* * *
— Где Гук, и какого черта ты приехал ко мне? Чон Хосок не успел за всё это время переодеться, а судя по тому, что на нем вновь были часы, которые он успел снять до этого, и уже застегнутая рубашка, он куда-то ездил. Понятно куда, судя по тому, какую оперативную сводку он предоставил начальнику службы безопасности. — Работает. С Банчаном. — Проходи. И Хосок направился на кухню, дав возможность Намджуну самостоятельно стянуть ботинки и захлопнуть за собой дверь. До его носа сразу донеся горячий и бодрящий запах кофе. Горький. И альфа поплелся на кухню, еле-еле передвигая ноги. Так работала усталость — весь день он мотался как заведенный, полночи мотался, но когда появилась возможность немного выдохнуть — всё разом отказало. Тело, мозги. Ему просто нужна была небольшая передышка. Альфы сильные, смелые и выносливые, но даже им иногда нужно останавливаться, и желательно в дорогих сердцу руках. Сердцу, а не носу, который выбирает на свой вкус. — Обнимешь меня? Как говорила его бабушка, за спрос денег не берут, и теперь Намджун с усталой надеждой смотрел на Чон Хосока, который, судя по тому, как изменилось его лицо на этой невинной просьбе, узнал от младшего то, как альфа себя вел. — Нет. — И Хоби, вновь сняв с тонкого запястья массивный золотой браслет часов, взялся за вторую чашку, для себя выбрав капучино. — Гук рассказал мне, как ты чуть не разнес стол из ревности. — Это хорошо. — Намджун взял свой крепкий американо, который Хосок поставил перед ним. — Теперь он будет сопровождать тебя. Я больше с ним не работаю. — Серьезно, Джун? — Хосок очень искренне удивился, полностью отвернувшись от кофеварки и упираясь руками в керамический край кухонной столешницы. — Потому что мой младший брат, переживая за мои чувства, рассказал мне о том, что ты… — Я сегодня поймал себя на мысли, что за его жизнь боюсь больше, чем за свою. А еще я боюсь, что если Гук пострадает, ты оторвешь мне яйца и заставишь их съесть. — Намджун сморщился, когда сделал обжигающий горечью глоток, кажется, чистого кофеина, затем с задумчивостью посмотрев на Хосока. — А я ведь даже сопротивляться не буду. — Зато теперь всё встало на свои места. — И Чон Хосок, наверняка, пытаясь скрыть какие-то эмоции, вновь занялся кофе-машиной, повернувшись к альфе спиной. — Наверное, я всё-таки на что-то надеялся, судя по тому, что для меня это стало новостью. Но… Я понимаю, что ты просто не можешь по-другому. В ответ на это, Намджун лишь обреченно вздохнул, уставившись в окно, не до конца задернутое шторами и пропускающее обрывки лунного и городского света. — Отбросив светлые чувства, омега — собственность альфы, по крайней мере, так это воспринимает любой альфа на уровне инстинкта, а естественный статус — это атрибут животной природы. Разумеется, на уровне сознания всё это заслоняется любовью, уважением, заботой, стремлением опекать и защищать, но в основании этого всего лежит чувство собственности. В момент, когда я ударил по столу, я думал о том, что кто-то посмел взять мое. Не конкретно Джина, а просто то, что принадлежит мне. Это очень эгоистичные чувства, но я в них честен, потому что не отдаю им отчет. Да, Джинни мне нравится как человек, я привязался к нему и всё остальное доброе человеческое, чего он заслуживает, но в этом нет ни намека на сексуальные чувства. Никакого. Я не испытываю к нему влечения, если думаю о нем — только когда он рядом, при этом понимая, что так работает моя физиология, а у альф и омег она развита сильнее и оказывает большее влияние на разум, чем у людей. — В голосе Намджуна чувствовалась усталость, но явно не от того, что он озвучивал теперь. Он прервался на кофе, взяв протянутый ему Хосоком кусочек его любимого шоколада, который, по легенде, помогал восполнять силы. Скорее, руки, которые его обычно протягивали. — Спасибо. И еще одни забавный факт, который точно тебя развлечет. — Альфа положил шоколадку за