Доверяй только Рарити.

      Первая неделя после захвата базы людьми Кризалис прошла очень нервно. Были те, кто пытался взбунтоваться, но их быстро устранили, так и не дав другим надежду на спасение. Многие, видя то, что наши лидеры так же обречены, спокойно сдались и действительно подчинились новой главе. Я ещё не успела навестить никого из девочек, лишь забрала Спайка к себе в дом и не позволяла ему лишний раз выходить на улицу. Мне хотелось, чтобы хотя бы он сохранил обо мне хорошее мнение, но мальчишка всё чаще хныкал, спрашивая меня, когда же его заберет Твайлайт.  — Как тебе удалось не быть арестованной? Ты же спасешь их?       Спайк тёр покрасневшие от слез глаза, я села на корточки, чтобы быть ближе к нему, и аккуратно завела руки ему за спину, удерживая рядом с собой.  — Всё в порядке. С ними ничего плохого не случится, если они сами не будут творить глупостей. Именно поэтому я прошу тебя не уходить из дома без меня, помнишь?       Мальчишка активно закивал головой, а после крепко обнял меня за шею. Мне тяжело довалось принятие факта, что теперь я единственная его опора и без меня он никому здесь не сдался.        Марко приносил нам обед, ужинали мы тоже достаточно часто вместе. Наши отношения с ним… оказались не такими напряженными, как я думала, после убийства его отца. Марко даже поблагодарил меня за то, что я избавила его от тирана и позволила легче дышать. Пока Флаттершай была заперта под стражей, именно Марко стал заниматься медицинским блоком. В целом теперь не было той нехватки людей, что была при прошлых лидерах. У нас появилось приличное количество медиков в лице людей. Мне нравилось видеть, как наш лагерь цвел и активно развивался: гидроэлектростанция стала подавать значительно больше энергии, благодаря тому, что появилось немало новых рабочих; мы обустроили ещё несколько десятков новых домов под наши нужды, что были заброшены и оставлены, а строительство забора вдоль базы шло ещё более активно, чем раньше.        Каждый день я тренировалась всё больше. Мне не давало повода лениться и халтурить понимание того, что Кризалис не терпит чужой слабости. Если я не хотела потерять её покровительства, то нужно продолжать держать планку. Наши отношения оставались напряженными, но я видела, как лёд таял с каждой новой нашей встречей, которые проходили почти ежедневно.        Так и было сегодня. Я направилась к Штабу после утренней тренировки, там меня приветливо встретили солдаты. Всё же, Радуга была права. Я действительно заимела авторитет.  Кризалис сидела в кресле, удобно закинув ногу на ногу. Её волосы были собраны при помощи ободка, а эмоции на лице совершенно не читались. Она увлеченно читала какие-то документы.  — Ты хотела меня видеть.        Мысленно я испугалась своего голоса. Такой… безэмоциональный и холодный, но и эмоции для Кризалис – слабость.        Глава резко перевела на меня свой взгляд, будто я отвлекла её от чего-то важного. Губы её дрогнули в подобии улыбки.  — Да. Ты не думала наконец-то попробовать переманить своих подруг? Селестию или Каденс я не планирую пока освобождать, Луну – тоже, да и они вряд ли пойдут на это, пока другие не сдались. И всё же. Я наслышана о Дэш, что достаточно хороша в боях, мне бы она пригодилась. Твайлайт, кажется, тоже смогла бы помочь своими исследованиями, да и твоя Эпплджек… неплохой стрелок.        На последней фразе она немного поежилась, поведя плечами. Припомнила мне, как та её подстрелила…       Я робко кивнула, вздыхая.  — Думаю, с Дэш будут проблемы… Она действительно хороший боец, но вместе с тем очень… буйная и верная. Вряд ли она захочет меня слушать и даже видеть сейчас. Я бы начала с Флаттершай, она достойный медик, а также имеет влияние на Дискорда. Через него ведь мы сможем повлиять и на других лидеров? Бывших лидеров…       Я сразу исправила себя, продолжая смотреть прямо на Кризалис. Она долго смотрела на меня, прежде чем резко захлопнуть папку с документами возле себя и сказать: — Решено! Ступай к Флаттершай. Тебя проведут.        Больше я не задерживалась. Через пятнадцать минут я уже была около решетки, за которой сидела Флаттершай. Вид у неё был крайне… помятый. Она сидела в углу, поджав колени к себе, волосы её были запутаны, а под глазами виднелись синяки от явного недосыпа.  — Флаттершай…       Знакомый голос заставил её подняться с места и подойти ближе. Она смотрела на меня с опаской, хмурила брови и ничего не говорила, лишь сжимала челюсть. Только сейчас я увидела насколько у неё было заплаканное лицо. — Флаттершай, давай без глупостей. Вернись в строй. Твои навыки нам нужны.  — Работать на Кризалис? Работать на тебя, после того, что ты… что ты… ты…       Она запнулась, а я лишь сильнее задрала голову, чуть поморщив нос.  — Если хорошо себя зарекомендуешь, то Кризалис отпустит Дискорда и даст вам жить спокойно. Всё просто. Она ведь не трогала тебя всё это время. Никто из людей не трогал тебя всё это время.        Флаттершай облизала потрескавшиеся губы и сделала шаг назад.  — Зато ты выстрелила в Дискорда… Этого достаточно, чтобы я отказалась.        Я подошла ближе и взялась руками за толстые прутья камеры, вглядываясь в лицо подруги, зашептала: — Если бы не я его подстрелила в ногу, то солдаты Кризалис выстрелили бы ему в голову, Флаттершай.  — Мне тебе спасибо сказать за это?.. Как он? Ты его навещала?  — Я не прошу благодарности. Мой друг вытащил пулю из его ноги. Он идёт на поправку, Флаттершай, а мог бы умереть. Тебя не просят делать что-то сверхъестественное. Просто вернись к работе в поликлинику.        Флаттершай молчала где-то полминуты, потом отвернулась от меня и закрыла глаза грязными ладонями. Я подумала, что она сдерживала слезы таким образом. Интересно, что мешало ей заплакать при мне. Возможно, не хотела, чтобы именно я видела её эмоции… Флаттершай повернулась ко мне обратно лишь через пару минут и сделала шаг ближе. Кивнула мне, после чего я жестом приказала молодому охраннику открыть камеру.        Уже в следующий миг Флаттершай была на свободе, а ещё через секунду я ощутила удар, жесткий удар ладони прямо по лицу.        Охранник собрался нацепить на неё наручники после этого, но я остановила его, прижимая руку к горящей после пощечины щеке. Флаттершай больше не разговаривала со мною, но я чувствовала себя удовлетворенной, ведь выполнила задание главы.        К вечеру в очередной раз ко мне домой заглянул Марко. Он уже успел стать частым гостем. Я сделала чай с медом для него и Спайки. Парни сидели за столом, пока я стояла за спиной Спайка, опираясь о кухонную столешницу. Какое-то время мы говорили ни о чём. Отчасти, это было моей просьбой, потому что я не хотела обсуждать дела Кризалис рядом с ребенком. Когда Спайк ушел на второй этаж, то Марко поделился своим впечатлением по поводу Флаттершай: — Она милая. Конечно, мне показалось, что она или очень опасается нас всех в поликлинике, или стесняется… Но как профессионал Флаттершай действительно очень хороша.  — Да, я знаю, поэтому я предложила Кризалис освободить её первой.  — А что с остальными? Ты уже ходила к ним? — Нет. Я не знаю, какие аргументы использовать, чтобы при освобождении их не застрелили после попытки напасть на наших или даже на саму Кризалис… Бывших лидеров вообще освобождать не планируют.  — Но ты же понимаешь, что нам нужно переманить твоих подруг к нам. Как минимум этих лаборантов, что работали над вакциной, потому что ни один человек Кризалис не занимался подобным.  — Да… да, я подумаю над этим чуть позже.       