Сборник "Что касается Гавриила"

      Осень успела едва-едва наступить по календарю, но ощущалась пока только школьниками и их родителями, никак не отразившись на погоде и на настроении Кроули, почти с восторгом читавшем о выходе в Финляндии марок с изображениями картин Тоуко Лааксонена, которые произвели в мире скандал и фурор одновременно. Впрочем, это уже не удивляло. Интересно, когда до людей дойдёт, что для того, чтобы в нынешние времена похоронить какую-нибудь идею, о ней нужно молчать?       Картины Кроули не очень нравились, а вот марки вышли замечательные. Он даже представил на мгновение, как будет докладывать об этом внизу, но потом вспомнил, что после несостоявшегося Апокалипсиса Лорд Вельзевул предпочитает его в Аду не наблюдать и обходиться без его отчётов. Пожалуй, именно сегодня Кроули был даже немного этим огорчён, но, с другой стороны, он ведь не специально. Просто очень обрадовался и… Наверное, и хорошо, что об этом не придётся никому докладывать, а то как бы он это потом объяснял своему ангелу?       — Кроули, — тяжёлая ладонь архангела Гавриила легла ему на плечо, не позволяя вскочить. — Ты можешь мне объяснить зачем?       — Я ничего не делал! — в лучших демонических традициях соврал Кроули, быстро закрывая газету.       — Ещё раз соврёшь мне настолько нагло — заметь, Кроули, именно настолько, — и я тебя перекрещу.       Кроули передёрнуло. Нет, он определённо не хотел знать последствия, которые ему грозили после этого. Надо как-то аккуратнее… Но он правда специально ничего не сделал.       — А что ты имеешь в виду? — не то чтобы Кроули не догадывался.       — Газету открой.       — Зачем?       — На третьей странице.       Повисло гнетущее молчание, но спустя некоторое время Кроули всё-таки развернул, будь она не ладна, печатную продукцию ближайшей типографии. Не читалось ему дома, блин, нужно было выйти на улицу, воздухом подышать. Подышал. Прекрасно, просто прекрасно.       Они вместе посмотрели на статью о потрясающем фуроре марок, которые поступили в продажу в ста семидесяти восьми странах. Потом Гавриил с тяжёлым вздохом сел рядом:       — Не ожидал от Змея-Искусителя, толкнувшего людей к самому первому греху и остановившего Апокалипсис, такой… — он задумчиво помахал рукой, пытаясь подобрать слово, — мелочной мстительности.       Кроули стало не то чтобы неловко, но вот про мелочность — это прозвучало неприятно. Кроули был адептом широкого размаха, а послушать Гавриила — так он какой-то нашкодивший мальчишка. Всё настроение, сволочь, испортил.       — Я не собирался тебе мстить.       Гавриил поднял глаза к небу, будто надеясь увидеть там какую-то подсказку.       — А что ты собирался?       — Ну… я просто обрадовался.       Гавриил почти злорадно улыбнулся:       — Я, конечно, понимаю твой восторг от того, что Азирафаил тебе всё-таки ответил «да»…       — Откуда… — растерянно начал Кроули, но Гавриил не позволил себя перебить:       — Это было очевидно.       — Да? — ещё больше растерялся демон.       — В следующий раз падай на колени где-нибудь под крышей, — посоветовал Гавриил. — Небеса уважают неприкосновенность чужого дома и без необходимости не ведут там полное наблюдение.       Кроули припомнил, сколько раз они с Азирафаилом встречались под открытым небом, и почти заинтересованно покосился на архангела, держащего морду кирпичиком.       — Ага…       — Но если следующий прогресс ты отпразднуешь изменениями не на почте, а в армии, Михаил может и не ограничится воспитательным разговором.       — Не думал, что вас беспокоит моё благополучие.       Гавриил посмотрел на него как на умственно отсталого:       — Да кому ты вообще нужен? И напомни Азирафаилу, что если в этом году в его отчёте опять не сойдётся ни одна цифра, то он поднимется на Небеса и исправит ВСЕ свои отчёты, начиная со времён Войны Роз. Ясно?       Впрочем, ответа Гавриил ждать не стал, сразу же исчезнув и оставив Кроули наедине с самим собой, газетой и кристально ясным осознанием, что отчёт за ангела лучше писать ему. Во избежание. Бюрократия — не адское пламя, от неё так легко не отвертишься.