Доверяй только Рарити.

      Если бы я встретилась с собой из прошлого, то рассмеялась себе же в лицо от факта, что я умудрилась влюбиться с головой и так же резко всё потерять.        Но я не думала о себе, мне было важно сделать всё, ради блага своих близких, а если счастливы они, то счастлива я. Верила ли я в свою благую цель? Нет. Наши реалии не позволяли грезить о лучшем, но я в любом случае добровольно пошла на этот риск. Я видела, в каком положении был наш лагерь и не хотела в очередной раз допускать того, чтобы всё разрушилось. И я действительно подписала сделку с дьяволом в лице Кризалис. Это было импульсивно и необдуманно, я надеялась самостоятельно продумать свой план, но на мою голову объявился Марко, вернее его парень Трой, которого Кризалис неоднократно избивала собственными руками. В них пылала надежда, что их отряд ещё сможет найти дом и более миролюбивого лидера, который не будет заставлять их вербовать или же убивать неугодных. И почему-то они увидели эту надежду во мне, ведь я уже избавила их от одного тирана – Чарли.        Мы были осторожными. Я не то чтобы не могла говорить подругам о своем плане, я не имела для этого никаких оснований, ведь чем меньше людей знало, тем больше шансов на то, что всё пройдёт хорошо. Внутри новой группы оказалось достаточное количество противников политики Кризалис, которые оставались рядом с ней просто потому, что не было другого выбора или иной возможности выжить в нашем суровом мире. Именно этим людям нужна была Селестия, нужны были Луна и Каденс. Но все боялись высовываться лишний раз. К сожалению, никто не мог обезопасить себя от таких же поехавших членов отряда, которые пропитались ненавистью ко всему миру и преследовали тех же целей, что и Кризалис. Нам нельзя было никому доверять, но по какой-то причине доверяли мне. Марко имел влияние среди медиков: те, как никто понимали всю важность людей и доброты рядом. Именно поликлиника стала нашим местом свободы. Другие врачи из команды Марко во время процедур спокойно переманивали людей на нашу сторону. Легко поддавались те, кто совсем недавно был в отряде Селестии, вернее, они же и оставались с ней, просто так им наконец-то даровали надежду, что ещё можно всё вернуть к миру. Это было начало тихого мятежа. Мы никак не заявлялись и не разбрасывались громкими словами, потому что слова имели неприятную способность разлетаться от одного к другому.       Именно поэтому я никогда не появлялась в поликлинике. Мне нельзя было давать другим надежду на то, что я являюсь частью мятежа. Хоть я им и являлась. Мне приходилось скрывать это от каждого, чтобы лишние слухи не дошли до Кризалис. Конечно, я не боялась, что она в очередной раз попробует обвинить меня в чём-то, попытается меня наказать. Мне уже было совсем не до страха. Бояться не имело смысла. Это раньше я чуть ли не дрожала даже от вида ожогового рубца на собственной руке, потом плакала, когда заполучила шрамик на щеке, а теперь, когда все мои плечи и верхняя часть спины имели ужасающий вид, то и страх пропал. Или я просто настолько отчаялась?       Я уже представляла, как ахнет Флаттершай, когда мне придется стянуть с себя верх для медосмотра, как Эпплджек отведет свой взгляд, увидев меня, если этот момент вообще когда-нибудь ещё настанет. Смогу ли я быть с ней после всего этого? Даже если она простит меня, мне казалось, что я не заслуживала её. Кто угодно, но не я. В голову лезли мысли, что когда всё закончится, то мне следует закрыться в бетонной коробке и больше никогда оттуда не выходить. Я была раздавлена и моё душевное состояние теперь отлично отражалось внешне.       