Консультации

Мэйв постучала во входную дверь, затем перенесла вес тела с ноги на ногу, кусая ногти. Она приехала немного раньше и не знала, что лучше делать в такой ситуации. Наверное, ждать в машине? Да, ей, наверное, стоит просто… — Мэйв, привет, — весело произнес доктор Милберн, открыв входную дверь перед ней. — У меня еще клиент, но, пожалуйста, входите, присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Он указал на гостиную с креслом и маленьким столиком со стопкой журналов и миской леденцов — своего рода зону ожидания. — Привет. О, здорово… Спасибо. Отис еще раз улыбнулся ей, прежде чем скрыться в своем офисе и закончить текущую консультацию. Мэйв улыбнулась ему в ответ и через приоткрытую дверь увидела его нынешнего клиента: коренастого человечка с седеющей рыжей бородой и вьющимися рыжими волосами в вязаном свитере без рукавов. Она со смехом задумалась, мог ли этот предмет одежды быть подарком какой-нибудь его бабушки, и, если да, одобрила ли она его ношение во время подробного обсуждения сексуальной дисфункции ее любимого внука. Но утолить любопытство и узнать подробности воображаемой предыстории джентльмена-лепрекона она не смогла, так как Отис, должно быть, установил в своем офисе что-то вроде звукоизоляции. Приглушенный неразборчивый гул был единственным свидетельством того, что в комнате вообще шел разговор. Мэйв подумала, что это, вероятно, к лучшему для нее и остальных его клиентов, за исключением того, что в данный конкретный момент это очень мало помогало отвлечься от скуки — а также тревоги — ожидания разговора со своим терапевтом. Она не совсем понимала, почему именно тревожилась. Несмотря на то, что изначально идея терапии пугала, ей потребовалось на удивление мало времени, чтобы расслабиться рядом с Отисом. Болтать с ним было так естественно, и, как ни странно, ей действительно понравилась их прошлая консультация. Она настолько давно так не веселилась, что почувствовала себя жалко: чертов прием у сексолога подарил ей больше радости, чем все остальные занятия за последнее время. Однако, полностью обдумав их разговор на прошлой неделе, она осознала источник своего беспокойства: Отис Милберн теперь владел информацией о ней — и от этого она чувствовала себя вскрытой устрицей. Он знал о ее трудной юности, об одном из самых тяжелых моментов, об одиночестве, пронизывающем ее жизнь. В данный момент он был единственным человеком в мире, кто знал, что она чувствует, когда лежит ночью одна в постели и изо всех сил пытается уснуть. Единственным, кроме нее. Но больше всего Мэйв волновало то, что она не планировала рассказывать ему что-либо из перечисленного. По крайней мере до тех пор, пока они не будут знакомы хотя бы несколько месяцев. Но он был будто гребаный оракул. Или какой-нибудь магистр терапии… Как человека, который держит все личное при себе, это чертовски пугало ее. И все же она сейчас здесь, несмотря ни на что приехала на консультацию на пятнадцать минут раньше и все еще с нетерпением ждала возможности снова поговорить с ним. Волнение и нетерпение не позволили Мэйв сесть в удобное на вид кресло (вероятно, еще одно средство, призванное расслабить, чтобы свободно и открыто общаться), поэтому вместо этого она стала ходить по комнате. Проходя мимо большого дивана, она провела рукой по его бархатистой ткани и повернула голову, чтобы осмотреть гостиную и кухню. Кухня была красивой и до смешного опрятной, Мэйв не обращала на нее особого внимания во время предыдущих визитов. Ее взгляд сразу же зацепился за холодильник. Любопытство взяло вверх, и она двинулась к нему вопреки здравому смыслу. Схватившись за довольно большую ручку, она на мгновение задумалась, не было ли это вторжением в его личное пространство… Но в итоге решила, что самовольный быстрый осмотр содержимого его холодильника был ничем в сравнении с его постоянным глубоким погружением в ее психику. Однако вскоре Мэйв разочаровалась, не увидев ничего интересного в ярко освещенном