Гнев геройской души

— Не бойтесь! Ибо я здесь!       Подобные свои слова он всегда сопровождал улыбкой. Казалось бы, мелочь, но улыбка всегда давала знать людям вокруг, что всё будет в порядке. Она служила проводником его уверенности в собственной силе и в способности исправить любую ситуацию, неважно насколько плачевную. Будь то злодеи, пожары, потопы или даже индустриальные катастрофы, улыбка никогда не покидала его лица. Она говорила всему миру:       «Я — Всемогущий. Я здесь и, значит, всё будет хорошо»       Но в этот раз, стоя на входе в USJ и видя своих раненных коллег и напуганных детей, на жизни которых посмели покуситься вероломные злодеи, Тошинори Яги не смог улыбнуться. Его сердце было полно гнева за тех, кого он поклялся защищать и вести к успехам. За тех, кто остались наедине против бессердечных тварей, готовых пойти на убийство детей ради того, чтобы ранить столь ненавистное ими общество. За тех, кто сейчас истекали кровь и прятались от многочисленных врагов из-за того, что он бездумно и эгоистично позволил себе расслабиться.       Он стиснул зубы и пришёл в движение. Мир вокруг него замер, пока он бежал вниз. Первым делом, он взял под прицел гиганта, запертого во льду. Даже сейчас, когда весь мир был подобен картине, сценичной и недвижимой, он видел, как гигант реагировал на его движения за стеной льда. Эти примитивные глаза следили за каждым его шагом.       Индивиды обладающие ускоряющими причудами были явлением редким. Обычно, подобные люди всегда доминировали в боях и редко когда находили поражение. Причина была в том, что сложно было найти себе достойного противника, когда весь мир был будто в замедленной съёмке. От того, в те редкие моменты, когда скоростные люди таки находили себе противников, способных реагировать и отвечать на их атаки, они, успев забыть о трудностях боя на равных, часто тормозили перед более опытным противником.       Но Тошинори не тормозил. Он был Символом Мира. Он был Всемогущим. За свою карьеру он успел сразиться не только с теми, кто были равны ему по скорости, но и с теми, кто превосходил его в ней во много раз в этом плане. Всегда он выходил победителем. Ибо он был Всемогущим, лучшим из лучших.       Тошинори нанёс удар по ледяному саркофагу, в котором был заточён враг, обитый терниями юной Шиозаки. Ледяная тюрьма раскололась на тысячу частей, и вместе с ней развалилось на части и чудище. Руки его отломались и отлетели в стороны, торс с головой полетел назад, ноги ниже колен остались закованы во льду. Мир продолжил идти привычным темпом и он услышал возгласы своих учеников, не верящих его невероятной скорости. Чудище врезалось во внешнюю стену USJ, подняв в воздух облако пыли.       Затем послышался взрыв и он увидел, как юный Бакуго атаковал злодея, окутанного тёмным туманом, пригвоздив его к земле рукой за железный воротник. Злодей, покрытый дланями, оглянулся сначала на своего пособника, что сейчас лежал на земле, а потом взглянул уже на него самого.       — Наш транспорт захвачен, прихвостни по большей части повержены, а козырь не смог нанести первого удара… — перечислил злодей с некой скукой в голосе. — Это всё при том, что большая ваша часть относительно цела и здорова, — злодей покосился ему за спину, без сомнений на Мидорию и Коду, а также на раненных учителей. — За некоторым исключением, разумеется. Что ж, даже не знаю, говорит ли это больше о силе Юэй или о некомпетентности Лиги. Впрочем, неважно, — злодей обернулся в сторону, куда был отправлен монстр. — Ному, займись парнём со взрывчаткой. Курогири пока что незаменим и нам нужен наш транспорт.       В этот момент, он увидел благодаря своей улучшенной реакции то, что не мог увидеть не один из учеников. Чудище, которое носило имя Ному, пришло в движение и двигалось к молодому Бакуго. Шло оно, игнорируя боль и отсутствующие конечности, которые… быстро отрастали заново, прямо на глазах. Тошинори не стал терять время, и побежал к Бакуго.       