щеку, запив ее всё еще обжигающим бодростью кофе. — Я думаю, что ему не нравится мой запах. — Что? — Кажется, это Хосока на самом деле смогло удивить, и он даже плечи расправил, вдруг преисполнившись любопытства и нетерпения. — Он же… — Все омеги для альф приятны, в той или иной степени. Для омег же альфа различаются по степени… паршивости. От кого-то тошнит, кого-то можно вдыхать через раз, а кто-то пахнет вполне сносно, так, что можно потерпеть или даже попытаться получить удовольствие. Он терпит. Ему не нравится, как я пахну, или нравится недостаточно сильно, чтобы он хотел со мной близости. По-настоящему. Он ластится ко мне не потому, что я такой замечательный — ему нужен покровитель. Я сразу это почувствовал, а когда узнал, что его мама была омегой, убедился. Стандартный и уже устаревший в новых реалиях паттерн воспитания — чтобы быть в безопасности, омеге лучше найти альфу. Омега для альфы — спокойная тихая гавань, где можно совершенно расслабиться. В то время, как альфа для омеги — чувство, что ты в полной безопасности и всегда можешь рассчитывать на поддержку и защиту. Разумеется, это еще крышесносный секс, если вдруг так получится, что вы сошлись на химическом уровне, но это лишь приятное дополнение. Я привлекаю Джина лишь своей внешней надежностью и тем положением, которое занимаю — я ни разу не видел в его глазах сексуальную заинтересованность, и тут дело не в том, что у него просто нет опыта. Чувств нет. И я вновь поговорю с ним об этом, когда… — Намджун прикрыл глаза, глубоко вдохнув и не выдохнув. — У тебя есть сигареты? — Мы собирались бросить. — Однако, Хосок направился в прихожую. — И даже если мы… поставили точку на любви и сексе, я до сих пор твой друг и обязан следить за твоим здоровьем. — Давай, сначала ты бросишь, а потом я? Альфа никак не прореагировал на то, что Хосок вновь заговорил о точке в их отношениях, вместо этого немного нетерпеливо взявшись за знакомую ему пачку. Нужно держать себя в руках, полагаться на силу воли, но теперь, когда ты находился в подвешенном состоянии, и все силы уходили лишь на то, чтобы внезапно не сорваться вниз, можно было закурить. А потом проверить телефон. А потом протянуть зажженную сигарету Хосоку, который сделал затяжку прямо из его рук, тут же принявшись куда-то звонить. Странно, что он не понимал, что запах никогда не сможет заменить настоящую привязанность, а альфа привязался однажды, и с каждым новым днем узлы становились всё туже. Запах — это только про секс. А секса с недавних пор альфа хотел только с одним, которому не нужно было пахнуть, чтобы запомниться. Господину Чону было сложно понять это по объективным причинам, а господин Ким не мог нормально объяснить. Всё в какой-то момент высыпалось из рук и вышло из-под его контроля. Вместе с омегой. — Хоби. — Намджун окликнул своего управляющего, когда тот направился в кабинет. — Даже если любовь не получилась, я очень тебя прошу: если какие-то проблемы, подозрения, сомнения — сразу говори мне. В любое время. И за помощью, нужна она будет тебе или Гуку — сразу ко мне. Я всё решу. Хорошо? Я прошу. — Хорошо, Джун. Обещаю. — Хосок явно растерянно кивнул. — Спасибо. — И Намджун кивнул в ответ. Наверное, влюбляться в альфу изначально было опрометчиво, но сердцу ведь не прикажешь? И сомнения были не напрасны. Наверное, хорошо, что всё решилось именно в этот момент, когда голова была занята единственной проблемой — спасти омегу.* * *
