* * *
Ан Бо сидел в кабинете директора фармацевтической компании, рассеянно поглаживая себя по подбородку, терпеливо ожидая, когда Ким Джисо закончит что-то подписывать, только-только закончив свой монолог. — Ты придумал гениальный план, поэтому сегодня я уйду пораньше — у меня дела. Услышав это, альфа поднял на него преисполненный недоумением взгляд. — А еще рабочий день. — Привяжешь меня за ногу или уволишь? Бо очаровательно улыбнулся, разложив руки по кожаным подлокотникам. Он смотрел на своего босса исподлобья, и если бы не улыбка, это можно было бы счесть за угрозу. — Попрошу оставаться на телефоне. — Ким старший тяжело вздохнул, и господин Ан улыбнулся уже шире и довольнее. — Ты пользуешься тем, что я полностью от тебя завишу. — Поэтому ты решил пересмотреть отношение к собственному сыну? Чтобы я перестал тебя подозревать в очень не отцовских чувствах? — Ты не дьявол, как тебя некоторые обзывают — ты ангел, который при каждой удобной возможности больно тычет в мою совесть. — В голосе альфы слышалось раздражение, но при этом, казалось, он не считал, что это несправедливо. Ан сузил глаза, как будто это могло помочь ему заглянуть Киму в черепную коробку, чтобы самостоятельно узнать все его мысли. — Проверяю, жива ли. Но теперь убедился, что жива. — Господин Ан придвинулся к столу, сцепив перед собой пальцы. — Я хочу работать только с теми, у кого чистые руки. Ну или хотя бы измазаны в крови, а не сперме, после хорошей дрочки на… — Ну, хватит! — А вот теперь Ким зло огрызнулся, пока Ан Бо, абсолютно довольный собой, вновь расслабленно откинулся на спинку кресла. — Чем больше ты об этом говоришь, тем более гадким мне это кажется. Доволен? — Честно? Очень. — Тогда иди с глаз моих. — Ким Джисо раздраженно махнул рукой, вновь опустив глаза в бумаги. — Вечер в силе? — Ан поднялся, уже с любопытством наблюдая за своим боссом. — В силе. И давай не на колесах — мне надоело пить в одиночестве. — Что, наши злодейские планы на сухую не идут? Услышав наши, Ким явно воодушевился, и на его лице появилась довольная улыбка. — Ладно, пошел. Не скучай. И не добавляй слишком много перца в свинину. Ан Бо отсалютовал Ким Джисо прощание и, не дожидаясь ответа, покинул директорский кабинет. А Ким Джисо взял в руки телефон, набрав сообщение из пары слов. Самая большая ошибка — недооценивать не только своих врагов, но и тех, кто назвался твоим союзником. Нужно было исключить двойную игру, и вопрос был даже не в подпольной работе на Ким Намджуна. Вишня бодро прошел мимо своей машины, направившись к автобусной остановке. Он быстро сверился с адресом, потом со схемой метро, которым не пользовался уже очень давно, а значит, это может получиться весьма увлекательное путешествие. Ким Джисо был не так прост и обладал незаурядным интеллектом, которым успел понять, что между ними пробежала черная кошка. Кот. И Ан Бо только улыбнулся, когда увидел, что из одного из припаркованных за пределами служебной стоянки автомобиля торопливо вышел человек. Интересно, кого он нанял? Частного детектива? Или кого-то из лаборантов? В любом случае, у него не было шанса узнать, куда именно направлялся его могущественный подельник. Господин Ан спокойно зашел в метро, спокойно дождался очереди, чтобы купить проездной билет. Спокойно, никуда не торопясь, прижимался к правой стороне такого же неторопливого эскалатора, даже не оглядываясь. А потом ловко просочился в уже закрывающиеся двери собирающегося покидать платформу вагона. Это было настолько просто, что даже неинтересно. Хотя, до сих пор оставался шанс, что он зря подозревал своего компаньона в слежке. Вообще, Вишня подозревал своего предприимчивого компаньона в намного более страшных вещах, поэтому на слежку, даже если она имела место быть, он обижаться так и так не станет.* * *
