Да здравствует Панем

Ливию Кардью никогда нельзя было обвинить в том, что она была чувствительной душонкой. Нет, Ливия еще в детстве поняла, что путь наверх усыпан телами неудачников, и следует ступать по ним, не обращая внимания дышат ли они еще. Но даже Ливии стало неуютно при известии о смерти Сеяна Плинта. Не то чтобы грустно или печально, или, ну, стало его жаль… Нет, просто стало как-то некомфортно. С другими было как-то более понятно – их убили дистрикты. Это было привычно. В каждой семье был кто-то, кого убили дистрикты. Сеян Плинт, сам будучи дистриктцем, умудрился разбиться на машине. Так им сообщили, что он сел за руль машины своего отца будучи не в себе, и разбился недалеко от арены. Зачем он ехал на арену – никто не ведает. Не то чтобы Ливию это волновало. Мать Ливии больше волновало, кто теперь станет наследником состояния Плинтов, ведь Сеян был единственным сыном этого дистриктского выскочки. Ливия сделала бы ставку на Лисистрату Викерс – она была лучшей подружкой покойного, она да Клемми, и Клемми была умницей и отличницей, но зато у Лисистраты была сестра Вирсавия, которая знала, что к чему, и наверняка научит сестренку подлизаться к старому Плинту, за такую кубышку отчего бы и не подлизаться? На сцене Юнона Фипс возмущалась из-за смерти ее трибута, как там его, мальчишки из Восьмого, которого нашли с дырой в животе, и никто не знал, кто именно убил его. Юнона требовала, чтобы показали повтор, но ее просто быстро выпроводили, и напомнили события вчерашнего дня: Марка на балке, гонг, умершую девчонку из Одиннадцатого, тех двух ненормальных из Третьего, которые зачем-то украли дрон, и, вишенка на торте – выступление Ламины. Щенку Харрингтону здорово повезло, девчонка оказалась не промах, хотя и рыдала как дура всю дорогу до начала Игр. – Ну что ж, – объявил Счастливчик, – и теперь мы снова ведем живой репортаж с арены. Где же наши трибуты? Трибуты тут же объявились, как по заказу – Рипер появился на трибунах с одной стороны, со стороны ложи прессы, а Кориолан Сноу – с другой, там, где когда-то была президентская ложа. Кориолан Сноу. Черт, было жаль, что бабка не выкупила этого парня в свое время из Двенадцатого, такими лицами нельзя разбрасываться. Ливия подумала, что если бы он был капитолийцем, ее одноклассником, то у них получились бы отменные детки. С другой стороны, раз уж Сноу оказались бедны, словно мыши в Цитадели, то ну уж нет, Ливия скорее пошла бы за этого придурка Сеяна, чем за нищего побирушку. А может самой стоит подлизаться к Страбону Плинту? Лисистрата Викерс, утирая слезы, отправила своему трибуту воду и еду, но Клеменсия даже не пошевелилась. – Клемми! – Яростно шепнула Лисистрата. – Отправляй сейчас, чего ты ждешь? – Обойдется, – холодно ответила Клеменсия, сердито глядя на экран. – Что? Клемми, ты должна дать ему еды, он же проголодался! – Стоило поберечь то, что я посылала ему вчера. У меня не так много подарков, как у тебя. – Клемми, у тебя их вдоволь… – Я сказала нет! Ливия удивленно приподняла брови и посмотрела на Флоруса Френда, который также был изумлен поведением Клеменсии. Некоторое время они тупо таращились в мониторы, пытаясь найти хоть что-то интересное, но там не происходило ничего: Кориолан и Рипер пропали из виду, Ламина сидела на своей балке, и больше не было ничего, пока вдруг на арену не выскочила девчонка из Двенадцатого. – Лиса! – Обрадовался Фласт. – Ну наконец-то! Ох, у меня так мало для нее всего… – Я тоже отправлю, – предупредила Лисистрата, возясь с коммуникатором. – Кориолан просил ей помочь. – А это не против правил? – Забеспокоился Адонис, но Лисистрата покачала головой. – Можно помогать членам одного альянса. – Альянс? – Прошептала Ливия. – Чем эта девчонка может помочь Кориолану? Юнона Фиппс, только что присевшая рядом с ней, только пожала плечами. Тем временем Лиса собрала доставшиеся ей посылки в подол своего платья и сбежала с ними в ту же дыру, из которой вылезла, и вовремя, потому что из другой трещины вылезли три трибута. Девчонка с трезубцем, Корал, которая