The Sisyphean Nightmare | Сизифов кошмар

      Уважаемая миссис Аддамс,       Ниже мы предлагаем вам ознакомиться с набором рекомендаций в соответствии со стандартами контент-маркетинга в Penguin Random House. Мы также хотели бы уточнить, что, хотя мы и не требуем минимального количества постов для продвижения серии и вашего предстоящего романа, стандартный показатель среди наших авторов для усилий по продвижению книг в социальных сетях должен отражать среднее увеличение продаж на 5-7% за счёт партнёрских ссылок.       Мы ожидаем, что вы будете сотрудничать с нами в наших усилиях по продвижению путем:       • Создания и оформления профиля хотя бы на одной из следующих платформ (Instagram, TikTok, Facebook, Twitter*) с именем пользователя, отражающим ценности компании Penguin Random House (т.е. никаких неуместных фраз, сленга или цифр; выдавать себя за знаменитость или общественного деятеля запрещено и т.д.) не позднее 5 сентября, уведомив нас посредством предпочитаемого вами способа переписки не позднее 10 сентября;             • Мы хотели бы заверить вас, что этот профиль будет вашей личной страницей, под вашим управлением и сопровождением. Тем не менее, мы просим вас ознакомиться с нашим онлайн-инструментарием «Набор рекомендаций и ограничений для социальных сетей», чтобы получить информацию о том, как управлять личным пространством в социальных сетях в соответствии с профессиональными стандартами;             • Если вы решите нанять менеджера по социальным сетям, пожалуйста, сообщите ему адрес электронной почты редакции: editorial@mysterysuspense.randomhouse.com; обратите внимание, что если вы решите нанять третью сторону, расходы будут возложены на вас;       • Размещения партнерской ссылки на целевую страницу серии «Viper de la Muerte» на видном месте в вашем профиле;       • Воздержания от распространения запрещённой или неизданной информации о предстоящих романах без предварительного письменного согласия редакции; размещения материалов о предстоящих романах и рекламных усилиях в соответствии с маркетинговым графиком (вы или ваш представитель будете проинформированы, но анонс 8-й части ожидается в начале ноября).       *Хотя мы обычно поощряем наших авторов к присутствию в Twitter, мы вежливо просим вас выбрать другую платформу для участия в ваших совместных с Penguin Random House маркетинговых усилиях по продвижению контента; мы считаем, что ваше участие в социальной среде этой платформы (как подробно описано в нашем «Наборе рекомендаций по использованию социальных сетей») может быть контрпродуктивным или вредным для «Viper de la Muerte» и бренда Penguin Random House. Разрешите выразиться предельно ясно, миссис Аддамс: пожалуйста, выберите другую платформу.       Благодарим вас за сотрудничество и надеемся, что в ближайшие недели мы снова свяжемся с вами, чтобы утвердить выбранное вами имя пользователя.       С уважением,       Редакция Mystery & Suspense Books

———

             Глаза Уэнсдей могли бы прожечь дыры в бумаге. Опять «миссис Аддамс»? Если отбросить гетеронормативные лингвистические особенности, явная наглость письма ударила женщину, как лопатой по голове — ощущение, к сожалению, слишком знакомое (и не такое уж приятное, как можно было бы ожидать).       Как такое могло случиться, что они не только невольно вовлекли её в это бессмысленное упражнение по отупляющей социализации — неоплачиваемой, стоит добавить, — но и взяли на себя обязанность устанавливать для неё правила и рекомендации и не предоставили никакого бюджета, чтобы облегчить выполнение этой задачи? Если так работает их маркетинговый отдел, то его можно считать устаревшим.       Она увидела, что Энид готова радостно прыгнуть за страницей. Опустив лист, бросив при этом яростный взгляд, брюнетка протянула документ своей жене, которая схватила его и, выбежав в гостиную, уселась на диван.       