+++
Хёнджин так и лежал на спине, глядя в потолок, а Феликс перевернулся на живот и отполз чуть ниже по матрасу. Положив подбородок на сцепленные руки, он смотрел на Хёнджина. Тот был абсолютно расслаблен, пропускал волосы Феликса сквозь пальцы левой руки, а правую положил себе под голову. Феликс в итоге разомлел и прикрыл глаза. Они не обжимались, но эти поглаживания… Они были такими интимными. Феликс старался не концентрироваться на этом. — Хён… О нет. Феликс чувствовал, что никаких хороших разговоров сейчас не выйдет. Всё же отреагировал: — Мм? Поглаживания в волосах не прекращались. — Скажи, я тебе сразу понравился? Феликс с усилием поднял веки – немного умотался. Всё тело до сих пор будто вибрировало из-за того, что не удалось как следует постонать. Хёнджин смотрел. С такой надеждой. — Зачем тебе эта информация? — А тебе сложно ответить? — Ты же не дурак. Сам всё видел, — Феликс не хотел притворяться и не видел смысла. Но был наготове – не позволить себе сказать лишнего. И не позволить этого Хёнджину. — Что я должен был видеть? Пока ты не поцеловал меня, я думал, что тебе… плевать. Я сходил с ума. Какой жадный. Феликс вздохнул и закатил глаза. Недолго думая, он плавно поднялся и оседал бёдра Хёнджина. Хёнджин посмотрел удивлённо и весь подобрался. Так, будто это не он тут только что демонстрировал свои природные таланты к качественным плотским утехам. — Слушай… это не имеет значения, — Феликс наклонился и лизнул Хёнджина в нос, резко отстранился и тихо засмеялся, увидев шок на его лице, — после всего. Хочешь услышать от меня, какой ты красивый? — и Феликс подушечкой пальца медленно очертил его губы, брови, скулы, линию челюсти, наслаждаясь тем, как взгляд Джинни из смущённого превращается в томный. — Не поверю, что ты не знаешь, как выглядишь и какой ты. Ты знаешь. И в этой жизни, похоже, не пользовался этим только потому, что тебе это было не нужно, — Феликс наклонился, прижимаясь ко всё ещё влажной коже, приблизил губы к красному ушку, — я захотел тебя сразу, как только увидел. Мне захотелось поцеловать твои красные губы, оттягать тебя за волосы, а потом встать перед тобой на колени и отсосать. Феликс поднялся с довольной улыбкой и сполна насладился тем, как сильно покраснел Хёнджин. Ну что это? Это ведь он только что вёл себя как секс-гуру, изводил Феликса и делал так хорошо, что просто ебануться, а теперь краснел как девственница. Его руки уже гладили Феликса повсюду, намеренно задерживаясь на чувствительных местах. Феликс выгнулся, качнул бёдрами, чувствуя, как Хёнджин быстро твердеет под ним. Большие пальцы обеих рук мягко массировали соски, двигая в них штанги. Феликс запрокинул голову, захотелось потереться сильнее, снова ощутить Хёнджина внутри, но Феликс ещё не отошёл и потому пока что потерялся в этих ласках и том, как приятно горячий член ощущался задницей, вращал бёдрами. — А я… — Хёнджин легонько подавался вверх и закусывал губы так, что те белели под его зубами, — я так много думал, какой липкий и сладкий твой рот остаётся после чупа-чупса. Феликсу захотелось громко застонать, его так прошило этими словами, что ему показалось – он сейчас снова кончит, вот прямо в эту же секунду. Он остановился, замер, зажмурился. Тёплые руки всё ещё ласкали его повсюду, игнорируя прижатый к животу член. — Ты… Джинии… — Феликс старался дышать. — Невыносимый, — и он обрушился на Хёнджина с глубоким болезненным поцелуем. Как хорошо было снова целоваться. Будто бы прошло не десять минут, а несколько часов. Феликс соскучился по сладким губам. — Ты ведь… Ты… Хитрый… маленький… Ты игнорировал