Второй шанс

Вэй Ин с трудом разлепил веки. Он лежал на спине — что отчаянно не любил, — и потолок над ним расцвечивался солнечными бликами и узорчатыми тенями крупных листьев. Слышался отдалённый шум моря, монотонный и успокаивающий, как будто бы доносящийся снизу. Повернуться на бок оказалось немного трудно — рёбра заболели так, точно он, как в детстве, чем-то не понравился мальчишкам из футбольной команды. И всё же Вэй Ин поменял положение, устроив щёку на собственной ладони. Переждав, пока боль утихомирится и станет почти незаметной, он сумел оглядеться. Теперь ему открылась часть комнаты, обставленной строго и просто, но в то же время как будто бы… изысканно?.. Странное изящество этой простоты внезапно заставило сердце забиться немного быстрее. Он не сразу понял, в чём дело, пока его вдруг не осенило — эта комната была обставлена так, как традиционный китайский дом, причём вовсе не современный. Признаться, в таком он был лишь однажды, ещё совсем малышом, когда мама привела его в гости к бабушке Баошань. Жива ли бабушка Баошань сейчас?.. Вэй Ин вздохнул и прикрыл глаза. Наверное, когда откроет их снова, всё переменится. Откуда здесь — где бы он ни был — взяться традиционному китайскому дому?.. Вероятно, он… Он что?.. Вэй Ин попытался вспомнить, что с ним случилось, но мысли убегали и никак не хотели укладываться в хронологическом порядке. Образ дома бабушки Баошань на миг стал невыразимо ярким. Он помнил его урывками, больше детали обстановки, чем саму хозяйку, мягкий солнечный свет и пару кроликов в клетке, и сейчас это ничем не помогло. Он почти соскользнул в сон, такими тёплыми оказались воспоминания, но лицо матери, обращённое к нему, как обычно смазалось, отчего он вздрогнул. Матери давно нет. С ним опять случилось что-то плохое? …На самом деле жизнь Вэй Ина пошла под откос ещё тогда, когда родители решили, что пора переехать в США. Ему едва исполнилось семь, а он оказался в чужой стране, среди культуры, которую не до конца понимал, в шумном Нью-Йорке, где даже небо выглядело совсем не так, как он привык. Конечно, он ещё не мог заметить даже призрак катастрофы, тем более что мать и отец были весьма воодушевлены и собирались приложить все усилия, чтобы воплотить все свои мечты, но, пожалуй, он всё-таки что-то почувствовал уже в тот момент, когда переступил порог маленькой квартирки, которую им предстояло делить на троих. Впрочем, тысячи китайцев успешно проникались американским образом жизни, и в самом факте переезда не было никакой трагедии, потому Вэй Ин всё же понемногу привык и перестал вспоминать об оставшемся за морем Китае, однако спустя год разразилась настоящая буря. На этот раз нельзя было просто отвернуться от перемен и плыть по течению. Вэй Ин остался сиротой. Он так и не узнал точно, что случилось с родителями, просто однажды они не вернулись домой, а после к нему приехала полиция, сообщившая печальную новость. Опознать его отца и мать взялись соседи, но вот заботиться о чужом ребёнке они не собирались, потому с восьми и до тринадцати Вэй Ин переходил из одной приёмной семьи в другую, переезжал из одного города в другой, каждый раз мечтая, что наконец-то его действительно примут, по-настоящему будут любить, и каждый раз сталкиваясь с чужим равнодушием и жестокостью. Наконец он оказался в Майами — в тот раз приёмными родителями стала чета Цзян, у которой было двое собственных детей. И если его ровесник, Цзян Чэн, был не в восторге от «маленького оборванца», то старшая девочка, Цзян Яньли, напротив прониклась к Вэй Ину состраданием. Вэй Ин не сразу сумел довериться новым сестре и брату, но постепенно душа его оттаяла, и он даже робко понадеялся, что многолетняя череда неудач закончилась, однако, конечно, жизнь не могла быть настолько к нему благодушной. Да, всё это