Гнев геройской души

      Он пришёл в академию уставшим и сонным, как и во все прошлые дни. Но если тогда его недосып был вызван кошмарами, то сегодня дело было в том, что он вообще не смог нормально уснуть. Как выяснилось, сон перед ужином был плохой идеей. Когда настало время идти на боковую он не смог сомкнуть глаз, потому что попросту не имел желания спать.       Он зевнул, не прикрывая рта, идя по коридорам академии, подошёл к знакомой двери, открыл её и зашёл внутрь. Весь класс замолчал разом, заметив его присутствие. Он встал на месте и сохраняя спокойное лицо, оглядел присутствующих. Были все, кроме Коды.       «Возможно, он ещё восстанавливается.» — подумал он про себя и уже собрался пойти к своему столу, как разом к нему обратилось несколько человек:       — Мидория! /Деку!       Не успел он и глазом моргнуть, как его окружили знакомые лица, которые были с ним рядом ещё с первого дня в этом классе.       — Братан, ты цел! — воскликнул первым Серо с радостью и облегчением.       — Ну и напугал ты нас тогда, балбес! — привела его в известность Токаге, в чьём голосе за возмущением читалось едва скрываемое переживание. — Сначала весь из себя такой крутой дерёшься с суперзлодеем на равных, а потом ещё имеешь наглость падать без сознания, когда всё заканчивается! Серьёзно, не делай так больше! — только сейчас Мидория заметил, что Токаге не улыбалась, а последние слова её были сказаны без её обычного задора и даже с некой нехарактерной робостью. — Мы волновались за тебя, окей?       — Не ожидал увидеть тебя так быстро обратно в строю, — говорил рядом Камакири, без ярких эмоций, но при этом с некоторым непривычным для уха уважением. — Приятно видеть, что ты крепче, чем кажешься.       — Мидория, — обратилась к нему Шиозаки с маленькой улыбкой на своем лице, — рада видеть тебя в добром здравии. Хвала Господу, что он услышал мои молитвы за твоё выздоровление.       Он… не знал, что на это ответить. Если бы один человек вот так бы эмоционально говорил о его здоровье, он был бы в замешательстве, а тут их целых четверо и не понятно кому ответить первым и как. А тут ещё и остальные начали подходить один за другим, говоря слова одобрения, облегчения и даже похвалы. Каминари, Киришима, Токоями и Комори, что вечно ходила рядом с вороном, и даже Сато с Шоджи, с которым он и словом не обменялся в прошлом.       Помощь пришла, откуда не ждали. Кто-то откашлялся, причём выверено и с некоторой аристократичной театральностью. Действие возымело ожидаемый эффект и все разом замолчали. Яойорозу заговорила:       — Хоть я и разделяю вашу радость по поводу его скорого выздоровления, я прошу вас воздержаться от того чтобы показывать её столь… — Яойорозу искала в голове слово повежливее, — подавляющим образом. Тем более, несмотря на все его таланты, я не думаю, что мой заместитель способен говорить с десятком человек одновременно.       — Да ладно тебе, староста! — сказал Серо. — Мы же просто показываем ему, что рады его видеть.       — Я тоже рад вас всех видеть, Серо, — подал он наконец голос, сумев найти выход из этой ситуации. — Но сейчас я просто хочу побыстрее сесть за свой стол. Просто я пришёл сюда пешком, да и ночь выдалась бессонная.       Толпа вокруг него начала бормотать всякие слова и расходиться. Серо и ещё кто-то похлопали его по плечу. Идя к своему месту он прошептал Яойорозу: «Спасибо», на что она в ответ кивнула, сдержанно и будто по методичке для этикета. Он сел за свой стол и дверь в кабинет открылась. Он ожидал увидеть Коду, но вместо каменноголового юнца, в их класс зашла знакомая шевелюра чёрных волос с лицом покрытым слоями бинтов.       — Айзава-сэнсэй?! — воскликнул десяток голосов разом.       На забинтованного учителя тут же обрушился поток вопросов о его здоровье и о том как он так быстро вернулся к работе. Айзава поднял свою руку и все разом замолчали. Он сделал глубокий вдох, а потом выдох, сел за свой стол и принялся говорить:       — Несмотря на моё нынешнее состояние, я всё ещё могу выполнять свои обязанности, как преподаватель, так что за меня можете не волноваться, мелюзга. Понятно? — двадцать голов разом кивнули. — Вот и хорошо. Теперь перейдём к важному: спортивный фестиваль был перенёсен на ранний срок. Он начнётся ровно через месяц, — кто-то поднял руку. — Яойорозу?       — Связано ли это с вчерашним инцидентом?       — На семьдесят процентов. Есть те, кто уже давно хотел перенести фестиваль на другой срок. Для некоторых, недавняя атака послужила хорошим предлогом наконец-то это сделать. Но по большей части, решение было принято, чтобы показать, что Юэй не боится каких-то там злодеев.       — Но разве это не контр продуктивно? — спросил Минета, на него некоторые покосились и он тут же принялся объяснять свою точку зрения. — Просто, если бы я был злодеем, то моим приоритетом было бы атаковать что-то подобное. Тип, всякие праздники всегда привлекают злодеев, не?       — Количество охраны в этом году будет увеличено в пять раз, — ответил Айзава. — Это только по официальным источникам. Зная Незу и ОбщеБез, на самом мероприятии будет ещё целая толпа всяких скрытных агентов и неофициальных представителей всяких ведомств. Не сомневайтесь, если Юэй решила провести фестиваль пораньше, значит, она более чем уверенна в своей способности обеспечить безопасность, — кто-то поднял руку. — Шиозаки?       — Вы не звучите особо довольным этим, учитель.       — Решение уже принято. Оно является и для меня и для вас фактом, — Айзава вздохнул. — О фактах мнений не имеют. Есть ещё вопросы? — никто не поднял руку. — Отлично, а теперь слушайте. Спортивный фестиваль — это особенное событие для всей Японии. В последние время оно превзошло по количеству зрителей Олимпийские Игры. Для обычных людей, оно имеет важность, для вас тем более. За вашими действиями во время фестиваля будут следить десятки миллионов. Среди них будут лучшие герои нашей страны. В зависимости от ваших действий, вы сможете обрести значимость не только среди общественности, но и среди профессионалов. Это ваш шанс заявить о себе миру. Таких шансов у вас будет всего три, так что советую вам отнестись к этому с максимальной серьёзностью. Вопросы есть?       — Нет! — заявил хором класс.       Остаток классного часа был проведён в бурных обсуждениях предстоящего события. Когда прозвенел звонок, все разом пошли к выходу из кабинета. Прежде чем он успел выйти с остальными, Айзава обратился к нему:       — Мидория, останься. Есть разговор.       Группа людей, что всегда держалась рядом с ним, посмотрела на него с немым вопросом в глазах. Он пожал плечами и они вышли из кабинета вместе с остальным классом. В помещении остались только он и Айзава. Мидория встал перед столом своего учителя, а тот в свою очередь лишь сверлил его глазами. Они простояли так около минуты, пока Айзава наконец не заговорил:       — Скажи, Мидория, какой у нашей школы девиз?       — Плюс Ультра, сэр.       — Помнишь, что я тебе говорил по поводу обращения ко мне на «сэр»?       — Извиняюсь, учитель.       — Неважно, — Айзава махнул рукой. — Знаешь, что этот девиз значит?       — «За Пределы», — ответил Мидория. — Перевод с латыни, если я правильно помню.       — Это перевод. Меня интересует значение.       Мидория промолчал, Айзава вздохнул и откинулся на спинку кресла. Тишина длиной в несколько секунд, затем его учитель вновь продолжил говорить:       — В народе лет десять назад была популярна одна фраза: «Хочешь хороших героев — иди в Кецубуцу. Хочешь лучших — иди в Шикецу. Хочешь лучших из лучших — иди в Юэй». За последние лет пятьдесят у людей сложилось мнение, что мы делаем не просто профессионалов, а настоящую элиту от мира героев. От того наши стандарты за эти годы сильно изменились, чтобы лучше отражать ожидание общественности. Я думаю, ты и твои одноклассники заметили это ещё во время вступительного экзамена.       — Зачем вы мне это говорите?       — Затем, что я заметил, что ты сдерживался во время всех своих стандартных тестов, что идёт против всего того, что представляет собой наша академия. Я это приметил еще когда Всемогущий рассказал мне о твоём бое с Бакуго, который, судя по всему что я увидел, ты мог закончить ещё в первые секунды, а недавний инцидент в USJ, а если точнее твой бой с Ному, только подтвердил все мои опасения. Теперь, я хочу избежать того, чтобы ты зря сдерживался во время фестиваля. Поэтому я попрошу тебя, как учитель у ученика, воспринять это мероприятие со всей той серьёзностью, которое оно заслуживает. Я не прошу тебя занять первое место или дойти до определённого этапа. Я лишь хочу увидеть от тебя чистое старание к победе и всё.       — Что если вы его не увидите?       — Ты будешь исключен. Я не желаю тратить своё время на ученика, который ничего не воспринимает всерьёз. Тем более я не желаю, чтоб на подобного оболтуса в пустую тратились ресурсы академии, а также усердия моих коллег. Такие нам в Юэй не нужны. Я ясно выражаюсь?       Мидория опустил взгляд и прикусил губу. Рука сама собой сжалась в кулак от несправедливости всего этого. Хотелось чем-то ответить, но он прекрасно понимал, что спорить тут было бесполезно. Чтобы он не сказал, Айзава уже имел десяток ответов на каждый его аргумент. Он глубоко вдохнул и затем выдохнул, после ответил:       — Да, учитель, — тут он кое-что вспомнил. — Можно я задам не связанный вопрос?       — Задавай.       — Где Кода? Вы бы не стали говорить о фестивале, если бы весь класс не был сегодня, но Коды до сих пор нет. Что с ним случилось?       — Его родители забрали его документы полчаса назад, — ответил после короткой паузы Айзава. — Он больше с вами не учится. Это всё, что я могу тебе сказать об этом.       — Почему вы не сообщили об этом всему классу?       — Потому что директор посоветовал рассказать об этом в понедельник следующей недели. Есть ещё вопросы?       — Нет, учитель.       — Вот и хорошо. Свободен.       Мидория вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

***

      Когда учебный день подошёл к концу и прозвенел последний звонок, он и привычная ему группа людей собрались вместе и пошли разом в сторону выхода, бурно обсуждая события сегодняшнего дня. Ну, а если точнее, говорили в основном Токаге и Серо, Шиозаки изредка вставляла своё мнение, где требовалось, а Камакири, как обычно, флегматично молчал. Он тем временем всё думал над тем, что делать со сложившейся на его руках ситуацией.       На полпути по коридорам, Серо помахал им всем рукой и отправился в мастерскую класса поддержки, на свою личную каторгу. Когда они вышли из академии, пришёл черёд прощаться уже Камакири и Шиозаки. Христианка, как обычно, слегка поклонилась с улыбкой на своём лице и пожелала им приятного дня, в то время как Камакири коротко кивнул, ничего не сказав.       Обычно, именно в этот момент они должны были все пойти в разные стороны, но в этот раз что-то пошло не так. Рядом с ним всё ещё шла Токаге, причём молча и без улыбки, с которой она шла всю остальную часть пути. Он не придал этому значения, всё равно они скоро разойдутся, если нет, он сам сделает вид, что ему надо было идти в другую сторону. Но тут она заговорила:       — Эй, Мидория, айда за кофе? — спросила она без привычного задора. — Я заплачу.       — Зачем?       — Я тебе денег должна, не забыл?       — Нет, — он слегка нахмурился, — я имею в виду, почему только со мной?       — Денег я, вроде, должна только тебе, нет?       Он вздохнул. У неё были другие причины, это было понятно и глухому, но она явно их ему сейчас не раскроет, как не спрашивай. Он посмотрел на небо. Был ещё день, до вечера ещё несколько часов. Сегодня их отпустили пораньше. Другими словами, он никуда не спешил, да и от кофе он сейчас не отказался бы.       — Ты не забыла деньги дома? — спросил он.       — Обижаешь, — она слабо улыбнулась. — Я одну ошибку дважды не совершаю.       — Тогда веди. Я за тобой.       Они прошли дальше по улице и завернули направо на первом перекрёстке. Прошли ещё около десяти минут, пока не дошли до непримечательной кофейни, что занимала первый этаж пятиэтажного здания. Зашли внутрь. Тёплое освещение, мягкие на вид стулья, разные работы художников импрессионистов на одной из стен, полка с книгами на французском языке, обилие тёмно зелёных и деревянных тонов везде и во всём. Типичная кофейня, каких он видел десятки, если не сотни.       Странно, но это был его первый раз в подобном заведении. Они подошли к кассе и сделали свои заказы. Токаге достала кошелёк и Мидория заметил, что на нём была заплата в виде динозавра. Она заплатила за их заказ и они пошли и заняли место у панорамного окна, скинув свои портфели на свободные стулья. Мидория положил руки на стол и повернул голову к окну, надеясь провести ожидание заказа в комфортной тишине. У Сецуны были другие планы.       — Эй, Мидория, ты сегодня утром упомянул, что у тебя выдалась бессонная ночь, — Токаге посмотрела ему в глаза. –Тебе тоже кошмары привиделись?       — Можно и так сказать, — ответил он после короткой паузы. — Ты хочешь поговорить о своих? — спросил он напрямую.       — Какой же ты тактичный, — съязвила она, без злобы и с улыбкой, которая быстро исчезла с её лица. — А так да, хочу. Если ты не против, конечно.       Хотелось сказать короткое и однозначное: «Нет», но что-то в её взгляде зацепило его. Этот же взгляд смотрел на него по ночам из зеркала в ванной, когда он после особо неприятных снов полоскал своё лицо холодной водой, в надежде проснуться быстрее. Мидория вздохнул и, вопреки своим желаниям, ответил:       — Говори, всё равно нам делать нечего.       — Спасибо, — Токаге вздохнула и опустила взгляд к столу. — Я видела себя, Каминари и Тсую обратно в USJ, рядом с тем рукастым злодеем. Он как тогда набросился на Каминари, только во сне, в отличие от реальности, я… я не смогла сдвинуться с места. И он коснулся его, а затем Тсую. А потом и меня. И… — она замялась и замолчала, вздохнула и продолжила. — Я… Я всё ещё помню их взгляды, прикованные ко мне в последние моменты. Я помню, как они смотрели на меня, полные непонимания и разочарования. Знаешь, мне эти взгляды ещё чудились, когда я их сегодня в классе увидела, — она безрадостно усмехнулась про себя и спросила, подняв голову. — Ты, наверное, думаешь, как же жалко я сейчас выгляжу, да?       — Я… — он отвёл взгляд в бок и замолчал почти на минуту, потом продолжил, не возвращая к ней своего взгляда. — Я чуть было не сдался страху, когда атака только началась. Я боялся за собственную мать. Боялся, что атаковали не только нас, но и наших близких. Кажется, я тогда двигался только за счёт собственного гнева. Когда атака прошла и я увидел, что с ней всё хорошо, я…       Он замолчал, не желая продолжать эту нить. Даже стыдно стало за себя и за свою излишнюю откровенность. Он только что показал слабость и для чего? Для того чтобы утешить надоедливую девицу, которую знал всего неделю? И всё? Что за посмешище. Самое странное, он не мог разозлиться ни на себя, ни на неё. В душе его было странное умиротворение, будто он сделал что-то правильное, и он никак не мог его понять. Он услышал ещё один безрадостный смешок и взглянул на неё. Токаге смотрела на него с некой грустной улыбкой и с той же грустной улыбкой она сказала ему:       — Не самые крутые из нас выходят герои, да, Мидория?       — Есть такое, — ответил он, сохраняя спокойный тон.       В этот момент к ним принесли их заказ. Официант положил на стол чашку чёрного кофе и чашку с каким-то малиновым чаем. Они оба одновременно кивнули официанту и тот ушёл. Они принялись пить свои напитки в тишине. В какой-то момент, Мидория заметил, что Токаге морщилась смотря на него, и он спросил:       — Что?       — Как ты это пьёшь? Там даже молока нет.       — Я пью кофе не для вкуса.       — Ну, не знаю. Если бы я хотела взбодриться, то я бы просто купила энергетик. Но ладно, если хочешь пить воду со вкусом земли, то не мне тебя судить, — пожала плечами Сецуна. — О чём, кстати, с тобой говорил Айзава?       — Мотивировал показать себя получше в фестивале.       — Мотивировал добрыми словами, или пригрозил исключением? — пошутила Сецуна, но, увидев как нахмурился, тут же удивлённо спросила. — Стой, серьёзно? Он пригрозил тебе исключением? Опять? — Мидория кивнул и Сецуна, не сдерживаясь, громко рассмеялась.       — Что в этом смешного?       — Да ничего! — ответила она, утирая воображаемые слёзы. — Просто, ха-ха… Ты, походу, его любимчик, Мидория, — он закатил глаза, она решила перевести тему. — Скажи, а как тебе пока наши одноклассники?       Он поднял бровь. Слишком неточный вопрос, чтобы задать его просто так. Она наверняка хотела узнать его мнение по поводу кого-то определённого. Он глотнул своего кофе. Вместо того, чтобы отвечать сразу, он ответил вопросом на вопрос:       — Почему тебе интересно моё мнение?       — Да, так, — она положила локти на стол, и подпёрла голову руками, нагнувшись слегка вперёд. На лице её возникла лукавая улыбка, которая была ему так знакома. — Я тут заметила, что ты у нас не самый разговорчивый тип, да ещё и закрытый такой всегда ходишь. Вот мне и стало любопытно.       — К Камакири ты испытываешь похожее любопытство, как я понимаю?       — Ой, только не начинай про него, — будто по щелчку её лице возникло видимое раздражение. Будто ей было даже неприятно просто вспоминать о богомоле. — Он, блин, прямолинеен почти до боли. Я серьёзно, вечно он только о драках своих говорит. Никогда ничего дельного не скажет, пока разговор не пойдёт о мордобое и даже тогда ограничивается двумя-тремя словами. Не понимаю, как только можно быть настолько одержимым чем-то.       — Мне наоборот это в нём нравится, — ответил честно Мидория. Камакири было легко читать, потому что он всегда и во всём был верен своей натуре. Это было почти достойно уважения.       — А что насчёт остальных? — тут же спросила Токаге, не теряя шанса.       — Каких остальных?       — Ну, Серо и Шиозаки. Что тебе нравится в них? Или не нравится, — пожала она плечами, попивая свой чай, — мне без разницы.       — Серо… — перед глазами прошли события вчерашнего дня и вступительного экзамена. Что тогда, что вчера Серо всегда приходил ему на выручку, даже когда он говорил ему напрямую этого не делать. Мидория до сих пор не знал, что думать на этот счёт. Называть его другом он не хотел, но оставить этот факт без внимания он не мог. — Он помог мне, когда я в этом нуждался, — Мидория глотнул кофе и на ум пришла ещё одна мысль, которую он вскоре озвучил. — А ещё он ударил Бакуго по морде. Мне это понравилось больше всего.       — А Шиозаки? — спросила Токаге, в этот раз с явным и вовлечённым интересом. Так вот что она хотела узнать.       — Что с ней? — Мидория решил прикинуться дураком и не озвучивать свою неприязнь к христианке, которая могла вызвать много не нужных вопросов у Токаге.       — Ой, не прикидывайся, Мидория, — тут же раскусила его Токаге. — Ты ведь в курсе, что её вчера еле уговорили, чтоб она не ждала твоего пробуждения.       — Мне рассказали, — он кивнул. — Я не вижу в этом ничего особенного. Она бы поступила также, будь на моём месте любой другой.       — Вы после испытания боем вместе пошли в медпункт! — выпалила Токаге, словно детектив во время допроса, зацепившийся за раскрывающее дело противоречие в показаниях подозреваемого. Мидория слегка нахмурился. Так вот откуда это шло.       — Потому что мне было плохо, и она хотела проводить меня для моего же блага. Разве она тебе это не говорила?       — Говорила, — ответила разочарованная полученными ответами Сецуна. Она горько и наигранно вздохнула. — Эх, как же с вами двумя скучно. Никакой романтики! — тут она заметила на себе его взгляд. — Что?       — Я удивлён, что ты не хочешь узнать моё мнение о себе.       — А что там узнавать? Типо… — она села полу боком, и подперев подбородок одной рукой, стараясь позировать, как модель с обложки женского журнала, и дала ему свою самую ослепительную улыбку. — Что во мне может кому-то не нравиться?       Пауза. Мидория сделал глоток кофе и спросил:       — Тебе список озвучить в алфавитном порядке или в произвольном?       К его величайшему удивлению, она не обиделась, не нахмурилась и даже не закатила глаза. Вместо этого она рассмеялась. Громко, звонко и искренне. Когда она успокоилась, на её лице ещё была улыбка.       — Вот именно таких подколов мне и не хватало! — сказала она. — Серьёзно, у нас все такие вежливые, что аж никто пошутить нормально не может!       — Ага, «пошутить»…       Она рассмеялась ещё раз и он начал жалеть, что вообще пришёл сюда. Что ж, по крайней мере кофе был неплохим, хотя он дома мог сделать и получше. Остаток своего времени в кофейне они провели за праздными беседами. Точнее, говорила в основном Токаге, а Мидория говорил изредка однословными предложениями. Когда они закончили и вышли оттуда, Сецуна обратилась к нему:       — Эй, Мидория, спасибо за разговор.       — Не благодари. Ты заплатила за напитки.       Она рассмеялась снова, будто он сказал что-то смешное, после чего они попрощались и разошлись по домам. На пути к своей квартире Мидория всё размышлял, что же сейчас произошло и как. Он устало вздохнул про себя. Что-то ему подсказывало, что дни перед фестиваль будут далёкими от спокойных.