Колыбельная

— Вы уверены? — Нет. — Я тоже. — Попробовать стоит. — Я Вас люблю. — Я знаю. Арсений отпустил руку Антона, которую уже несколько минут согревал своим дыханием. Тот обнял мужчину, зарылся носом в шею. Арсений погладил парня по спине и расцепил его руки. — Нам пора. Антон зашел первый. Сладкий запах ударил его в нос, и он скривил лицо. Осмотрелся. За круглыми деревянными столиками в углу сидели постояльцы. Они, увидев Антона, словно встрепенулись. Один из них, бородатый мужчина средних лет, улыбнулся и кивнул парню, и Антон нелепо улыбнулся в ответ. Парень прошел мимо барной стойки — весь остальной зал был пуст. Он прошел в коридор, ощущая морозом по коже цепкий, разъедающий, словно кислота, взгляд бармена. Арсений зашел спустя минут десять. Он успел выкурить две сигареты, полностью защитив себя от здешнего пресловутого запаха клубники. Он подошел к барной стойке, присел на краешек стула, качая свисающей ногой и, понизив голос, сказал: — Шотландский скотч, со льдом. Бармен, стоявший спиной к залу, медленно повернулся и улыбнулся. Он, не отрывая взгляда от мужчины, потянулся за бутылкой, кинул пару кубиков льда и залил это все янтарным месивом. Его глаза светились. Константин протянул стакан мужчине, и Арсений, нарочно касаясь своими заледеневшими пальцами пальцев бармена, взял стакан. Он мог видеть, как тот покрылся гусиной кожей, а светлые, сгоревшие на солнце волосы встали дыбом. — Кость, — выдавил из себя Арсений. — Можешь сказать, где сидит ваш начальник? Константин поправил волосы, посмотрел на себя в отражении шейкера. — Вообще-то нет. Мне нельзя это говорить. Арсений залил в себя весь стакан. — Но для тебя можно. Мужчина улыбнулся, не отрывая взгляда от парня, и тот кивнул головой в сторону, показывая куда идти. Арсений молча поднялся, нагнулся к шее парня и прошептал, опаляя кожу горячим дыханием с привкусом виски: — Спасибо. Он увидел, как бармен задержал дыхание. Арсений прошел в темный, освещенный неоновыми лентами коридор, который вел к одной единственной двери. Мужчина остановился у самых дверей, ощущая, как сквозняк трепещет полы его брюк, осмотрел табличку. «Управляющий». Вот как оно теперь зовется. «Шеминов Станислав Владимирович». Стук. Тишина. Второй стук. — Войдите. — Здравствуйте. — Проходите, что вы хотели? — У меня есть пара важных вопросов, которые Вас заинтересуют.       Тяжело вздохнув, мужчина, сгорбившийся в кресле, расправил плечи и отодвинул кипу бумаг на угол стола. Грузный свет упал на лицо управляющего, и только сейчас Арсений мог разглядеть его лицо. Темноволосый, с прогрессирующей залысиной в висках, плотный человек с огромным, прямым, выступающим вместо лица носом, — Арсений думал, что ему придется сдерживать себя, увидев довольную гримасу на лице мужчины, но его лицо не вызывало у него никаких эмоций. Страх улетучился. — Я Вас слушаю, — сказал мужчина, окинув взглядом Арсения. Арсений сел в кресло, поворачиваясь боком к управляющему. Стас достал бутылку виски, разлил по стаканам. «Почему он так легко меня принимает?». — Как я могу к Вам обращаться? — Арсений… Сергеевич, — сказал мужчина. — Приятно познакомиться, — сказал Стас, передавая ему стакан. Арсений проигнорировал его, взяв стакан, принадлежавший управляющему. — Похвально, — усмехнулся мужчина. — Так что Вы хотели? — У Вас здесь работает паренек, — начал Арсений, — высокий, светловолосый, с зелеными глазами. Стас молча отпил из стакана. — «Шпала». Мужчина вскинул брови и улыбнулся. — Знаем, пробовали. Внутри Арсения все неприятно сжалось. — Я бы хотел его… приобрести, — уверенно сказал Арсений, поставив стакан на стол. — Даже так? Стас откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и начал крутиться в кресле из стороны в сторону. — Сколько Вы за него хотите? — Сколько Вы за него предлагаете? Арсений повертел стакан в руках. — Миллион. — Рублей? — Да. — Белорусских? — усмехнувшись, спросил Стас. — Русских, — Арсений не понимал, к чему ведет мужчина. Стас перестал крутиться в кресле, вновь осмотрел мужчину и сложил руки на груди. — Это мало за него, — чуть ли не с вопросительным тоном проронил управляющий. — Два. Стас покачал головой. Арсений вздохнул. — Пять? — Вы начинаете меня раздражать, молодой человек, — сказал Стас. — Он — звезда нашего маленького и уютного шоу, и я не могу отдать его первому попавшемуся человеку так задешево. — Сколько Вы за него хотите? — Сколько стоит квартира на Конногвардейском бульваре? — Около тридцати миллионов, я полагаю, — Арсений почувствовал, как его сердце опустилось. — Вот. Арсений закусил губу, опустил взгляд. — Вижу, денег у Вас таких нет. — Есть, — тихо прошептал Арсений. Стас снова покачал головой. — Вы лжете, — сказал Стас, посмотрев экран ноутбука. — Вы бедный учитель русского языка и литературы в обычной средней школе. На что Вам, такому подающему надежды специалисту, такая потаскушка, как Антон? — мужчина усмехнулся, устремив свой взгляд на резко замолчавшего Арсения. Если бы Арсений мог что-то сделать, он хотел бы умереть. Он не чувствовал своего лица, только неприятный, липкий холодок под ребрами и дрожь в конечностях. Слишком самонадеянно ему было приходить сюда. Кем он себя возомнил? Он не носил нимба, и "статус Бога" не позволял ему решать и действовать так, как он считает нужным. Словно мышь, он сжался до размеров точки, - по крайней мере ему так хотелось, - смотрел на "льва", что не собирался его съедать. — Он смачно отсасывает у всех, кто к нему попадает, даже если в этом нет необходимости. В его жизни царит идиллия тяжелой наркоты и грубой порки, траха и похмелья. Арсений молчал. — Только не говорите, что Вы влюбились, — улыбнувшись, Стас наклонился и вгляделся бледное лицо Арсения. — Ну да, очередной попаданец. Знаете, сколько вас здесь таких, которые желали его забрать, так сказать спасти? Пару раз я действительно, честно продавал его, подписывал контракт, подписывал документы и прочую лабуду. Он возвращался обратно каждый раз, потому что он уже не живет без этого, — Стас жалостливо покачал головой. — Он уже не может жить без этого. Арсений не мог раскрыть рта — Стас читал его как книгу. — Поэтому я советую отдать все деньги, которые Вы позанимали у друзей и знакомых, Арсений, — сказал он. — И просто забудьте его. — Почему Вы мне это говорите? — подал голос учитель. — Вы мне понравились, — сказал он, прикасаясь пальцами к своему лицу. Стас молчал несколько секунд, тряхнул головой и прокашлялся. Арсений поднял взгляд на мужчину. Лицо Стаса покраснело, а зрачки расширились. Он опустил свой взгляд на бокал с виски — на дне бокала виднелся почти невидимый осадок. Арсений улыбнулся уголком губ. — А вот это Вы зря, — Стас тяжело дышал. Он откинулся в кресле, рассматривая мужчину плывущим взглядом. Мужчина заметил, как управляющий завис на секунду, а кончики пальцев начали подрагивать. — Я просто не могу его так оставить, — сказал Арсений, сминая уголок пачки таблеток. — Что Вы мне подсыпали? — спокойно спросил Стас, переводя взгляд от одного предмета до другого. — Ничего смертельного, — отозвался Арсений, переводя разговор нужное ему русло. — Так что на счет контракта? Стас рассматривал свои руки. Голос Арсения эхом разносился у него в голосе. Он поднял на него обеспокоенный взгляд. — У меня есть противоядие, или как Вы это зовете. Стас молчал. — Просто отпустите его, и вы получите деньги, и «лекарство», и лавры. — Я к Вам по-доброму, принял Вас, а Вы ко мне так по-свински, — глухо отозвался управляющий. — Обидно, и поэтому он не продается. — Подумайте хорошо, — в голове бушевала вьюга. — Я сказал, он не продается. А теперь бегите, — сказал Стас, подняв безжизненно стеклянные глаза на Арсения.        Выстрел. Арсений больше не мог проронить ни слова. Он спокойно вышел, стараясь не смотреть на Стаса, который откинул голову и плавно качался в кресле. Арсений тихо закрыл дверь и быстрым шагом вышел в зал. Он проскочил мимо Константина, расталкивая охранников, выбежал из бара.