Если ему повезет, у черного входа, от двери которого он сразу заимел ключ, вновь не будет работать фонарь, и тогда его триумфальный выход останется незамеченным. В джинсах было не так удобно, как в тренировочных штанах, но зато теперь он был похож на загулявшего кутилу, который успел где-то достаточно разогреться, чтобы остаться в одной футболке. Значительно остывший ночной воздух только способствовал концентрации. Можно было бы ответить Тэтэ, который отчитался об успехе их с Чимином миссии, но у Юнги было правило — отчитываться только о проделанной работе, к которой он еще даже не успел приступить. Спустившись на первый этаж на лифте и завернув в сторону лестницы, он тихо подкрался к двери, прислушиваясь к тому, что творилось за ней. Если там кто-то просто стоял или же курсировал в непосредственной близости, расслышать что-то было невозможно. Юнги вставил в замочную скважину ключ, начав медленно его проворачивать. До сих пор, кажется, было тихо, однако что-то альфе подсказывало, что тихо не значило просто. Эти двое явно подозревали его слишком активно, чтобы не оставить кого-то постеречь его сон. Металлический скережет затвора, и дужка вышла из паза. Тишина. Юнги аккуратно снял замок, оставив его на одной петле, и затем начал медленно открывать дверь. Так медленно, что в какой-то момент остановился и заглянул образовавшийся сантиметровый просвет, сразу заметив, что фонарь не горел, и свет теперь доносился только со стороны ярко подсвеченной властями и фонарями дороги. Если кто-то его ждет, он скорее всего будет жаться в углу, чтобы скрыться за открывшейся дверью, а затем воспользоваться эффектом неожиданности. Но альфа играл на опережение, и в следующее мгновение с силой и противным скрипом толкнул дверь от себя, почти ударив ее о стену. Кепка, которую он по обыкновению, надвинул посильнее на глаза, обзор ограничивала, но не слух, а он услышал что-то тихое и матерное, а затем, когда дернул дверь на себя — увидел явно застигнутого врасплох молодца. Точнее, его крепкие накачанные ноги, и здесь нужно было действовать наверняка. Коленом в пах, и после того, как парень согнулся, выдавив из себя болезненный писк — со всей силы локтем по загривку, заставив несчастного повалиться на грязную плитку. Еще один удар ногой в живот — болезненно, но несмертельно. Не покалечит, но позволит выиграть время, которое Юнги не стал терять, бросившись вдоль стены к проулку. Наверняка, он был не один, и второй теперь сторожил главный вход. Несколько минут, и он наверняка найдет своего друга в полуобморочном состоянии. Замешкается, думая о том, нужно ли сначала оказать пострадавшему помощь, и только потом броситься в погоню, при том, что пострадавший не увидел, куда Юнги побежал. Замечательная фора. Альфы обладали отличной выносливостью и скоростью, и поэтому Юнги не успел даже запыхаться, завидев свою тачку, которая стояла одинокая на стоянке, пока её хозяин таился за высоким крыльцом какого-то магазина на противоположной стороне улицы. Преследователей не было ни слышно, ни видно, да и думать о том, что попавший под подозрение захочет вернуться к тому месту, где почти был пойман за хвост — глупо. Умнее было бы предположить, что этот со всех сторон подозреваемый захочет быстрее добраться до своего заложника, чтобы его перепрятать или убедиться, что тот до сих в целости и сохранности. И удовлетворенный этим умозаключением, Юнги стал тщательнее оглядываться, пытаясь заметить признаки неестественного для этого времени оживления и перестраховаться, прежде совершить финальный маневр. У любого маячка был приличный радиус распространения сигнала, который, в случае слишком маленького устройства, сложно было сделать достаточно мощным. Например, у вышек, если пытаться отслеживать через сотовый сигнал, такой радиус составлял пару километров, но работало безотказно. У GPS-трекеров он был порядка пары метров, но засунуть такой под заднюю крышку смартфона было нереально. У маячка… Скорее всего, несколько сот метров, а это много, при том, что он явно не умеет подавать звуковые сигналы или что-то подобное, что поможет его обнаружить. Телефон — штука достаточно неприметная, даже в ярком чехле, при том, что знать о том, что он находился в машине, которую заметить было намного проще, они не могли. Тем более, у машины было тихо, и уверенности добавлял тот факт, что освещение рядом было достаточно