Вспоминая времена до вируса, я понимала, что больше никогда не вернусь к былому образу жизни. И дело вовсе не в отсутствии брендовых сумочек, горы косметики или пентхауса в центре мегаполиса. Дело во мне. Я больше не та хрупкая девушка со стервозным видом, но с добрыми намерениями и фарфоровой кожей.       Но фарфору свойственно трескаться, да?        Я начинала ненавидеть себя каждый день просто за то, что просыпалась в собственной кровати. Ненавидела за ложь Спайку, который так нуждался в Твайлайт, а не во мне, ненавидела себя за то, что не рассказала ничего Эпплджек и позволила ей так легко от меня уйти, ненавидела за то, что не могла смотреть в глаза Флаттершай больше, ненавидела за все слова, сказанные в лицо Кризалис о моей верности ей, ненавидела за все шрамы на теле: свежие и зажившие. И я всё ещё ненавидела себя за смерть Пинки Пай.       Именно сейчас эта ненависть к себе обхватывала меня целиком и полностью. Я засыпала и просыпалась с мыслями, что в принципе не заслуживаю находиться здесь. И при всём том мне нужно было продолжать двигаться дальше, пытаться не сдаваться…        А сколько раз я сидела у себя в спальне в одном нижнем белье и завороженно смотрела на то, как горели свечи? Как же мне хотелось вылить на свои плечи расплавленный воск. Ежедневно эти мысли въедались мне в голову.       Во мне не осталось слез, чтобы плакать, будто сил на это больше не было. Оставалось продолжать жить с тупой агонией в груди, что сдавливала сердце, и с реальной болью в плечах, которая то и дело напоминала мне, что я, вообще-то, ещё живой человек.       Раньше я боялась участи зараженных, когда от здравого рассудка ничего не остаётся и ты только и делаешь, что ищешь себе пропитание, а теперь… Перспектива стать зараженным уже не была для меня такой страшной. В конце концов, лучше бесконечная бессознательная тьма, чем вечная тревога и ненависть по отношению к себе.        Но я не заражена, более того, я вполне себе здорова и даже физически сложена. И это не приносило мне былого удовольствия. Хотелось напиться. Сегодняшняя вечеринка как раз позволяла мне это сделать, хотя я понимала, что даже капля алкоголя не попадет в мой организм.        Я сшила хороший костюм. Скорее даже роскошный по меркам апокалипсиса. Белая водолазка под такой же белый классический костюм, и всё это подчеркивалось украшениями из черного жемчуга, искусственного, конечно, но от этого не менее красивого. Образ завершали перчатки на обеих руках из черной кружевной ткани, под которыми была светло-бежевая подкладка, которая скрывала настоящую кожу с существенным дефектом. Я больше не могла позволить себе носить блузки с открытыми плечами или роскошные платья с оголенной спиной. Почему-то это убивало меня морально. Нет, конечно, я могла объяснить причину своей тоски по этому поводу, ведь меня всё ещё успокаивал факт, что я могла выглядеть красиво, а теперь… Приходилось подчеркивать это другими способами.        Черный жемчуг на моей белоснежной шее напоминал мне змею, которой я позволила душить себя. Меня забавляла эта мысль, потому из дома я вышла с улыбкой на лице. Никому не стоило знать о том, насколько мне плохо.        На крыльце стоял Марко. Я застегнула пальто и взяла его под руку. Мы вместе дошли до Штаба, но на входе разошлись, так как он ждал Троя с Эпплджек и Радугой, а мне нужно было тем временем умудриться влиться в чужую компанию.        