Ёкай для Тёмного Лорда.

      Некоторое время спустя…       — Когда же Милорд планирует начать захват власти?       — Сколько можно терпеть?       — Этим мерзким грязнокровкам и полукровкам не место в мире магии!       — Их давно пора искоренить!       — Вырезать подчистую!       Кричали неустанно, наперебой гости менора, принадлежащего Тёмному лорду Волан-де-морту, их господину и истинному Владыке мира. От этого собрания все присутствующие ожидали разных исходов. Кто-то очередного поручения, кто-то испытаний на верность, кто-то предстоящего веселья и последующей бойни, по исходу которой будут забраны десятки, а лучше сотни грязнокровых жизней. Были же и те, кто ничего не ждал от этого собрания, просто присутствовал, как и гласят их статусы и должности при милорде. Они были наблюдателями, не вмешивающимися в споры и ссоры между последователями.       — Когда же? — стенала и изнывала от нетерпения безумная, сбрендившая и окончательно поехавшая рассудком Беллатрикс Лестрейндж, — так и чешутся руки! — металась она от Пожирателя к Пожирателю, мелькая перед их глазами чёрной дымкой, — хочется, ах, как хочется! — заливисто смеялась бывшая Блэк, таки избравшая первую жертву своей расправы: — племянничек! — на всю гостиную воскликнула она, направляясь в сторону блондинистого родственника, стоявшего за спиной его отца, — может, ты развлечёшь меня беседой? — протяжно, гортанно, с хохотом и безумием в глазах, она медленно, размеренной походкой шла к замершему в оцепенении Драко. Палочка тут же появилась в её руке, а заклинание Круциатус готово было сию секунду слететь с губ. Но стоило ей подумать о боли и развлечении, как дверь распахнулась и вошёл тот, кого все ждали.       — Милорд! — воскликнули удивлённые последователи, удивившись кардинальным изменением произошедшим с Волдемортом. Никакого змеиного облика, нормальная, человеческая внешность, с аристократическим, слегка вздёрнутым носом, густыми, в широко вьющимися темно-русыми волосами, длинными ресницами, тонкими изгибами сдвинутых к переносице бровей, пусть и со слегка резкими чертами лица, но всё же…       — Милорд, когда же? — предвкушающе и нетерпеливо посмел подать голос один из Пожирателей, смотрящий с ещё большим обожанием чем прежде на Тёмного Лорда, — когда мы зальём кровью улицы и окрасим луну в багровый? — Терпение, друг мой, — всё таким же шелестяще-шипящим голосом произнес Лорд, давя при этом магией на разум подчинённого, заставляет того усмирить пыл, — залить кровью улицы, и усыпать трупами дороги — мы всегда успеем, А вот захватить власть с помощью расчёта и разума, хитрости и коварства, как сам Салазар прописал… — но Лорд не договорил, так как влезла в его речь Беллатрикс. Накручивая на палец и так кудрявый локон, она обратилась к сидящему во главе стола:       — Милорд, — привлекла к себе внимание ведьма. Покидая кресло, направляясь к Волан-де-морту, перекатывая бёдрами, словно волнами, томно дыша и страстно смотря, она шла и говорила: — прикажите нам, и горы тел грязнокровок и свиней маглов лягут к вашим ног… — но теперь она не договорила, а возмущённо воскликнула, увидев постороннюю, ей не знакомую, и до этого ни разу не присутствующую на собраниях девушку, каким-то образом, не понятно в какой момент, оказавшуюся за спиной Волан-де-морта: — Ты ещё кто такая? — выкатила на нее свои полные безумия глаза Лестрейндж, надув щёки и с силой поджав белые губы, — отвечай немедленно! — требовала она, теребя палочку в руке, так и норовясь кинуть в девчонку Непростительное.       — Бель! — назвал кудрявую ведьму по короткому имени Лорд, — сядь! — приказал он, показав на её место, которое та без разрешения покинула.       — Но, милорд! — возмущалась женщина, в голосе которой промелькнула ревность и обида за то, что она больше не любимица, что по ее слову и просьбе больше не льются реки крови и не переливаются изумрудными лучами смертельные заклятия. И это жгучее в груди чувство вырвалось на волю, стремясь через каналы магии, пальцы рук и палочку, слетающим: — Авада…       Но вторую часть Беллатрикс произнести не смогла, так как подавилась этим самым словом. Жадно хватая ртом воздух, лёжа на полу, она билась в ломающих тело и выбивающих остатки воздуха из лёгких конвульсиях, на глазах Пожирателей, смотрящих за всем происходящим с безразличием, как на само собой разумеющееся. Ведь если милорд ничего в её защиту не делает, значит, так и надо. Воля и решения лорда неоспоримы. Именно поэтому никто даже не дернулся, продолжал сидеть, смотреть на последние моменты жизни. Даже супруг и деверь лишь наблюдали, принимая предстоящий их семье траур.       Доживающая последние минуты Беллатрикс, устремив свой взгляд в сторону Лорда, неустанно молила его о милости и спасении:       — П-п-п-прошу, — но тот не вмешивался, смотрел на Беллу своими рубиновыми глазами, в которых плескалась лишь злость, как раз выплеснувшаяся на бывшую Блэк, пусть и не его руками, — П-п-п-помогите, — умоляла она, но тщетно. Никто даже пальцем не двинул, слова не сказал о помиловании Лестрейндж. Желали ей одной дороги — в Бездну!       — Это самозащита, — сказала черноволосая девушка, подходя к Пожирательнице, опускаясь перед ней, оказываясь ближе, — не стала бы на меня нападать, грозя убийственным заклятием, не заревновала бы, то выжила бы, а так…- с улыбкой, чуть приподняв кончики губ, ответила дева, при этом поглаживая Беллатрикс по её кудрявым волосам, словно убаюкивая, — ещё чуть-чуть, Беллатрикс, ещё совсем немного, и Смерть тебя заберёт, оставив лишь цветы, — шептала она эти слова нараспев, как колыбельную ребёнку.       — Ц-ц-ц-цветы? — возмутилась Пожирательница. Воздуха в лёгкие попало чересчур много, от этого Белла закашлялась, думая, что выплёвывает сгустки крови или ошмётки лёгких, но нет. Это были они:       — Ликорисы! — прозвучал испуганный голос опоздавшего профессора зельеварения, изрядно помятого, осунувшегося, с землянисто-серым ликом, и явно резко и быстро отходившего после длительного запоя. И многим из присутствующих, вполне понятно по какой причине он пил, как и то, кого эти девять дней поминал.       — Гха! — в последний раз выдохнула Беллатрикс, замирая навеки, смотря бездной глаз в пустоту.       — Дракл! — выругнулся один из Пожирателей, стоявший за спиной черноволосой девушки, когда увидел то, что произошло с Лестрейндж после её последнего вздоха. Тело, лежащее без движения, на глазах всех последователей Волдеморта стало высыхать и рассыпаться, оставляя лишь белоснежные кости скелета, опутанные алыми ликорисами, как паутинкой. Но это не все сюрпризы юной девы и её казни. Ликорисы, по мановению её пальцев потеряли свой облик, став ало-багровыми сгустками тумана, тянущимися к алому одеянию на её плечах, становясь частью целого.       » — Ёкай! — пронеслось в мыслях зельевара, смотрящего за происходящим с первого ряда, — и не просто ёкай, а Шибитонаба, — и тут мысли, бродивший до этого с неохотой, словно под цивилизатором, зашевелились, выдав всё так же мысленно: — Поттер!» — но всё же предательский двинулись губы, движение которых, ей заметить не составило труда. В ответ на эту, пока что тайну, она приставила свой тонкий пальчик с чёрным ноготком к губам, и лишь для него одного произнесла:       — Тш-ш-ш-ш!