приглушенным и интимным, чтобы попытаться остаться на самом деле незамеченным, даже при том, что он практически и физически будет как на ладони. Хорошо, что альфа успел поведать о своем противозаконном хобби, но факт того, что он выкинет дорогой смартфон… Хотя, кто знает — может он всё время лежал на асфальте?.. Юнги вдохнул и выдохнул, пропустив несколько проехавших мимо автомобилей. С дороги его преступление можно будет заметить, но не так очевидно. В конце концов, это могла быть его тачка, и на этой мысли он достал автомобильный брелок, отключив сигнализацию. Он хотел привлечь немного шума, но теперь пусть это будет удача для угонщика, при том, что он не станет открывать машину ключом. У большинства не очень дорогих тачек было слабое место — замок, который запирал дверцу с водительской стороны, можно было поддеть через зазор в окне, и специально для этого Юнги взял незамысловатый и скрученный из крепкой проволоки инструмент, которым ему нередко приходилось пользоваться. Руки в решающий момент сами сделают свою работу, и подумав об этом, альфа зачем-то задрал голову, рассматривая окна, темные или отбрасывающие слабый свет через задернутые шторы и закрытые жалюзи. Ничего не предвещало беды, и на какой-то миг Юнги показалось, что его план удастся. Шаги стали легче и мягче, дыхание ровным, голова без суеты вертелась по сторонам, но при этом тело само собой чуть пригибалось к земле, как будто в любой момент готовое с ней слиться. Юнги легко добрался до машины, быстро справился с замком и уже спустя мгновение оказался на водительском месте, тихо захлопнув дверцу. Чертов телефон спокойно лежал в бардачке, а должен был лежать где-то за пределами машины. Например, под ней, и быстро оглядев улицу, Юнги тихо открыл дверцу. Без лишнего шума, он уронил телефон на асфальт, подтолкнув его под днище кузова. Если бы у альфы была шерсть, она бы совершенно точно теперь встала на загривке от непонятно чувства, которое отчетливо и гулко застучало в висках. Если бы Юнги теперь мог полагаться на логику, он бы понял, что ему просто удалось расслышать шаги и негромкий разговор, каким-то образом осознав это до того, как сигнал добрался до мозга. Юнги аккуратно закрыл дверцу, не разгибаясь. Захотелось вдарить по газам, скореженным бампером оттолкнувшись от бетонного заграждения, но альфа сдержался, напряженно вслушиваясь. Был всего один шанс, и он, не дожидаясь когда неведомые путники окажутся в поле его видимости, быстро перебрался на заднее сидение. Под заднее сидение. На задних стеклах была тонировка, поэтому шанс что его, в черном, смогут разглядеть на черном через затемненное стекло, был не настолько велик, чтобы не надеяться остаться неузнанным. — Нашел! Юнги перестал дышать, слишком близко слыша знакомый голос и какую-то возню. — Осталось узнать, как давно это парковочное место заняли. — Уверен, что после. Звонили, а это было слишком давно, скорее всего, отсюда, здесь телефон и сбросили. Только повредить не догадались. Голос, преисполненный раздражающей самоуверенности, передвигался, как будто кто-то обходил машину. Возможно, пытались найти какие-то следы, которые смогли бы ответить на вопрос, что на стоянке появилось раньше — телефон или неприметная тачка. — Попробую снять с него что-то по перемещению — он работал всё время, и если покопаться, вполне можно определить, где Джина держат. Только мне для этого нужно сесть за комп. И время. — Поехали. Здесь мы всё равно закончили. Босс останется доволен. Очевидно, его не заметили. Очевидно, в таком положении ему предстояло находиться еще какое-то время, чтобы все его преследователи успели… сесть за комп. Очевидно, что Джина придется перевезти сегодня, но для этого… сначала ему нужно будет добраться до гнезда. А еще дать знать Тэхену о том, что им нужна другая машина, его личная машина, которую он однажды также приобрел на всякий случай. Юнги в любом случае успел