— Джиииин, я до сих пор вообще-то болею… Юнги не любил ходить по магазинам так, как это делал Джин, останавливаясь у каждой полки и вдумчиво изучая все подряд этикетки. Ему повезло, что это был небольшой супермаркет, потому что если бы они отправились в магазин побольше… — Да? — Омега отвлекся от упаковки сухих водорослей, повернувшись к своему альфе. — Трахаться до посинения — ты не болеешь, а вот купить продуктов, чтобы хватило на четверых и было вкусно, ты не в состоянии. — Он вновь вернулся к полке. — Я запомню. — До посинения чего, я стесняюсь спросить? Покраснение, небольшая припухлость, но палец можно… Альфа не успел увернуться, когда омега, разумеется, с нежностью, приложил его ладонью по затылку, не рискую травмировать, но при этом произведя нужный, воспитательный эффект. — Я понесу сумки. — То есть, ты хочешь меня обидеть, да? Что я плохой альфа, который… — Юнги надулся, покорно следуя за Джином вдоль прилавка, пока не врезался в его плечо, когда тот резко остановился, повернувшись к нему. — Ты хочешь извиниться за подзатыльник? Я его заслужил, так что... — Разве под плохим альфой пускают фонтаны? Джин спросил это, задумчиво прищурившись, и Юнги почувствовал, как у него запылали щеки. Не от смущения — омеге удавалось разгонять в нем кровь даже без запаха. И Джин понял, что именно сделал, очаровательно улыбнувшись и бережно взяв альфу за круглую щечку. — Я помогу тебе. — Нет, ты будешь идти рядом и есть мороженое, пока я буду сопеть и материться. Юнги ухмыльнулся, забрав у него тележку, пока Джин с любовью наблюдал за его спиной, остановившейся у полки с морепродуктами. И омега, встав позади, прижался щекой к его плечу, затем, как будто невзначай скользнув носом к шее, невесомо коснувшись ее губами. Успел вдохнуть немного кофе с не успевшим до конца подтаять в нем пломбиром, пока Юнги успел пропустить несколько ударов сердца. Он уже привык к этой незатейливой, трепетной нежности. Ласково взъерошить волосы, провести по щеке, поцеловать в эту щеку или нос, затем безмятежно улыбнувшись... Незаметно поцеловать в шею, бережно прикусить мочку уха или взять за руку, медленно губами пересчитывая острые костяшки пальцев... Приобнять, потереться щекой о плечо, от смущения быстро поцеловать его, просто не сумев сдержать чувства… Наверное, Юнги никогда не был таким. И теперь без этого не сможет. — Устал? Они стояли на кассе, и Джин, который руководил процессом выкладки товара, повернулся к Юнги, смотря на него с нежностью. Такой, что даже если бы альфа устал, тут же воспрял бы духом. — Целоваться с тобой? Честно сказать, успел по этому соскучиться. Омега самым довольным образом улыбнулся, а затем, прикрывая их ласку ладонью, потянулся к сладким губам, не постеснявшись приоткрыть их и подразнить самым кончиком языка. Юнги готов был зарычать, когда Джин резко отстранился, уже приветливо улыбаясь продавцу. А потом они неспешно шли домой, и пока альфа нес два тяжелых пакета, Джин рядом ел эскимо, при этом рассказывая Юнги свою страшную тайну. И глаза Юнги с каждой новой, откровенной подробностью блестели всё сильнее. — Я использую специальные салфетки, которые упаковываются герметично, а потом помешаются в специальный аппарат. Альфа не знал, на чем сосредоточиться: на увлекательном рассказе или на том, как вызывающе пухлые губы слизывали с мороженого шоколадную