***

Он ждал Антона на его съемной квартире. Ночь была медленной, однако к рассвету Арсений уснул от изнеможения. И резко размыкая глаза от легкого дуновения сквозняка, Арсений даже не понял, что прошло несколько часов. Он потер красные от бессонной ночи глаза, поднялся на локтях, осматривая комнату. Яркий дневной свет слепил глаза, и мутная фигура парня едва различалась из-за солнечных бликов. — Прости, папочка, что разбудил, — нежный, хрипловатый голос пронесся эхом по комнате. — Мне было жарко. Антон слез с подоконника, шатаясь, подошел к кровати, потеребил кожаный шипованый ошейник, который плотно сидел на его тонкой шее. Арсений испуганно осмотрелся. На кровати валялся пустой блистер от мирицистина. Мужчина потер глаза и перевел взгляд на парня, который устроился подле него. — Когда ты вернулся? — Я вернулся на рассвете-е-е, — напевал Антон. — Мне было так грустно, что у тебя ничего не вышло, — он сжал губы и выдал наигранное сожаление. — Но зато меня сегодня хорошо отодрали. — Он улыбнулся и кивнул самому себе. — Такой огромный член я давно не видал, просто голову снесло, — он засмеялся. — Кончил без рук. — Ты трогал мои таблетки? — тихо спросил Арсений, рассматривая темные зрачки парня. — А? — отозвался Антон. — Да. — Зачем. Антон поджал губы и посмотрел в пустоту. — Не знаю. Захотел. А что, нельзя было? Арсений покачал головой. Парень резко поднялся на ноги, качнувшись, устроился между ног мужчины. Он потянул свои длинные пальцы к ширинке, отчего Арсений отпрянул и вжался в стенку. — Что… что ты делаешь? — Накажи меня, папочка, я плохой мальчик, — прошептал Антон, сглатывая собравшуюся во рту слюну. — Я так хочу тебя, — он поднял взгляд, умоляюще смотря на мужчину. Арсений оттолкнул парня. Разочарование разрывало его изнутри, и его сердце опустилось. Весь вид Антона вызывал у него тошноту и отвращение. Он, сжал кулаки, схватил пальто, наспех зашнуровал ботинки. — Ты уже уходишь? — спросил Антон, наигранно вызывая жалость. Он облокотился на косяк двери в коридоре и пустым взглядом наблюдал за мужчиной. Арсений поднялся, смотря парню в лицо. — Ненавижу тебя. Ты слышишь? — прошептал он словно сам себе. — Ненавижу! — крикнул он, ударив стену. Дверь захлопнулась, и ошметки известки со стены коридора снежными хлопьями посыпались вниз.