засветиться, и подставлять брата вместе с его возлюбленным совсем не хотелось. Если что, у родителей останется хотя бы один сын. — Точно не потеряется по дороге? Чонгук, аккуратно протерев телефон Джина, сунул его в карман брюк, пока Банчан успел закончить пару коротких, но емких служебных звонка. Они отошли от машины на приличное расстояние, и теперь начальник службы безопасности только улыбался, смотря на экран своего телефона, на котором, на интерактивной карте ярко отсвечивала одна точка. — У босса такой же стоит? — Самая стандартная и при этом примитивная мера безопасности — GPS-трекер. Правда, в тачке такой лучше прятать под приборную панель, а не в багажник, как делаю я с байком. — Банчан несколько раз проверил сигнал, затем остановившись и задумчиво посмотрев на Чонгука. — Только теперь мой байк под угрозой.. — Сопутствующий ущерб. — Чонгук пожал плечами, а затем быстро огляделся. — Мы возьмем его с собой. — На буксир? — Господин Чан ухмыльнулся, а увидев, что его коллега был настроен решительно, нахмурился. — Он в любом случае, даже если вдруг сорвется с насиженного места, под колпаком — разумеется, если ему не придет в голову идея заглянуть под бампер. У нас есть время. В том числе для того, чтобы перестраховаться и затем сработать наверняка. — А как думаешь, он успел что-то заподозрить? — Чонгук шел рядом с начальником службы безопасности, при этом незаметно поглядывая через его плечо на экран телефона, на котором всё пока было спокойно. — Меня до сих пор не покидает ощущение, что это может быть обычным совпадением. Сказал же, что гоняет тачки. А тут… — Зашел домой, переоделся и пошел на дело? Возможно, но слишком всё удачно совпало. — Банчан, впервые с момента, когда они засекли маячок где-то рядом с машиной, выбрав ее наугад, ощутил укол неуверенности. — У меня почему-то хорошее предчувствие. И знаешь, почему наш клиент до сих пор стоит, при том, что из машины так и не вышел? Потому что расслышал разговор и притаился. Понял, что прижали хвост и теперь просто перестраховывается. Вот и всё. Иначе, если бы на самом деле был безобидным угонщиком, давно бы рванул с места, потому что всё, о чем мы говорили, его бы не касалось и никак не трогало. — Логично. Убедил. — И Чонгук кивнул, затем бросив взгляд в сторону байка, который стоял, аккуратно прислоненный в тени к стене. — Надеюсь, в случае успеха нашей операции, Джун расщедриться и выпишет мне внеочередную премию — хочу такой же. — Хочу послушать, что на это скажет Хоби. — Банчан многозначительно улыбался, а потом коснулся своего наушника. — Да? Пятнадцать минут. Ждем.* * *
Юнги вел машину, при этом постоянно поглядывая то в боковое, то в зеркало заднего вида, всё еще ожидая преследования. На дороге было тихо, а проезжающие мимо автомобили не вызывали подозрений — все куда-то спешили, бессовестно его обгоняя. А Юнги никуда не торопился, намеренно заложив большой круг, прежде чем добраться до места. Тэхену, несмотря на то, что он всегда был в полной боевой готовности, в любом случае понадобится время, чтобы прикатить к гнезду новую машину, а альфе совершенно не хотелось долго находиться в обществе омеги, из-за которого у него теперь были все проблемы. Придется перевезти его в отцовский гараж. Условий там не было, но если что, можно устроиться на полу, при том, что уже с утра им предстояло выпустить его на волю. Юнги не мог себе признаться, но очень надеялся на то, что получив омегу целым и невредимым, Ким Намджун забудет о своих подозрениях и просто приставит своему мальчику вооруженную до зубов охрану, чтобы пресечь все амбициозные попытки похитить его еще раз. Вряд ли ему удастся выйти на заказчика, а Юнги и его маленькой компании придется уйти на дно, что было весьма кстати — гон, отец, наконец, выйдет на волю — им будет, чем заняться. Если дело выгорит, а думать об обратном теперь было вредно. Альфа решил не парковаться на привычном