К моему удивлению, это оказалось проще простого. Я, конечно, догадывалась, что среди людей Кризалис будет много тех, кто захочет втереться ко мне в доверие (а, возможно, и не только в доверие), но я не думала, что их будет так много. Многим легко развязывал руки просто сам факт моего присутствия в баре. Я не знала ни имен этих людей, ни того, чем они занимались здесь. До их личностей мне тем более не было никакого дела, зато как они были заинтересованы во мне… Кто-то любезно помог мне снять пальто. Девушки то и дело предлагали мне выпивку. Парни обходили мимо наших диванов и специально становились ко мне за спину, вальяжно облокачиваясь о высокий бортик дивана. Среди этой компании за столом я узнала Соарина. Я знала, что он хотел освободить наших лидеров, но я не могла дать понять ему, что хочу того же. Мне приходилось играть стерву, а это почему-то многим нравилось.        Через двадцать минут я заметила Троя под руку с Марко. Рядом с ними были и Эпплджек с Радугой. Я тут же отвела взгляд, пытаясь вникнуть в диалог со смазливым качком. Он то и дело норовил тронуть меня за плечи, но знал бы он, что его прикосновения приносят не только дискомфорт, но и боль…        На Эпплджек был черный кожаный костюм. Она почти сразу скинула с себя кожанку и я смогла увидеть и бордовую рубашку на ней вместе с завязанным на шее узорным платком. Однако, кожаной шляпы она с себя не сняла. Видимо, это основная часть образа. Радуга как обычно не особо пеклась о том, как выглядит, на ней были камуфляжные штаны, а когда она сняла с себя джинсовку, то осталась в одной лишь облегающей кофте без рукавов, которая подчеркивала её мускулатуру. Я прикрыла глаза, лишь бы не думать о подругах. Мне хотелось сорваться с места, утянуть Эпплджек за собой куда-нибудь между коридорами дома культуры, но я не могла. Просто не могла. Или пока не подвернулась возможность. Меня в который раз отвлек бархатный голос парня сбоку. Смогла бы я забыться с ним? Нет. Совсем нет.  — Может, сходим к барной стойке? Я угощаю, — ему приходилось повышать голос из-за шумной музыки.        Я кивнула, выдавливая из себя свою соблазнительную улыбку. Он обхватил мою руку и поднялся с места. Мы шли к бару сквозь танцующих людей и тех, кто просто проходил мимо, при этом здороваясь со мной и иногда с ним. Я наконец-то узнала его имя: Аарон. Хотелось верить, что наше знакомство мне пригодится, потому что даже на вечеринке он почему-то не снял с себя военную униформу, будто подчеркивал свой статус.        Аарон заказывал какой-то коктейль у бармена, явно алкогольный, а я тем временем взглядом то и дело цеплялась за Эпплджек. Среди серой массы вглядываться в её лицо ощущалось как спасение, но мне было больно от факта, что я могла лишь смотреть. В какой-то момент меня отвлек знакомый голос. Было трудно не узнать Радугу. Я едва заметно вздрогнула.  — Отдыхаешь? — Да. Могу себе позволить.  — Ого, а твой новоиспечённый бойфренд знает, что…  Я взяла Радугу под локоть и оттащила в сторону, ближе к стене, параллельно тараторя извинения Аарону. Зачем-то я решила сказать, что наш вечер ещё продолжится.  — Что ты творишь? Этот вопрос был адресован Радуге, но что сейчас творила я? — Да так. Просто. Может быть, мне обидно, что ты совсем не навещала меня, пока я была за решеткой, м?       От неё пахло ментоловыми сигаретами и крепким сидром. Что ж, это всё объясняло.        Радуга наигранно надула губы, глядя на меня. Я всё ещё крепко держала её за руку, хмурясь.  — Мы обе знаем, что это не так.  — Конечно. Просто решила хоть как-то потрепать тебе нервы.  — Весело было? Можешь идти.        Я отпустила чужую руку, но тогда Дэш наклонилась к моему уху и произнесла: — Рарити, тебе лучше подумать о том, кто теперь тебя окружает. Скажи спасибо, что я отказалась от идеи приложить тебя к полу за то, что ты сделала.        