Too Good for Me

      Феликс нервничал. Как бы, ну да – едет потрахаться. Впервые что ли? Ему было почти двадцать семь, он был взрослым, блять, опытным человеком. Но его трясло. Всё в сегодняшней встрече было ново и странно. Он побывает в доме семьи Хван, увидит, как живёт его Джинни. А ещё они будут одни. Совсем. Без возможности спалиться. Звучало как сказка. И заставляло умирать внутри.       Феликс подумал, что «забрать» Хёнджина стоило на машине, так что снова сел за руль семейного Хёндая. Начало июня – ярко светило солнце и было уже достаточно жарко. Феликс так и не вернул Минхо авиаторы, и сейчас они очень даже пригодились. Он стоял, опершись на тачку, громко слушал музыку и перекатывал во рту чупа-чупс. Хёнджин слегка опаздывал. Наконец он появился. Феликс аж весь выпрямился. К нему шёл Хван одетый непривычно строго. Но была одна деталь… Строгие укороченные брюки, чёрные лоферы – это всё простительно, хоть и очень красиво. Но на Джинни была кремовая свободная блузка – не рубашка – ворот которой плотно облегал шею на манер чокера. А на плечике красовался треугольный вырез. Вот это вот безобразие вкупе с забранными волосами смотрелось так… кокетливо. Что это вообще? Хёнджин на памяти Феликса ни разу ещё так не выглядел. Хотя сиял, как и всегда. Словно только что пожаловал сюда с небес.       — Это что? — вместо приветствия спросил Феликс и ткнул пальцем в вырез на плече. Его обдало мурашками от того, что он коснулся кожи Хёнджна. Он был его наркотой.       — Нравится, хён? — Хёнджин улыбнулся и облизнул губы.       — Ты на все экзамены так ходил?       — Примерно. Так нравится?       — Садись в машину, — Феликс старался не вести себя как далбаёб, но всё равно всё время вёл. Снова перекатил во рту конфету и сам сел за руль. У него привстал.       Через мгновение на соседнее сидение забрался Хёнджин и сразу сделал музыку потише.       — Хён, посмотри на меня, — в голосе слышалась улыбка.       Феликс посмотрел. Хёнджин заглядывал прямо в душу своими искрящимися глазами, хоть на Феликсе и были очки. И тут вдруг Джинни взялся за палочку чупа-чупса во рту Феликса, тот оторопел и непроизвольно разомкнул губы. Хёнджин улыбнулся ещё шире, отправил украденный чупа-чупс себе в рот и сразу спрятал за щеку. Феликс уставился на оттянутую щёчку. Сказать ничего не успел – Хёнджин снова взялся за палочку и вынул конфету изо рта, напоследок прижавшись к ней губами, и, вызвав голосового помощника, назвал адрес для навигатора. На панельном экране выстроился маршрут. Феликс подумал, что лучшим решением будет сосредоточиться на дороге и не обращать внимания на Хёнджина, который определённо вёл себя сегодня необычно.       Ехали долго. В сторону элитных частных комплексов. Ещё бы. Слушали музыку. Хёнджин развлекал Феликса зумерскими треками и без умолку что-то рассказывал. Феликс смог немного расслабиться. Хёнджин как всегда вкусно пах и как всегда был очаровательным и смешным.       До этого дня Феликс не задумывался, насколько была богата семья Хван. Ему просто не приходилось. Почему-то он предполагал, что на уровне его семьи. Ли были очень богаты по корейским меркам.       