показывала, как умеет им пользоваться на интервью, ее партнер по дистрикту, и парень из Десятого, мясник. Все трое были вооружены до зубов, и, к всеобщему удивлению, все были запачканы кровью. – Вот это я называю альянс, – удовлетворенно сказал Френд, и Ливия кивнула. – Вот и ответ, кто убил твоего трибута, Юнона. Но Юнона нахмурилась, качая головой. – На них слишком много крови для той раны на Бобине. – Может они убили кого-то еще? Там, в туннелях? Корал с интересом разглядывала Ламину, видимо, прикидывая, как к ней подобраться, пока ее союзники собирали и прятали по карманам посылки от своих спонсоров, и они живо начали обсуждать что-то, махая руками во все стороны, видимо, соображая, что делать дальше. Вдруг Миззен замер, дергая за руку Корал и показал наверх. Кориолан Сноу показался на трибунах, стоя во весь рост, опустив дубинку, просто разглядывал этих троих, будто не понимал, что ему грозит опасность, он даже не пошевелился, когда они сделали пару шагов в его сторону. Парень был совершенно бесполезен. Он даже не смотрел в сторону этих убийц, смотрел куда-то мимо них, и Таннер, заметив это, оглянулся и остановил своих товарищей. Совсем недалеко от них буквально на четвереньках ползла девчонка из Пятого, которая так невовремя вылезла из дыры, в которой пряталась – Ифигения даже не успела послать к ней дрон. Увидев, что ее заметили, Сол подскочила и со всех ног побежала вверх по трибунам, и троица головорезов с азартом помчалась за ней. Все закончилось очень быстро для Ифигении, которая могла теперь оставить себе все те жалкие гроши, что она собрала для своей никому не нужной трибутки. Уф, если бы этот дурак Фесет не пытался сбежать, она бы им всем показала, что такое настоящее менторство. Менторы троицы в благодарность за убийство выслали им еще припасов, и радостные животные умчались праздновать под трибуны. Ливия раздраженно скривила губы. Им надо было попытаться разобраться с Сноу. Идиоты. – Ты видела, да? – Спросила она Юнону. – Он сдал им ее, эту Сол. Когда они подумали броситься на него, он указал им на более легкую жертву, и они купились. – Может он просто действительно случайно ее заметил, Ливия, – укорила ее Юнона. – Ты всегда думаешь о всех только плохое. – Что значит плохое? По-моему, он в кои-то веки поступил правильно, наконец-то. Бросил ее под поезд, спасая себя. Умно. Но им надо было броситься на него после этого, этот болван же так никуда и не ушел. За отсутствием какого-либо действия, камера сосредоточилась на Кориолане Сноу, кто-то из операторов был явно влюблен в это лицо. Нет, лицо что надо, конечно, но Ливия скривилась, увидев медаль Павшим Героям Панема. Вчера по столице из-за этого пошли нехорошие шепотки. Пока люди только шептались, но многие действительно были недовольны, что сын павшего героя участвует в Играх, словно какой-то зверь из дистриктов, хотя именно им он и был, и несомненно тупым зверем. Приглядевшись попристальнее, Ливия фыркнула, толкая Юнону в бок. – Это что, мода из Двенадцатого? – Хихикнула она, показывая на Кориолана. – Ты посмотри, чем он подпоясан. Цепью. – Странно, – задумчиво сказал Флорус. – Вчера этого не было, точно говорю. – Видимо, его старый пояс порвался, и он взял цепь из груды оружия, там наверняка было такое, – сказал Деннис Флинг, сидевший чуть ниже их. – Если бы его кузина не принесла ему эту рубаху, он бы так и ходил весь в лохмотьях. Та его старая рубаха выглядела так, будто он в ней в колючей проволоке ползал. – И он такой худой, что без пояса его штаны бы с него так и спадали. – Что за картинку вы нарисовали, – развеселилась Юнона. – В разорванной рубахе, с падающими штанами, вот бы он так побегал… Мы бы посмотрели, есть ли у него там что показать, – и Ливия согласно хихикнула. Парни закатили глаза и отвернулись. Остаток дня прошел в полном бездействии, Ламина сидела на своей балке, Кориолан и Рипер появлялись время от времени, и Клемми так и не отправляла ему никакой еды. Один раз выскочил Сирк, парень из Третьего, вор дронов, прихватил припасы от