меня… А потом… Мф… — Хёнджин каждый раз прерывал его, не давая отстраниться надолго, — соврал… Ммм… О том, что забыл про экскурсию. Притворялся спящим, когда я поцеловал тебя… А сейчас говоришь такие вещи… Не бережёшь меня, — Феликс натурально ощущал, как колет сердце. — Я хочу беречь тебя, — Хёнджин вдруг обнял лицо Феликса ладонями и заглянул в глаза. Слишком серьёзно и осмысленно. И впервые за сегодня взгляд его стал тем, изводящим. Нетнетнет. — Как же… — Феликс фыркнул, на самом деле чувствуя себя так, словно летит в ебаную яму без дна, мотнул головой, чтобы стряхнуть ладони, и снова поцеловал Хёнджина. И удивился тому, какими нежными стали прикосновения, как мягко Хёнджин начал отвечать на поцелуй. Они замедлились, Хёнджин вернул ладони на лицо Феликса, поглаживал его кончиками пальцев и снова издавал эти сладкие звуки ему в губы. Тихие, чудесные. Словно он был не в силах сдержать их. Не стоны во время бурного оргазма, а лёгкие маленькие звуки от нежного поцелуя. Феликсу захотелось его сожрать. Он прервал поцелуй, напоследок крепко прижавшись губами без языка, и начал целовать всего его, шею, ключицы, плечи, соски, целовал и целовал, облизывал. Джинни был таким вкусным, после секса кожа была словно пряной, нежный запах его тела стал ещё слаще, Феликсу сносило крышу по новой. — Сладкий… сладкий… — Феликс не мог заткнуться, из него рвалось это что-то, что он так старался сдерживать. — Хён, — Хёнджин до этого ещё не был так обласкан и, похоже, сам был весьма чувствительным. От ласк языком его выгибало, он шипел и открывал рот, глядя в потолок широко открытыми глазами. Прихватывал Феликса за волосы, чтобы, видимо, ослабить ощущения. Весь извивался. Второй круг пыток. Феликса крыло. На животике он задержался подольше, зацеловал, загладил, Хёнджин зажимал его своими нереальными ногами, весь напрягался. Феликс помнил, каким громким он был во время первого минета. И боялся. И не собирался останавливаться. А собирался сделать кое-что, что могло спалить их к херам. Продолжая нацеловывать Джинни везде, где мог дотянуться, он развёл его бёдра шире, очень медленно и осторожно, чтобы не испугать – похоже, Хёнджин был смелым только когда хотел сделать приятно Феликсу, а сам принимать ласку стеснялся. Хотелось помучить его. За то, каким он был. Невыносимым. Сладким. Хорошим. Боже. Дождаться другого раза? Ну уж нет. Внимательно глядя на Хёнджина, который крепко сомкнув веки кусал свои искусанные губы, Феликс погрузил его член в рот, выпуская побольше слюны. И пока Хёнджин был отвлечён, комкая в руках покрывало на матрасе, явно сдерживаясь изо всех сил, и то подмахивал бёдрами, то будто пытался увернуться, Феликс начал ласково массировать местечко над анусом. Он бы ни за что не посмел тронуть Джинни без разрешения, но показать, как может быть ещё приятнее, очень хотелось. Хёнджин сначала замер, словно принимая то, что происходит. А потом слегка отполз на подушки. Чтобы было удобнее смотреть. Развёл бёдра шире. Он ещё и напрашивался… Феликс выпустил член изо рта и улыбнулся, затем специально очень медленно и картинно провёл языком от основания до головки. Хёнджин потянулся к нему и мазнул большими пальцами по щекам. Феликс скосил взгляд и увидел на подушечках его пальцев чёрное. Собственный член дёрнулся от осознания, как он сейчас выглядел в глазах Джинни. Растрёпанный, с потёкшим макияжем и членом у опухших губ. И ещё этот блядский чокер. Великолепно. Ухмылка не сходила с лица, Феликс игрался языком и не брал в рот, но массаж не прекращал. Хёнджин больше не смущался, снова совсем потерялся в том, что