Меня напрягала эта вечная спешка в новом отряде. Кризалис не терпела медлительности и, видимо, это передалось всем, кто был на её стороне, а я ещё не успела привыкнуть к этому. Просто не успела, хотя давно поняла, что с меня ещё не раз спросят за то, что я слишком медленно что-либо делаю.        После ухода Марко я ушла на вечернюю тренировку по стрельбе из лука. Спортзал был сооружен из небольшого супермаркета. Мы вывезли все стеллажи и кассы отсюда, завезли тренажеры и дополнили это всё отдельной зоной для стрельбы. Тренировалась я одна, если не брать в расчет молодых мужчин и девушек поодаль от стрельбища с мишенями, которые занимались своими упражнениями. Я ни с кем не общалась, но меня при этом приветствовали все. И я была уверена, что всё дело в моей внешности, а также в… Кризалис. В Кризалис, что всё это время наблюдала за моей тренировкой, а я будто нарочно из-за её присутствия пыталась на скорость попасть в центр каждой мишени.        Когда стрелы закончились, я плавно опустила руку с луком. Мои плечи тяжело вздымались от ускоренной тренировки, а дыхание ещё не успело прийти в норму. Кризалис подошла ближе ко мне.  — При стрельбе из лука всегда очень сильно напрягаются руки и плечи. Тебе не больно после тренировок?       Интерес Кризалис к боли меня удивлял. Я обернулась к ней лицом, убирая лук за спину.  — Больно, но не сильно. Со временем мышцы привыкают к нагрузке.        Я знала, что ей понравится мой шаблонный ответ, потому я даже не думала о том, чтобы жаловаться. Женщина кивнула мне.  — Не думала стрелять из снайперской винтовки? — А ты предлагаешь? — Да. Лишним точно не будет. Попробуешь? — Я подумаю, но… Кто-то же должен тренировать меня?  — А, да, это не проблема. Я займусь этим. Думаю, за вечер ты уже усвоишь систему, а дальше – дело в навыке. Ты уже хорошо стреляешь из многих видов оружий, поэтому проблем не возникнет. Я ведь права? — Это будет честью для меня.  — Договорились. Завтра вечером. В это же время.        Кризалис ушла, оставив меня с мыслями о завтрашней встрече. Она… словно готовила меня к чему-то. С этим же чувством я направилась к себе домой.        Спайк, к сожалению, совсем раскис, и мне не хотелось оставлять его одного, но как только у меня вышло уложить мальчика спать, я сразу же переоделась в более теплую одежду и вышла на улицу, ведь ночью прохлада ощущалась особенно явно.       Я никого не предупредила, даже не поставила перед фактом Кризалис, но я больше не могла ждать чьих-то указов, а просто пошла к участку, где держали всех моих друзей, а также и бывших лидеров. Охрана спокойно встретила меня и провела до нужной камеры. Моё сердце пропустило болезненный удар. Эпплджек будто совсем не изменилась за эту неделю, максимум лишь следы от недосыпа на её лице, что совсем её не портили.  — Зачем пришла?       Она первой подала голос и он оказался непривычно холодным, словно сталь на морозе… Я подошла ближе к решетке.  — Тебя увидеть. Узнать, как ты.  — Увидела. Можешь теперь уходить.  — Совсем не хочешь меня видеть? — А мне нужно упасть к тебе на колени и просить вернуть всё так, как было? — Ничего не будет так, как было.  — О, да. Хотя бы тут ты права. Ничего. Абсолютно ничего больше не будет так.        Я увидела, как она поморщилась после этих слов. А ещё увидела, что взгляд Эпплджек совсем не был направлен в мою сторону, и что она не говорила со мной так, как говорила раньше.  — ЭйДжей… Я ведь не хочу причинить тебе зла. Если тебе интересно, то с Маки всё хорошо. Он с бабулей Смит на ферме. Их, конечно, держат там под стражей, но всё же… — Здорово, спасибо. Может ещё скажешь, что за любое мое лишнее действие их застрелят прямо на этой чертовой ферме? — Всё не так! Но… да, это вполне возможно, если вы будете делать глупости.  — Теперь это так называется? Пытаться бороться за отряд и свою свободу – глупости? Чудно, Рарити. И кто ты теперь? Командир? Заместитель? Вторая глава? Для чего ты это сделала?! — Я не командир и не заместитель, и не вторая глава. Есть Кризалис, а есть мы. И мы все равны. Кризалис не подпускает никого к власти, кроме себя.        Эпплджек подошла ближе к решетке. Наши лица наконец-то были в достаточной близости друг от друга, но нас всё ещё разделяли прутья камеры. Теперь она смотрела на меня и взгляда не отводила, но не было в нем больше той влюбленной искры, что постоянно меня завораживала.  — Как ты вообще посмела приходить ко мне после всей той лжи мне в лицо?! — Я никогда не врала тебе, когда это касалось чувств, Эпплджек. Никогда. Уж поверь и пойми меня.  — Поверить? Понять? Никогда не пойму и не приму, Рарити. Никогда. Можешь даже не приходить больше.        Меня поражало то, с каким спокойствием она говорила. Мне казалось, я заслуживаю всего гнева этого мира, но Эпплджек наказывала меня иначе. Она была спокойной, а тон голоса её был вполне ровным, если не считать легкой дрожи после некоторых фраз.  — Ты действительно этого хочешь?       Я заметила, как на лице её промелькнула старая, но до боли знакомая мне эмоция, когда Эпплджек позволяла себе быть открытой со мной, но в тот же миг мне показалось, как она закрылась от меня на десятки тысяч замков, огородила нас цепями, и дело вовсе не в решетке между нами.  — Да. Хочу.        Я опустила голову. Честно, на какое-то время мне сделалось так легко и беззаботно. Словно так действительно проще, так правильнее.        И я ушла, как того хотела Эпплджек. Никаких «Останься со мной» или «Не уходи». Лишь взгляд, провожающий меня, да и тот пустой, бесчувственный.        Как жаль, что по возвращении домой меня накрыло лавиной разных эмоций… Сначала я опрокинула барный стул, потом на пол полетел красивый чайный сервиз. Лицо обжигали слезы. Ощущение, будто по венам пустили кислоту, и теперь всё тело болело, кипело, плавилось, в особенности это чувствовалось в груди. В самом сердце. Я обессилено упала прямо на кухонный пол, прижала колени к груди и стала плакать ещё сильнее, плакать навзрыд, стараясь заглушить звуки собственной беспомощности.       И я сказала себе, что было бы хорошо закопать эти чувства, похоронить, развеять прах от былой любви.       Вот только я не могла хоронить то, что еще дышало и жило во мне. Я не могла и будто бы не имела права отказывать самой себе в том, чтобы любить…        Раздался скрип лестницы, я сразу поняла, что разбудила Спайка своей выходкой. Новая волна вины накрыла меня, пока я пыталась рукавом куртки вытереть все слезы и растекшуюся тушь с лица.  — Тебя кто-то обидел?       Спайк стоял в дверном проеме и будто боялся подойти ближе без моего позволения. Вид у него был ужасно напуганный и сонный, одна штанина его пижамы была чуть выше другой, что вызвало у меня слабую улыбку. Расправив руки, я подозвала его ближе к себе.  — Всё в порядке, Спайки, иди сюда.        Мальчишка пулей шмыгнул ко мне в объятие, обнимал крепко, как не обнимал никогда до этого.  — Нет. Тебя кто-то обидел. Надо проучить обидчика!        Он говорил уже более уверенно, как будто хотел защитить от возможной угрозы, что снова вызвало во мне улыбку.  — В таком случае, проучить мне придется саму себя, Спайки... Пойдем, уложу тебя спать.        Спайк нехотя отстранился от меня. Время было ещё не совсем позднее, но и не детское, потому он послушно пошёл со мной в его спальню. Я укрыла его одеялом и растрепала волосы на голове рукой.  — Ты больше не будешь плакать?  — Не буду, дорогой.  — Обещаешь?       