Урбана и Ионы, и больше не появлялся никто. Флорус почеркал в своем блокноте, подводя итоги. – Мы не видели Тесли из Третьего, но судя по тому, что Сирк показывал два пальца, она еще жива… – Или Сирк врет, чтобы получить двойную порцию, – перебила его Ливия. Флорус кивнул. – Точно. Значит, не хватает только Воуви, Трича и этой самой Тесли, эти трое могли убить кого-то из них в туннелях. Ифигения Мосс, недавно присоединившаяся к ним, недоуменно посмотрела на них, и Юнона объяснила. – На этих троих, которые убили твою трибутку, было слишком много крови для такой раны как у Бобина. Мы думаем, они убили кого-то в туннелях. – Если они начнут убивать в туннелях, где нет камер, то Игры станут еще паршивее, чем раньше, – пожаловался Деннис. – Ну это же скука смертная, смотреть, как краска сохнет и то веселее. – О, а вот и Трич. Флорус черканул в блокноте. – Значит, Воуви или Тесли. Они посмотрели, как Ламина и ее партнер по дистрикту смерили друг друга взглядом, потом Трич прихватил свои посылки и умчался, и на этом закончилось самое интересное за последние пару часов. Честное слово, второй день Игр был еще скучнее, чем первый, а первый и сам был скучнее поэм Октавиуса Фруда. Ливия зевнула, думая, что может быть стоит назавтра вместо прозябания здесь пойти и принести соболезнования этим дистриктским выскочкам Плинтам? Мама наверняка поймет, она всегда говорила, что, добавляя малую толику в кошелек, делаешь кошелек на толику полнее, а миллионы Плинта – это даже не малая толика. Вечером, уходя из Академии, Ливия заметила, что Лисистрата Викерс и Клеменсия Доувкот из-за чего-то ссорились в углу. И так как она сомневалась, что ссорятся они на тему, кто из них заполучит наследство Плинтов, то и подходить, чтобы подслушать, она не стала. Лисистрата поджала губы, глядя, как Ламина заворачивается в обрывок флага, который обменяла у Рипера на еду, и она в очередной раз обругала про себя Клеменсию, которая так и сидела с каменным видом, никак не реагируя на то, что ее трибут только что оскорбил Капитолий. Она только прошипела что-то о том, что теперь-то он точно не получит новых подарков, и Лисистрата с трудом сдержалась от желания накричать на нее, ведь она и так ему ничего не посылала! Лисистрата не понимала, что происходит с Клеменсией. Она никогда не была такой! Конечно, она понимала, что она расстроена из-за гибели Сеяна, но она тоже, тоже была расстроена! Ей тоже было тяжело, он ведь был ее другом! Но именно поэтому она должна была сделать все, чтобы помочь своему трибуту, именно этого хотел бы от них Сеян, и Клеменсия должна была сделать также, вместо того чтобы злиться. Конечно же, она не верила в глупую историю про автокатастрофу. Лисистрата предполагала кое-что более ужасное, и, насколько она знала, некоторые ее одноклассники подозревали то же. Они думали, что Сеян покончил с собой. После этого ужасного случая с Маркусом, он покончил с собой. Лисистрата в очередной раз почувствовала укол больной совести. Она должна была пойти за Сеяном после того, что случилось, поговорить с ним, поддержать, но…. Она была нужна Дженту. Вчерашний вечер она провела в имении Плинтов, позволяя матери Сеяна рыдать у нее на плече, и к сожалению, сейчас это было все, что она могла сделать для своего покойного друга. Сейчас ей надо было помочь Кориолану, а Клеменсия должна была помочь Риперу, черт возьми! Лисистрата не заметила, когда Рипер пропал из виду, не дождавшись помощи от своего ментора, и Кориолан не появлялся все это время. Но она сразу заметила приближение тройки, заключившей альянс, и она настороженно замерла, вглядываясь в экран. Ламина, как и ее ментор, не сразу осознала опасность, но она уже ничего не могла поделать, кроме как ждать и готовиться к схватке – Миззен и Корал, оба привыкшие к карабканью по мачтам и снастям, начали подниматься по столбам по обеим сторонам балки, а Таннер поджидал внизу. Ламине понадобилось бы все ее мастерство, чтобы избежать смерти, и Лисистрата чувствовала, что этого ей не хватит. Их было трое, трое против нее