они творили и пожирал взглядом. И тут напрягся сильнее, закусил губу, снова зашипел. Вот оно, началось. Феликс чуть ускорил движения пальцами, стал надавливать чаще и сильнее. — Хён… это… это… Феликс был слишком занят, чтобы отвечать. Хёнджин выгнулся, запрокидывая голову, и таки свёл бёдра, зажимая Феликса, не в силах себя контролировать. Феликс снова принял его, пропуская сразу в горло, чтобы быстро соскользнуть и принять снова. Хёнджин не смог до конца сдерживаться. Тихие частые возгласы заполнили комнату. Феликс умирал от того, как эти звуки смешивались с теми влажными звуками, что издавал его собственный рот. Он давно подавил в себе рвотный рефлекс, но во время таких глубоких минетов у него всегда начинали течь слёзы. Он представлял, какой пиздец творится у него на лице. Он не врал себе – с утра он наебнул побольше дешёвой туши специально. Чтобы шоу было эффектным. Хотелось маленький безобидный кинк Джинни на макияж сделать большим и мучительным. Это длилось и длилось. Феликс то выпускал член изо рта, давая Джинни передышку, то снова активно работал, пока продолжал методично давить на простату снаружи. Несколько раз он прекращал любую стимуляцию внизу и только целовал и гладил подрагивающий живот. — Хён… ты же мучаешь меня… специально, — Джинни был весь мокрый, напряжённый. Всё это время он то снова сжимал пальцами покрывало под собой, то закрывал лицо ладонями, то хватал Феликса за волосы и весь извивался, выгибался. — Я не могу… Я умру сейчас. Хочу кончить… Мммм. Так сильно хочу… — шептал он надрывно. Феликс сжалился. Сел между ног Джинни, возобновил массаж, а другой рукой стал быстро надрачивать его член. Хёнджина затрясло, он часто-часто задвигал бёдрами и вцепился зубами в запястье своей левой руки. Феликсу показалось, что он сейчас прокусит себе кожу. Хёнджин кончал очень долго. Его то отпускало, то снова трясло. Спермы уже не было, но Феликс не прекратил ласково давить пальцами, и Хёнджина снова накрыло. Он упёрся пятками в матрас и сильно приподнял таз, подаваясь навстречу. Феликсу хотелось Джинни абсолютно однозначным образом. Он не перестанет об этом думать. — Хён… Хёёёён, — Джинни протянул это на грани слышимости, но каким-то образом очень высоко и так жалобно. Феликс знал, что эти звуки тоже не сможет забыть уже никогда.+++
Феликс понял, что откровенно завис с кружкой кофе в руках, глядя в окно и в то же время в никуда. — Эй, Феликс, ты в порядке? — спросила Черин, выплывая в приёмную и потягиваясь – у неё только что закончился трёхчасовой сеанс. — А?.. А, да. Задумался, — и Феликс отпил уже остывший кофе. Да, хороший первый рабочий день. Но вот после обеда Феликс понял, что всё было как в тумане. Потому что в голове на репите весь вчерашний день. Этот бурный оргазм Хёнджина и его восторг от новых ощущений. А потом дрочка в душе. То, как они завалились, едва вытершись от воды, на матрас и задремали в обнимку. Как играли голые в приставку. Как Хёнджин взял Феликса прямо на его компьютерном столе, за которым он каждый вечер делал домашку семь лет назад. Они этот несчастный стол чуть не сломали. К очередному заходу они подпривыкли, к тому же подустали, так что было не так сложно сохранять молчание. Хотя Феликсу казалось, что никогда еще влажные шлепки не были такими громкими. Смазка хлюпала просто оглушительно, когда Хёнджин ускорялся. А ещё они много целовались. И говорили, когда отдыхали. И окончательно перестали стесняться простых объятий – после секса лежать в обнимку сначала было странно. Словно это было для них чем-то более развратным в исполнении, чем все те позы, что они