Applejack.
Эти две недели, пожалуй, стали самими худшими в моей жизни. Да, моё заточение за решеткой очень угнетало и напрягало, но если быть честной, то намного ужаснее ощущалось осознание того, что меня предал и подставил человек, которого я искренне любила треть своей жизни. Это было тяжелее, чем смерть, хуже, чем огнестрельное ранение. И это даже не ощущалось, как нож в спину, который Рарити несомненно воткнула в каждого из нас. Нет, для меня лично это ощущалось как выстрел в упор, в самое сердце, когда она стоит в паре сантиметров от меня и смотрит в глаза. Из-за этой боли первые дни я даже не передвигалась по камере. Просто лежала на деревянной доске, которую почему-то принято считать спальной койкой, и ничего не делала, даже не ела. После осознания пришла стадия принятия, которая очень быстро перескочила к ненависти. Я не могла это контролировать. Или не хотела. В конце концов, я наконец-то стала есть, каждый день мне приносили лекарства для моего плеча, да и кормили отменно, как если бы я была на свободе. Я понимала, чего от меня хотят, но не собиралась сдаваться. Каждый новый день я пыталась размять плечо и тренироваться, дабы не растерять свою форму. Нужно было быть готовой ко всему, вот я и готовилась, а качать пресс на полу и отжиматься на одной руке мне никто не запрещал. В целом, с момента получения пулевого ранения прошло уже около полутора месяца, потому я старалась уделять и существенное внимание травмированной руке, хотя привести её в былую форму было сложнее. А потом ко мне в камеру закинули Радугу. Избитую, с гематомами по всему телу, с разбитой губой и с рассеченной бровью. Резкое скопление людей из трех охранников навеивали на меня странные чувства. Один приказал мне не двигаться, держа пистолет в руке, второй пытался подготовить кандалы и цепь, пока третий держал Радугу. Ещё двое были снаружи камеры. Меня забавляло то, как они брали нас количеством… Они удалились, оставив Радугу со мной, правда обе её руки были скованны отдельно друг от друга в стальные браслеты, что удерживали её цепями прикованной к дальней стене. К моему удивлению, она была в сознании. — И что ты натворила? — Сделала хоть что-то, чтобы сбежать отсюда. — Дерьмово получилось, знаешь ли. — Ну-ну, ты посмотри, мы теперь хотя бы не отдельно друг от друга. — Ага. Мечта. Только мы всё ещё за решеткой. — Решаемо. — Единственный вариант решения – перейти к Кризалис. — Да ну? Я погляжу тебе вообще уютно здесь. — Я хотя бы сразу поняла, что не стоит лезть на рожон. — Пф… у меня такая стратегия была, ты бы знала… — Какая? — Я сигаретки стреляла… Я рассмеялась, а Дэш продолжила: — Нет. Серьезно. Я каждый день стреляла у охраны одну-две сигареты. Первые дни они с опаской давали их мне, но потом привыкли, расслабились. И вот сегодня, когда эта крыса в очередной раз протянула мне сигарету, я схватила его за руку, вывернула её и ударила головой об прутья… — Зря ты. — Да, тоже так думаю. Нужно было руку ломать… В общем, после этого я стала обыскивать его в поисках ключа, но к тому моменту уже подоспели другие. Тут всё и пошло не по плану. — Ужасный из тебя стратег. Больше никаких тебе сигарет. — Черт возьми, да. У тебя нет, случаем? — У меня только таблетки. — Откуда? — Думаю, от Рарити. Радуга тут же поменялась в лице после упоминания предательницы. И я впервые могла её понять. — И часто она тебя навещает? — Нет. Только один раз. В первый и в последний. Я попросила её больше не заявляться. — Классные у вас отношения… Я подошла ближе и слабо пнула Радугу по ноге за это. Она тихо рассмеялась. Я полагала, что плакать хотели мы обе, но не перед друг другом. — Извини… — шепнула она, — Ты правда не догадывалась, что она водит нас всех за нос? — Я доверяла ей больше, чем себе, Дэш. — Паршиво… Радуга подтянулась ближе к стене и скрестила ноги, рукой держась за ушибленный бок. — Тебе дать