одной, и у двоих из них были трезубцы, слишком длинные против ее топора. Ламина старалась. Она очень старалась. Она смогла ранить Миззена, который едва не упал, но Корал превзошла ее. Лисистрата вскрикнула, когда Ламина упала на землю, и она с отвращением поморщилась, когда Таннер радостно затанцевал. Таннер не казался ей таким парнем, но она и не знала его, но и Домиция говорила, что Таннер был неплохим парнем. Она думала, что будет делать Кориолан, когда ему придется столкнуться с этими тремя, потому что рано или поздно до этого дойдет, она думала об этом, пока смотрела, как Корал помогает Миззену, как они спускаются – и увидела, как Миззен и Корал предали Таннера, убив его, того, кто им поверил. Она говорила об этом с Кориоланом. О том, чтобы он заключил с кем-то союз на арене. Не считая Лису, конечно, но от нее будет мало толку, если только ей действительно не удастся кого-нибудь отравить – но в остальном, кто мог бы помочь ему? Рипер, конечно, был бы первой возможной кандидатурой, но Кориолан сомневался, и видимо, ему действительно не удалось договориться с ним в первый день – хорошо, что он сумел уговорить его не убивать его на месте. Кориолан предполагал, если выпадет возможность, договориться с Корал, хотя считал, что она немного двинутая. Может быть с Таннером. Он не видел много толку от трибутов с Третьего, предполагал, что Трич и Ламина крепче, чем кажется зрителям, и он сразу отмел Бобина, а Воуви и Сол он даже не стал обсуждать. Когда трибуты из Четвертого, отпраздновав свою победу, скрылись в подтрибунных туннелях, Кориолан появился на арене. Не на трибунах, где он обычно сидел, на самой Арене, видимо, он наблюдал кровавую картину из самых первых рядов. Он подошел к телу Таннера и поднял его меч, затем забрал топор Ламины. Лисистрата не очень понимала, зачем, да, он уничтожил большую часть оружия, сгруженного на арене в кучу, но там наверняка оставалось что-то еще. Но, с другой стороны, может быть, было полезно спрятать его от других. Вместе со своей добычей Кориолан поднялся на трибуны и покрутил рукой у лица, показывая, что просит посылку, и Лисистрата отправила ему воду и сэндвичи. Жаль, что нельзя было отправлять оружие. Когда они с Кориоланом обсуждали, какое ему будет нужно оружие, Кориолан только улыбнулся и попросил ее убедиться, что оружие, сваленное в кучу, будет в точности таким же, как было в прошлогодних Играх. В прошлом году было то, что мне понадобится, заметил он. Просто убедись, что будет в точности то же самое. Это сделать было нелегко, но Лисистрата смогла это сделать, с помощью Сеяна и его отца. Страбон Плинт подтвердил им, что да, список заказанного оружия для арены в точности тот же, что в прошлом году, и Кориолан только улыбнулся, когда она сказала ему это. Она была несколько разочарована, когда оказалось, что это была простая дубина, и меч Таннера, подумала она, ему тоже не очень подойдет, а топор и не был ему нужен, если судить по тому, что он отбросил его сразу же, как уничтожил все, до чего дотянулся. На арене появился Трич, и Лисистрата выпрямилась. Трич не появлялся вчера, и сегодня был заметно слаб после долгого сидения в укрытии. Випсания отправила ему еду, но Лисистрата с удивлением заметила, что в затылок Трича вдруг прилетел пакет с сэндвичем, который она отправила Кориолану… Да, Кориолан и Трич переговаривались – Джент стоял на своем месте наверху, а Трич – у тела Ламины. Они перекинулись несколькими словами, а потом, после того как Трич собрал присланные ему Випсанией посылки и осушив бутылку воду, Кориолан вдруг швырнул ему топор, который он подобрал. Трич подхватил его и, кивнув на прощание Кориолану, убежал. Лисистрата повернулась к Випсанией. – По-видимому, мы с тобой теперь союзники. Випсания радостно кивнула. У ее трибута появился шанс. – Поделишься своими посылками? Мы же теперь вместе. – Ну, мои запасы тоже не бездонные. Но ты сейчас скажи Счастливчику, что Трич – союзник Кориолана Сноу, может спонсоры решат ему помочь, чтобы помочь Сноу? – Даже мой отец шлет подарки