успели опробовать. Осталось ещё две записи. Феликс с ужасом думал о том, что не увидится с Хёнджином ещё где-то дня три минимум – дальше записи шли плотничком. А как и где встречаться помимо дома… Они не подумали и даже не обсудили. Вчера они до последнего не могли отлипнуть друг от друга. Хёнджин утомился и был сонным. Оказалось, что он уснул, когда они с Оливией позже сели смотреть сериал. Об этом она за ужином рассказала родителям, мол, устал бедняга – тренировки и подготовка к экзаменам. Феликс думал, что у него из ушей повалит пар. Черин принялась делать кофе и себе, раздался оглушительный звук перемалываемых зёрен. В приёмную вышел Тэмин – ещё один пирсер, с которым Феликс познакомился только сегодня. Какой-то нереально крутой чел с огромным опытом и настоящим мед образованием. К нему записывались за несколько месяцев, и Феликс чувствовал себя немножечко ущербно. Благо, что пирсингом он тут заниматься не собирался. Тэмину было лет тридцать пять, но выглядел он максимум на двадцать пять. Без единого пирсинга, такой весь меланхоличный, без мейка, но в странной одежде без гендера. Феликс чувствовал, что он гей. Это было видно типа… издалека. Тэмин кивнул ему со своей стандартной улыбкой и облокотился на стойку ресепшена. Пару минут вглядывался в телефон, а потом раздражённо вздохнул: — Запись отменилась… Пойду я… — он поднял голову и явно уставился на кого-то за прозрачными входными дверьми. — Или нет. Через мгновение в студию вошёл, блять, Хёнджин. — Добрый день, — он мило поклонился, сложив ладони на коленках, передние прядки его золотых волос при этом плавно взметнулись. Феликс не знал, показалось ли ему, что по воздуху поплыл аромат пьяной розы. — Я ищу… Хёнджин не заметил Феликса, а смотрел прямо на Тэмина. А Тэмин на него. Совершенно красноречиво открыв рот. Ну ещё бы – Хёнджин был Хёнджином, со своими роскошными волосами, широкими плечами и длиннющими ногами. В голубых джинсах и оверсайз рубашке поверх простой белой футболки. С полухвостиком на затылке. Такой очаровательный. Тэмин не мог перестать пялиться. Феликс захотел крови. — Я здесь, — он решил прервать это веселье и прищурившись отпил еще противного холодного кофе. — Хён! — боже, Джинни так просиял, хотя секунду назад казалось, что сиять сильнее просто невозможно. — Это парень моей сестры, — Феликс не мог пошевелиться. Что вообще творится? Что он тут забыл? Зачем пришёл? Зачем такой мучительно красивый? И зачем Тэмин увидел его? От этого стало так тревожно. — Что ты здесь делаешь? — Решил навестить тебя, хён, — Джинни закусил губу и, спохватившись, снова поклонился сначала Тэмину, потом Черин. — Я Хван Хёнджин, добрый день! — Привет-привет! — Черин со всей своей непосредственностью направилась к Хёнджину пожать ему руку. — Какой милашка! То же сделал и Тэмин. И Феликс узнал в них себя. Они точно так же, как он при первой встрече, хотели посмотреть поближе. Сердце больно колотилось, пока Тэмин пожимал Хёнджину руку и вглядывался в его лицо. Хёнджину явно было неловко, он отдёрнул свою ладонь и даже сделал маленький шажок назад. Феликсу стало чуть легче. — Тебе нечего делать? — Феликса слегка поднакрыло паникой еще и потому, что вот это вот заявление сюда – со стороны это должно было выглядеть странно. Хотя, может, они дружат дофига. Да. Только что он вспоминал в каких позах и сколько раз Хёнджин дружил с ним. Стоило поизображать несносного хёна. Ну или что-то такое… — У меня кончились тренировки и начались подготовительные к экзаменам. Я рано закончил и решил посмотреть, где ты теперь обитаешь. Ты упоминал название. — У