать у Хенка получается лишь на левом боку. Он изрядно вымотан, но сон никак не идёт. Его постепенно догоняет полное осознание: он встретился с человеком, которого боялся больше никогда не увидеть. Столько городов, столько вузов в столице, но их угораздило встретиться на обычной курилке. Боря в судьбу не верит, но логическое объяснение в его голове пока не выстраивается. Чёртов Ваня Кислов, забравшийся под кожу с первых же дней знакомства, и хрен его оттуда вытащишь.

***

      Во сне Боря в очередной раз целуется с Кисой под громкое улюлюканье на чьей-то второсортной вписке. Там Ваня выглядит пьяным, с припухшими губами и озорным блеском в глазах, смотрит и улыбается, совсем без той горящей ненависти во взгляде. Последний год Кису во снах он видел не так отчётливо, чаще всего лишь силуэт и размытые черты лица, а теперь же он готов перечислить по памяти расположение каждой едва заметной родинки даже после тяжёлого пробуждения от раздражающей мелодии будильника.       Он морщится от проникающего сквозь полупрозрачные занавески света, неприятно подмечая, что раны на лице начинают гореть, стоит ему лишь зажмуриться или приподнять брови. В зеркале картина не лучше: покрывшиеся корочками раны и тёмные синяки. Готовящие завтрак на кухне девочки с удивлением от Хенка шарахаются. Он едва успевает занять оставшуюся конфорку, умостив на неё сворованную у Миши сковородку. Делает всё по общажным заветам сестры: взбитые яйца, соль, перец, и всё что будет в холодильнике. К омлету добавляет полуживой помидор, остатки колбасы и немного сыра. Делит всё пополам и приносит всё ещё валяющемуся в постели Мише. Уговор выполнен.       Перед парами заходит в аптеку, а затем мажет синяки мазью и заклеивает пластырями прямо перед зеркалом в университетском туалете. Уборщица так и замирает с тряпкой у зеркала, с плохо скрываемым интересом разглядывая нерадивого первокурсника. Лучше не стало, но зато масштабов всего пиздеца не видно.       Оксана рассказывала, что большую часть занятий на младших курсах будут занимать общеобязательные предметы и потоковые лекции, но только сейчас до Бори дошёл масштаб этой проблемы. Перед двойными деревянными дверьми аудитории в ожидании преподавателя столпились человек двести, если не больше. Свою группу Боря узнаёт по компании задротов с их дипломатами в потных ладошках. Неподалёку стоят и Лиза с Юлей, уплетающие какой-то салат из контейнера. Хенкин даже не знает, из какой группы последняя. — Позавтракать не успели? — Говорит он вместо приветствия. — Ага, — подтверждает Юля, вытирая уголки рта салфеткой, — кто-то со старших курсов на кухне кастрюли с заплесневелой едой мыл, вонь стоит жуткая. — А ты вообще с какой специальности? — Французский, со школы учила. — Утречко. — Здоровается непонятно откуда взявшийся Влад.       Они вчетвером устраиваются где-то посередине длинных рядов, первые отчего-то занимать никто не спешит. Саша с Кисой едва успевают влететь в аудиторию до того, как старенький и строгий на вид преподаватель истории начнёт вести лекцию. Садятся на ряд ниже и начинают раскладывать манатки. — Организуйте какой-нибудь листочек и напишите свои фамилии, надо будет потом посещение выставлять. — Тяжело дыша говорит обернувшийся Белицкий, даже не удостоившись поздороваться. — Проспал? — Интересуется Влад. — Ага, блять, в половину шестого встали. Ебучие пробки, на одном перекрёстке стояли двадцать минут. — Попробуй такую классную штуку, как метро. — Смеётся Лиза. — Затопчут. — Впервые за утро отзывается Киса, отхлёбывая из стаканчика с кофе. А может и не кофе, кто его вообще знает. К слову, выглядит он не лучше, даже с пластырями заморачиваться не стал. У него подбит глаз и рассечена губа, видок тот ещё. Хенк вполне себе доволен, что не единственный смахивает на побитую псину.       Боря старательно пытается поспевать за лектором, на четвертой странице тетради начиная понимать, что блять пиздец. Рука успела занеметь, и каждая чёрточка на бумаге даётся с невообразимыми усилиями, а судя по плану лекции – они даже не дошли до середины. Преподаватель прерывает всех громким "это можете не записывать" и продолжает разглагольствовать, а аудитория облегчённо выдыхает от возможности перевести дух. Хенкин окидывает присутствующих взглядом, обращая внимание на то, что некоторые записывают лекцию явно не полностью, хотя было сказано писать чётко всё продиктованное. Саша с Кисой в открытую рубятся в дурака онлайн, и если у первого есть хоть какие-то пометки в тетради, то у Кисы и вовсе ничего. Чёртов платник, ему ведь точно не придётся задрачиваться с тем, чтобы не слететь со стипендии. Хорошо, видимо, столичные закладчики получают.       Остальные пары, даже как-то связанные с литературой, снова проходят в формате лекций. Кажется, Боря за жизнь не писал столько, сколько за этот день. Радует лишь то, что с последней пары их отпускают пораньше, и они доброй половиной группы несутся в буфет. Не пятизвёздочный ресторан, конечно, но завидев три оставшиеся на витрине котлеты Хенк был готов убивать. Благо, успел урвать последнюю и никто не пострадал. — Может сходим куда-нибудь, пока запара по учёбе не началась и холода не настали? — Предлагает развалившаяся на обшарпанном буфетном диванчике Лиза. — Да хоть сегодня. — Тут же поддерживает её Саша, активно жестикулируя вилкой с нанизанным на неё макароном. — Вчера же только пили. — Подмечает Влад. Он, как выяснилось, вообще на первую пару с похмелья пришёл. — Да ладно тебе, проживём коротко, но ярко! — Заявляет Саша, а Боря внезапно для самого себя вздрагивает. Судя по довольной ухмылке, Белицкий это всё-таки замечает. — Так-то справедливо. — Сдаётся Влад. — А куда пойдём? — Может клуб? — Предлагает Лиза. — Никогда в клубах не была. — Есть одно место, считай клуб. Я вам адрес в беседу скину, может кто ещё пойдёт. — А далеко ехать? — Лиза раскладом явно довольна, достаёт телефон и начинает клацать длинными ногтями по экрану. — Центр. — Заверяет всех Саша. — Юля спрашивает, будешь ли ты? — Лиза обращается к нему неожиданно, отчего Хенкин даже давится своей котлетой. Хороший вопрос, он уже понял, что где Саша – там и Киса, и чудо, что последний пока сюда не заявился. — Не знаю ещё. — Да чё ты, тобой вон какая цыпочка заинтересовалась. — Отчего-то подначивает его Белицкий, а Хенк нутром чует подвох. По-хорошему бы пресечь эту затею на корню, но загвоздка в том, что если эти трое туда почти всю группу потащат, то избегая чёртового Саши, хрена с два у Бори получится с кем-то подружиться. — Ладно. — Со вздохом соглашается он. — Ты Ваню лишний раз не трогай, и будет тебе и счастье, и целое лицо.       Боря едва сдержался от порыва съязвить, что у Кисы лицо не лучше.