обезбол? Едва я успела потянуться за своими лекарствами, как по другую сторону решетки появился чужой силуэт. Охранник открыл камеру и в ту секунду к нам зашла… — Флаттершай?! — мы с Радугой воскликнули хором. — Тише, дурочки. Флаттершай прошла вглубь камеры и села на корточки перед избитой Радугой. Она взялась за свой медицинский чемоданчик и принялась раскрывать одну за другой спиртовые салфетки, чтобы вытереть запекшуюся кровь с лица подруги. — Какого чёрта ты на свободе? — Радуга возмущалась шепотом, но позволяла ей себя подлатать. — Рарити позволила мне выйти. Сказала, что если хорошо себя зарекомендую, то они освободят Дискорда. — И что? Освободили? — к диалогу подключилась я. — Пока нет… Прошла всего неделя. Мы с Радугой вдвоем усмехнулись. То ли от наивности Флаттершай, то ли от беспомощности нас всех. — И как там? Много наших выстояли против Кризалис? — Радуга говорила не с поддельным интересом и, как мне показалось, с нотками надежды в голосе. Руки Флаттершай неожиданно стали дрожать, пока она наносила заживляющую мазь на синяки и гематомы Радуги. — Все сдались Кризалис. — Все?! — мы с Радугой снова воскликнули вместе, на что Флаттершай гневно на нас посмотрела, а охранник снаружи покашлял, намекая быть тише. — Ну, если не брать полдюжины бунтующих, которых убили ещё до моего освобождения, а также вас и остальных, кого держат здесь, то да… Все. — А с фермой что? — теперь уже интересовалась я. — Всё в порядке. Никого там особо не трогают, я часто хожу к твоей бабушке, проверяю её здоровье, но их держат на территории фермы, как заложников. Там десяток солдат, если не больше. Они контролируют каждый шаг твоих братьев на ферме. Я знаю, что твоя семья пока не прогнулась под политику Кризалис и их руки не связаны, однако… Твоё заточение здесь позволяет только бездействовать. Они очень боятся за тебя, ЭйДжей. Я тихо фыркнула и прикрыла глаза, потерла переносицу. Я знала, что пожалею о своем вопросе, но я не могла не спросить следующее: — А с Рарити что? — Не знаю… Я её не видела с момента, как она освободила меня. Хотя я знаю, что она ежедневно тренируется и с ней рядом постоянно старший мед.брат – Марко – Рарити зовет его другом. А ещё… знаю, что она почти ежедневно видится с Кризалис. Меня это удивляет, если честно, потому что ощущение, будто весь этот отряд целиком и полностью сам по себе. Это мы с Селестией и Луной постоянно контактировали, видели Каденс почти каждый день, знали, чем наши лидеры занимаются, во сколько часов приходят в бар Штаба, чтобы отдохнуть… А Кризалис будто отдельно от всех, но при этом она по всюду. Её влияние так и витает в воздухе. Честно говоря, я думала, что появление подруги обрадует меня, но все слова Флаттершай только нагнетали. Она закончила с Радугой и оставила ей тюбик мази. — Кто тебя сюда отправил? — Я сама. Просто был отправлен запрос об избитом заключенном… Я сразу вызвалась, даже не знала, что тут будете вы. — Думала, будет Дискорд? Флаттершай лишь поджала губы и не ответила. Она поднялась с места и направилась к выходу. Охрана открыла дверь. — Пожалуйста, Радуга, не делай ничего подобного больше. У вас ещё есть шанс выбраться, но не таким образом. Она очень странно попрощалась с нами, слабо кивнув головой, а потом так же скоро ушла, как и пришла. Мы с Радугой не говорили больше. Каждая из нас была занята своими мыслями. Утром к нам снова пожаловала охрана. В этот раз они затащили в камеру пару гантель и поставили в центр комнаты боксерскую грушу. — Будто сами и нарываются… Радуга фыркнула, а я поднялась с койки и со всей силы ударила здоровой рукой по груше. — Это намёк. Они хотят, чтобы мы были в строю, чтобы мы спокойно влились в отряд. — И что? Собираешься вливаться? — Господи, Радуга, ты идиотка или просто прикалываешься? Взгляни на Флаттершай. Она на свободе, но по ней не видно, что она с Кризалис. Вот и нам нужно сделать вид, что мы готовы к ним примкнуть. Не обязательно на полном серьезе брать и предавать Селестию. Если честно, я сама не верила своим словам, но через неделю они подтвердились.***