пространстве. Единственная новая информация об Отисе заключалась в том, что он очень любил пробиотический йогурт. «Мать вашу, он ответственен даже в здоровье пищеварения», — подумала она. Мэйв решила, что отсутствие хоть одного просроченного пакета молока или старой заплесневелой банки с горчицей само по себе что-то говорит, хотя о том, что он был опрятным холостяком, как ни было это странно, она уже и так догадалась по чистому состоянию нижнего этажа его дома. Это было небольшое, но шикарное и современное помещение — минималистичное и мужественное жилище с интерьерными акцентами середины прошлого века. Мебели было ровно столько, сколько было необходимо, чтобы выполнять ее функции, однако было неясно, использовали ли большую ее часть вообще. Каждая подушечка на диване лежала на своем месте, каждая полка была дизайнерски оформлена, поверхности были безупречны — ни единой пылинки, будто Отис в любой момент ожидал дома представителей журнала для фотосессии. Мэйв привлекла лестница в архитектурном центре помещения, обрамляющая стильное пространство каскадом по краю гостиной. Она была потрясающим произведением искусства и так и манила к себе, обещая более интересное окно в его жизнь наверху, вероятно, не ухоженную целенаправленно для клиентов и гостей. И поэтому, прежде чем ангел на ее правом плече смог вмешаться, она отправилась подниматься по ступенькам — тихо и часто оглядываясь назад, следя, чтобы он все еще был в офисе с клиентом. Да и зачем она оглядывалась — он велел ей чувствовать себя как дома, верно? Верно.

***

Она заглянула в несколько дверей на верхнем этаже — в свободную дополнительную спальню, ванную комнату, кладовку — и наконец нашла доказательство, что в этом доме действительно проживал человек. Комната представляла собой нечто среднее между гостиной и личным кабинетом. В центре стоял старый диван, перед ним большой телевизор, к которому были подключены три игровые приставки, вместе занимающие центральную часть встроенного накопителя. Вдоль каждой стены стояли высокие книжные шкафы, пестря разнообразными названиями книг. Окно в дальнем конце комнаты прерывало книжные просторы, а квадратная полка под ним была полностью забита пластинками и двумя винтажными проигрывателями. Находящиеся в проигрывателях и блестящие от луча дневного света виниловые пластинки привлекли внимание Мэйв. Подойдя ближе, она не ожидала увидеть дуэт Mudhoney и The Sonics. По какой-то причине Мэйв полагала, что, Отис, возможно, умный и немного неприступный любитель бибоп-джаза. Пролистав несколько пластинок в полке и обнаружив смесь панк-, альтернативной и поп-классики, многие из которых были в ее собственной музыкальной коллекции, Мэйв осталась приятно удивлена. Главное отличие между ними заключалась в том, насколько бережно он хранил свои пластинки: они лежали аккуратно, в алфавитном порядке, некоторые были в защитном пластике — его благоговение перед музыкой проявлялось в каждом квадратном дюйме пространства. В равной степени Мэйв заинтриговала его библиотека книг. Они были организованы по жанрам и охватывали диапазон от Хемингуэя до Фолкнера, от «Гарри Поттера» до «Автостопом по галактике». Количество и качество книг привели Мэйв в восторг. У нее появилось желание запереться в комнате и прочитать все, что здесь есть, погрузиться в его психику, самой стать ее магистром. Пройдя вдоль книжной стены и добравшись до Джейн Остин с сестрами Бронте, Мэйв обнаружила коллекцию феминистских произведений — она производила должное впечатление. Книги варьировались от художественной литературы и мемуаров до более научных томов Белла Хукса и Сьюзан Губар. Она также увидела, что среди этих названий есть и серия книг его матери, посвященных не только сексу, но и целому ряду женских проблем. Мэйв улыбнулась при мысли о том, как старательно он приобретал их и с любовью ставил на полку — и при этом рядом с классикой. Было видно, что, хотя Отис-подросток часто смущался перед доктором Джин Милберн, Отис-психотерапевт восхищался этой женщиной. Затем, продолжая лениво просматривать полки, Мэйв увидела книги, прямо рядом с «Леди Джейн», ради которых ей пришлось повернуться и взглянуть еще раз, чтобы убедиться, что ей не показалось. Все шесть книг были аккуратно выстроены в ряд от первой до последней, на корешках названия и подпись «М.