меня сейчас клиент, — Феликс старался быть максимально незаинтересованным. — А я могу посмотреть, как ты работаешь? Феликс хотел было сказать «нет» – ему просто инстинктивно хотелось отправить Хёнджина подальше. Из-под неприятного взгляда Тэмина и вообще подальше от чужих глаз. Но он так соскучился, что в моменте подумал, что очень хотел бы оставить Джинни рядом. И неожиданно для себя вопросительно поглядел на Черин. — Да, почему нет, — она пожала плечами. — У нас некоторые клиенты тут сутками ошиваются, а это твой… парень твоей сестры, — она улыбалась и смотрела на Хёнджина скорее с умилением, чем как-то ещё. В отличие от некоторых. Она ухватила Хёнджина за локоть: — Вот тут тапочки, — Хёнджин выскользнул из кед и переобулся. Черин повела его по приёмной: — Тут кофейная машина – можешь юзать, диванчик для гостей – хоть с ногами залезай, только без тапок, плазму можешь включать – там онлайн-кинотеатр, вот тут полка с комиксами и книгами – почитать. Столик с вкусняшками – вот эти конфеты вкусные, пурифаер – для чаёчка. Ну и всё. Чувствуй себя как дома. Всё это время Тэмин, ретировавшийся на тот самый диванчик, продолжал следить за Хёнджином, иногда поглядывая в экран своего телефона. Феликс с дикой тревожностью отправился мыть свою кружку, а потом на ватных ногах в кабинет, где работал. Не совсем пока понимал, что происходит и что делать. Сердце продолжало колотиться. Ух, он вдруг задумался, а была ли в его жизни первая любовь, как вот эта вот сопливая из мифов. Дурацкая. Феликс услышал, что Джинни спрашивает, в каком кабинете работает «Филыкс-хён», и весь напрягся, приоткрыл дверь. «Иди по коридору – дверь с рисунком дракона». Когда Хёнджин поравнялся с дверью, Феликс резко вытянул руку и, схватив его за ворот рубашки, затянул в кабинет. Сразу толкнул его, и дверь закрылась с громким хлопком, а Хёнджин оказался прижат к ней. — Ты что тут делаешь? Хёнджин хлопал глазами так мило и удивленно, мол, а что, не ясно? — Соскучился, — Феликс не сразу понял, что уже был крепко обнят. Хёнджин скинул тапочек с левой ноги и с нажимом прошёлся стопой в белом носочке по икре Феликса, чтобы затем обвить его ногу своей и притянуть ещё ближе. — Прекрати делать вид, что ты не рад меня видеть и поцелуй. — Невыносимый, — шепнул Феликс ему в губы и покорно поцеловал. С того дня всё так и закрутилось. Хёнджин безбожно врал Оливии – говорил, что пропадает на подготовительных к экзаменам, а сам зависал в салоне Феликса. Смотрел, как Феликс работает, развлекал его клиентов разговорами. Он умел говорить вообще на любые темы и молниеносно подстраиваться. Но иногда его социальная батарейка садилась, и он уходил в приёмную почитать книгу. Ещё он облюбовал там подоконник. Черин официально разрешила ему там сидеть, так что во время своих перерывов Феликс чаще всего находил его там. Такой красивый под лучами солнца, покачивал ногой, свесив её вниз, и тихонько шевелил губами – повторял про себя то, что ему особенно понравилось в тексте. Когда народу было мало, они умудрялись ненадолго уединиться в кабинете, где обычно работали Феликс и Югём. Тот в последнее время пропадал на курсах, так что почти не появлялся. Тем лучше – пару раз в день они могли подарить друг другу несколько горячих поцелуев и торопливых объятий. Местные Джинни полюбили и тоже были не прочь с ним поболтать. Феликс старался, но всё же не мог контролировать нахождение Тэмина рядом с Джинни. Вроде ничего предосудительного. Просто разговаривали. Не считая явно раздевающего взгляда одного из них. Джинни вроде не замечал. Звал Тэмина хёном. Да и Джиёна с