Ёкай для Тёмного Лорда.

      ***       Теперь Поттер увидела настоящее к ней отношение, услышала всю правду, именно при таких, как хотел Марволо, обстоятельствах. А это значит, что теперь Поттер на его стороне, не вынужденно, из-за связи брачных цепей, а по воле, подстрекающей ее обозленную сущность к мести. И как раз, в этот самый момент, месть и начнется. Лежащая на ее плечах накидка багрово-кровавого цвета, дарованная ликорисами и сутью ёкая, приходила в движение. Пылала алым, клубясь под босыми ногами мертвой девушки. Кровавый туман становился щупальцами, тянущимися к предателям. Ёкай была готова забрать их жизнь во имя мести и упокоения прежних отношений.       - Девчонка умерла, траур прошел, хватит о ней говорить, - раздраженно сказал мистер Уизли, - будто тем больше нет! – возмутился он, поднося к губам ложку с супом, готовясь опустить ее в рот.       Но суп так и не был им попробован, ведь за мгновения, какие-то секунды, не пойми откуда взявшийся алый туман, поднявшийся снизу вверх, окутал Артура с ног до головы, без возможности выбраться и сопротивляться, поглощая магию, растворяя одежду, кожу, мышцы, волосы, высасывая глазные яблоки, тянущиеся склизкими зрительными нервами и каплями крови, на доли секунды дольше кожного покрова. Туман выпивал кровь, каплю за каплей, наполняя багровым цветом клубящиеся облака, делая их еще насыщенней, багряней. В итоге от Артура Уизли остался лишь белоснежный скелет, смотрящий на супругу пустыми глазницами-провалами.       - А-а-а-а! – закричала Молли, бросая половник, собираясь бежать, но не успела она и шагу сделать, как миссис Уизли окутал такой же багровый туман, за мгновения забирая ее жизнь, оставляя после себя сверкающий белизной скелет, так и замерший в посмертном положении.       - Дракл задери! – ругался Сириус, не двигаясь с места, смотря с ужасом в глазах на оставшиеся скелеты Артура и Молли. – Проклятие кровавого тумана, - предположил он, чуть двинувшись вперед, к скелету, - череп и кости идеально отбелены, а от крови, мышц и даже суставной жидкости и следа не осталось, - голос Сириуса дрожал, ему было по-настоящему страшно. Он не знал что делать и как туману противостоять, если тот изберет его следующей целью.       - Какого хрена происходит? – задался вопросом Римус, слегка отошедший от представшего перед ним ужаса, но при этом ровно сидящего на своем месте, даже не думая двигаться, и уж тем более магичить.       - Сказано же тебе, Римус! – распалялся и ругался Сириус, как и всегда срываясь на друга, завуалировав страх и панику под гнев и злость, - Проклятие это! Чего не понятного? – говорил Блэк, поднимаясь со своего места, с той же, что и Молли – покинуть Нору и бежать как можно дальше отсюда. Но не судьба.       Стелющийся под ногами кровавый туман пришел в движение, шурша и шипя, словно рассерженный книзл. Он реагировал на малейшие движения оставшихся на кухне мужчин, предупреждая, что еще одна попытка, и они повторят судьбу четы Уизли, оставшись белоснежными скелетами на деревянном полу. И оставшиеся мародеры замерли, смотря на смертельные кроваво-красные потоки неоформленной энергии.       - И что теперь? – прозвучал вопрос с нескрываемым страхом в голосе взрослого волшебника, - неужели мы приговорены? – глаза, полные испуга и паники, так и подстрекающей сбежать аппарацией, оставив Сириуса одного со всем этим дерьмом разбираться.       Но туман, словно прочитав его мысли и желание покинуть дом Уизли, сбежав от наказания за предательство - напал. За какие-то мгновения, разлетевшись багряной пылью, и оседая на одежде, вновь становясь дымкой, от которой не спрятаться, не скрыться, до костей, таких же чистых и идеально-белоснежных, покарало Люпина за все содеянные им поступки и сказанные слова, наполненные фальшью и ложью, оставляя скелет на том самом месте, где оборотень сидел пол минуты назад.       Сириус не успел увидеть и уловить тот момент, когда это произошло. Когда Римус попал в кровавый покров тумана, оставаясь грудой анатомического пособия. Видел друга, а потом лишь миг, и только его кости, да витающий над скелетом туман, шипящий и шуршащий потоками выпитой крови. Дернуться бы вперед, аппарировав, да кто знает, успеет или нет. Поэтому Блэк сидит на месте и не двигается, наблюдая за багряными потоками, неспешно и размеренно плывущими над уже умершими волшебниками.       - И что дальше? – задался вопросом Сириус, смотрящий за двигающимися токами алой энергии, не нападающих и атакующих, а мирно и безмятежно левитирующих. – Я так и буду сидеть и ждать своего конца? – этот вопрос задавался риторически, Блэк не знал, что получит на него вопрос. И даже того, кто все это багрово-туманное представление устроил.       Из двери, вполне по-человечески, без лишних спецэффектов и магических трюков, вышла молодая, красивая девушка. Ее волосы и одежда были черны, как сама тьма и бездна, а кожа бела, как первый снег, глаза же и чуть пухлые губы алы, как и кроваво-красная накидка, лежащая на ее изящных изгибах плеч. В руках, тонкими пальчиками с черными ноготками, юная дева держала белоснежный череп, на макушке которого были выгравированы рунные символы, складывающиеся в ритуал пробуждения.       - Не узнаете меня, Сириус? – елейным, нежным голосом, словно птичья трель, спрашивает дева, за спиной которой развивается тот самый, багрово-кровавый туман, снова становясь верхней частью одеяния. – Жаль, - говорит ёкай, теряя учтивость и напускную милоту, опаляя волшебника пробирающим льдом взглядом алых глаз. – Думала, будет интереснее, - заканчивает она приветствие, шагая к первому скелету. По мановению ее руки и воли магической энергии, питающей потустороннюю сущность ёкая, от кроваво-красного одеяния в сторону костей Уизли потянулись алые нити, оплетая их, связывая и приводя в движение, словно марионеток. – Еще одна грань моих умений, - усмехнулась дева, играя костями на нитях, как куклами. И теперь Блэк понял, почему смотря на нее, ему не хочется томно вздохнуть и найти подход, чтобы покорить и сделать своей, а взять руки в ноги и сбежать как можно дальше.       - Кто ты? – голос его предательски дрогнул, как и тело в сторону оконного проема, сработавшее рефлекторным выпадом быстрее разума и мыслей, вопящем об опасности. Ведь от каждого ее шага, сокращающего между ними расстояния, ледяная дрожь в теле, да липкий, холодный пот, бегущий по спине градом, усиливался троекратно. Особенно после демонстрации способностей кукловода, которыми она подчинила кости троих почивших друзей, теперь делающих все, что госпожа прикажет.       С черепом в руке, костяными марионетками на привязи алых нитей, да багровым туманом-одеянием, развивающимся за спиной, она вселяла панический ужас и страх похлестче дементоров с их поцелуем. Поджилки тряслись и кровь застывала кристаллами льда в жилах. Тепло камина быстро исчезало, сменяясь осенней прохладой, но понижая температуру воздуха на кухне, да и во всем доме, все ниже и ниже, приближаясь за секунды к отметке «0». Сириусу казалось, что еще чуть-чуть и по полу, окнам и стенам поплывут морозные узоры, а сам он станет куском льда. Но нет, ему уготована другая участь.       - Ты станешь частью моей армии отмщения, Сириус, - улыбнулась дева алыми губами, чуть склоняя голову набок, - как и все предатели до тебя, - сказала она, сверкнув рубиновыми глазами в обрамлении черных ресниц, посылая кровавый, с смерть несущий туман мимолетным движением изящной кисти руки. – За предательство надо платить, - только и услышал Блэк перед тем, как его накрыло полупрозрачное, ало-багряное полотно, растворяя за доли секунды в сгустке потусторонней энергии одежду, волосы, кожу, мышцы, впитывая из артерий, вен и внутренностей алую кровь, с жадностью ее поглощая и присваивая. И лишь перед тем, как стать частью коллекции марионеток, он понял, кто именно пришел в Нору и забрал их жизнь во имя мести.       - Гарри, - так и не слетело с его губ, а застыло в безмолвии, лишь воспоминанием посмертного лика, отражающего осознание содеянного и совершенного греха по отношению к девочке, считавшей его родней.       - Поздно, Сириус, - вот и все, что она сказала на прощание, перед тем, как сделала скелет почившего Блэка своей куклой-марионеткой, связывая кости нитями подчинения и повиновения. – Но коллекция еще не полная, - улыбнулась уголками губ девушка, покидая кухню Норы, оставляя на столе послание в виде алого цветка ликориса, лепестки которого пылают, словно луна в ведьмину ночь.