К. Уайли»: «Хлоя против автобуса», «Хлоя против генерального директора», «Хлоя против команды по плаванию»… Ее книги. Рот Мэйв открылся, брови взлетели вверх. Она бы никогда не подумала, что у 28-летнего мужчины-сексолога будут ее романы на полке. Они были о девочке-подростке, которая мстила дерьмовым мужчинам, используя навыки следопыта и смекалку. Ее книги были результатом длительной женской ярости на придурков, с которыми она сталкивалась с детства, а также ее любви к хорошо прописанным детективам. «Бунтующая Нэнси Дрю с руганью старого моряка», — так назвал главную героиню один рецензент к большому удовлетворению ее создателя. Из-за того, что приключения Хлои Дакс, казалось, бесили мужчин всех уровней ментальной недееспособности, Мэйв старалась не раскрывать себя как автора серии за пределами узкого круга друзей и коллег. Так или иначе она ненавидела любые формы социальных сетей и публичности, поэтому соглашение с издателем об анонимности вскоре после выхода ее первой книги стало благословением — для книжного и издательского мира она осталась «мисс Уайли», для всего остального — «мисс Уилсон». Загадочная натура автора, как в издательстве признались после одной-двух фокус-групп, только увеличила привлекательность книг для целевой аудитории. Широкая известность поддерживала продажи на достаточно высоком уровне, и Мэйв мало-мальски оставалась в стороне. Ей это нравилось. Доктор Отис Милберн не входил в целевую аудиторию, поэтому, раскрыв одну из книг, она была уверена, что обнаружит страницы нетронутыми. Возможно, серию книг ему просто кто-то подарил, и он поставил их на полку, не читая. Вместо этого она увидела множество каракулей на полях и маленькие стикеры, помечающие некоторые из ее любимых отрывков. Просматривая эти части, она пыталась представить, как он читает ее слова, и улыбнулась, наслаждаясь звуком его голоса. Увидев «ха-ха» на полях рядом с особенно остроумной строкой, она вспомнила как звучит его хриплый смешок. — Люблю эти книги. Волосы на затылке Мэйв встали дыбом, когда его настоящий голос, каким-то образом даже более глубокий, чем в ее голове, провибрировал прямо за ее спиной. Попытавшись повернуться лицом к его владельцу и осознав, что он стоит прямо позади и смотрит в книгу через ее плечо, Мэйв поспешно сделала шаг вперед. Она неуклюже наткнулась на шкаф с книгами, сотрясая ее и роняя одну из книг. Отис потянулся, чтобы схватить ее и поставить обратно, едва не столкнувшись с Мэйв головами, когда она присела, чтобы сделать то же самое. — Про… Простите, я не хотел вас пугать, — сказал он, почесав затылок и отступив назад, чтобы установить расстояние между ними. — Нет! Я имею в виду, вы не… Я просто… — она поднялась с места около шкафа. — Простите, я не должна была… Она слабо обвела комнату рукой и подняла книгу, чувствуя унижение от того, что ее поймали с поличным в его личной библиотеке. — Нет-нет. Все хорошо. Я же сказал вам чувствовать себя как дома. — Да, наверное, не стоило. Отис издал любимый Мэйв хриплый смешок. Она закрыла книгу — свою книгу — и отошла, чтобы поставить ее на место. — Если хотите, можете взять почитать. Мэйв повернулась к нему. — Моя, э-э… Моя мама подсадила меня. Она дала мне прочитать первую, потом я прочитал остальные где-то за неделю, — добавил он неловко. — Читая их, я представлял, что в школе был немного смелее. Знаете, помогает справиться со старыми сожалениями. Мэйв открыла книгу, чтобы еще раз просмотреть его записи, затем снова взглянула на Отиса, и на ее лице заиграла улыбка. Признавая это, он был так очаровательно застенчив, что она не могла не принять его