Нас пришли освободить. Это был солдат Кризалис, которого раньше я не видела среди охраны, потому сделала предположение, что его подослали к нам. Я сразу обратила внимание на выделяющиеся рыжие волосы. Он даже представился, как Трой, но для меня это не имело никакого значения, когда он одевал на меня наручники. Теперь обе мои руки функционировали и, видимо, они видели в этом угрозу. Меня и Радугу зачем-то разделили и посадили в разные машины, наверное, в целях безопасности, но это казалось мне полнейшим бредом. Нас увезли на ферму. Я поняла, про что говорила Флаттершай. Здесь часами торчали джипы с вооруженными солдатами, на всех входах и выходах стояла охрана. Даже внутри самого дома, спасибо, что только на первом этаже. Но, если честно, мне было плевать на этих вооруженных крыс, потому что я наконец-то увидела семью. Это придавало сил, хоть я знала, что нам не позволят быть вместе в большой компании без лишних глаз и ушей. Первым делом я поднялась на второй этаж и наконец-то приняла душ, но не потому, что я была до чертиков чистоплотной, а потому, что мне не терпелось скорее отмыть от себя всю ту грязь и въевшийся запах тюремной сырости, который будто пробрался под самую кожу. Выйдя из душа, я старалась игнорировать все воспоминания о Рарити в моей спальне, о всех её ночевках со мной, о наших утренних беседах в кровати. Меня одолевали бесконечная злость и боль. Я открыла шкаф, чтобы переодеться в чистую рубашку, но даже тут наткнулась на её вещи… Это невыносимо. Все мои мысли о Рарити стали невыносимыми. Я уже собиралась покинуть комнату и пойти к Радуге, лишь бы не быть одной в этой давящей обстановке, но Радуга сама пришла ко мне. С её коротких волос спадала вода прямо на плечи, оставляя след на серой футболке, которую ей дал Маки. — Ты что-то хотела? — Да. Обсудить наш дальнейший план. Я цокнула языком и закатила глаза. — Ты торопишься. Дай себе день-другой передохнуть. Дай хотя бы мне это сделать. Теперь уже Радуга закатила глаза. — Ты правда не хочешь отомстить? Не хочешь освободить Селестию, Луну и Каденс? Посадить Рарити? — Посадить Рарити? Я переспросила, пока Радуга подошла ближе ко мне. — Или убить? Мои брови нахмурились. — Я не собираюсь убивать Рарити или мстить ей. Может… может она и повела себя ужасно, но она действительно сдержала слово и никого из нас не тронула. — Ужасно? Ты серьезно описываешь её поступок просто как «ужасно», Эпплджек? — А что мне теперь делать? Ненавидеть её? Я не прощу ей этого – да, но мстить не собираюсь. — Ты ещё заплачь перед ней. Я сжала челюсть. Радуга говорила это с таким пренебрежением и так серьезно, что это вывело меня из себя. В один шаг я оказалась ещё ближе к ней и резко развернула её, спиной прижимая к дверцам шкафа. Рукой я давила Радуге на горло, но скорее не душила, а удерживала её. — Уж не тебе решать, как я поступлю с ней, Дэш. На секунду мне показалось, что Радуга усмехнулась, но это скорее была ухмылка. Руки её накрыли мои, мне подумалось, что она хотела, чтобы я ослабила свою хватку, но в этот же момент мы поменялись местами, и теперь я была прижата лицом к деревянной дверце, пока Радуга заламывала мне руки за спиной. — Извини, показалось, что без моей помощи тут никак. Она язвила, говоря прямо мне на ухо. Язвила специально, чтобы вывести меня из себя ещё больше. Я попыталась дернуться и выбраться из её рук, но Радуга только сильнее сжимала мои запястья и давила на меня своим телом, хотя я понимала, что она действовала только вполсилы. — Моё плечо, Радуга… Больно… Радуга испуганно отстранилась от меня, но она ещё не знала, что я просто жульничала, чтобы вновь воспользоваться случаем и опять оказаться лидером положения. Шкаф