Я тихо рассмеялась и кивнула, присаживаясь на край кровати. Спайк подорвался с места и стащил с прикроватной тумбы альбом для рисования. Он принял сидячее положение и протянул мне свой распахнутый альбом. На первых страницах были нарисованы драконы.  — Тебе они нравятся? — Драконы? Да! Хочу быть таким же классным и смелым, как они.  — Обязательно будешь, дорогой.        Спайк улыбнулся мне и лег на подушку.  — И я спасу Твайлайт…       Он начал шептать, а я на пару секунд прикрыла глаза, вздыхая. После такого мне всегда сложно продолжать диалог с ним.  — Думаю, твое геройствование не потребуется, милый. Закрывай глаза, тебе нужно набираться сил.        Спайк был чудесным ребенком, который не вызывал проблем и спокойно слушал всё, что я ему говорю. Ещё десять минут, сидя рядом с ним, когда я убедилась, что мальчик уснул, я покинула его комнату и пошла в ванную.        В душе я снова плакала, глотая слёзы вместе со струями воды, что били в лицо. Я специально выкрутила кран с холодной водой на максимум, при этом даже не включая горячую воду. Хотелось верить, что ледяной душ быстрее приведет меня в чувства. Получилось? Нет, совсем нет.        Следующий день прошел ужасно привычно для меня, потому к наступлению вечерней тренировки я могла лишь предвкушать встречу с Кризалис – хоть какое-то разнообразие.        Когда я пришла в зал, к моему удивлению, здесь было абсолютно пусто, ни одного постороннего человека, кроме самой главы, что стояла у стрельбища с двумя винтовками.  — А где все? — мой голос эхом раздался по всему залу.  — Это только наша тренировка, Рарити. И я бы хотела поговорить с тобой параллельно всему этому.        Почему-то голос Кризалис, отдающийся эхом и бьющий по вискам, сейчас казался мне как никогда более властным и отстраненным, но при этом на её лице была слабая улыбка, которая всё ещё напоминала мне оскал.        Кризалис протянула мне винтовку.  — Почему ты решила научить меня?  — Потому что у нас не так много снайперов.  — А они нам нужны? — В скором времени – да. Сюда на базу через месяц-полтора прилетит… Сомбра. Не хотелось бы этого говорить, но его отряд ещё более опасен, чем наш, хотя мы превосходим их количеством. Сомбра самоуверен и меня это бесит. Хочу убить его.        Я была удивлена. Я ожидала абсолютно любого аргумента со стороны Кризалис в пользу снайперов, но точно не этот. Стоило понимать, что фраза «хочу убить его» означает скорее «хочу, чтобы вы убили его». Кризалис всё ещё не собиралась марать руки, хах.  — И… чем ценен его отряд? — У него реактивные самолеты и он имеет власть над многими мелкими отрядами по всей стране, а также множество современного оружия и лаборантского оборудования. Мне нужно всё то, что есть у него.        Я кивнула. Мне нечего было сказать, да и чем я могла дополнить наш диалог? Это только её игра за власть, не моя.       Кризалис положила обе винтовки на столик рядом и повернулась ко мне: — Итак, начнём с теории. Для идеального выстрела из снайперского оружия нужно учитывать силу тяжести, аэродинамику, а также влияние гравитации. В целом, с гравитацией всё просто: во время выстрела пуля идёт на снижение, и именно его тебе нужно учитывать, отталкиваясь от расстояния и траектории полета. Дистанцию тоже стоит брать во внимание. Не забывай про ветер, скоро зима и мороз, этот фактор тоже очень важен. Сопротивление воздуха будет тормозить пулю. Я не думаю, что ты будешь стрелять с очень дальнего расстояния, в этом не будет никакой надобности, но всё-таки данные факторы стоит учитывать, как и препятствия, как стекло, к примеру. В идеале стрелять лёжа – это самая удобная поза. Положение туловища при стрельбе должно быть ровным, без напряжений и перегибов. Иначе будет и без того ненужное напряжение мышц, а тебе оно не нужно. И так будет неслабая отдача в плечо. Давай. Попробуем.        