После некоторого времени просмотра, её улыбка постепенно расширялась до тех пор, пока не стала максимально широкой. После краткого взгляда, который, казалось, говорил: «хорошо, ладно» (Уэнсдей могла только предполагать, что этот взгляд был вызван их заметкой о Twitter), оборотень выпрямилась и перевела взгляд обратно на жену.       Ворон стояла, облокотившись на стойку, обхватив голову руками с выражением ужаса и чистого унижения. Возможно, она была послана на эту землю страдать. Энид взвизгнула от радости.       — Неужели ты получаешь такое удовольствие от моих мучений, — простонала Уэнсдей, выпрямляя спину и бросая на жену жалкий, мрачный взгляд.       Энид похлопала рукой по подушке рядом с собой: молчаливое приглашение-требование, в результате которого женщина прошла в гостиную и напряженно присела на край дивана. Оборотень взяла её руку, переплела пальцы и притянула костяшки брюнетки к своим губам, где нежно провела острыми зубами по коже, имитируя укус, а затем запечатала место поражения поцелуем.       Уэнсдей пристально наблюдала за ней краем глаза, её сердце гулко стучало (во всяком случае, для Энид), и блондинка восприняла её зрительный контакт как сигнал к продолжению игры, явно привлекая больше мух на мед в этом случае.       Она поцеловала прохладную костяшку пальца жены и спустилась к тыльной стороне её ладони, подтягиваясь к ней всем телом и прижимаясь губами к запястью и предплечью. Когда лицо Уэнсдей оказалось в нескольких сантиметрах от её собственного, а их сцепленные руки протянулись в танго, Энид сжала вторую руку (и письмо, все ещё между пальцами) на талии жены, с ликованием откинув голову назад.       — Mon Cher! — воскликнула она с преувеличенным французским акцентом, из её груди вырвалось живое подобие Аддамса.       Уэнсдей опустила голову, услышав это восклицание. Ни один момент не может быть слишком восхитительным, чтобы его нарушить, а французский язык Энид не мешало бы подтянуть. Но шея оборотня всё ещё выгибалась, когда она смеялась, глядя в потолок, и ворон поняла, что настал момент для удара.       Она сократила расстояние между своим лицом и горлом оборотня, прижавшись поцелуем с открытым ртом к обнаженной коже под челюстью. Энид издала удивленный, но восхищенный вздох и, ухватившись рукой за шелковую ткань, обтягивающую талию жены, притянула её тело ближе.       Уэнсдей спустилась вниз и приблизилась к шее блондинки, прикусив с отчётливым, но безобидным нажимом, изгиб шеи в месте соприкосновения с ключицей, и, используя своё положение, оттолкнула их обеих назад с резким выдохом оборотня.       Прижавшись телом к Энид, которая теперь полулежала на спине, Уэнсдей убрала руку и провела ею по шее и волосам жены. Она изменила положение и, переползая вперёд по извивающейся фигуре жены, покрыла легкими поцелуями её горло, а затем вернулась к губам.       Энид тут же углубила поцелуй, приоткрыв рот в приглушенном стоне и подняв обе руки вверх, чтобы ухватиться за волосы Уэнсдей, которые начали освобождаться из свободной косы, заплетённой ею ранее этим утром. Она всегда была перфекционисткой и не отказалась от привычки заплетать волосы днём. Но по вечерам, когда она позволяла им свободно рассыпаться по плечам и спине, у Энид перехватывало дыхание. Даже спустя столько лет, каждый раз, когда она видела, как волосы мягко ложатся на её подушку, оборотень возвращалась в Невермор, смотря в темноте на неотрывный взгляд брюнетки.       При звуке голоса Энид Уэнсдей слегка отстранилась, чтобы бросить на неё дразнящий взгляд, одна бровь приподнялась в тихом, но раздражённом выражении притворного осуждения.       