неприятно скрипнул, когда Дэш в очередной раз ударилась об него спиной. Я видела, с какой злостью она смотрела на меня, но эта злость скорее граничила с игривостью. Радуга действительно начала очередную свою игру и совсем не планировала проигрывать мне, жаль, конечно, её расстраивать в этом деле… Она, как и я пару минут назад, попыталась дернуться, чтобы освободиться из моей хватки, но у неё не было в запасе секретных приемов, которые позволили бы ей это сделать. И тогда Радуга жадно впилась поцелуем в мои губы. Она кусалась, пальцами тянула меня за волосы, а я спокойно отвечала ей, языком проведя по чужому нёбу. — Сдаёшь обороты, Дэш, — шептала я ей в губы. — Так и будешь трепаться ни о чём? От её интонации хотелось тихо засмеяться. Я чувствовала, как просто Радуга начинала сдаваться, когда она так глупо огрызалась, тяжело дыша, а её руки стали пробираться ко мне под рубашку. И раз ей так нравилось играться, то я никак не могла позволить ей получить желаемое, вновь хватая её за запястья и заведя руки над головой. Губами я оставляла влажные следы на линии её челюсти, спускалась к шее и оставляла следы зубов на тонкой коже. Радуга забавно для меня пыталась сопротивляться и у неё это правда выходило, но только когда я позволяла ей наконец-то коснуться меня, наконец-то расстегнуть рубашку, наконец-то обжечь кожу около груди своим дыханием. Деревянный шкаф заменился мягкой кроватью. Я чувствовала, как напрягались, а после и расслаблялись её мышцы подо мной; и надо мной – тоже. Как спокойно Радуга отдавала мне желаемое и при этом так же получала своё. И мне никогда не нравилось её железное рвение побеждать и быть первой, но почему-то именно в эти моменты она поддавалась мне, но только потому, что сама этого хотела. Да и путей для отступления не было. Этот азарт между нами только подливал масла в огонь, позволяя делать то, о чём мы обе пожалеем. Радуга царапала мне спину своими короткими ногтями, при этом лишь сильнее прижимая меня к себе. Или прижималась сама ко мне? Не знаю. Уснули мы вместе, но утром вторая половина кровати была холодной, и я совсем не помнила, когда ушла Радуга. Я спустилась в гостиную, где первым делом увидела человека в форме, стоящего в дверном проеме. На кухне был Макинтош, я без задней мысли направилась к нему. — Они постоянно здесь? — я будто намеренно стала говорить тише. — Н-да. — Совсем не позволяют говорить между собой? — Позволяют. Но думаю ты понимаешь, что при них не обсудишь что-нибудь… важное. Под важным Маки подразумевал пути захвата и наше освобождение. — И что делать? У нас хоть оружие в доме осталось? После своей фразы я кинула взгляд на солдата, тот действительно напрягся, когда я подняла эту тему, но ничего более. — Нет. Всё забрали. Даже дробовик бабули. У нас только фермерские инструменты, но… Маки не продолжил, но я понимала о чём он. Против вооруженных людей Кризалис грабли и лопаты действительно бессмысленны. Перспектива того, что мы сейчас как овцы в загоне, пока вокруг стая волков, почему-то не пугала меня. Возможно, это казалось мне намного более приятным, нежели торчать за решеткой без возможности выйти на улицу. Позднее проснулась и бабуля Смит. Мне показалось, что она постарела ещё больше, но хотелось верить, что я просто отвыкла от её вида за все те недели в клетке. В противном случае, я была готова предъявить каждому, кто довёл бабушку до такого состояния. Хотя внешняя изнеможденность совсем никак не отразилась на её характере. Почему-то бабулю Смит забавляло присутствие солдат рядом, она шутила рядом с ними и было видно, как тем неудобно из-за этого. Это было правда смешно. Она разогрела молоко, не забыла про пирог, отчитала Маки за то, что тот забыл отнести её заготовки в погреб. Всё казалось мне совершенно привычным и обычным, я была готова расслабиться… — ЭйДжей, милая, а где Рарити? Вопрос бабушки ощущался как