Мне пришлось поднапрячься, чтобы силой оттолкнуть Радугу от себя. Возможно, если бы не выпитый ею алкоголь, то я не смогла избавить себя от столь резкого нарушения личного пространства. Хотя, Радуга и до этого часто не умела сглаживать углы, а сейчас – особенно.   — А ты приложи.        Я смотрела прямо на неё. Мой голос снова приобрел стальные нотки, и, возможно, я действительно надеялась на то, что Радуга решится ударить меня. Наверное, мне было бы легче после этого.        Но Радуга только скривилась.  — Об крыс руки марать не хочется. Вы заразные гады, — она показательно вытерла руки о штаны.  — Господи, прекратите этот цирк, — сбоку от нас обеих раздался голос. Наверное, я бы узнала его из тысячи.        Подле нас встала Эпплджек. В руках у неё был стакан с бренди. Только после её появления лицо Радуги смягчилось. Хах, интересная реакция. Они уже успели… наладить отношения без меня? Я была бы рада, правда. Мне всегда было нетрудно отступить и уступить ради чужого блага, а сейчас… Сейчас Эпплджек попросту опасно быть рядом со мной, а Радуга в состоянии защитить её, даже если по-дружески. В конце концов, сейчас мы сидели по разные стороны одного стола.        Радуга прошла мимо меня, остановилась прямо возле Эпплджек, а после ушла прочь, прошепнув что-то ей на ухо напоследок.       Я отвернула голову в сторону, но Эпплджек почему-то не ушла. Краем глаза я видела, как она сделала глоток алкоголя, а после поставила стакан на край барной стойки. Я едва заметно вдохнула, стараясь снять своё же напряжение, а после повернулась к ней всем корпусом. Ощущалось напряжение между нами, которое всё нарастало с каждой секундой, что мы молчали, глядя друг на друга.  — Поговорим? — Нам не о чем говорить, Рарити.  — Разве? Тогда почему ты здесь? — Это общая вечеринка для всех.  — Ты же знаешь, что я спрашиваю не об этом. Зачем ты подошла? — Избавила тебя от навязчивого внимания подвыпившей Дэш. Я с радостью уйду по собственному желанию.        И, к моему удивлению, Эпплджек действительно развернулась, дабы уйти и как Радуга скрыться между людьми у бара, но я пошла за ней следом.        Мы покинули зал, выйдя в коридор. Я знала, что делала глупость, и мне очень хотелось, чтобы Эпплджек меня остановила, но её будто бы всё устраивало.        Через несколько поворотов освещенные коридоры здания стали чередоваться с коридорами, где не горела ни одна лампочка. Мы минули и их, поднялись по лестнице. Эпплджек шагала быстро, но и я не отставала, намеренно идя в полутора метрах от неё.        Мы вышли за кулисы конференц-зала. Здесь было темно, свет пробирался лишь на сцену, да и тот исходил от луны в окнах и пары прожекторов, которые кто-то забыл выключить. От моих каблуков доносилось эхо по всему залу. Я остановилась. Эпплджек прошла к центру сцены, только сейчас я заметила то, насколько тяжело она дышала.        Я подошла к ней сзади и хотела было накрыть её спину руками, но вовремя остановила себя.  — Зачем, Рарити?!       Я молчала, продолжая просто стоять рядом. Тогда Эпплджек повернулась ко мне и повторила: — Зачем? Просто для чего ты это сделала? — Так было правильнее.  — Правильнее?! Ты наплевала на всех. Наплевала на нас.  — Я тебе говорила, что это никак не касалось моих чувств к тебе. Не касается до сих пор.  — Да? И как я могу тебе верить, если, по сути, все наши отношения ты уже была на стороне Кризалис?  — А это что-то меняет? Нет, серьезно, ты хочешь сказать, что так просто разлюбила меня после всех тех лет, что хотела быть со мной?       Я видела, как своим вопросом поставила Эпплджек в тупик. Взгляд её стал строже и она сделала шаг ко мне.  — Ты лгала мне. Ты обманула меня. И ты предала меня, Рарити, когда я доверяла тебе, когда я неоднократно жертвовала своей жизнью ради тебя. Ты серьезно хочешь расчитывать на мою любовь после этого? Не делай из меня дуру, Рарити. Я не собираюсь вечность любить тебя и убиваться после всего, что было.        