месте, так как транспортировать Сокджина они будут на другом авто. Остановился в сотне метров, и как только вышел из машины, сразу закурил. Ужасная привычка, и мама бы обязательно, если бы учуяла от него запах табака, дала ему по шее, при том, что Юнги уже давно был половозрелым. Почему-то теперь, когда нужно было как никогда сохранять концентрацию и ясность ума, в голову лезли ненужные для дела мысли. Альфа, оглядевшись, направился к одному из черных входов, быстро втягивая в себя дым. Было тихо, и скрип проворачивающихся в замке затворов, казалось, должен был разбудить всех вокруг, но нет. И даже Чимина не разбудил, которого альфа, не решаясь навещать пленника первым, нашел в каморке. При полном макияжном параде и в парике он теперь походил на спящую красавицу, которая, правда, вместо поцелуя принца предпочла бы стаканчик виски и стейк с кровью. — Чим. Он мягко сжал его плечо, не рискуя слишком резко выдирать из приятной полудремы, и Чимин просто открыл один глаза, а затем другой. — Не смазал? Он распустил по швам сцепленные на груди руки, затем с матерным ворчанием поднявшись, начав потирать шею, которую пришлось еще поискать под париком. — Нет. Тэтэ пригонит другую тачку, и мы перевезем омегу к отцу в гараж — здесь нас рано или поздно обнаружат, а если учесть их ебаную целеустремленность — скорее рано. И увидев на обеспокоенном и покрытом косметикой лице Чимина беспокойство и вопрос, Юнги быстро и лаконично ввел его в курс дела. — Я не ебу, что еще они успели узнать или узнают, но в любом случае, чем раньше мы отсюда свалим, тем лучше. — Понял. — Чимин кивнул, затем свесив с дивана ноги, приглашая альфу сесть рядом. — Что Сокджин? Истерил? Ругался? Плакал? Рассказал ему легенду? — Он спит, Юнги. — Что? Можно было ожидать чего угодно, но только не того, что омега (который до этого успел попрощаться с честью и, возможно, жизнью) после того, как закончилось действие транквилизатора, просто… уснул. Это было противоестественно. — Я сам охуел, думал, он притворяется, но он реально дрыхнет. — Чимин покачал головой. — Может, он болеет чем? Может, способен откинуться прежде, чем мы его выпустим? Это ж… пиздец. Спать в такой ситуации — нервы должны быть не канатами, а тем самым китом, который держит на себе черепах и весь наш мир. Юнги пытался сообразить, что могло стать причиной такой… оригинальной реакции на стресс. Все организмы были разными и, вполне возможно, его собственный просто решил защитить себя от негативных эмоций, погрузив в сон. Но с точки зрения инстинкта, а Джин был омегой, спать, когда тебе грозит опасность — верный путь к тому, чтобы сдохнуть. Природа не могла так работать — это работа себе в ущерб. — Я схожу к нему. Усыплять не будем — побережем последнюю дозу и перевезем в сознании, а для этого с ним нужно серьезно поговорить. — Юнги поднялся, затем оглядевшись и подцепив со стола до этого оставленные маску и очки, оставив вместо них кепку. — Жди Тэтэ. Можешь проветриться, но сильно не светись. — Понял. Юнги, пригладив еще влажные после душа волосы, надел очки, которые сразу сделали мир вокруг и перспективы темнее (разумеется, из-за стекол, а не драматичного предчувствия), маску и уже спустя мгновение оказался в комнате. Омега лежал на кровати, скрутившись под пледом, и альфа не стал рисковать и подходить к нему ближе, догадываясь, что пригретый сном, запах мог стать отчетливее. — Эй, Ким Сокджин. Пора вставать. Он сказал это достаточно громко, но сонное тело на кровати только потянулось, затем вновь скрутившись, как будто на нем не было пут. — Джин, блять. Услышав это, омега еще раз потянулся, затем вытянулся, оставаясь на боку, и только после этого открыл глаза. И ничего. Даже не дернулся. — Уже утро? — Нет, но мы должны уехать отсюда, а для этого ты должен… — Юнги прислонился к противоположной от кровати стене, пока омега закопошился в пледе, только теперь обратив внимание