грубая пощечина. Маки тут же покинул кухню, когда поднялась эта тема. И я прекрасно осознавала почему. Бабуля Смит не знала о предательстве Рарити. Да и травмировать её этим совсем не хотелось. Это были бы лишние переживания, чего я точно не хотела. — Она… она вся в работе сейчас. — Ох и карьеристка… Почему-то данная фраза в наших реалиях звучала абсурдно. Да, действительно, карьеристка, решившая пойти по головам. Так ли это теперь называется? К нам спустилась Радуга. Я была благодарна ей за то, что она не позволила диалогу между мной и бабушкой продолжиться. Вместо этого она совершенно радостно беседовала со старушкой, но как только та ушла выполнять дела по хозяйству, Радуга резко сменилась в лице. Я скрестила руки на груди, глядя на неё. — Что? Не делиться же с ней планами по поводу… — она смутилась и обернулась в сторону охранника, что стоял у входа. Радуга гневно посмотрела на него, после чего тот удалился за дверь, — Ну, ты поняла. — Поняла. Но шугать охрану совсем не обязательно для этого. Мы могли бы просто подняться наверх, — мне не хотелось мусолить эту тему, но я решила спросить, — Почему ты ушла утром? Радуга пила молоко с горла стеклянной бутылки. Возможно, если бы я плохо её знала, то не поняла бы, что она смутилась и чуть не подавилась. — А мне нужно было просыпаться с тобой в обнимку и готовить завтрак в постель? — Заметь, я об этом ничего не говорила. Мы обе сделали несколько шагов друг к другу. Радуга спокойно обхватила моё лицо одной рукой, несильно сжала щеки пальцами, но почти сразу же ослабила хватку. — В любом случае – мне это неинтересно, ЭйДжей. Я слабо кивнула. — Хорошо. Просто не хочу, чтобы ты потом обвиняла меня в том, что я тебя использую. — Такого не будет. Просто сейчас ты дала понять, что одна теперь. Или я неправа? — Права. Одна. Радуга отпустила меня и отвернулась к кухонному столу, чтобы взять кусок пирога. Но я решила продолжить, потому что надеялась, что мне станет легче: — Что ты чувствуешь из-за предательства Рарити? — Ты серьезно хочешь перескочить на эту тему сейчас? — Да. Серьезно хочу. — Хм. Я люблю Рарити и очень ценила её, как подругу. Но, честно говоря, видя её рядом с Кризалис, мне хотелось лишь прострелить ей голову. Я не понимаю, просто не понимаю её. И если тебе интересно, то я правда пыталась понять, но так и не пришла к разумному объяснению, зачем нужно предавать близких ради… Ради этих крыс. — Понимаю. Но если честно, то все чувства по отношению к ней будто притупляются. Я сказала ей, что не хочу её видеть, и она реально больше не приходила, а меня это даже не задело, хотя первую неделю я ещё надеялась… что она просто ошиблась с выбором… Но ты бы видела её, Дэш, ты бы видела, как спокойно она поддерживает Кризалис… Это не моя Рарити. — Мне жаль. — Перестань. — Нет, мне правда жаль. Не тебе одной тяжело было смириться с… этим всем. Рарити была и моей подругой тоже. — Но она была моей девушкой, Радуга. — Это не отменяет того, что мы все были близки много лет. Я лишь кивнула головой. Говорить больше не хотелось из-за кома в горле, а молчание только угнетало. Хотелось сбежать и скрыться. Выживание в полном одиночестве уже не казалось такой гнилой перспективой. К нашему удивлению, в комнату снова заявился охранник. Он пропустил вперед того солдата, что освободил нас – Трой – рядом с ним был ещё один парень в медицинском халате, на вид младше меня, но я чувствовала, что он не простой медик. Первая моя мысль была, что Трой пришел отчитать нас за то, что Радуга выперла охрану из комнаты, но вид у него был всё ещё чересчур любезный и доброжелательный. Он закрыл выдвижную дверь, что огораживала гостиную и кухню от прихожей. Мы остались вчетвером без лишних ушей рядом. — Ну, что ж. Уже придумали, чем будете заниматься на свободе? — Ага. План по убийству Кризалис. Радуга огрызалась. Мне показалось, что с губ медика