Ближайшие два часа мы толком не стреляли. Кризалис было важно, чтобы я начала «чувствовать» оружие, а ещё и свое тело. Впервые меня напрягало чужое командование: то я не так держу локоть, то совсем не обращаю внимания на упор, то плохо удерживаю приклад…        Кризалис критиковала даже за неверное дыхание, хотя я понимала, что в случае снайперов правильное дыхание очень важно.        На третий час, когда я стала учитывать все её замечания, а также почему-то вспомнила тренировки с Эпплджек… Мы перешли к полноценной практике. Мысли про Эпплджек странным образом придавали мне сил, я стала попадать в мишени, хотя погрешности всё ещё были, но в этот раз Кризалис их не критиковала.        Мы закончили тренировки и можно было идти домой, как я думала.  — Рарити, ты же помнишь наш уговор?       Кризалис слишком резко завела эту тему. Я даже не сразу поняла о чём она. — Помню.  — И я действительно ни разу не тронула твоих друзей. Даже не пытала бывших лидеров.        Я кивнула. Она продолжила: — Тогда почему ты втайне от меня устраиваешь встречи с ними? Я давала добро лишь на освобождение Флаттершай, и то было произведено под надзором моих людей. Какого черта вчера ты так же пошла к Эпплджек, но без охраны? — Охрана видела, как я поднялась туда. Меня никто не останавливал.  — Да, а ещё никто не присутствовал рядом. И как я должна быть уверена, что за моей спиной не происходит повторное свержение главы? — Кризалис… Я могу поклясться, что ничего подобного не было.  — Клятв мало. Я не верю словам. Ты меня разочаровала, Рарити.  — Зачем мне тебя предавать? — Ха, это ты мне ответь. Или ты думаешь, что я забыла про всех застреленных тобою моих людей тогда в участке? Наш уговор к тому моменту уже был в силе, но ты всё равно позволила себе это.       Мне было не по себе от голоса, от взгляда Кризалис в мою сторону. В какой-то момент она отвернулась к столу, где лежали винтовки и из ящика она достала… хирургический набор?       Я отшатнулась в сторону. В голове всплыли слова Марко: «Кризалис не любит марать руки, но она с радостью наказывает своих людей за непослушание и неповиновение. Это будто сближает её с солдатами, будто она воспылает уверенностью, что после этого её будут слушаться беспрекословно. Она никого не щадит, лишь сама выбирает, как именно будет наказывать: кулаками, ногами, пистолетами или ножами… Даже не знаю, что хуже. Потому что выстрелить она может один раз в колено, а избивать будет часами всё тело. Но больше всего её заводит мольба и крики. Надеюсь, тебе это никогда не пригодится, но всё же. Не дай показать Кризалис, что тебе больно.»       Из мыслей меня выбил голос главы: — Расстегни кофту.        В руках её было несколько скальпелей с разными лезвиями. Она будто выбирала, с чего начать.  — … Что? — Господи, Рарити, не испытывай моё терпение, а то я передумаю и изрежу твоё чудесное личико.        Я послушалась её и резко дернула молнию спортивной худи. Кризалис подошла ко мне ближе и грубо стянула кофту с моих плеч, оголяя их. Она толкнула меня ближе к столу и, честно говоря, вид кучки разных лезвий в её наборе вызвал во мне приступ тошноты. Руками я вцепилась в стол, хотя осознавала, что это уже вряд ли меня спасет.       Я поняла, на что рассчитывала Кризалис. Она готовила меня, запугивала, чтобы я ждала этой боли, чтобы я настроилась к её пытке. Но к такому нельзя подготовиться – и это Кризалис тоже понимала. Одно дело случайно попасть под выстрел пули или порезаться: ты даже не сразу обратишь внимание, как я не сразу заметила, что порезала щеку. Но к этой боли ты готовишься, выжидаешь, ждешь удара, всё тело напряжено, хотя мышцы и без того болят после тренировки.        