он жив?
6 февраля 2024 г. в 01:32
– Сорок тыщ, – говорит, как отплёвывается, Юлька, стóит сморщенной суке собрать вещи и захлопнуть за собой дверь в пивнуху. Димка на посадке делает вид, что не клюёт носом, и Игорю по-человечески его жаль. Сам Игорь все ещё обмахивается кепкой после забега на пару с Олегом по колдруму, перетаскав не только имеющиеся кеги, но и пришедшие с логистом.
Пчёлкина тоже выглядит неважно, уставшая, заёбанная по макушку, топчется заново выставлять товар, после того, как Хмурова в процессе пересчёта всё на пол поскидывала. Игорь всецело перенимает на себя всеобщую нелюбовь к этой женщине, вот же действительно сука нетраханная.
– Это много? – интересуется Гром, кепку прицельным броском откидывает к куртке и достаёт лимонад из холодильника, на этот раз насыщенно-голубой, с жасмином. В прошлый раз был фиолетовый, с лавандой.
Олег проскальзывает на кассу заместо Юли, чтобы ту не отвлекать.
– Часть спишется на кражи, ещё часть спишется как негодное. Если Алтан не мразота, а он не мразота, то треть пересортится вопреки желанию Хмуровой нам поднасрать, и остаток мы заплатим по себестоимости. Может быть, тысяч десять с человека, – рассуждает Волков, и отходит вместе с Громом к полуживому Димке, реанимировать пацана. Юля в подтверждение кидает сухое и вымученное «именно так», подтягивает к себе стул и заползает на него коленями, поправлять товар на верхней полке. На открывающуюся дверь даже не оборачивается.
– Нихуя себе, – Разумовский вскидывает брови и вертит головой, оценивая общий вид помещения. – Здесь как будто ураган прощелся.
– Можно и так сказать, – устало выдыхает Пчёлкина. – Ты же ничего не будешь брать? Скажи, что ты просто так зашёл, – ноющим голосом лепечет Пчёлкина и, не сдержавшись, горячей щекой прижимается к металлическим полкам стеллажа.
– Я подсоблю, Юль, не переживай, – чуть громче говорит Олег, и Юлька выдыхает «слава богу», шурша пачками чипсов. – Привет, Серёж. Какими судьбами? – Волков навстречу подбегающему Разумовскому руки распахивает, ловя в свои ленивые объятия.
– Да так, поздороваться, – Серёжа тепло хлопает Олега по спине, а Игорь совершенно случайно цепляется взглядом за руку Олега на пояснице Разумовского и полагает, что если кому-то и некомфортно в этой ситуации, то только самому Грому. – Думал, Юле помочь с кегами, но, смотрю, вы тут сами справились, – Серёжа оглядывается на Игоря, улыбается вкрадчиво, без тени прежней обиды. – Здравствуй, Игорь, – Гром жевано приветствует в ответ. Хочет то ли руку пожать, то ли по плечу потрепать, до объятий они ещё не доросли, конечно. Но, наверно, это было бы тепло. Олег, слава богу, руку с чужой поясницы убирает, будто ничего критичного не произошло (и ничего критичного реально не произошло), а Игоря сносит ступором. Хочется кепку на глаза натянуть, да та лежит где-то поодаль у противоположной стены.
– А Дима живой вообще?
– Я жив, Серёж, – полусонно мямлит Дубин, не отрывая щеки от деревянного стола.
Разумовский вслух бросает впечатлённое «ух ты» и подходит к Димке, смотря на него, как ребёнок на большую карликовую акулу, которую увидел в первый раз.
– Кто тебя так?
Дима ослабшей рукой машет на все это заведение, считая его теперь не меньше, чем филиал Ада.
– У нас ревизия была. А эти бравые мóлодцы нам с Юлькой вовремя подсобили.
– Мы с суток пришли, тоже поздороваться. Недалеко отсюда территорию патрулировали, – важно добавляет Гром.
У Серёжи глаза благодарными огнями загораются, он поглядывает на Игоря (Игоря в тонкой футболке и с голыми руками, которыми он половину колдрума перебрал) и присаживается рядом с засыпающим Дубиным.
– А у меня автомат по дискрету, – и довольно нахохливается, как научившийся летать воробушек.
Юлька со своей высоты полёта оценивающе присвистывает.
– Это значит, долой церебральный секс? Да здравствует настоящий!
– Юлька, блять! – чуть смущённо прикрикивает на девушку Серёжа и всё равно заходится в хохоте.
– Не блядь, а полюбила и дала.
– И многих ты уже полюбила? – интересуется Волков, пряча усмешку за бутылкой лимонада, честно спизженного у Грома (который честно этого не заметил).
– Тебя ещё не успела, – Пчёлкина кокетливо прядь волос за ухо заводит, бросает быстрый взгляд на Волкова и отворачивается воевать с чипсами, пока Олег расслабленно приваливается к стене и полагает, что идиллия всё-таки существует.