Оборотень вздохнула со злобой, немного проявив свою силу, чтобы притянуть брюнетку обратно в поцелуй, и у Уэнсдей перехватило дыхание от сего действа. Вцепившись ногтями в волосы жены ровно настолько, чтобы она могла почувствовать, Энид провела ими по затылку и бокам лица, отчаянно смыкая их рты.       Уэнсдей продвинула колено дальше по подушке дивана, и теперь их ноги были раздвинуты так, что Энид ощущала прохладный, скользкий материал чёрных пижамных штанов жены на бледной, обнажённой коже своих бедер, а её собственные розовые шорты для сна начали задираться.       Взамен она прикусила нижнюю губу Уэнсдей зубами, и провела клыками по мягкой коже в качестве бессловесного вызова: пусть она и была прижата к дивану, но Энид знала, что её сила превосходит и возбуждает жену, так что она не боялась её использовать.       Прерывисто выдохнув через нос, ворон нежно потянула прядь волос, которую держала у основания шеи Энид, со стоном откидывая её голову назад, и отстранилась сама, чтобы оценить выражение лица блондинки. Она была изящна, шрамы по её скулам стекали, как капли дождя.       Но у неё была миссия, и Уэнсдей позволила своим глазам метнуться в сторону письма, которое теперь лежало отброшенным в верхнем левом углу от головы жены. Когда её лицо было всего на дюйм от уст блондинки, пространство между ними трещало от электричества, и напряжение нарастало по мере того, как она откладывала контакт губ, Уэнсдей медленно протянула руку к сложенному втрое листу бумаги.       Как только это дошло до блондинки, глаза Энид распахнулись, потемнев от интимной близости. Конечно же, она услышала, как её жена скользнула красивыми пальцами по письму — роскошный шелк её рубашки издавал восхитительный шипящий звук, который для оборотня с таким же успехом мог быть сиреной воздушной тревоги.       На лице появилась зловещая ухмылка, когда глаза Уэнсдей снова вернулись к ней, воспринимая её игриво обнаженные клыки и теперь оживленное выражение с осознанием. Быстрая, как молния, рука Энид моментально вернулась к письму, удерживая его над головой, снова в недосягаемости.       — Что-то ищешь? — поддразнила она, щеки и губы пылали ярким румянцем, а дыхание всё ещё было тяжелым.       Уэнсдей мрачно смотрела на неё, в глазах почти чернели зрачки, и яростное выражение от того, что её жена одержала верх.       Энид: 1. Уэнсдей: 0.       Если бы ей удалось смять бумагу до состояния скомканной оболочки, возможно, она случайно попала бы в корзину для мусора и была бы отправлена на обочину: с глаз долой — из сердца вон. Она могла бы заявить, что даже не получала его, да и откуда ей было знать, что она должна заниматься так называемым «контент-маркетингом»? Она просто ждала дальнейших указаний.       Энид уже давно догадывалась об этом. К этому моменту она с гордостью могла предвидеть многие уловки Уэнсдей и не собиралась позволить этому приключению скатиться до утилизации. Ворон приблизилась, снова проникая в пространство своей жены, но была встречена когтистой рукой, вцепившейся в горло. Оборотень с легким, как перышко, нажимом обхватила пальцами трахею Уэнсдей, другой рукой всё ещё держа письмо высоко в воздухе. «Да, хорошая попытка, но больше я на это не куплюсь».       Возможно, позже… Подумала Энид с нетерпением, но сейчас ей всё-таки нужно было сосредоточиться на деле. Она почувствовала, как Уэнсдей глотнула под её ладонью и тихо цыкнула, облизывая зубы,       — Тебе придется придумать что-нибудь получше, чтобы отвлечь меня, — возразила Энид, делая глубокий вдох, чтобы рассеять нагнетающее, распространяющееся чувство, вызванное интенсивным, страстным, чертовски обманчивым взглядом в глазах жены.       — На самом деле, этим утром я совершенно не отвлекаюсь, — настойчиво продолжила оборотень, задрав нос.       — Дела говорят громче слов, — пробормотала Уэнсдей.       — Нет. Эти действия были на самом деле чрезвычайно просчитанными, — парировала Энид, остановившись для драматического эффекта. — И необходимыми.       Она наклонила запястье, чтобы с едва ощутимым усилием оттолкнуть Уэнсдей назад от того места, где её рука все ещё соприкасалась с горлом маленькой, теперь более решительно выглядящей женщины, разрывая их контакт. Энид постаралась втянуть когти до их обычного размера в поле зрения жены, когда рука женщины бесцеремонно переместилась к её шее, прохладные пальцы обрисовали невидимые очертания нежных, но не слишком-то осязаемых прикосновений. Она лукаво улыбнулась своей одержимости — успех!       — Может, это ты отвлекаешься, — легкомысленно обвинила оборотень. Уэнсдей свирепо посмотрела на жену, что, кажется, только подбодрило её.       — На самом деле, ты могла бы быть такооооой отвлеченной, — продолжила она, голубые глаза коварно сверкали, когда она засунула руку в карман шорт, — что даже не заметила бы ЭТОГО!       Энид торжественно показала телефон брюнетки в своей наманикюренной руке, размахивая им с удовлетворённым выражением неподдельного восторга.       Энид: 2. Уэнсдей: 0.       На её лице мелькнул шок, но затем она вновь приняла разъярённое выражение, которое, как догадалась оборотень, выражало любящее напоминание не забывать, что она всего лишь смертная. Уэнсдей двинулась вперёд, с почти угрожающей силой перемещаясь по незанятому участку дивана, а блондинка в это время ловко двигалась назад и вверх по темному, глянцевому дереву подлокотника дивана.       — Согласноооо контрактууу, — пропела блондинка, получив в ответ укоризненный взгляд брюнетки, которая, похоже, всерьёз размышляла о целесообразности введения в игру небольшого оружия. Энид сдалась.       — Слушай, всё, что нам нужно сделать сегодня — это сфотографировать тебя для профиля! Тебе даже не придётся сообщать им имя пользователя, я отправлю его по электронной почте! — умоляла она, в её голосе звучало волнение.       Энид решила, что будет лучше, если именно она будет общаться с редакцией. Она не знала юридических об ограничениях, связанных с отправкой по почте ядовитых животных, но не была готова учиться на собственном опыте.       — Хотя твои навыки воровства и неискреннего флирта впечатляют, твой неуёмный оппортунизм вызывает отвращение, — огрызнулась Уэнсдей, переводя взгляд с письма на телефон и мысленно прикидывая, до чего из этого она успеет добраться первее, прежде чем рефлексы и сила оборотня выведут её из строя.       Именно в такие моменты Уэнсдей жалела, что ей нельзя было держать в доме дротики с транквилизаторами для животных.       Она пожала плечами в знак покорного согласия. Уэнсдей приготовилась к следующему удару, сунула руку в карман и вытащила оттуда спрятанный телефон Энид. Лицо жены опустилось, к её удовольствию. Она самодовольно приподняла бровь. С мрачным вызовом в глазах ворон протянула руку в сторону от мягких подушек дивана к холодному твердому дереву.       Она позволила устройству скользнуть вниз по руке, держа его двумя пальцами за уголок, отчего украшенное розовым цветом стеклянное устройство слегка покачивалось. Глаза Энид расширились, и она, сопротивляясь порыву броситься вперёд и вернуть устройство в безопасное место, бросила панический взгляд на болтающееся устройство и дьявольскую ухмылку на лице жены.       Энид: 2. Уэнсдей: 1.       Они сидели, застыв в зрительном контакте, Энид молча проклинала эту чертовски красивую ямочку на её чертовски красивом глупом лице. Тупик. Блондинка прищурилась.       — Ты же не… — выдавила она, в её голосе было больше подозрения, чем уверенности.       — Я бы не стала? — снизошла Уэнсдей, и Энид проследила за её взглядом, который переместился на треснувший экран телефона её жены.       