***

      К месту назначения он едет вместе с Мишей и его девушкой, само собой, их группа тоже оказалась в деле. Заведение действительно расположено в центре, но им всё равно приходится плутать в поисках нужного выхода из метро. Бар или клуб (хрен пойми, что оно вообще такое) тоже находится не сразу, пусть и располагается в самом сердце столицы. Они синхронно подмечают оригинальность названия бара, представляющее собой простое "Арбат". Типа ты где? В "Арбате" на Арбате. Невероятно.       Они вышли пораньше и даже не удивляются, когда из присутствующих видят лишь Сашу, Влада и Кису. Те сидят прям за барной стойкой и вертят что-то в руках. Нехотя подойдя поближе, Боря узнаёт фишки и колоду от покера. — Чё за казино? — Оповещает об их присутствии Миша. — Умеешь? — Киса оборачивается в его сторону, вертя в руках карты. — Умею. — Давай с нами, играем на халявные шоты.       Миша с протяжным "воу" забирается на высокий стул перед стойкой и покорно ждёт следующей раздачи, параллельно подглядывая на карты Кисы. — На тебя раздавать? — Интересуется у Хенка высокий бритоголовый бармен с недельной щетиной. Он бы больше подошёл на роль какого-то вышибалы, выглядит пиздецки угрожающе. — А он за годы игр так и не научился различать комбинации. — Как всегда не может не вставить свои пять копеек Кислов. — Зато я не экономил три месяца на школьных обедах, чтобы отдать покерный долг старшакам. — Ой, сходи нахуй.       Это был их самый нормальный диалог с позапрошлого года.