Для не модифицированных и не усиленных причудами глаз, движения двух гигантов напоминали больше мгновенную телепортацию, но на деле тут была простая скорость. Тошинори остановился рядом с Бакуго, схватил его и отбросил в сторону. Для этого ему пришлось существенно замедлится, ибо брось он паренька на изначальных скоростях, Бакуго полетел был будто пуля и врезался бы в стену USJ, оставив после себя лишь красное пятно.       К несчастью, из-за этого замедления, он не успел бы уклонится от атаки Ному, но с другой стороны ему и не нужно было уклоняться. Он был Всемогущим, героем номер один. Его выносливость граничила с неуязвимостью. Заблокировать удар для него было проще простого.       Кулак Ному коснулся его блока и оттолкнул его на десяток с лишним метров. Он ещё стоял на ногах, хоть и стиснув зубы. Удар не причинил ему существенного вреда, но это не означало, что он его не почувствовал. Обычно он не чувствовал атаки врагов, даже когда они атаковали его на таких бешеных скоростях. По ощущениям, Ному обладал либо комбинацией причуд усиливающих одновременно скорость и силу, либо он обладал исключительно суперсилой, которую он использовал для «грубой» скорости.       Разница между «грубой» скоростью и обычной была в том, что вторая исходила из ускоряющих причуд, а первая из усиливающих. Ускоряющие причуды помимо скорости тела, ускоряли ещё и реакцию носителя вместе с "восприятием времени", тем самым позволяя им ориентироваться в высокоскоростном мире. Усиливающие причуды, другими словами причуды по типы «суперсилы», хоть и можно было использовать для скорости, но подобная скорость была лишена улучшенной реакции, кою даровали ускоряющие причуды, от того использовалась она только для прямых атак. Отсюда и название «грубая» скорость, потому что её нельзя было нормально использовать для более тонких манипуляций.       Впрочем, его собственная скорость также была «грубой» по своей природе, просто он отточил своё мастерство над ней до такого уровня, что её невозможно было отличить от скорости обычной. Для многих, подобное мастерство было невозможной мечтой, для него оно было обыденностью. Потому что он был Всемогущим, лучшим из лучших.       Он услышал крики своих учеников, полные неверия. Он мог их понять, был бы он на лет десять моложе, он тоже не смог бы скрыть своего удивления. Через все эти крики, до него дошёл голос Мидории:       — Всемогущий, осторожно! Он обладает не только регенерацией, но и ещё какой-то причудой, поглощающей кинетическую энергию атак!       — Эх, опять он меня раскусил, — ухмыльнулся злодей покрытый руками, пока его коллега, Курогири, вставал на ноги. — Но да, твой ученик прав, Всемогущий. Мы создавали Ному с расчетом на твою полную силу. Сверхрегенерация, сверхсила и поглощение ударов… идеальный противовес твоей мощи, созданный нашими руками. Можешь считать его подарком от всего криминального мира, хе-хе…       Вот этот момент, он сам того не осознавая улыбнулся. Поглощение ударов… страшная причуда, особенно вкупе с сверхсилой и сверхрегенерацией. Поглощение ударов делало любые физические атаки, во всех их безграничных проявлениях, абсолютно бесполезными. Регенерация обезвреживала атаки огнём, холодом, электричеством и даже в некоторой степени давала сопротивление против ядов и малой радиации. Сверхсила же служила простейшим, а от того и страшнейшим оружием, которое давало возможность выбраться из многих опутывающих и обездвиживающих атак.       Для любого другого героя подобный оппонент был бы непобедим, но для героя номер один он был шансом. Шансом в кой-то веки выложиться на полную, не боясь при этом убить своего оппонента, и Всемогущий собирался им воспользоваться на полную.       Не говоря ни слова злодею, он двинулся на Ному и схлестнулся с ним в скоростном обмене ударов. Два титана встретились в честном бою и сила их атак отдавала ударными волнами по округе, что тут же оттолкнули всех зрителей сего боя на приличную дистанцию. Удар за ударом, они не останавливались, а лишь становились быстрее. В какой-то момент, могло показаться, что у обоих бойцов отрасли по двадцать лишних рук, коими они сейчас друг друга били.       