на скованные руки. — Хорошо себя вести. Я не буду… — Ты хочешь меня убить, да? Голос звучал спокойно — в нем даже не было обреченности, отчаяния или злости. Спокойно и устало. — Нет. — Значит, тебе понравилось, и ты хочешь повторить? Усевшись на кровати и выложив на коленях плед, который он пытался неловко расправить, Джин только теперь показал зачатки каких-то негативных и вполне естественных в его положении эмоций. — Понравилось, и ты одел меня и укрыл. Чтобы потом рассказать мне, что на самом деле ничего не было… Умно. Только я, как только выберусь на свободу, обязательно расскажу Ким Намджуну о том, что ты со мной сделал. Обязательно. Знаешь, кто такой Ким Намджун? Узнаешь. — Блять, на самом деле ничего не было. У Юнги резко начало подпекать, и с одной стороны, то, что теперь Джин вел себя адекватно сложившейся ситуации, необъяснимо обнадеживало, но с другой, злило. А омега тем временем с горечью ухмыльнулся, шморгнув носом, который попытался вытереть о плечо. — Я верю. — Джин, блять, я пальцем тебя не тронул! Ты настолько меня разозлил, что я просто решил тебя напугать. Напоминаю, мне по контракту запрещено тебя трогать, а если… — А у меня ничего не болит. — Омега смотрел прямо перед собой. — Как я докажу, что ты что-то со мной сделал? Ты был… аккуратным? — И вновь Джин всхлипнул, безвольно повесив голову. — Я должен тебя поблагодарить? Надеюсь, что ты не стал снимать, как обещал. Ну или… Хотя, ты говорил об унижении. И единственное, что меня успокаивает — у меня нет друзей, а значит, не перед кем будет краснеть. Гук сразу поймет, что это было не по моей воле, и… Пожалуй, даже если ты сейчас меня убьешь, Джун узнает о том, что ты сделал. — Я не собираюсь тебя убивать, потому что я тебя пальцем не тронул. Захочешь — как только освободишься, сходишь к врачу и сдашь анализы. Если в тебе побывал член, там обязательно останутся следы от… — Юнги собирался продолжить, рассказав о смазке и забыв о том, что пытался отвести от себя подозрения в том, что он альфа. Забыл обо всём, услышав, как Джин начал тихо и надрывно всхлипывать — Блять! Заебал слезы лить! Я. Тебя. Не трогал. Если бы я тебя разъебал, как обещал, ты бы явно это понял, очнувшись, можешь мне поверить — по не до конца сжавшейся дырке и выходящему из нее воздуху, который я бы в тебя накачал до этого, пока вбивался бы… Да еб твою мать, Джин! Омега заплакал громче, уткнувшись носом в связанные руки. А потом вдруг резко выпрямился, повернувшись к Юнги. — Он найдет тебя рано или поздно, можешь быть уверен. Следы внутри? Значит, ты точно альфа и потек, попробовав меня. Он найдет тебя. Я все сделаю для этого. — Тогда мне придется тебя прикончить. — Мне всё равно. Теперь всё равно. Делай, что хочешь. И Джин повалился на спину, отвернувшись от Юнги и скрутившись. Ебаный омега. Ебаный… Альфа потянулся к карману, почувствовал вибрацию. Машина подана. Тэхен был на месте. Припарковался рядом со входом, и, отослав сообщение, вышел, захлопнув дверцу и вдохнув свежий воздух, при этом почесывая накладную бороду, которая неприятно колола кожу. Примитивная маскировка, которая, при условии, что они успели засветиться, была необходима, даже если чесалась и раздражала. Где-то поблизости проехала машина, которая, судя по звуку, остановилась, и Тэхен, прежде чем направиться в их убежище, сделал несколько шагов в сторону дороги, вытягивая шею. Где-то поблизости. — Я как чувствовал! Из открывшейся двери показался Чимин. Он сразу затих и невольно поджал плечи, увидев знак рукой, который подал ему Тэхен, чьи борода и парик теперь совсем не вызывали у его парня веселые эмоции. Тихо. И Чимин тут же бросился обратно. Осторожничать и успокаивать себя тем, что это совпадение, было некогда, и он, не обращая внимание на хлюпающего носом омегу, сразу направился к Юнги, потянувшись к его уху. — Похоже, хвост. Надо торопиться. У них не было времени. А, возможно, и шансов.