глазурь. — Правда, теперь я вряд ли смогу попасть в лабораторию и придется воссоздать ее где-то в другом месте. — Джин поджал губы. — Вообще, с тобой… — Его щеки порозовели, и он опустил глаза. — Мне кажется, я смогу делать в два раза более… чистый кайф. — Продолжишь рассуждать об этом с мороженым во рту — я стыдливо спущу в штанишки прямо сейчас. Увидев, насколько взволнован и при этом заворожен был Юнги, Джин звонко рассмеялся, одной рукой взял его за затылок и притянул к себе, сладко и сливочно приникнув к его губам. — Пожалуй, прежде, чем браться за ужин, мы с тобой… поиграем. — Пожалуй, если ты не угомонишься, я поиграю с тобой прямо здесь. — Пожалуй… — Джин задумчиво закатил глаза, затем перейдя на заговорщицкий шепот. — Я не буду против. — Я тебя сожру. — Юнги сжал зубы, как будто на самом деле мог ими приняться за своего омегу, который только самодовольно улыбался, направляясь за своим спешащим альфой. Он уже предвкушал, как набросится на Джина прямо в гостиной. Порвет на нем всю одежду… прямо зубами, потом с ног до головы оближет, уделяя особенное трепетное внимание самым вкусным местам, а потом вдавит в спинку дивана и будет слушать… Как его омега будет захлебываться сладостными стонами. Ооох, кто бы мог подумать, что однажды гон станет для него такой наградой… Такой отдушиной… Таким охуенным поводом для радости. И всё благодаря Джину. И мечты тут же с громким звоном разбились, когда, поднявшись на свой этаж, они увидели… — Я прождал вас сорок минут. Зато эти господа успели обыскать меня вдоль, поперек, и мне пришлось применить весь свой магнетизм, чтобы они не стали проверять, что я прячу внутри. Кроме… смертоносного обаяния. Да, Кот? — Ан Бо многозначительно улыбался. Так улыбается черт, когда видит, как несчастный праведник прямо на его глазах сбивается с правильного пути. — Скажи этим милым людям, что ты меня знаешь, и что пока ты рядом с господином Кимом младшим, я ничего не смогу сделать. Только расплакаться от бессилия. — Юнги… Джин дернул Юнги за рукав. — Давай, помогу. Пока тот рассеянно передал хмурящемуся Вишне один пакет. Он явно приехал не просто так, и то, что теперь он был безоружным, почему-то не обнадеживало. Ан Бо был из тех людей, встречи с которыми одновременно можно было и радоваться, и бояться. — Я его знаю. Всё в порядке. — Какой хороший котик. Ан Бо улыбался, затем переведя взгляд на Джина. И улыбка сошла, пока Джин… совершенно точно видел его. Запоминающееся лицо, которое теперь стало каменно непроницаемым, жестким, холодным. Это продлилось пару мгновений, которые показались вечностью, и явившаяся после этого мягкая, почти смущенная улыбка подействовала на впечатлительного омегу как контрастный душ. — Ким Сокджин. Мы виделись с вами мельком, но теперь, посмотрев вблизи… Знаете, я ни о чем до этого не жалел, но теперь, кажется, у меня появилась причина. Джин только смотрел растерянно на Вишню, который понимал, как влияет на неопытного молодого человека, но при этом не пытался его задавить своим умением флиртовать. И не пытался он потому, что на него теперь были устремлены два похожих на кошачьи глаза, в которых горел бликующий в его собственных зрачках огонь. — Кот, я безоружен. А если ты вдруг сейчас достанешь нож, мне придется возбудиться, но я не хочу смущать маленького господина Кима. Ан Бо медленно перевел взгляд на Юнги, который спокойно его выдерживал. — Он знает, что мы трахались, так что можешь не шипеть. И говори, зачем пришел. Юнги, взяв Джина под локоть, направился к двери, быстро ее открыв и первым внутрь пропустив омегу. — Спасибо. Он