ворохом выпало из памяти, и он поспешил открыть глаза снова — всё-таки нужно понять, в каком моменте своей несчастливой судьбы он вынырнул из сна. Комната перед его глазами не изменилась, не исчез шум моря. Хм… Так как же он тут оказался?.. …В двадцать лет Вэй Ин снова остался совершенно один, не смог доучиться в выбранном вузе, чудом устроился в забегаловку официантом и на этом всё интересное в его жизни закончилось. Память никак не хотела отдавать ему последние пару лет, а главное — последние несколько дней. Как он очутился здесь, в этой комнате? Почему он не в Майами — это ведь не Майами, не в той маленькой квартирке, за которую так трудно было каждый месяц отдавать арендную плату и где точно не было ничего, напоминающего о Китае? Почему он здесь?.. Чуть повернувшись, Вэй Ин сумел посмотреть в другой угол комнаты. Там стоял традиционный китайский столик с писчим прибором, тоже ужасающе традиционным, кажется, даже выполненным из нефрита. Зацепившись взглядом за кисть для каллиграфии, Вэй Ин вдруг вспомнил — книга! Он хотел написать книгу! Ещё совсем ребёнком Вэй Ин грезил мечтой стать знаменитым писателем, и маме отчего-то очень нравилась эта его мысль. Когда они отправились искать счастья за океан, мама не раз повторяла, что для писателя это отличное место, что именно в Америке проще всего издавать свои книги, получать удивительные по щедрости гонорары и жить счастливо. Маленький Вэй Ин смотрел на неё широко раскрытыми глазами и представлял себе дом, окружённый цветущими персиками, маленькую комнату под самой крышей и себя самого за письменным столом. В картине непременно присутствовала ваза с фруктами и стакан сока — то, что он так сильно любил. Он готов был очень стараться, чтобы за гонорар обеспечить себе такую жизнь, и не представлял, что мама могла иметь в виду что-то другое! После смерти родителей он долгое время не мог вернуться ни к этой мечте, ни даже к тому, чтобы записывать собственные мысли, но потом он всё же начал писать — сначала короткие истории, потом маленькие заметки. В школе, когда уже стал приёмным ребёнком семьи Цзян, он даже попробовал силы в роли редактора школьного еженедельника. У него получалось. Пока всё не рухнуло в очередной раз. Эта мечта привела его сюда? Как-то так. Но что именно произошло? Вэй Ин нахмурился, понимая, что ему недостаёт огромного кусочка мозаики. Как это всё связано?.. В голове вдруг сам собой развернулся разговор. «Сам понимаешь, на экспедицию такого рода не попросишь кредит. Придётся вложиться всем, что у нас есть, — Мэтт пожал плечами. — Иначе никак, брат. — У Вэй Ина почти ничего не было, но если отказаться от аренды, то… Он назвал сумму, и в лице Мэтта появилось удовлетворение: — Идёт, тогда жду деньги. День отплытия ты знаешь, не забудь там ноутбук или как ты предпочитаешь работать над книгой, может, диктофон?» Работать над книгой. Мэтт. Неожиданно у Вэй Ина перехватило дыхание. Он сел в постели, пытаясь вдохнуть побольше воздуха, но, конечно, проблема была совсем не том, что он не мог сделать это физически. Горло будто сжало от осознания — Мэтт больше никогда не улыбнётся и не скажет про деньги, не прозвучит больше его снисходительное «брат». Его смыло за борт, и последнее, что Вэй Ин видел, это кровавый след от его тела. Кажется, перед этим волна ударила его о металлические поручни. Буря! Вот что случилось — их судёнышко, всего-навсего маленькую яхту, настигла настоящая дикая буря. Значит, он, Вэй Ин, чудом не погиб?.. Но отчего он тогда не в больнице?.. И почему одет в традиционные китайские нательную рубашку и лёгкие штаны, которые, к тому же, немного велики?.. — Ты проснулся? — голос прозвучал откуда-то справа. Вэй Ин повернул голову и увидел дверной проём, в котором стоял мужчина, будто сошедший со страниц уся или сянься-новелл. Длинные