Я не видела лица главы, будучи повернутой к ней спиной, отчасти это приглушало мой страх, но… Кризалис вплотную подошла ко мне, ладонь её скользнула по моему горлу и чуть сжала его. В другой руке сверкнуло широкое лезвие скальпеля. Я сразу узнала в нем округлый кончик, который позволял делать длинные, но неглубокие порезы.        Я чувствовала холодный металл, что коснулся верхней части моего плеча, над ключицей. Кризалис вела скальпель медленно, потому боль накатывала немного с запозданием, притуплено. Остановила линию пореза она лишь ближе к бицепсу, а потом снова нанесла следующий порез, но уже резко, грубо, без лишней медлительности. В этот раз Кризалис так же начала вести линию от верхней части плеча, но теперь она полоснула лезвие по лопатке. Я дернулась от боли, и тогда Кризалис сильнее сжала руку на моем горле.        Она продолжала резко и небрежно. Я не знала, что ею двигало наносить мне увечья так, будто ребенок рисовал на стенах мелками, только выводила она линии лезвием на моем теле. Причем, когда она наигралась с одним плечом, она перешла к другому и стала проделывать то же самое. Это были резкие чувства, порезы были тонкими и неприятно щипали, кровь была, но почти не стекала с моих плеч и лопаток, лишь скапливалась маленькими каплями на появившихся красных линиях. Конечно же, Кризалис это не нравилось. Как и не нравилось то, что я не издавала и звука. Хотя, честно, мне хотелось кричать от этого мерзкого звука разрезания моей же плоти.        Она чуть отстранилась от меня, отложила скальпель и взяла другой: острее, с узким лезвием и треугольным кончиком. Я не понимала благодарить ли Флаттершай или нет за то, что я знала, что этот скальпель предназначен для более глубоких порезов. И эта информация пугала меня ещё больше. Я не могла подготовиться к тому, что Кризалис будет делать дальше. Как я уже и сказала – к этому нельзя быть готовым.        У меня болели мышцы после тренировки, невыносимо пульсировали от боли плечи с тонкими порезами, а теперь ещё я чувствовала, с какой силой Кризалис давит на новое лезвие, прижатое к моему плечу. В этот раз, каждый свой разрез она делала медленно. Оттого ощущения были ещё болезненнее. Едва Кризалис делала первые миллиметры кровавых линий, боль наступала, а потом продолжалась до тех пор, пока она не закончит вести одну полосу, преступая к новой.       Каждый последующий порез заставлял моё тело дрожать от боли, отчего у Кризалис больше не выходило вычерчивать более ровные и аккуратные линии, они были всё более небрежными и рваными. Теперь я во всю ощущала, как кровь стекает по плечам вниз: по моим рукам, доходила до ладоней, которыми я не менее болезненно вжималась в стол.        Но всему приходит конец, так? И этому тоже. Кризалис швырнула окровавленный скальпель на стол и окончательно отстранилась от меня. Я пошатнулась и медленно опустилась на пол. Казалось, что я сейчас провалюсь без сознания. Теперь-то до меня дошло осознание, почему в зале не было никого, кроме нас. Мои плечи дрожали, всё моё тело пропускало дрожь, как при ломке, и из-за этого новая волна боли била прямо по мне, а я по-прежнему не сказала и слова.  — Я передам, чтобы тебе ни в коем случае не давали медикаменты. А также продолжай тренироваться. Я приду посмотреть на твою тренировку из лука завтра.        Хах, видимо, я не смогла до конца удовлетворить садистские наклонности Кризалис и теперь она хотела продолжить смотреть, как я мучаюсь. Она ведь прекрасно знала, какой нагрузки подвергаются плечи при стрельбе из лука, знала, что мне будет невыносимо больно тренироваться…       Я слабо кивнула головой, после чего Кризалис направилась к выходу. У меня же не было сил подняться, я даже не пыталась, если честно. Лишь легла на холодный пол бывшего супермаркета, а через какое-то время меня забрал Марко, видимо, узнал, что я не вернулась домой после тренировки.        