Блондинка сухо сглотнула, начиная потеть. Но через некоторое время в глазах оборотня появился коварный блеск.       — Эй, Сири, включи All I Want For Christmas в исполнении Mariah Carey, — промурлыкала она с победным выражением лица. Растерянное выражение лица Уэнсдей стало ещё глубже, когда она повернула голову и увидела, как оживал экран её жены.       — Сейчас играет песня All I Want For Christmas в исполнении Mariah Carey из Apple Music, — монотонно гудело устройство, а черты лица брюнетки загорелись от ужаса при этом звуке. Она не знала, что они способны на такое…       Энид: 3. Уэнсдей: 1.       Уэнсдей не успела и рта раскрыть, как из маленькой коробочки вылетела яркая нота, наполнив комнату праздничным звуком. Она отшатнулась, с отвращением и шоком выронив устройство, когда Энид бросилась к падающей вещи.       Блондинка отбросила письмо цвета слоновой кости, поймав телефон за мгновение до того, как он упал бы на пол. Лицо Уэнсдей теперь исказилось от тошноты, но ей все же удалось выхватить бумагу из воздуха, прежде чем та успела завершить свой лёгкий спуск на пол.       Энид подняла глаза на жену, которая теперь смотрела на письмо в своей руке с обеспокоенным видом, который, казалось, шептал, какой ценой…       Оборотень опустилась на пол, не выдержав. Уэнсдей вздрогнула и смяла бумагу в кулаке в неровный шарик.       Удар.       — Энид, если хотя бы какая-то часть тебя желает моего дальнейшего пребывания на этой земле, я умоляю тебя прекратить эту пытку или оказать мне маленькую милость, прекратив мои страдания.       Она с тоской посмотрела на телефон блондинки, песня на котором дошла до середины первого куплета. Песня была безжалостной, и не в хорошем смысле. Энид ещё мгновение поразмышляла (к большому сожалению Уэнсдей), прежде чем согласиться.       — Эй, Сири, останови музыку! — со вздохом приказала она, держа телефон в обеих руках. Жена недоумённо посмотрела на светящийся экран устройства, когда оно зарегистрировало запрос.       — Как долго оно уже прослушивается? — спросила Уэнсдей с опаской.       — Не знаю, наверное, всегда? — призналась она, по-прежнему не поднимая глаз.       — Ты хочешь сказать, что это устройство обрабатывает аудиозаписи всех встреч, на которых оно присутствовало?       Энид пожала плечами. — То есть, может быть? Вроде как да? Но в основном нет… Я думаю, — ответила она, прищурив один глаз в задумчивости.       Уэнсдей недоверчиво уставилась на неё, и её жена нерешительно встретила этот взгляд.       — Слушай, всё, что я знаю, это то, что я говорю: «Я хочу Oreos», а потом Instagram показывает мне рекламу Орео, — объяснила она, пожав плечами.       Ворон выглядела так, будто только что стала свидетелем отвратительного преступления: драки подушками… или, возможно, детского праздника.       — Оно документирует… каждое словесное выражение? — она с ужасом посмотрела на телефон Энид. — Даже если просто находилось в комнате?       Оборотень прочла озарение на лице.       — Нет! Определённо не все! — судорожно заговорила она, пытаясь успокоить Уэнсдей.       Блондинка сгорбилась, плечи напряглись, словно она ждала, что вот-вот грянет что-то плохое.       Очень убедительно.       Жена недоверчиво посмотрела на неё.       — На самом деле он просыпается только тогда, когда ты говоришь «Привет, Сири»… — Экран телефона Энид засветился от этого звука, на нём появилась маленькая иконка, ожидающе покачиваясь. Не глядя вниз, она тут же нажала на неё пальцем, и небольшой нервный смешок слабо перекрыл звук голосовой активации.       — …так что он не услышал бы таких… столкновений, — неубедительно закончила она, поморщившись.       