Но размер и вид дома Хванов оказался для него маленьким потрясением. Это был огромный особняк. Больше дома семьи Ли. С большой огороженной территорией, весь такой современный и стерильный. Внутри Хёнджин провёл небольшую экскурсию и за руку потянул Феликса наверх по широченной деревянной лестнице. Феликс чувствовал, что Хёнджин разнервничался. Если бы он не нервничал, то засосал бы Феликса прямо в прихожей, когда они разувались и, наклоняясь, оказались очень близко. Но он нервничал. И почему-то краснел. Феликс перенял этот мандраж. И кое-какие мысли закрались ему в голову. От них стало так жарко – просто ужас, хотя Феликс, по сути, был раздет в своей майке с огромными вырезами под подмышками.       Наконец Феликс оказался в комнате Хёнджина. Она была просто громадной. Как две комнаты Феликса. Светлая, просторная, с минимумом вещей и огроменной кроватью. Постель была разобрана. Джинни засуетился, схватил худи, валявшееся на стуле у рабочего стола, и улетел с ним куда-то – как понял Феликс, в гардеробную. Внимание привлекло единственно яркое пятно – уголок для занятий живописью. Ноги сразу повели Феликса туда. Ещё один стол, весь уляпанный красками и заваленный материалами, а ещё лотками с разноцветными бусинами, несколько мольбертов вокруг этого стола и очень много холстов, составленных у стены. Феликс застыл, потому что он видел, конечно, как рисовал Хёнджин. В его сторис и постах. Но вживую это всё оказалось даже слишком потрясающим. На свежем холсте, закреплённом на одном из мольбертов, был изображён сам Феликс. Это точно был он, списанный с одной из своих старых фоток в Инстаграме. Стало так неловко, что Феликс начал шарить глазами по пространству вокруг, и понял, что среди работ, составленных у стены на полу, тоже есть его портреты. Уже давно законченные. Он ещё ни разу в жизни не ощущал себя так хорошо и херово одновременно. Сердце его, уже сотню раз уничтоженное, воскресло и вновь умерло в муках. Феликс постарался дышать, и его как-то придавило этой смесью запахов – акрил, пьяная роза и запах Хёнджина.       — Хён? — Хёнджин подкрался со спины и наконец приблизился вплотную, обнял за плечи, прижимаясь всем телом, и шумно втянул воздух носом, зарываясь им в волосы Феликса на затылке. — Как тебе твой портрет? Мне кажется, только твои портреты у меня получаются настолько хорошо.       — Невыносимый, — Феликс развернулся в его руках и втянул в поцелуй. Они начали распаляться в ту же секунду – напряжение между ними росло с момента встречи сегодня и становилось уже чуть ли не осязаемым.       — Хён… Иди в душ. Первый.       — Без тебя?       — Да. Я после тебя.       Феликс всё понял.       Его так расхуярило с обрушившегося на него понимания, что он вообще слабо осознавал, что видит вокруг себя. Даже огромная личная ванная Хёнджина его не впечатлила. Он быстро помылся и, на ходу заматывая полотенце на бедрах, вернулся в комнату. Хёнджин мягко чмокнул его в губы и удалился.       Феликс ждал его долго. Реально долго. И нервничал всё сильнее. Нервничал так, будто у него должен был случиться первый секс в жизни.