Я кивнула. Она говорила правду. Я не имела права даже заикаться об этом больше, но всё же…        На минуту в конференц-зале стало тихо. Снова эта тишина, тягучая, словно мёд, стекающий с ложки. Я медленно сняла перчатку с левой руки, оголяя ожог, подошла вплотную к Эпплджек. Голой ладонью я накрыла её щеку, а другой рукой взялась за плечо, позволяя себе спокойно дотянуться до её уха.  — Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Клянусь тебе.        Пальцами я поглаживала кожу её щеки, едва касалась ногтями губ. Эпплджек обхватила мою ладонь и убрала её от своего лица, но этот жест не был грубым, как будто ей было не омерзительно от моих действий. Скорее наоборот, я наконец-то ощутила нежность её касаний, хотя она по-прежнему не желала чувствовать моего тепла. Глаза Эпплджек закрылись.  — Знаешь же, что люблю, но разве это что-то меняет?       Она повторила мой же вопрос.  — Отказываешься от меня? — Отказываюсь от предателей. Наивно думать, что я встану на твою сторону. Ты же наверняка всё рассчитала, точно знала, что я не приму это. Это против всех моих принципов.       Я отстранилась от Эпплджек, моя рука переместилась ближе к её шее, а вторую руку она всё ещё почему-то удерживала.  — Да. Рассчитала. Тогда… Будь счастлива без меня.       Я обхватила её платок на шее и потянула на себя. Наши губы соприкоснулись. Я видела, как Эпплджек резко растеряла всю свою уверенность. Она отпустила мою руку, но не оттолкнула. Казалось, что ей было страшно касаться меня. Я углубила поцелуй, но без лишнего напора – если бы Эпплджек хотела прекратить, то она бы с лёгкостью это сделала.        Я уже собиралась отстраниться, как ощутила касание чужих ладоней на своей спине.        Теперь мы просто смотрели друг на друга. Я не знала, как считать эмоции на лице Эпплджек. В её глазах читалось и сомнение, и испуг, и, возможно, неприязнь, которая пыталась одолеть любовь. Она еле-еле держалась передо мной так стойко, да и я была готова вот-вот сдаться. Мне хотелось докричаться до неё, сказать про то, что я делала это лишь ради её же блага. Ради нашего достойного будущего. И я понимала, на что шла, знала, что могла потерять её из-за своей лжи, но даже просто знать, что с ней всё в порядке и никакая угроза не висит в воздухе – услада для меня.  — Нравится?        Эпплджек шептала, а я лишь кинула на неё вопросительный взгляд, тогда она пояснила: — Разбивать мне сердце.  — Эпплджек… Ты сама прогнала меня.  — Думала, так будет легче.  — Стало?       Она помедлила, прежде чем ответить, её ладони словно сильнее обхватили меня (или мне хотелось в это верить). — Нет. Надеялась возненавидеть. — Возненавидела? — Возможно. Но во мне всё ещё есть желание отдать за тебя всё.       Та горечь, с которой Эпплджек это говорила, ощущалась на кончике языка, как самый смертельный яд. — Мне жаль.  — Нет, не жаль. Если бы тебе дали возможность вернуться назад, то ты бы сделала то же самое.        Я кивнула. Эпплджек как всегда проницательна.  — Не мешайся мне под ногами, ладно? Дай закончить начатое.  — Убьешь Селестию? — Нет. Ты не понимаешь. Просто не лезь. — Ты же знаешь, что я не могу.  — Нет, я знаю, что даже так ты прислушаешься ко мне. Хотя бы немного, но прислушаешься.        Ответа не последовало. Эпплджек отвела от меня взгляд. Мне подумалось, что это всё. Для пущей драматичности не хватало лишь ножа в спину. Вопрос только в том, в чьих руках он будет? Мне стало больно от собственных мыслей.        