взял у Вишни пакет, но когда тот попытался войти, преградил ему дорогу, уперевшись ладонью в дверной косяк. — Подозреваю, что именно ты организовал все покушения на моего омегу. А это значит, что тебе нечего делать в моем доме. — Это правда, но меня оправдывает тот факт, что на тот момент я понятия не имел, что это твой омега. Правда, после больного ублюдка, как тебя ласково назвали твои новые друзья, у одного из которых дырка в ноге… — Ан Бо мечтательно улыбнулся. — Я начал догадываться. — И он посмотрел на Джина, который наблюдал за ними молча, всё еще пребывая под впечатлением этой встречи. — Полагаю, это и ваш дом, господин Ким. Позволите войти? Нам есть, что обсудить. Юнги сделал шаг, полностью отгораживая Вишню от своего омеги, который всерьез задумался. — Малыш, он пытался тебя убить, так что можешь хуй забить на гостеприимство — я и так знаю, что ты самый лучший хозяин. Альфа не собирался давить, потому что на самом деле считал свой дом и домом Джина, которым в этом случае омега может распоряжаться. А омега задумчиво смотрел на Ан Бо. — Ты же не будешь наказывать пистолет за то, что тот выстрелил и убил — виноват тот, кто его направлял. — Джин немного криво улыбнулся. — Кофе? — Кот, кажется, я влюбился. Юнги тут же развернулся к прошептавшему это откровение Вишне, одним выверено резким движением схватив его за грудки и рванув к себе. И Ан Бо послушно подался за его рукой, даже не думая сопротивляться. — Осторожнее, Вишня — можешь остаться без косточек. — Я скучал по тебе, котик. Мужчина, вместо того, чтобы уязвленно и агрессивно оттолкнуть от себя альфу, нежно провел по его пальцам, и Юнги одернул руку как от огня, пока Ан Бо самодовольно улыбнулся. — Юнги, я не причиню ему вреда. Даю слово. И теперь он был серьезным. И вновь альфа ему верил. В этом был весь парадокс господина Ана, которому одновременно можно было питать и ненависть, и безграничное доверие. Хотя, у Юнги было объяснение — Ан Бо ни разу не нарушил данные им обещания. И это, единственное, что спасало его теперь.* * *
— Так что ты хотел? Юнги подался вперед, чтоб прикрыть сидящего рядом Джина, напротив которого Ан Бо любовно обнимал чашку кофе. Он смотрел на омегу пристально и при этом с мягкой, почти мечтательной улыбкой, которая Джина смущала, но при этом не вызывала никаких негативных реакций — он старался смотреть мимо или же просто опускал глаза. — Вишня, блять! Альфа помахал перед лицом Ан Бо рукой, и тот, как будто лениво, перевел взгляд на него. — Я делаю тебе комплимент — у тебя очень красивый парень, от которого невозможно отвести глаз. — Спасибо. И если это всё, зачем ты приехал, можешь съебывать. — Юнги скорее оскалился, нежели улыбнулся. — Рад был с тобой повидаться. — Ты боишься, что я смогу увести у тебя твоего омегу, просто им любуясь? — Вишня удивленно округлил глаза, которые не спускал с Джина. — Не посмею. Мне дороги мои косточки. — Он отпил кофе, который сделал его очень серьезным. — Я приехал по делу. — Ну, наконец-то! — Юнги всплеснул руками, чуть не опрокинув ту чашку, что для него с любовью заварил Джин. — Начинай. — Как вы знаете, я работаю с господином Ким Джисо, который затеял очень рискованное и при этом потенциально прибыльное мероприятие. Есть одно серьезное препятствие, в виде Ким Намджуна, и только поэтому я не привлек к этому делу людей более серьезных и могущественных, чем я — прежде чем они присосоедятся к кормушке, я должен убедиться в том, что в ней не будет прелых зерен. — Охуеть как поэтично. — Юнги откинулся на спинку стула, почувствовав, как сосредоточенно