Казалось, оппоненты были равны друг другу по силе, скорости и выносливости, но с каждым новым полученным ударом Ному будто терял скорость. Сначала это было едва заметно для невооружённого взгляда, но через десяток пропущенных атак Ному замедлился настолько, что на каждый его удар приходилось три десятка ударов Всемогущего. Через две секунды, соотношение стало один к пятидесяти. Через ещё три, Ному перестал отвечать вовсе и лишь принимал на себя бесконечный град ударов.       Затем, всё прекратилось. Всего на мгновение, но его было более чем достаточно, чтобы понять, что сейчас произойдёт. Всемогущий приготовил свой финальный удар и Ному не мог даже руки поднять, чтоб защититься. Тело чудища было на пределе. Оно даже не понимало, что сейчас происходило вокруг, но Всемогущий не собирался от этого проявлять к нему милосердия.       Герой номер один дал чудищу апперкот и тварь, имеющая три сотни с лишним килограмм чистых мускул, а также обладающая укреплённым скелетом, что суммарно весел ещё где-то пятьдесят килограмм, полетела вверх. Полетело оно словно пушечный выстрел, устремлённый в небо. Она пробила своим телом купол USJ, при этом сохранив достаточно энергии, чтобы пролететь ещё дальше за горизонт и приземлиться где-то в четырёх сотнях метров вдали от места «запуска».       Именно в этот момент, все, будь то будущие герои класса 1А или неудачливые члены Лиги Злодеев, поняли одну единственную истину: прозвище Всемогущего было правдиво его способностям, как героя и как воина. Каждый ученик класса 1А узрел пред собой монумент силы, на который равнялись все те, кто были до, и на который будут равняться все те, кто будут после. Но при этом никто никогда не сможет его превзойти. Ибо он был Всемогущим, лучшим из лучших.       Тошинори улыбался, но это не была его привычная всем улыбка, коей он внушал веру в лучшее. В этот раз он улыбался только для себя. Не каждый день он имел счастье сразиться с кем-то на полную. Он был бронзовым колоссом в царстве хрусталя. Малейшее его неверное движение могло привести к ужасающим уровням разрушения и смерти. Каждый его шаг был выверен и измерен. Каждая атака сдержанна и намеренно ослаблена. Возможность вцепиться в кого-то кулаками, не сдерживаясь и не боясь убить, дала ему странную радость, которую он почти успел забыть за свою долгую карьеру:       Радость битвы.       — Ты сжульничал! — послышался не верящий крик злодея, который, похоже, расценил его улыбку как насмешку. — Ты… ты не должен быть способен на…! На…! На такое! Ты совсем не ослаб! Ному должен был стать твоим концом!       — Ха-ха-ха-ха-ха! — не смог удержать он своего смеха. — Должен признать, из твоего Ному вышла неплохая боксёрская груша! Но хватит уже разминки, вы ведь здесь чтоб меня убить, не так ли? — он встал в боевую позу, выставив кулаки вперёд. — Так приступайте!       В этот момент произошло одновременно три вещи: в здание USJ наконец-то вошла кавалерия из академии, один из его учеников упал на землю за его спиной и злодей, одновременно управляющий и покрытый тёмной дымкой, обволок своим туманом лидера Лиги и поспешно исчез, не дав тому и шанса ответить на дерзкие слова Символа Мира. Всемогущий облегчённо выдохнул и выпрямил спину. Хорошо, что они отступили. Он в как раз приближался к своему пределу на сегодня.       Он обернулся и увидел, как около лежащего на земле Мидории столпились его друзья. Не нужно было быть доктором, чтобы понять, что юноша потерял сознание от кровопотери. Он посмотрел к входу в USJ и увидел, как вниз по лестнице бежит толпа учителей с Исцеляющей Девочкой во главе. Он снова облегчённо выдохнул, потом окинул взглядом всё вокруг и пришёл к неприятному выводу:       «Это будет сложно объяснить родителям учеников…»