Неожиданно для меня, Эпплджек уткнулась своим лбом мне в плечо. Мне было не больно (или я хотела подавить эту боль, лишь бы этот момент не кончался), я просто накрыла её лопатки своими дрожащими пальцами. Как же меня обжигали её касания… — Не надо, ЭйДжей… сдери это, как пластырь.        Руками я ощутила, как её передернуло.  — Это больно… сдирать пластырь.  — Но потом будет легче.        Я говорила тихо, чтобы не выдать своей дрожи в голосе. Сама я не была уверена будет ли легче, будет ли хорошо, вообще будет ли то долгожданное светлое будущее? Застану ли я его?       Эпплджек отстранилась от меня и выпрямилась. Лицо её вновь приобрело более жесткие очертания, мне так и хотелось провести пальцами по её скулам, обвести линию челюсти.  — Когда вы освободите Сансет и Твайлайт? — Не думаю, что их стоит выпускать. Даже твоё с Радугой освобождение сейчас не входило в план. Вам нельзя объединяться вместе. А до прилета… Впрочем, забудь.  — До прилёта кого? — Тебя это не касается, дорогая.       Взгляд Эпплджек был полон недопонимания и осуждения. Честно говоря, я бы смотрела на себя точно так же… Так глупо расколоться могла только я.

***

— Как можно было проговориться про Сомбру перед своей девушкой, Рарити?! Марко раскидывал руками в разные стороны. Он забавно возмущался, покачиваясь на стуле. Трой в свою очередь лишь молчал, стоя у кухонной столешницы со скрещенными руками.  — Это была твоя идея отправить меня на вечеринку! — Вот именно! Я посоветовал тебе идти на вечеринку и подкрепить свой образ предательницы, а не начинать шуры-муры с Эпплджек на сцене конференц-зала!  — Да ладно, Марко, ты будто не знал, что всё именно этим и закончится.  — Я предполагал, конечно…       На лице Троя появилась улыбка. Марко её подхватил.  — Спасибо, мальчики. И всё-таки. Нам нужно скрыть факт прилета Сомбры. Я не до конца проболталась. У нас еще есть все шансы.  — Ага. Только Кризалис потом сама спокойно обо всём проболтается. Я так понимаю, она прибегнет к помощи снайпера в этом вопросе. И, Рарити, вряд ли это будешь ты. Хоть ты и тренируешься. Кризалис не позволит дать это дело в руки новичка. Если она захочет убить Сомбру, то шанс у неё всего один.        Я подхватила слова Троя: — А если мы хотим убить Кризалис, то у нас тоже только один шанс. Мы не должны ей позволить убить Сомбру.  — А с чего мы взяли, что Сомбра не будет хуже Кризалис?        Марко чуть нахмурился, остановившись на весу, он держался руками за стол.  — Он будет благодарен за спасение жизни, я думаю? Хотелось бы в это верить, конечно… — В любом случае – нам нельзя медлить. Надо узнать, кого назначат снайпером, найти его позицию, пробраться туда, ведь скорее всего это будет комната в каком-нибудь из домов или крыша, а потом вырубить его… — Трой откашлялся, — или убить. Если будет мешаться.  — Мешаться может не только снайпер, — начала я, — Именно поэтому нам нельзя, чтобы о Сомбре знали другие. Они могут помешать снайперу в принципе вести огонь, и тогда мы не убьем Кризалис.  — Да, Рарити. И стрелять придется тебе.  — Что?! — Из всех нас ты одна хоть как-то владеешь снайперкой. Ни я, ни уж тем более Марко не сможем взять эту ношу на себя.  — Мне пересказать твои же слова? Я новичок. Не факт, что я смогу попасть в цель.  — Сможешь. Кризалис не будет расчитывать на подставу. Прицелишься и выстрелишь. В конце концов, ты можешь просто её задеть пулей. Тогда Кризалис отправят в поликлинику… И там мы уже сами справимся.  — Нельзя дать ей шанса выжить… Нельзя дать ей убить Сомбру.  — Если Кризалис выживет – это ещё ладно, — Марко встал со стула и задвинул его, — А вот убийство Сомбры допускать нельзя категорически. Она тут же словит очередной прилив власти, как это было перед захватом этого лагеря.  — Если она убьет Сомбру, который явно сильнее любых других лидеров, то… Она с лёгкостью расправится и с Селестией, что уж говорить о Каденс и Луне.  — Дискорда, кстати, она может пощадить. Он бывший мафиози. Такие, как он нужны Кризалис.  Я закатила глаза на слова Марко об этом.  — Заметьте. Кризалис даже от меня утаила точную дату прилета Сомбры. Но что если он прилетит, не предупредив? — Кризалис не дура. У неё будет план Б.  Трой подошел ко мне со спины и положил руки на плечи. Было в его касании что-то в меру осторожное и мягкое. Он знал о ранах, но скорее хотел лишь подбодрить меня. Мне с каждым днём всё сложнее давалось ожидание конца. Теперь меня беспокоили не только кошмары из-за Пинки Пай, но и по поводу Сансет и Твайлайт, которые до сих пор под охраной за решеткой... Я не миротворец, хотя хотела бы им быть, но эта ноша оказалась слишком тяжела для моих израненных плеч.  — А, возможно, будет и план В, если мы просидим здесь всю ночь, обсуждая эту тему. Может, для всех мы и выглядим как друзья, но лишние обвинения в сговоре нам не нужны.        Марко говорил явно с иронией, но была в его словах и доля правды. Чем ближе был приезд Сомбры, тем чаще мы задерживались у меня дома по вечерам. Рано или поздно это могли бы заметить.  — Да, Рарити. Марко прав. Давайте пока заляжем на дно. Будет что-то срочное – соберёмся. Ты пока не останавливай тренировки. Может, удастся стащить для тебя заживляющие мази.  — Не рискуйте. Всё нормально. Идите домой.        Марко кивнул и на прощанье помахал мне рукой. Трой задержался на секунду, он наклонился к моему уху и тихо начал: — Ты же помнишь наш разговор? Ты ближе всех к Кризалис, если она узнает, то убьет в первую очередь тебя. Воспользуйся советом, что я тебе дал, хорошо? Это хотя бы отбелит твою репутацию перед подругами в случае твоей смерти.        Я сглотнула и слабо кивнула головой. Трой мягко погладил меня по руке и отстранился, направившись в прихожую, где его уже поджидал Марко. Мы все знали, что могли бы умереть. Наши действия уже сейчас перечеркивали любой кодекс чести, которого у Кризалис, слава Всевышнему, не было, но это не отменяло факта, что мы строили козни за спиной самого страшного человека в лагере. А в случае ошибки… Нам придется поплатиться жизнями.        Парни ушли, я решила не переодеваться из своего вечернего наряда и, пока не растеряла своего настроя, сделать то, о чем мы говорили с Троем.        Я поднялась к себе в комнату и занавесила шторы, включила свет, создала искусственный порядок в спальне, а после поставила видеокамеру на комод и села на стул, который я поставила напротив. Да, Трой подарил мне камеру. До вируса он занимался фотографией, рассказывал, как часто снимал моделей, а потом наш разговор сам зашел не в то русло… Трой посоветовал мне снять видеообращение. Вернее, он лишь деликатно назвал это так, на деле мы оба знали, что это скорее предсмертная записка, просто в формате видео. И я знала, что Трой уже сделал такую же, потому что он понимал, что из нашей компании больше всего шансов на то, чтобы выжить есть только у Марко.        Щелчок затвора, лампочка камеры замигала. Я поправила волосы, заправив выбившиеся пряди. Никогда не думала, что буду делать предсмертные записи… — Так… с чего бы начать? Ну, я думаю, что вы и без того всё знаете, — я потерла ладони друг об друга, — этот вирус… лишил меня всего, что было мне дорого. Ну, не только меня, конечно, а всех нас, но всё же… Каждую ночь, едва я засыпаю в доме на базе, под открытым небом в лесу, на крыше небоскреба, где зараженные точно не могут до нас добраться… Каждый чертов раз, когда я закрываю глаза, то я вижу перед собой Пинки Пай и её последние слова на руках у Эпплджек: «Доверяй только Рарити». Но заслужила ли я этого доверия? Да, думаю, да. Все мои действия были направлены исключительно на пользу друзей, членов отряда… на пользу Эпплджек. Я совру, если скажу, что сделала то, что сделала не ради неё.        