Югёмом. Феликсу было не по себе. Всё время отвисать в студии было не прикольно, тем более записи в течение дня обычно располагались неравномерно. Так что Хёнджин стал вытаскивать Феликса погулять или вместе пообедать – тут он вообще любил поворчать, что Феликс питается нерегулярно и как попало. «А ещё в зал ходит! Как так можно?». Феликс сначала переживал за Хёнджина: врёт девушке, непонятно где шляется, вдруг его кто увидит? А с другой стороны, что такого? Никто ведь ничего не знал, за расписанием Хёнджина не следил, а Феликс уже давным-давно не был жителем Сеула. Без мейка и в спортивном Феликс выглядел совсем как подросток – на работу выряжался он лишь иногда, потому что обычно было лень и хотелось комфорта. Так что даже знакомые Джинни, если бы такие и встретились, приняли бы Феликса за его друга-ровесника. Так что в конце концов Феликс расслабился. И старался не думать о том, что иногда их прогулки и посиделки в ресторанчиках, особенно по вечерам после его работы, подозрительно напоминали свиданки. Ещё и Хёнджин всё время платил. Феликс не был гордым, его это устраивало. Но на самом деле было тяжко. Поцелуев и обжиманий катастрофически не хватало, а расписание Феликса не позволяло им встретиться в доме семьи Ли. Напряжение между ними росло. Это было и приятно, и мучительно одновременно. А ещё что-то поменялось в Хёнджине. Похоже, он весьма впечатлился тем, насколько может быть приятно заниматься сексом. Феликс видел, как с каждым днём он изводился всё сильнее. Иногда он буквально не контролировал себя, и сигналы его тела, взгляды и прикосновения говорили всё о его желаниях громче любых слов. Кричали. Нужно было придумать, что с этим делать. Феликс сам сходил с ума и рьяно оберегал Хёнджина от нахождения в одном помещении с Тэмином. Так прошло полторы недели. У Феликса стало меньше записей – он специально так расположил их, чтобы работать волнами и не перегружаться. В воскресенье семья Ли и семья Хван собрались вместе на барбекю в крутой парк с индивидуальными беседками – хотели отпраздновать окончание учебного года своих деток и пожелать им успешных экзаменов. Рейчел по телефону сообщила Феликсу, что, если он посмеет не поехать, невредимым в Австралию точно не вернётся. Феликс недавно проснулся и успел только принять душ и почисть зубы – в дверь его комнаты поскреблись. Сердце заколотилось – он сразу понял, кто это. Хёнджин, собственной персоной, в джинсовом костюме и с высоким хвостиком, с тёмными очками на голове. Завалился в комнату, ногой захлопнул дверь и сразу налетел на Феликса, который был в одних только боксёрах. Целовал и обнимал, чуть ли не отрывая от пола. Очки Джинни упали на пол. Феликс поддавался ему и тоже жадно целовал его губы и посасывал язык. Вчера работал Югём, так что они не смогли побыть наедине, хоть и расстались не так давно – вечером засиделись за ужином. — Мф… Сладкий, ты опять творишь какой-то пиздец… Ммм… — да, у Феликса уже стоял, и Хёнджин ласкал его, прямо тут, посреди комнаты, за незапертой дверью. Феликс выпутался из объятий и вернулся к двери, чтобы закрыть её. Повернул замок и замер, упершись в дверь руками и лбом, старался отдышаться. Он знал, что Хваны все вместе должны были приехать с утра и помочь собрать всё необходимое. Значит, в доме, сука, были все. ВСЕ. Ну нельзя же было так… Да? В ушах шумела кровь. Феликс чувствовал и слышал какие-то передвижения за своей спиной. В следующий момент его шеи коснулись губы Хёнджина. — Подержи, — и он вложил в правую руку Феликса тюбик со смазкой. Раздался звук расстёгиваемой ширинки, звон ремня и пуговки на