сорвался тихий смешок от её слов. — Лучше не говорить подобного при мне. За первый раз прощаю. Но я серьезно. Мы можем устроить вам поход в спортзал или даже вечер в баре Штаба. Как идейка? — Для этого нужно убить Селестию и встать на колени перед Кризалис? — Что? Господи, нет. Это просто сделка. Причем выгодная для всех. — Ага. И за отказ этот док вколит нам что-нибудь смертельное? Трой вздохнул и сел за стол, опираясь подбородком о ладонь. — Да… Меня предупреждали, что с вами будет сложно… — он говорил тише, а потом выпрямился и кинул взгляд на медика, — это Марко. Он работает вместе с вашей Флаттершай. Послушайте, никто не желает вам зла. Просто… будете выполнять приказы, но уже другого лидера. — И какие приказы? — теперь уже интересовалась я. — Ну, мы стали активнее пользоваться вертолетами. Как я понимаю, до этого вы таким не занимались. Будете вылетать на миссии. Вас никто не собирается заставлять убивать бывших сообщников. Зарекомендуете себя. Всё будет в порядке. «Зарекомендуете». Эта вербовка до боли напомнила мне то, про что говорила Флаттершай, когда к ней приходила Рарити. Они все напоминали мне сектантов, что ужасно раздражало, но деваться некуда. Если мы хотели избавиться от Кризалис, то нам нужно встать в её ряды и выждать момент, когда можно будет воткнуть ей нож в спину. Я согласилась на эти условия первая. Радуга прекрасно помнила наш план, потому даже не препиралась, соглашаясь на эту сделку. Марко предложил съездить в поликлинику и провести медосмотр, а потом можно и в спортзал сходить. Отказываться не имело смысла. Другого случая окунуться в среду предателей сейчас не подвернулось бы.***
В поликлинике было людно. Вернее, не настолько, но я не привыкла видеть здесь кого-то кроме Флаттершай или Твайлайт… К моему удивлению, атмосфера здесь действительно не была враждебной, но я всё ждала и ждала подвоха, особенно когда осталась без Радуги, так как та пошла на медосмотр. Я направилась после неё. Воспоминания об этом медицинском кабинете были у меня не из приятных, но теперь здесь стоял ещё более выраженный запах лекарств и спирта, а в моем плече нет пули. Дверь была заперта. Я чувствовала себя абсолютно спокойно в этой обстановке рядом с Флаттершай. Это позволяло нам говорить совершенно о чём угодно, не думая о последствиях. — Тебя не смущает дружеский настрой этого Троя и Марко? — Нет. Совсем нет. Они единственные, от кого я не чувствую фальши. Возможно, потому что они встречаются. — Встречаются? — Да. Не заметила ещё? Они те ещё любовнички. Ну, теперь знаешь. В любом случае, я не чувствую себя так напряженно рядом с ними. — Но они всё ещё люди Кризалис, Флатти. — Всё ещё да, к сожалению, но они единственные из людей Кризалис, кто не давит на меня лишний раз какими-то обязательствами. — Ты так и не виделась с ней? — С Рарити?.. Нет. Марко только просил для неё базовую аптечку. Ну, знаешь, перекись, бинты, йод… Я не интересовалась зачем, спокойно всё выдала, так как этого добра теперь полно на складе. — Не отрицаешь, что захват хорошо отразился на лагере? — Отрицать глупо. В поликлинике теперь достаточно медикаментов и врачей. ГЭС дает больше энергии и позволяет нам качественнее работать. Я не люблю Кризалис, но этот вклад спас нас всех. Я слабо кивнула. Оставшееся время Флаттершай говорила со мной сугубо по работе. Спрашивала о плече, интересовалась могу ли я поднимать тяжести некогда больной рукой. Из рекомендаций она выписала какую-то мазь и сказала возвращаться в строй постепенно, потому что мышцы плеч должны заново привыкнуть к нагрузке после двух месяцев в состоянии покоя. Дальше нас свободно пустили в спортзал. Здесь не было кучки охраны, но вокруг и без того было достаточно людей, способных прибить нас за лишний шаг. На стрельбище я заметила её. Рарити собирала стрелы после тренировки, рядом с ней была Кризалис. Я отвернулась, не желая видеть ни новоиспечённую главу, ни свою бывшую любовь. Марко попрощался с нами и направился в их сторону. Может, он и вёл себя дружелюбно, но факт того, что он на стороне нашего врага оставался фактом. Это вызывало во мне противоречивые чувства…Rarity.