Я вздохнула. Мне казалось, что говорить сама с собой намного легче, но, как оказалось, нет.  — У меня не было иного выбора, я хотела… Я хотела бы очистить совесть, наверное? Для чего? Я не знаю. Я потерялась. Многие потерялись после того, что случилось, но я старалась не опускать руки. Возможно, если бы я спасла всех, то это бы помогло мне откупиться от того давления, что я оказываю на саму себя из-за смерти Пинки Пай по сей день. Я всё ещё считаю это своей виной и, пока не дойду до конца – если вообще дойду, – я продолжу стоять на этом.        Мои глаза начинали гореть, будто я вот-вот заплачу, но я сдерживала себя.  — Я безумно люблю Твайлайт. И, возможно, неправильно говорить это, пока она торчит в тюрьме, но всё же, надеюсь, что она будет жива и здорова, когда увидит это. Я верю, что она ещё сможет поменять наш мир в лучшую сторону. Уж кто-кто, а она точно справится, я знаю. Не без помощи Сансет, конечно же. О, Сансет, твоё присутствие всегда дарило мне покой и поддержку. Возможно, именно поэтому я такая взвинченная последние недели – тебя нет рядом, — я попыталась выдавить из себя улыбку, но это скорее вышла добрая грусть, — Надеюсь, Спайк не будет на меня злиться. Не показывайте ему это, просто передайте, что я люблю его не меньше и мне будет жаль упускать то, как он растет. Я люблю Флаттершай, и, зная её, хочу сказать, что… Я совсем не держу обиды за твою пощечину тогда, Флатти. Ты не могла знать, ты и не должна была знать, а если я смогла заставить вас хотя бы самую малость ненавидеть меня, то я точно справилась со своей работой. Радуга… не подумай, я делаю эту паузу не потому, что люблю тебя меньше остальных, просто в последнюю нашу встречу ты явно была не рада меня видеть, но, возможно, к моменту, когда эта запись дойдет до вас, то всё изменится? Селестия не ошиблась, когда доверила тебе часть патруля, Радуга, ты хороший командир и я надеюсь, что ты не будешь лишний раз лезть к зараженным и хотя бы чуть-чуть, но переживешь меня. Говоря о Селестии… Не знаю, дойдет ли до неё и до остальных лидеров эта запись, но я надеюсь, что вы простите меня за эту жертву. Мне правда стыдно, что я приняла это решение, но я всё ещё не жалею о нем. Думаю, вы и сами увидите, сколько хороших персон было и есть среди людей Кризалис. Просто покажите им, что можно жить не так, как приказывала им она, дайте им надежду на мир. Они в ней нуждаются.        Я потерла переносицу и сделала паузу длиною в минуту, если верить таймеру на экране камеры.  — Эпплджек. Я правда не соврала тебе. Я никогда не лгала тебе, когда это касалось чувств, я в целом не врала тебе, за исключением эпизода с моим лже-предательством, но мне нужно было, чтобы ваши эмоции были неподдельны в этот момент. И я правда люблю тебя. Люблю не так, как остальных. Люблю действительно больше жизни. А если ты это смотришь, то точно понимаешь, что это правда. Я буду до последнего надеяться, что скажу это, будучи в здравии, и что вам не придется видеть эту запись… Хотя, конечно, я просто рассматриваю все варианты развития событий, а если мне суждено умереть… Что ж, надеюсь, что это будет красиво.        Дрожащей рукой я остановила запись и вынула карту памяти из камеры. Пока мне следовало припрятать её, а потом… Я не могла знать точно потребуется ли она мне или нет.       Время покажет ошиблась ли я.