Не помню, как мы оказались дома. Марко очень хотел помочь, но я поделилась с ним приказом Кризалис, на что он предложил свои «домашние» методы лечения. От них я тоже отказалась и попросила оставить меня одну.        Возможно, Марко не мог понять всего того ущерба, причиненного мне, потому что черная ткань моей худи легко скрывала всю кровь, что впиталась в рукава.       О, чувство прилипшей ткани к ранам было ужасным. Это как попасть под дождь… только менее влажно, но липко и очень больно. Я с трудном сняла с себя кофту и взглянула на себя в зеркало. Все мои плечи были красными от запекшейся и размазанной по ним крови. Руками и спиной почти невозможно было двигать из-за боли в исполосованных лопатках. Каждое моё движение пронизывала боль.       Я с трудном забралась в ванную, но вода будто обжигала. Порезы ужасно ныли и щипали. Мне не удалось пролежать под душем и пяти минут от невыносимой боли. Я взяла лоскуты белого батиста – тонкой хлопковой ткани – и аккуратно перевязала ими плечи, как попало. Сверху я накинула на себя чистую свободную худи с замком и легла спать. Проспала я до самого вечера. Как раз до тренировки. Конечно, переодически я вставала, но кровать не покидала. Спайк обеспокоено интересовался моим состоянием, но я соврала ему, сказав о простой простуде. Он стал носить мне чай в комнату и просил поесть мясо, которое, видимо, приготовил Марко, но абсолютно ничто не вызывало аппетита. Я пошла на тренировку полностью ослабленная, хотя понимала, что мне просто необходимо держать достойное лицо, чтобы не дать понять Кризалис, насколько мне больно. 

***

      Следующая неделя была для меня будто в тумане. Мне ничего не хотелось делать, я не думала о том, чего от меня ждут, хотя продолжала ходить на тренировки, которые стали мне столь ненавистными из-за всей той боли.       В зеркало я не смотрелась. Раны только-только покрылись ощутимой корочкой, которая неприятно чесалась, что хотелось её содрать. Носить одежду, скрывающую изрезанное тело было почти невозможно, но необходимо.        Впервые за неделю Кризалис позвала меня в Штаб на личную встречу, вот только она не состоялась, потому что к нам забежал солдат – охранник участка, где держали наших заключенных – вид у него был испуганный, видимо, из-за понимания, что он получит выговор от Кризалис, и все мы понимали, какой.  — Радуга Дэш попыталась сбежать, мисс. Что прикажете делать?        Но Кризалис не отдала распоряжения, а вопросительно взглянула на меня, как бы говоря, что это я должна придумать, что делать с подругой за её оплошность. Я взглянула на главу и тихо произнесла: — Вам ведь нужны они живыми. Закуйте Радугу в кандалы и пустите в камеру к Эпплджек. Пускай будут вдвоем. Вы же знаете, что за эти две недели Эпплджек ни разу ничего не вытворяла. Так пускай Радуга у неё поучится.        С губ Кризалис сорвался смешок, после чего она медленно мне кивнула.  — Ты слышал. Исполнить.        И солдат удалился, а Кризалис продолжила испепелять меня взглядом.  — Я могу идти? — Иди. Домой. Не вытворяй глупостей. Я скажу тебе, когда ты сможешь встретиться с ними.        Больше в кабинете Кризалис я не задерживалась. Меня раздражало, как просто она распоряжалась мною. Сама прекрасно ведь знала, что никаких «глупостей» с моей стороны не последует после её же наказания. И я не планировала подводить её. Правда, совсем не потому, что боялась очередного наказания или беспрекословно подчинялась ей, а потому, что Эпплджек дала понять мне, что не желает меня видеть. И эту просьбу я покорно выполняла, потому что никак иначе не могла поменять наши отношения, если хоть что-то ещё от них осталось…