внемлющий Джин под столом стал поглаживать его по колену, и в знак благодарности, но всё же раздраженно альфа накрыл его ладонь, сжав. — Причем здесь мы? И да, сразу открою тебе тайну — всё, чем я занимаюсь — охраняю своего омегу. От тебя. — Юнги, я выполняю чужие пожелания. Если бы знал о том, что ты заинтересован… — Ан Бо сузил и без того узкие глаза, начав выглядеть немного устрашающе. — Это ты его похитил? — Нет, инопланетяне, но я их уже отпиздил за это. — Альфа закатил глаза, пока Джин пытался не смеяться. — Да-да, профессиональная этика, а то вдруг я начну спрашивать о заказчике, который, к слову, для Кима до сих пор остается тайной. — Ан Бо многозначительно улыбался, но недолго. — Джин работает на дракона, поэтому он причастен. Мой Ким уверен в этом, и я склонен его поддержать в этой догадке, хотя… — Он неожиданно уставился на омегу, который не вовремя глаза поднял и не смог опустить, как попавший в гипнотический силок кобры кролик. — Ты хорошо заметал следы — нет никаких прямых доказательств. Однако, они и не нужны. — Дальше, Ан. Ближе к делу. — Невежливо, Кот. — Тон Вишни изменился, покрывшись инеем. — Я сижу здесь просто потому, что добряк, а ты, таким тоном говоря со мной, как будто делаешь мне одолжение. При том, что заинтересован в том, чтобы я говорил. Первый и единственный. — В таком случае, если я один заинтересован, почему ты до сих пор здесь и всё это терпишь? — Юнги не уступал и не собирался тушеваться перед внезапно объявившейся в их госте агрессивной строгостью. — Спасибо за то, что решил поговорить, а не попытаться нас прибить, но не нужно делать из себя мессию. Ты заинтересован в этом разговоре так же, как и я. Судя по всему. Ан Бо молчал, а затем поднял две руки. — Прав. Мне нужны ответы на некоторые вопросы. Личные. Никак не касающиеся криминальных дел. И в качестве платы или ответной услуги, я расскажу о планах моего Кима. — Кого будешь спрашивать? — Юнги почувствовал, что Джин напрягся. — Господина Кима младшего. И та информация, которой я поделюсь, на самом деле важная. А ты, Кот, знаешь, что я свое слово всегда держу. — Я согласен. — Омега кивнул, не раздумывая, пока его альфа уже пытался прикинуть, что именно могло интересовать Ан Бо. — Хорошо. — Вишня кивнул. — Ким нашел свидетельство о рождении твоей матери. И сжег его. — Что?! — Джин вытаращил глаза от удивления, пока Вишня был готов к такой реакции и нисколько не изменился в лице. — Более того, он нашел и ее личные вещи, которые ты нежно берег. И он будет использовать их для того, чтобы с тобой встретиться — папочка передумал тебя убивать. — Зачем ему это? — Юнги смотрел на Вишню, пока тот пожал плечами. — Сказал, что хочет наладить контакт с сыном. По крайней мере, мне он озвучил именно эту версию. — Охуеть — не встать. — Альфа не смог сдержать злую ухмылку, затем повернувшись к Джину, который просто замер, смотря перед собой. — Джинни. Голос звучал мягко, нежно, и Ан Бо не стал острить на этот счет, прекрасно видя, что омега теперь был застигнут врасплох и нуждался в поддержке. — Ты не будешь с ним встречаться без сопровождения. Я буду… — Боюсь, Кот, он будет требовать встречу наедине. Ким старший догадывается о том, насколько Джину дороги эти вещи, и не станет мелочиться. У омеги задрожали губы. — Но я смогу присутствовать, потому что могу ставить условия. И за эту услугу, при случае, я ничего не попрошу. Будем считать, что это в знак моей симпатии и в качестве извинений за все те покушения, что... Хотя… — Ан Бо задумался, игнорируя пытающийся его испепелить взгляд Юнги. — Последний