Soundtrack: Muse - Undisclosed Desires Museum - For the Very First Time

      Наконец дверь ванной открылась. И Феликс поднялся с кровати – последние минут десять он лежал на ней, спустив ноги на пол. Хёнджин робко – именно робко – выскользнул из-за двери. Сердце Феликса застучало как бешеное. Хёнджин был завёрнут в большое белое полотенце и придерживал его на груди. Он был весь в капельках воды. Феликс уже заметил, что Хёнджин был из тех, кто не вытирался после душа, а всегда выходил прямо так, весь мокрый. Полотенце было формальностью. Его щёки были краснющими, как и напряжённые плечи. Он тяжело дышал и выглядел так беззащитно, смотрел на Феликса широко распахнутыми глазами и кусал губы.       Феликс приблизился к нему, не разрывая зрительного контакта, и легко коснулся губами его прохладных губ – Джинни весь стремительно остывал после горячего душа. Феликс аккуратно убрал влажные волосы с красивой шеи и прикоснулся губами к такой же прохладной из-за остывающей влаги коже. Он оставил лёгкий поцелуй, вдыхая нежный запах Джинни, смешанный с запахом дорогого геля для душа. И ещё один чуть выше, и ещё. Джинни едва заметно подрагивал при каждом прикосновении. Всё так же нервничал. Сладкий. На его шее оказалось три коротких фенечки из прозрачных бусин. Невозможно было удержаться – они смотрелись так хорошо на бледной коже вместе с такими же прозрачными капельками воды. Феликс провёл самым кончиком языка над самой верхней фенечкой, слизывая капельки и задевая мелкие бусины. Язык сменили губы. Феликс вдыхал всё глубже, собственный член стоял и истекал смазкой, а ведь он даже не притронулся к Хёнджину по-настоящему.       Джинни начал подталкивать его в сторону кровати, при этом отпустив своё полотенце. Оно упало на пол. Феликс поддался и, когда ноги коснулись кровати, сел. Ему открылся потрясающий вид на полностью обнажённого Хёнджина. Его член был налит кровью и крепко стоял, весь влажный от смазки. И явно уже истерзанный. Не трудно было догадаться, чем там занимался Джинни и почему его не было так долго. Феликс очень сильно захотел взять его в рот и даже потянулся вперёд. Но Джинни остановил его, легко коснувшись плеча. Феликс посмотрел на него. Нет, таким красивым просто нельзя было быть. Таким нежным сейчас. Со своими красными губами и чудесными искрящимися глазами. Джинни медленно опустился и встал коленями на пол меж разведённых ног Феликса. Феликс обнял его и поцеловал. Хёнджин был необычно робкий сегодня, немного нерешительно обнял в ответ, но как всегда пылко реагировал на все прикосновения. Их языки сплетались идеально и мучительно сладко, Феликсу было этого так много и так мало теперь. Он растворялся в этом и чувствовал, как их нежность постепенно сгорает, превращаясь в изводящее желание.       — Я буду стараться, — прошептал Хёнджин, отстраняясь. Он снова кусал губы, пока дрожащими руками раскрывал полотенце на Феликсе. Он освободил член от ткани и сразу обхватил его, начал медленно надрачивать, накрывая головку ладонью. А затем стал наклоняться. Он взял руку Феликса и положил себе на голову. Феликс вплёл пальцы в золотые пряди и сжал их, чтобы не мешались. Хёнджин обхватил головку губами, и Феликс зашипел – он столько раз мечтал об этих губах на себе, и вот это происходило. Влажно и тепло. Аккуратно. Хёнджин продолжал помогать себе рукой и медленно брал глубже. Старался, как и сказал. Феликс перевозбудился – ему было плевать, как Хёнджин это делал – его накрыло сразу же, он был готов кончить. Хёнджин ускорился, брал неглубоко, но с лихвой компенсировал это ловкими движениями рукой. Феликс отстранил его.       — Я не хочу кончить раньше времени, а я уже готов – поверь, — и он коротко поцеловал припухшие губы. — Я хочу заняться тобой.       Хёнджин кивнул.       — Как мне лечь? — спросил он доверчиво.       — Встань на колени.       