твоему трибуту, – раздраженно сказала Випсания. – Он когда-то хорошо знал Юлиуса Сноу, знаешь, дядю твоего Кориолана. Говорит, что это просто безобразие, что Сноу участвует в Играх, словно какой-то дистриктский дикарь. Говорит, это злит буквально всех. Даже президент Рейвинстилл в бешенстве. Думаю, после Игр полетят чьи-то головы… – Хайботтома, конечно, – сухо сказала Лисистрата, и Випсания кивнула. – Все понимают, что главная вина на Галл, но она слишком высоко сидит. Хайботтома наверняка попросят уйти по собственному желанию. – И может тогда твоя тетя станет деканом? – Девочки ухмыльнулись, они обе знали, насколько амбициозна Агриппина Серп. – А может быть все-таки уволят Галл? Игры никуда не годятся. Скука смертная, всем уже надоело. Сейчас их смотрят только потому, что в них участвует Кориолан. Что они теперь будут делать, каждый год бросать на арену по капитолийскому ребенку? – Зная Галл, так они и сделают, – пробурчала Клеменсия, и девушки едва не подпрыгнули, они и не представляли, что Клемми подошла к ним. Лисистрата с опаской оглянулась по сторонам, убеждаясь, что больше никто не слышал их с Випсанией разговор. – Посмотрите, что творит доставшийся мне псих. Лисистрата с недоумением посмотрела на Рипера, который вернулся на арену, пока они с Випсанией разговаривали – он собрал тела всех мертвых на данный момент трибутов в один ряд, а потом, к ярости всех собравшихся, укрыл их остатками флага. – Я же говорю, спятил, – злобно сказала Клемми, глядя, как тот нацепил на себя плащ, снятый с Ламины, и закрутился, оглядывая, как развевается за его спиной ткань. Лисистрата выдохнула и схватила Клемми за руку, отводя ее в сторону. Она заговорила с ней шепотом, так, чтобы не слышали другие. – Клемми, что происходит? – Она снова завела вчерашний разговор, надеясь, что на этот раз ей удастся привести подругу в чувство. – Клемми, пожалуйста, ты на себя непохожа! Это не ты, Клемми! Ты говорила, что Рипер хороший парень, что с тобой происходит? Почему ты не помогаешь ему? Клеменсия несколько секунд с вызовом смотрела на нее, но потом у нее вдруг опустились плечи, и на глаза набежали слезы. – Они убили Сеяна. Что? Лисистрата ошеломленно посмотрела на Клемми, и та едва сдерживалась от рыданий. – О чем ты говоришь? – Сеян не попадал в аварию… – Да, я тоже так думаю. Я думаю, он покончил с собой… – Нет, Лисси! – Клемми схватила Лисистрату за руку и оттащила в угол, где, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого рядом нет, зашептала. – Не спрашивай, как я это узнала, потому что, если узнают в Цитадели, мне конец. Но, слушай меня, слушай! Сеян умер на арене! – Она зажала рот Лисистраты рукой, чувствуя, что та сейчас вскрикнет. – Тихо! Тихо! Сеян умер на арене, он проник туда каким-то образом, чтобы увидеть Маркуса, чтобы проводить его в последний путь, помнишь, крошками, он рассказывал, по обычаю Второго дистрикта. – Лисистрата медленно кивнула, да, она помнила этот обычай. – И вот когда он там был, там его и убили. Трибуты убили его. Один из этих, – она показала на экран, – один из них убил его. А может быть это были они все. Никто не знает, кто именно, камеры отключили. Они говорили, на его тело было страшно смотреть – миротворцы вытащили его тело, так одному из них стало дурно. Он так старался помогать, столько делал для них, и они его убили! Человека, который хотел для них только добра, они убили его! Я не стану им помогать, никому из них! – Клемми, – Лисистрата пыталась собраться с мыслями. Новость, которую она услышала, была кошмарной во всех отношениях, и ей понадобилось много времени, чтобы прийти в себя и отбросить мысли о том, какой же ужас пережил Сеян. – Клемми, посмотри на него. Просто посмотри на него. Он никого не убивал, я уверена. Я уверена, что это была эта жуткая Корал, уверена в этом! Клемми, просто подумай. Это точно был не Рипер, и точно не Кориолан. Ты же сама это прекрасно понимаешь. Но Клемми только выдернула свою руку из ее и ушла, зло хлопая за собой дверью под раздраженный выкрик Счастливчика.