джинсах. Шелест упаковки от презерватива и влажный звук латекса на плоти. Хёнджин приспустил боксёры Феликса и за талию потянул его на себя, чтобы он выгнулся. Ухо Феликса опалило горячее дыхание: — Пожалуйста, скажи, что ты готов. У нас нет времени. Феликс не ощущал ничего похожего на шок или даже удивление. Только хотел. Страшно. Он окончательно сошёл с ума. — Я играл с вибратором ночью, — лицо, шея и плечи пылали. — Возьми меня. Блядский тихий секс. Опять. У Феликса тряслись ноги, а по щекам текли слёзы, потому что он соскучился. Потому что так сильно хотел Хёнджина всю эту неделю, что, сука, не выдерживал. А Хёнджин снова нереально правильно двигался. Феликс сначала подавался назад, заставлял его быть грубее и быстрее, но в конце концов, когда удовольствие стало нестерпимым, обмяк в его руках. — Неужели так приятно, хён? — и Хёнджин слизнул солёную капельку с щеки. — Ты не представляешь, — Феликс был в нирване. Дверь едва слышно дребезжала в дверной раме. Едва, но слышно. Руки Хёнджина были повсюду. Но только не на члене Феликса, а сегодня им было там самое место. Феликс перестал скрести дверь своими коротки ногтями и принялся надрачивать себе. Хёнджин крепко, до боли, сжал его талию и стал насаживать на себя. Так быстро и мощно, что у Феликса потемнело перед глазами. Наверняка он не был достаточно тихим. Но он себя не осознавал. Кончал бурно, вгрызаясь в ладонь Хёнджина, которой тот предусмотрительно зажал ему рот, сам дико больно кусая Феликса в плечо. Хёнджин рычал и дышал тяжело и громко. А потом целовал долго и сладко. Такое начало дня безусловно взбодрило. И помогло им не слишком изводиться рядом друг с другом. Они договорились, что не будут контактировать, если это не будет необходимо. Хёнджин гулял по округе за ручку с Оливией, Феликс помогал Чанбину с мясом. И не мог не следить за ними. Одержимый. В остальном, всё прошло хорошо. Немного утомительно, с кучей неловких вопросов и комментариев со стороны старших, но хорошо. Феликс даже получил удовольствие. Особенно от общения с Чанбином. И от редких переглядок с Джинни – всё же иногда они не могли удержаться. Немного смущало только то, что Рейчел будто постоянно следила за ними. Феликс решил не брать в голову. А потом для молодёжи грянули экзамены. Хёнджин всего пару раз за целую неделю забежал в студию и то на полчаса. Все по нему скучали, а Феликс вообще лез на стену, хоть они с Джинни и переписывались каждый день. Но недостаточно, потому что оба были заняты и уставали. Феликс считал дни. Пересматривал сохранённые фотки, которые слал ему Хёнджин. Как бы ему не снесло башню от всего, что они делали с Феликсом, он явно не догонял, что любовнику можно было слать что-то пооткровеннее или подвусмысленнее. Все фотки были милыми и такими безобидными, что Феликсу иногда становилось смешно. Но Хёнджин был настолько красивым, что почти любая незамысловатая селка всё равно выглядела сексуально. Чего только стоили его пухлые губы. Феликс так скучал, что иногда ему начинало казаться, что всё, что у него было с этим прекрасным человеком, ему приснилось. Тут помогали браслетики, которые он исправно носил на левой руке – к ним, кстати, прибавились два новых – Хёнджин как-то притащил их прямо в студию и подарил между жаркими поцелуями в кабинете. Последний экзамен Хёнджина должен был быть в ближайшую среду. Вечером накануне Феликсу в директ пришло такое сообщение: «Хён, родители уехали на несколько дней и распустили персонал. Так что у меня дома никого. Завтра последний экзамен. Забери меня, пожалуйста, из универа в три часа. Я буду у главного входа».