Хёнджин забрался на кровать и послушно встал на колени, Феликс надавил ему на спину, вынуждая прогнуться. Хёнджин стоял перед ним на четвереньках, опустившись на предплечья, такой раскрытый, доверившийся. Он стеснялся, господи, пряча лицо в простынях и прикрываясь руками. Это было слишком. Он весь с самого начала был слишком – Феликс чувствовал, что едва может справиться с собой. Тело не слушалось его. Он был слишком возбуждён, почти доведённый до оргазма, соскучившийся и влюблённый как подросток. Он хотел Джинни сейчас же. Грубо и быстро. Он хотел его медленно и нежно. Долго и мучительно. Он припал к его горячей спине, стал покрывать поцелуями лопатки, выступающие позвонки, ладонями оглаживал талию и ягодицы, мял пальцами, сжимал кожу то совсем легко, то до белых следов. Хёнджин был так заведён, что уже сейчас срывался на лёгкие стоны, ёрзал под Феликсом, вертел головой, укладывая её то на одну щёку, то на другую, чтобы откинуть волосы с лица и видеть Феликса хотя бы чуть-чуть. Тот не мог отказать себе в удовольствии показать Хёнджину всё и вернуть ему всё то наслаждение, что он уже успел подарить Феликсу с тех пор, как они провалились в своё безумие. Когда смазанные пальцы наконец коснулись Хёнджина, массируя сфинктер, Хёнджин вздрогнул так сильно, что Феликс поспешил покрыть его поясницу успокаивающими поцелуями, свободной рукой нежно оглаживая бедро. Феликс начал с одного пальца и сразу понял, что не зря Джинни так надолго потерялся в ванной. Палец вошёл легко, Хёнджин застонал, не сопротивляясь, наоборот сразу подался навстречу. Феликс готов был кончить от ощущения того, каким Джинни был горячим и узким, это уже сейчас было невыносимо. Он начал ласкать его изнутри, продолжая покрывать поцелуями поясницу и ягодицы. Быстро к одному пальцу добавился второй, Феликс постепенно увеличивал скорость трения, безошибочно надавливая на простату. Хёнджин дрожал и на несколько долгих мгновений совсем затих, только громко дышал широко открытым ртом. Этот звук был похлеще самых громких стонов. Феликса вело, он чувствовал себя странно. Он уткнулся лицом в спину Джинни, вдыхал его запах, чтобы хоть немного успокоиться, и продолжал двигать пальцами внутри. Другой рукой надрачивал влажный член Джинни. Наконец Хёнджин вскинулся, вскрикнул и чуть было не соскользнул с пальцев. Феликс отреагировал моментально – схватил его за талию, чтобы удержать на месте, и начал надавливать на простату снова и снова. Хёнджин сорвался на частые стоны, весь напрягся и вцепился в простыни под собой.       — Ааа… Хён. Хёёёёён….       Всё, блять, Феликс не был железным. Хёнджин и так был готов. А теперь… Это было просто выше его сил. И ещё эти стоны. Феликс вынул пальцы и, не дав Хёнджину опомниться, поцеловал его сфинктер, сразу запуская язык в раскрытую дырочку. Хёнджин извивался.       — Не надо… Не надо… Хён…       Но Феликс не слушал его, целовал, прикусывал кожу и снова запускал язык, крепко вцепившись в ягодицы. Джинни снова часто дышал, выпуская лёгкие возгласы. Шептал что-то. «Так приятно… Я умру. Прекрати… Так хорошооо…»       Феликс ещё раз поцеловал пульсирующий вход и выпрямился.       — Хён… — раздался слабый голос, — я хочу быть лицом к тебе. Пожалуйста.       Сладкий. Феликс перевернул его и за бёдра подтянул к себе. Хёнджин с готовностью развёл ноги шире и потянулся к Феликсу. Они обнялись и наконец снова поцеловались, влажно и грязно. Феликс почувствовал наконец, что Хёнджина отпустило, накрыло, он перестал дрожать и только тянулся к нему, готовый ко всему.       — Хён... — его голос всё ещё был тихим и надломленным, — я хочу тебя без презерватива.       — Ты с ума сошёл? — а вот Феликс резко дёрнулся, но Хёнджин не дал ему отстраниться.       — Да. Да, сошёл. Но я проверялся. А ты?..       — Да. Незадолго до приезда сюда. Но у меня…       — Я знаю, но ты предохранялся. И мы уже столько раз…       Феликс не выдержал и снова поцеловал его грешный рот. Этот парень… Он правда сошёл с ума. Этот жест – он был слишком для Феликса. Примерно на уровне нескольких холстов с его портретами. Это было так страшно и так захватывающе, больно и приятно до слёз. Безрассудно и тупо. Им обоим конец.       — Пожалуйста, я так хочу тебя. Мне только что было так хорошо. Я…       — Сейчас тебе может быть больно, — Феликс еле сохранял рассудок, ощущая, как стараниями Хёнджина они все уже были в смазке.       — Я хочу этого так сильно. Покажи мне. Сейчас, — и Хёнджин сжал его возбуждение, направляя в себя.       И Феликс вошёл. Медленно, очень медленно, плавно покачивая бёдрами. Хёнджин выгнулся, крепче обнимая.       — О… я… аааа… — он ещё пытался что-то говорить.       Феликс заполнил его и остановился лишь на мгновение. Не двигаться было пыткой. Так узко и горячо. Невозможно правильно. Феликс снова качнул бёдрами. Ещё и ещё.       На этот раз им не нужно было сдерживаться. Они громко стонали, когда этого требовали их тела. Хёнджин иногда затихал и вдруг снова срывался на стоны, смотрел на Феликса почти не моргая, его прекрасное лицо сохраняло немного удивлённое выражение – он словно сам не верил в то, что с ним происходило.       Феликс двигался в одном ритме, кожа ударялась о кожу, Хёнджин выгибался, сладко выстанывая своё «Хён… Хён… Хён». И наконец не смог больше смотреть на Феликса, зажмурился и перешёл на слабые всхлипывания – он натурально хныкал.       — Сладкий мой, — Феликсу казалось, он может трахать его вечно, ему хотелось, чтобы это не заканчивалось – они сливались идеально, Джинни был так разбит под ним.       — Хён… Мммм… Так хорошо… Почему так хорошо? А! Ааа… — из Джинни продолжали литься эти высокие сладкие звуки, его трясло, Феликс ощущал это всем своим телом. — Не хочу, чтобы это заканчивалось, мне так нравится... ммммАХ!       — Хороший мой, — Феликс поцеловал Хёнджина и ускорился. Хёнджин вцепился в его спину и обхватил его ногами, немного мешая двигаться. Он словно хотел вплавиться в Феликса. Врасти в него. Именно сейчас, когда им было так хорошо.       Хёнджин плакал. Сильно. Всхлипывал и стонал. Феликс сцеловывал его слёзы, чувствуя, что скоро кончит – он больше не мог. Но болезненное желание, чтобы это никогда не заканчивалось, не давало ему сорваться. И тут стоны и всхлипы стали громче, ещё сладострастнее, Джинни начал судорожно подаваться навстречу.       — Хён… Мне так… Я… что это? Что это? Аааааахххххх…       — Это анальный оргазм, малыш. Если я буду вот так замедляться, то тебе будет хорошо ещё очень-очень долго… — Феликс был не в себе, сам продолжал стонать и не мог держать глаза открытыми. Умирал. Действительно замедлился, а потом снова ускорился.       Феликс не мог сказать, как долго это длилось, несколько раз менял темп. Хёнджин стонал и стонал, захлёбывался, Феликс чувствовал, что вот сейчас уже точно не выдержит.       — Малыш… В тебе так хорошо, что я больше не могу. Не могу, мой хороший…       — Да… Я… тоже… не останавливайся, быстрее, прошу, быстрее… — и Феликс стал двигаться так быстро, как только мог, не прекращая ласкать член Джинни.       Феликсу ни разу не было так хорошо, когда он сверху. Это было взрывом, безумием, он громко вскрикивал, кончая внутрь Хёнджина, продолжал вбиваться в него и всё ещё не хотел останавливаться. Джинни стонал очень высоко и так сладострастно, что Феликса будто бы накрыло по новой. Он запустил в раскрытый рот язык, вбирая в себя все сладкие возгласы. Хёнджину было так неприкрыто хорошо – это делало собственное непрекращающееся удовольствие ещё острее.       Они оба ненадолго выпали из реальности. Феликс даже не помнил, как вышел. Хёнджин жался к нему и продолжал тихо всхлипывать. Феликс обнимал его крепко, гладил по волосам и нашёптывал что-то ласковое, что только приходило на ум.       Он не чувствовал себя достойным того, что произошло. Он был счастлив получить Джинни, но думал только о себе.       Кажется, он ненавидел себя. По-настоящему.