раз я намеренно не дал парням огнестрел — боялся, что Котику испортят шерстку. Кажется, это еще одна услуга, но уже для тебя, Юнги. Молчание. — Хорошо, буду должен. — Альфа не стал отпираться, прекрасно понимая, что против стволов он вряд ли смог бы выстоять. И Вишня оценил его реакцию, лишь коротко кивнув. — Теперь вопрос? — Да. Джин. — Ан Бо новь смотрел на омегу, который в готовности поднял глаза. — Скажи, отец когда-нибудь трогал тебя так, как трогает тебя твой альфа? Если ты понимаешь, о чем я. Наверное, Юнги мог ожидать чего угодно, но это… Он немного развернулся, чтобы видеть реакцию Джина, который не двигался, при этом слишком резко побледнев. Пухлые губы в момент как будто иссохли, поджавшись и задрожав, а глаза заблестели. — Чушь какая. — Он ухмыльнулся, но сделал это слишком неубедительно, что не скрылось ни от проницательного взгляда Ан Бо, ни от Юнги, который давно видел его сердцем. — Нет. Не трогал. Вишня быстро посмотрел на альфу. — Объясню, откуда возник этот вопрос. Совсем недавно, я застал Ким Джисо за ревностью, когда показывал ему результаты слежки. Эта ревность была… Так альфы ревнуют своих омег к другим альфам. Примерно так, как Юнги ревнует тебя. Он не стал отпираться и сказал, что… — Вишня взял паузу, явно подбирая слова. — Испытывал к своему сыну сексуальное влечение, но ни разу его не показал. Он повторил это несколько раз и до сих пор придерживается этой версии. Я хочу знать, так ли это. Джин сжался так, что от его широких плеч остались только обломки, в которых он пытался спрятать голову. Он не понимал, не контролировал, но тело, которое голова столкнула с болезненными воспоминаниями, просто пыталось его защитить. Спрятать. Как будто эта память могла обернуться реальностью, вернув Джина в кошмар. Он пытался спрятаться, чувствуя, как бешено заколотившееся сердце подступило к горлу. — Никогда. Он буквально выдавил это из себя, боясь, что слезы выльются вместе с этим ответом, а потом резко повернулся к Юнги. — Не смотри на меня так, как будто… разочарован. — В его дрожащем и в любой момент готовом сорваться голосе слышалась злость. — Я уже ответил. Нет. Он… — Джин, я не хочу тебя расстраивать, но я не верю в то, что ты честен сейчас. Ан Бо сказал это без раздражения, без намерения поддеть, обидеть или оскорбить — просто констатировал то, что и без того было очевидно. — Не веришь… — Омега моргнул, и по его щекам покатились слезы. Альфа среагировал моментально, но Джин отпихнул его дрожащей рукой. — А если скажу, что трогал. Что пытался возбудить меня, надеясь, что я тоже, капая слюнями, схвачусь за его член. Что… пытался залезть на меня, обезумев от гона, да так... что я припустил в штаны от страха. Это… — Его голос срывался, пока дрожащие и блестящие от слез губы не давали закончить. — Убедительно? — Он резко поднялся. — Думаю, я свободен. Юнги понадобилось время на то, чтобы осознать, и он рванул за скрывшимся в спальне омегой, но Вишня схватил его за руку. И как только альфа остановился, он ослабил хватку. — Досчитай до трех. Он не говорил не потому, что не доверяет — ему стыдно. Он стыдится себя. Не дави. — Кажется, Юнги никогда не слышал, чтобы Вишня говорил так — тихо, вкрадчиво, как будто ласково. Так, что к нему невозможно было не прислушаться. — Знаю, ты найдешь слова. — Он поднялся. — И меня найдешь. — На остром лице появилась улыбка, впервые за всё время их знакомства кривая, нервная, неудавшаяся. И Вишня протянул ему визитку, как однажды. — Сегодня после десяти. Если завтра — позвони. И… Обними его покрепче, а меня можешь не провожать. У