Уэнсдей, чья бледность в хороший день выдавала в ней полумертвую, казалось, была всего в нескольких минутах от могилы. Она решительно встала и перешагнула через ноги Энид, которые лежали у подножия дивана. Блондинка опустилась, используя подушку, чтобы подняться на ноги и последовать за своей женой из комнаты.       — Уэнсдей… — начала она, пытаясь сдержать себя, пока быстро поднималась по лестнице в погоне за вороном, направлявшейся в ярко освещённую комнату.       — Сири, пожалуйста, скажи моей жене, что мобильные устройства больше не разрешены в нашей спальне, — резко оборвала она блондинку.       Хватит того, что эти ненужные устройства определяли их местоположение каждый раз, когда они отправляли или получали почту, теперь они записывают самые интимные моменты её жизни с женой? Уэнсдей владела кувалдой, которую не терпелось пустить в ход. Из-за двери послышалось слабое поскуливание Энид. Оборотень не знала, как решить эту проблему.       — Слушай, мы можем вместе отключить Сири, как тебе такая идея? — попыталась она, приглушив голос из-за толстой деревянной перегородки между ними. Она услышала небольшой стук в стену, а затем ещё один.       — Мои извинения, Энид, я уже переодеваюсь. Не хочешь пригласить старшего брата в качестве свидетеля? — мрачно отозвалась она.       «Намёк понят», — с досадой подумала оборотень. Ещё один глухой стук.       — Нееет, но могу ли я стать свидетелем, если оставлю подслушивающих снаружи? — попыталась она, проводя когтями по древесине.       Уэнсдей почувствовала, как по её телу пробежала дрожь, Энид услышала её сердцебиение через преграду. Сдерживая ухмылку, она положила телефоны на пол в прихожей и распахнула дверь, краем глаза заметив мрачный взгляд жены, когда та поправляла толстовку, которую за несколько мгновений до этого натянула на голову.       Оборотень на мгновение залюбовалась обнажённой кожей её ног, прежде чем их прикрыла пара темных брюк, и она была уверена, что слышала, как театрально разбивается её собственное сердце, когда они исчезают за тканью.       После краткой минуты скорби, Энид перевела взгляд на светлое пятно на стене за головой Уэнсдей и прищурилась, чтобы рассмотреть его. Очевидно, это была тренировка по стрельбе по мишеням, поскольку она заметила, что это пятно было не чем иным, как письмом издателя, приколотым к стене тремя маленькими метательными ножами, которыми был проткнут лист: по одному в каждом из двух упоминаний «миссис» и один, глубоко врезавшийся в «Редакцию Mystery & Suspense Books», все ещё покачивающийся после своего короткого путешествия по воздуху.       Она пересекла комнату и обняла Уэнсдей сзади, та стояла неподвижно, казалось, ничуть не тронутая этим жестом.       — Давай просто сделаем фотографию в профиль… маленькими шажками! — предложила она, уткнувшись лицом в изгиб её шеи, глубоко вдыхая.       Чернила, дождь и запах старого книжного магазина окутали её, заставив удовлетворенно хмыкнуть. Пара стояла перед письмом, прикреплённым к стене, но только глаза Уэнсдей всё ещё смотрели на него.       — Аддамсы никогда не делают маленьких шагов, — пробормотала она, мурашки побежали по спине от теплого дыхания жены на её шее.       — В настоящее время проводится клиническое исследование, посвящённое этому…       Энид позволила своим рукам плавно скользнуть по бёдрам Уэнсдей и вокруг её талии, прижимая своё собственное тёплое тело к спине брюнетки. Никаких протестов или смертельных травм… Она усмехнулась, медленно поднимая руки вверх по рёбрам своей жены, направляя их к груди.       — А ты не забыла пригласить интернет разделить с нами этот момент? — бесстрастный голос Уэнсдей остановил её как раз перед тем, как её руки достигли цели. Энид прижалась поцелуем к её шее.       — Нееет, — прошептала она неуверенно игривым тоном.       — Уверена, они уже достаточно наслушались.