***

      Компания собралась немаленькая: пришли девочки и из Бориной группы, и из группы юных немцев. Юля, как сегодня выяснилось, была представительницей юных французов, и пока что была единственной в своём роде. Сидела она по правую руку от Бори, в то время как по левую сидел Миша. Очень удачный расклад, в его глазах эти двое не выглядят как красные флаги.       Младшекурсники, видимо войдя во вкус взрослой жизни, заказывают себе всего и сразу, особо не экономя. Цены здесь далеко не маленькие, и Хенкин решает ограничиться пивом и пиццей, купленной напополам с Мишей. Просто потому что "давай сейчас наедимся, чтобы ужин не готовить". Очень приятно словить с кем-то сожительский коннект.       Когда Саша начинает непринуждённо болтать с официантом, а последний не спрашивает ни у кого документы, Хенкин догадывается, что Белицкий здесь работает. И Киса, удалившейся за кальяном вместе с Лизой, которой срочно приспичило выбрать вкус табака, судя по всему, тоже. Теперь ясно, как он на платку нашкрёб, хотя восемнадцать ему будет лишь через два месяца, и по закону работать здесь он явно не должен. — Так, парни, никакого пива! — Громко кричит Саша, привлекая к себе внимание соседних столиков. — У нас тут такие настойки ахуенные, вам и не снилось. — Что за мизогиния! — Возмущается вернувшаяся вместе с Кисой и двумя кальянами Лиза. — Окей, — сдаётся Белицкий, — девочки и мальчики, никакого пива! По настоечке за знакомство.       Большинство девочек энтузиазма Лизы не разделяют, и лишь Юля соглашается последовать примеру подруги. Настойка действительно оказывается вкусной. Учитывая, сколько тут выходцев из таких же провинций, как и сам Хенкин, он ставит на то, что мало кто был знаком с качественным алкоголем. Два кальяна постепенно раскуриваются и идут по кругу, а Кислов любезно поправляет угольки.       Когда в ход идёт вторая бутылка, становится ясно, что разморило практически всех. Людей в баре к вечеру тоже прибавляется: как и молодёжи, так и расфуфыренных дамочек с перекаченными губами и деловитых мужичков, вращающих ключи от своих иномарок на указательных пальцах.       Из приглушённой музыка из колонок перерастает в надрывную, и практически все перемещаются в центр зала, не заставленный столиками. Девочки оживлённо дёргаются под музыку, успевая пафосно кривляться на камеру. Боря даже заметил несколько парней постарше, которых, судя по всему, кто-то успел подцепить. В какой-то момент тусовка превращается в караоке, и Хенкин всей культурно выпивающей части зала не завидует. На пьяную же голову караоке кажется как нельзя кстати. Саша с Кисой поют уже вторую песню "Три дня дождя", и несмотря на явно пьяные голоса, получается у них относительно неплохо. Так-то, Кислов вообще петь не умеет.       Неведомым образом он оказывается в самом эпицентре толпы, танцующим вместе с Юлей. Танцами он это назвать не мог, лишь двигал конечностями в такт музыки и повторял некоторые движения за девушкой. Она прижимается к Боре всем телом, и он отчётливо ощущает её немаленькие формы. Настойка дала в голову и его явно ведёт, поэтому он уверенно кладёт руки на Юлину талию, прижимая к себе ещё ближе. Девушка плавно поворачивается в его объятиях, извивается волной и проезжается упругими ягодицами прям по паху. Боря понимает, к чему всё ведёт, но пьяный мозг интерпретирует происходящее по-своему, поэтому когда Юля вновь поворачивается к нему лицом и встаёт на носочки, он наклоняется сам, утягивая её в нежный поцелуй.       Кто-то на заднем плане явно присвистнул, Лиза притащила рюмки со стола и едва перекрикивая музыку предложила "организовать тост за молодых". Никаких молодых ещё и подавно не было, но Боря с энтузиазмом опрокинул в себя очередную рюмку. Он уже и забыл, как ощущается эта самая алкогольная эйфория, когда границы стираются, мир кажется ярче, а изнутри словно распирает от желания сделать что-то сумасшедшее. Вот он и сделал. С девушками несколько лет не целовался.       Саша смотрит на него придурковато-удивлённо, эмоции на лице стоящего рядом Кисы непонятны, но он и в моменты дружбы любое действие Бори порицал. Все продолжают развлекаться и дальше, пока кто-то не напоминает, что общежитие закрывается в двенадцать. Остаётся около часа и все дружно начинают заказывать такси. Юля всю дорогу жмётся ближе, свою маленькую ладонь с Бориной сцепляет, мелькающие за окном красивые здания комментирует, отмечая, куда хотела бы сходить погулять.       С Мишей они вваливаются в комнату практически никакие, синхронно валятся на кровати, едва не забыв поставить будильник. Ведра у них ещё нет, поэтому посреди комнаты ставят большой пластиковый органайзер из-под одежды. Штука сомнительная, но всяко лучше, чем блевать на пол, если кому вдруг приспичит.       Надо бы проанализировать всё произошедшее за сегодня, но его вырубает, стоит только повернуться на здоровый бок и накрыться одеялом. Всё по-прежнему через жопу, но уже лучше, чем было вчера.