волосы его были скреплены высоким серебряным гуанем, в струящихся белых одеждах Вэй Ин с лёгкостью опознал ханьфу; в руках у него был небольшой бамбуковый поднос, где стояло несколько плошек. — Как ты себя чувствуешь? Говорил мужчина на китайском, только как-то… немного причудливо. Вэй Ин понадеялся, что сумеет вспомнить родной язык — и что не окажется, будто они говорят на разных диалектах. — Ты… ты спас мне жизнь? — уточнил он — и тут же вспомнил это красивое лицо. Кажется, Вэй Ин тогда сказал какую-то глупость. — Подобрал на пляже, — мужчина приблизился к постели и поставил поднос перед Вэй Ином. — Выпей, это поможет восстановить силы. — Наверняка горечь какая-то, — пробормотал Вэй Ин, но послушно взял чашку и сделал глоток. Недовольно скривившись, он уточнил, стараясь отвлечься от действительно горького вкуса: — А где это я оказался и почему ты… так одет? Мужчина смерил его взглядом и промолчал. Казалось, он просто не собирается отвечать на такие простые вопросы. Вэй Ин почесал переносицу, сильно сбитый с толку, и добавил: — Как тогда тебя называть? Я вот Вэй Ин. — Лань Ванцзи, — чуть кивнул ему мужчина. Три вопроса — один ответ. Что ж, хорошо, что хотя бы так. Вэй Ин всё же допил лекарство. — Произошло кораблекрушение, верно? — продолжал он, больше рассуждая, чем действительно спрашивая. — Неужели выжил только я? А от яхты что-нибудь осталось? Можно от тебя позвонить… мне, впрочем, почти что некому, — он одёрнул себя. Правда, кому это он собрался сообщить о себе? Неужели Цзян Чэну? Очень ему это интересно, ну-ну. Или, может, побеспокоить сестру? Она ведь как раз переехала к мужу в Китай! — Ну, хотя бы куда-то, — вздохнул он вслух. — Не могу же я тебя обременять, значит, нужно… нужно вернуться в Майами. — Здесь неоткуда… позвонить, — проговорил Лань Ванцзи. — И ты не можешь вернуться в Майами. — Почему?.. — искренне удивился Вэй Ин. — Где мы? Он огляделся, словно мог бы посмотреть за пределы стен и увидеть обычный городок, каких тысячи на побережье. Где они могли разбиться? Он никак не мог вспомнить, как далеко от причалов Майами они успели отойти, когда начался шторм. — На острове, — последовал тем временем ответ. — Значит, нужно лишь договориться с кем-то местным, у кого есть подходящая лодка, — пожал плечами Вэй Ин, облегчённо вздохнув. На самом деле ситуация всё ещё не казалась ему безнадёжной. — Да, денег у меня нет, но я поработаю, сколько надо, — в конце концов не первый раз в жизни перед ним открывалась такая перспектива. — У меня нет лодки, — строго посмотрел на него Лань Ванцзи. — Так я и не о тебе, — поспешил заверить его Вэй Ин. — Я благодарен тебе, но совершенно точно не собираюсь обременять тебя и дальше. Просто поговорю с кем-то из местных и… — на этот раз ему не позволили договорить. — Здесь никого больше нет, — пояснил Лань Ванцзи. — Здесь только я. И ты не можешь покинуть этот остров. — Хочешь сказать, я… вроде твой пленник? — усмехнулся Вэй Ин, хотя на самом деле ему было не по себе. — Ты… приютил меня с дурными намереньями? — Ты — гость, — обозначил Лань Ванцзи и поднялся, забрав поднос. — Никаких дурных намерений, — и отвернулся, кажется, слишком поспешно. — Скоро принесу обед. — А… благодарю, — Вэй Ин удивлённо посмотрел ему вслед, опять обвёл взглядом комнату, только теперь осознавая, что не видит ничего, напоминающего об… электричестве. Ни ламп, ни розеток, ни единого провода. — Как же так?.. — ошарашенно пробормотал он. — Или это специальная комната для гостей, чтобы… они не могли сбежать? Он хотел подняться, но ноги отказывались его держать, так что Вэй Ин решил оставить исследования на потом. Пока что не похоже, чтобы ему что-то угрожало. — Лань Ванцзи, ха, — прошептал он. — Лань Ванцзи. Имя казалось немного сказочным, но Вэй Ин не понимал почему.