Очередная тренировка сквозь боль подошла к концу. Если честно, то это начинало мне нравиться. Будто только через боль я осознавала, ради чего я это всё делала. Кризалис выглядела удовлетворенной, но я всё ещё ожидала от неё очередной «проверки на верность». Хотя мне самой казалось, что вернее меня будет только дворовый пёс. На выходе из спортзала я пересеклась с Эпплджек. Это выглядело словно в замедленной съемке, потому что я не могла себе позволить даже смотреть на неё, да и не рядом с Кризалис это делать. Мне оставалось лишь притворяться, что я больше не люблю. Я не могла ходить по краю. Это было опасно и неуместно. Марко шёл рядом и его присутствие успокаивало меня, позволяло не совершать необдуманных действий. Меня забавляло то, как легко Кризалис оставляла меня одну. Бросала, как надоевшую игрушку сразу после того, как наиграется, насмотрится на то, что я из себя представляю. Мне приходилось тренироваться рядом с ней втрое лучше и больше, и это ещё с израненными плечами. Но Кризалис будто было плевать на то, что она сделала. Всё, что я для неё делала воспринималось как должное. После тренировок мы просто расходились по своим делам. И, пожалуй, это лучше, чем сидеть в её кабинете один на один, под давлением её тяжелого взгляда. Сегодня я позволила Спайку погулять, поэтому, придя домой, я спокойно могла говорить с Марко о наших делах. — Какого чёрта их так рано освободили?! Я говорила спокойно, но в моей интонации читалось возмущение от происходящего. — А сколько ты предлагаешь их там держать? Сейчас они на ферме и вряд ли будут мешать. — Вряд ли будут мешать? Да они при первой возможности захотят убить Кризалис, Марко. Нельзя их подпускать близко к ней! Особенно Радугу. — Расслабься. Лучше скажи, что ты придумала по поводу Сомбры. Марко прошел в гостиную и спокойно сел в кресло, облокотившись о спинку. Его будто ничего не волновало. Хотя, конечно, это я ставила на кон всё, а не он. — Не знаю… Я помню, что о нем мельком упоминала Селестия, но я всё ещё не понимаю до конца, что он из себя представляет, — я вздохнула, мне было тяжело держать эту маску безразличия, — Марко, не позволяй Эпплджек и Радуге придумывать план против Кризалис. — Не позволю. Ты только скажи, когда можно будет окончательно развязать им руки. — Не раньше, чем к прилету Сомбры. Иначе это глупый риск. — Значит, ещё примерно три недели? — Да. Наверное, да. К этому моменту нужно придумать, что сделать с Сансет и Твайлайт. Мне тяжело давалось решать, что делать с чужими жизнями. Я до сих пор не привыкла к этой ответственности, особенно когда речь о близких людях. — Мы можем поселить их вместе, как в прошлый раз. — Можем. И всё же… Зря вы освободили Эпплджек и Радугу. — Да брось уже. — Они могут всё испортить от незнания. — А ты сходи в бар на вечеринку. Я намекну Трою, чтобы он привел туда твоих подруг. Побудешь в кругу наших. Подкрепишь свой образ предательницы. Половина лагеря так делает, ну, а ещё это неплохой способ развеяться. — Половина лагеря не подкралась к Кризалис настолько, насколько подкралась я. Никто не должен догадаться, что мы устроили сопротивление в её же отряде против неё самой. После появления Сомбры нужно будет действовать быстро, как бы Кризалис не убила Селестию и Каденс за их ненадобностью… — Мы этого не допустим. Если Кризалис захочет убить лидеров, то мы об этом узнаем и предотвратим. — Да… Надеюсь, получится… Так, когда будет вечеринка? — Через три дня в Штабе. — Отлично, успею сшить сногсшибательный образ. Я слабо улыбнулась. Возможно, стоило действительно окунуться в атмосферу былой ночной жизни, хоть и ради нашего плана.