альфы дрожали руки. От ненависти, которая зло горела в нем. Знакомое, но давно позабытое чувство, которое в один момент испарилось, когда он оказался в спальне. Джин лежал на кровати, на боку, свернувшись в крошечный комок, поджимая руки и ноги. Он тихо, бессильно подвывал, содрогаясь от рвущихся из него слез. И Юнги стало больно. Всегда думал, что разговоры о выбравших друг друга альфах и омегах, которые всё чувствуют, как близнецы, были сказками. Нихуя. И он не думал, забравшись на кровать. Прижался к спине Джина, обняв. Совсем не пах. Его омега не пах, с головой погрузившись в ужас, который был с ним всё это время, спрятанный от него же заботливой психикой. — Я… Не хочу говорить… Об этом. — Джин надрывно всхлипывал с каждым выдохом. — Ты… Я всё… пойму. Не… надо… — Давай поговорим обо мне. Юнги нащупал руку Джина, крепко сжатую в кулак, и попытался расплести его пальцы. — Хочешь? Омега попытался выдернуть руку, но потом всё же подался, почувствовав, как горячая ладонь альфы прижималась к его. — Г...говори. — Я люблю тебя, Джинни. — Юнги уткнулся носом в затылок Джина, не замечая, как по его собственным щекам покатились слезы. — Давай я буду страдать вместо тебя? Я готов. На всё. Люблю так, что мне больно. И я не хочу, чтобы было больно тебе. Давай так? Можешь бить меня, кричать, но... не держи. Отдай мне. Пусть у меня болит. Ладно? Альфа не думал о том, что говорил, как говорил, прикрыв слезящиеся глаза. Омега молчал. Замер. Не плакал, не дышал. А потом в какой-то момент резко поднялся и, опрокинув Юнги, улегся на него, пытаясь просунуть руки под плечи, чтобы обнять так крепко, как не мог, но очень хотел. И альфа приподнялся, сразу почувствовав на себе силу судорожных, отчаянных объятий Джина, который прижимался к нему так, как будто боялся, что их разделят. Юнги обхватил его плечи и, чтобы наверняка, сцепил ноги на его пояснице, теперь по-настоящему взяв в плен. Не тогда, когда похитил и удерживал себя от вдоха. Только теперь. — Никому не отдам. Никогда. Ни за что. Только через мой труп. Джин снова плакал, но теперь эти слезы приносили облегчение, а не размывали болезненный, кромсающий его на куски стыд. Не говорил об этом никому, пытался не думать, а теперь, вновь столкнувшись с осознанием этого… Ему больше не было страшно. Это был конец. Ему не будет страшно. Его не будет больше это терзать, потому что он сильный. Потому что его альфа его любит и никогда не оставит. — Я больше люблю тебя, Юнги. Больше. Я… Умру без тебя, и не только потому, что меня постоянно пытаются убить. — Дрожащий Джин говорил шепотом, сбивчиво, просто переполненный чувствами. — Очень тебя люблю. Очень. Единственный. Родной. Омега порывисто отстранился, чтобы приняться за ласку, которую умел дарить как никто. Внутри было так громко от чувств, что их нужно было выплеснуть, чтобы не разорваться. Он целовал своего альфу, не разбирая, к чему прижимались губы, пока его альфа ослабил хватку, бережно со спины обнимая трепетно ласкающего его омегу. Всё было неважно. Весь мир сжался до одной комнаты, в которой всё, что имело значение — их любовь. Любовь. Сильная, смелая и крепкая, как альфа. И нежная, мягкая и при этом стойкая, как омега. Прошедшая через боль. И такая сладкая… Наверное, это было не подходящее время, но у Юнги было оправдание. Гон. И любовь, которая останется большой, но на время перестанет быть чистой. Потому что его накрыло пьянящей сладостью мандаринов. Потому что Джин слишком жадно вдыхал его, взамен отдавая... всё. И альфа... обязан был вознаградить его за эту самоотверженность.