***

      Он проснулся на незнакомой ему койке, смотря на незнакомый ему потолок. В нос ударил запах лекарств, коим пахли все аптеки и докторские кабинеты. Не поднимая головы с подушки, он осмотрел помещение, в котором лежал. Им был медпункт Юэй, в котором до этого он был лишь раз. Он принял сидячее положение и тело отдало знакомой фантомной болью.       Пред глазами быстро пробежали недавние события, и он тут же принялся осматривать своё тело. На нём была белая футболка и штаны, которые он надел пред тем, как отправится в USJ. Под одеждой не было бинтов, как и ран, раз уж на то пошло. Кожа его была гладкой и лишённой каких-либо шрамов, будто и не резал его никто. Он устало выдохнул и упал затылком обратно на подушку.       Он был один в медпункте. Один со своими мыслями. От того он поневоле вспомнил всё то, что увидел, и всё то, что испытал. Всего за один день его многократно ранили и несколько раз чуть заставили обнажить свой секрет. Даже обладая грубой силой King Crimson и предсказаниями Epitaph, он не смог одолеть чудище, именуемое Ному. Если бы не Серо, то ему бы пришлось раскрыть все свои козыри злодеям.       Самое неприятное, он не был уверен, что смог бы одолеть Шигараки, даже если бы раскрыл все свои карты. Даже при использовании стирания времени, он не смог бы одолеть Ному. Даже Всемогущему понадобилось свыше трех сотен ударов, чтобы победить сильнейшего члена Лиги. Сколько бы понадобилось бы ему? Смог бы ли он продержаться достаточно долго, чтобы их нанести? Хватило бы ему его предвиденья и врождённой ловкости? А если нет, то смогло бы стирание времени помочь против чуть ли не неуязвимого врага?       Смог ли бы он вообще продержаться до прихода Всемогущего, не раскрывая своих сил, если бы не Серо и остальные его одноклассники?       Он снова выдохнул, зная ответ на этот вопрос, и он ему ни капельки не нравился. Дверь в медпункт открылась и он услышал знакомый голос:       — Ох, ты уже проснулся!       У его кровати сел Тошинори Яги, одетый в жёлтый классический костюм. Мидория вновь принял сидячее положение и спросил:       — Как долго я спал?       — Около часа, после того как мы привезли тебя сюда. Не считая массивной кровопотери, у тебя не было серьёзных ранений. Исцеляющая Девочка быстро с тобой закончила.       — Где остальные?       — За твоими одноклассниками приехали их родители, после того, как Юэй оповестила их об атаке на USJ. Твои друзья хотели остаться, но их родня была против и забрала их сразу, как только пришла. Дольше всех остался Серо, за ним попросту никто не приехал. Кажется, его родители сейчас в командировке где-то за рубежом.       — Он здесь?       — Нет, он ушёл после прямого приказа от Исцеляющей Девочки: пойти домой, отдохнуть, выспаться и восстановить энергию. Надеялся с ним поговорить?       — …хотел поблагодарить его, — ответил Мидория после короткой паузы. — Он меня выручил во время особо тяжелого боя.       — Ничего, успеешь его ещё отблагодарить. Занятия продолжаться с завтрашнего дня, — Тошинори едва заметно ухмыльнулся. — Шиозаки, кстати, тоже хотела дождаться твоего пробуждения. Её отец ели уговорил её пойти домой.       — Зачем вы мне это говорите?       — Подумал, тебе будет приятно знать.       — С чего бы вдруг?       Тошинори тихо рассмеялся.       — Что? — не понял Мидория.       — Со временем поймёшь, — ответил Яги со знающей улыбкой.       — Что насчёт учителей? — улыбка Тошинори мгновенно пропала.       — Исцеляющая Девочка сейчас работает над ними. Тринадцатую еле стабилизировали, а Сотриголова сейчас проходит операцию. Если повезёт, они вернутся в строй в этом месяце.       Настала тишина. Мидория закрыл глаза и вздохнул. Открыл их и посмотрел на Тошинори. Он уже было собрался задать вопросов, как до его ушей дошли чьи-то спешные шаги. Тошинори тоже их услышал, повернул голову к входу в медпункт и сказал:       — Похоже это за тобой.       — За мной…?       Не успел он закончить свой вопрос, как дверь открылась нараспашку, и в него влетела женщина с зелёными волосами, одетая в форму медсестры со спортивной кофтой поверх. У него ушла секунда, чтобы понять, кто это был. Она, не замечая то, что парень был в замешательстве, начала поливать его вопросами и эмоциональными возгласами:       — Изуку! Ты цел! Я так испугалась! Я побежала, сразу как только услышала звонок, но все эти пробки и… и…! Боже мой, тебе ведь не больно? Директор говорил, что ты без сознания, и я так волновалась, что чуть было не выбежала из такси, чтобы прибежать сюда на своих двоих! И…       На свете был всего один человек, который мог так за него волноваться. Столько мыслей и слов было в его голове. Из десятка тысяч возможных комбинаций, он смог выдавить из себя всего одну:       — Мама…? Ты… ты ушла с работы?       — Что?! — Инко Мидория отпрянула от своего сына и взглянула ему в лицо, держа его за плечи. — Конечно! Как я могла остаться на рабочем месте, зная, что мой сын был ранен после атаки террористов! Изуку, я… — она остановилась, увидев лицо своего сына. В его глазах наворачивались слёзы, а лицо с трудом сдерживали эмоции. — Изуку, что-то не так? — спросила она тихо и с чистой материнской заботой в голосе.       — Я… — пред глазами прошли все те страхи, что он испытал в начале атаки и что он успешно тогда отодвинул на второй план. Он сглотнул и ответил с дрожащим голосом. — Мам… обними меня, пожалуйста, — её руки захватили его в крепкие объятия и он также крепко обнял её в ответ. С ней всё было в порядке. Она была цела и здорова. Столько эмоций было на его душе, и главным среди них было облегчение. — Я… я волновался за тебя, мам.       Они держались друг за друга ещё около минуты, после чего Инко выпустила своего сына из объятий. Тошинори прочистил горло, и семейство Мидория тут же вспомнило, что они тут были не одни. Изуку отвёл свой взгляд куда-то в сторону, а Инко встала и подошла к худому, но высокому незнакомцу.       — Извиняюсь, — сказала она, неловко улыбнувшись. — Я совсем вас не заметила. Я — Инко Мидория, мать Изуку.       Тошинори тут же отметил про себя сходство матери и сына. Зелёные волосы у матери были не кудрявые, а прямые и завязаны они были в хвост. Такие же зелёные глаза, под которыми были мешки от недосыпа, точно как у сына. Судя по хронической усталости на её лице и в её осанке, а также по бледно зелёной форме медсестры, недосып её был вызван долгими ночными дежурствами, а не кошмарами. Тело худое, ростом на голову ниже Изуку.       — Ох, ничего страшного миссис Мидория, — ответил ей мужчина в жёлтом костюме. — На вашем месте любой был бы также взволнован. Я — Тошинори Яги, завуч Юэй.       — О! — удивилась женщина с зелёными глазами. — Мой сын рассказывал мне о вас.       — Надеюсь только хорошее?       — Только то, что вы подтолкнули меня стать героем, — ответил вместо матери Изуку, после чего взглянул на Яги. — Я ведь здоров и, значит, свободен, да?       — Да, -- Тошинори прочистил горло. -- Да, конечно.       Изуку принялся вставать с кровати и мама встала рядом, с целью помочь. Он же, не желая выглядеть мальчуганом пред глазами человека, которого уважал, говорил ей, что сможет встать и сам. Она не слушала и всё равно помогла. Юноша оглядел кабинет и увидел свой портфель на столе рядом. Подошёл, взял и накинул на плечи. Мама всё стояла рядом. Тошинори спросил:       — Вас подвезти?       — А? — спросили мать и сын одновременно.       — У меня есть машина, и я в как раз закончил с бумажной работой. Я могу вас подвезти, если хотите.       Инко посмотрела на Изуку и тот едва заметно пожал плечами. Она посмотрела обратно на Тошинори и ответила:       — Да, это нам бы помогло.       Они вышли из кабинета втроем и Тошинори повёл мать и сына к выходу из академии. Через пять минут они оказались снаружи и последовали к старому чёрному автомобилю. Сели внутрь, Тошинори за руль, Инко сбоку, а Изуку сзади на пассажирских. Машина завелась и они выехали. Через полчаса с лишним они остановились на улице, которая ничем не отличалась от многих других вокруг. Изуку вышел из автомобиля, а Инко сдержалась. Изуку встал у входа в подъезд, пока его мама о чём-то говорила с завучем.       Инко вышла из машины с улыбкой на лице и проводила уезжающую машину взглядом, легонько помахав на прощанье. Изуку не стал спрашивать, ему и так было очень неловко. Они зашли в подъезд и поднялись на третий этаж. Открыли дверь слева, и зашли в знакомую прихожую родной квартиры. Снимая обувь, Изуку сказал маме, что хочет поспать немного перед ужином и та сказала, что разбудит его, когда надо будет.       Он последовал в свою комнату и тихо закрыл дверь за собой. Не думая, прыгнул на кровать и закрыл глаза. В голове было много мыслей и чувств и образов, но думать о них он не желал. Слишком много произошло слишком быстро. День был долгий и сон быстро его нашёл.