предложение. — Да, ладно. Спасибо. Я… хм. Я проверю. Она наклонилась, чтобы положить книгу в лежащую на полу сумку, но не решилась поднять кожаный ремешок. Вероятно, пора было кому-то их них предложить вернуться в его офис на консультацию, но она не хотела быть той, кто предложит. Честно говоря, ей очень нравилось находиться в этой комнате. Отис почувствовал нерешительность Мэйв и, как и всегда, пошел ей на уступки. — Вы… э-э. Вы любите читать? — спросил он небрежным тоном и гордо посмотрел на свою коллекцию, подходя к стене с книгами с руками за спиной. — Можно и так сказать, да. Она присоединилась к нему в восхищении его библиотекой. — Вы, похоже, фанат… — начала она, а затем быстро продолжила, — …литературы. Он пожал плечами. — И, кажется, фундаментальных произведений… гаражного панка? — весело продолжила она, кивнув в сторону коллекции пластинок. — Этого я не предвидела. Отис ухмыльнулся. — Ага. Ну, мой терапевт бы вероятно сказал, что я слушаю это, чтобы вернуться в подростковый возраст. — Подождите, — она повернулась к нему лицом. — Хотите сказать, что у вас реально есть терапевт? — О да. У всех нас, психотерапевтов, обычно есть психотерапевты. Мэйв выглядела немного удивленной этой информацией. — Вайбы инцеста, — сказала она, сморщив нос. — Хех. Ну, это как посмотреть, — ответил Отис, ее наблюдение скорее повеселило, чем обидело. — Но нет. Каждому время от времени нужен… взгляд со стороны на свою жизнь. Особенно, когда слушать пластинки King Khan и играть в Super Smash Bros уже не помогает. Мэйв стало интересно, неудачный брак Отиса был источником сложностей в его жизни или что-то еще, но после того, как ее только что застали шныряющей по его дому, совать нос в чужие дела не хотелось. — Меня возвращает в подростковый возраст Nirvana… Альбом «Bleach». И… перечитывать Джейн Остин, — размышляла она вслух с рукой у подбородка. — Хм, «Bleach»? Не «Nevermind»? — Ну, не поймите меня неправильно, «Nevermind» — классика, конечно, но для воссоздания подростковых страданий «Bleach» просто подходит лучше — он реальнее, понимаете? Ему искренне плевать, нравится он вам или нет. Он… сырой. Без фильтров. Отис посмотрел на нее с прищуром, будто очень глубоко о чем-то размышляя, и отошел в дальний конец комнаты у окна. Мэйв с подозрением смотрела на его удаляющуюся фигуру. — Что? Так вы решили сегодня погружаться в глубины моего разума? Ясно, дайте угадаю, мое предпочтение менее популярных работ Кобейна говорит о стремлении к нонконформизму, а любовь к музыке, отвергающей нравы приличного общества, проистекает из моего опыта исключения из нормальной жизни. — На самом деле я просто хотел сказать… — Отис вернулся, держа в руках пластинку из своей коллекции, — что согласен с вами. О том, что чем реальнее, тем лучше. Он протянул пластинку Мэйв. — Черт возьми, Док, — она уставилась на картонный квадрат. — Это оригинальный EP «Love Buzz». — Оригинальнее некуда. — Черт, да ладно. Откуда вообще она у вас? Их в мире около тысячи максимум. — У взрослой жизни есть некоторое преимущество — регулярный доход. — Рада знать, что непомерные цены на ваши услуги идут на благое дело… — Мэйв замолчала, восхищаясь обложкой альбома через пластик. — Возможно, счастье не купишь за деньги, но на eBay за него наверняка можно поторговаться. — Признаюсь: момент, когда я опередил самодовольного ублюдка «dong_meister69» ради этой малышки, я вспоминаю с любовью всякий раз, когда мне плохо. Он взглянул на пластинку вместе с Мэйв, воспользовавшись моментом, чтобы еще раз насладиться своим трофеем. — С вами нужно считаться, Док. Определенно. Они задержались на мгновение, продолжая оценивать альбом и вместе размышлять над его историей. Отис указывал на написанную от руки красную цифру в углу, означающую его подлинность. Затем, довольно неожиданно, выражение лица Мэйв омрачилось. — Я бы хотела покупать такие вещи. Но после я бы так чертовски себя винила, что не получила бы никакого удовольствия. Отис отступил на полшага от Мэйв, чтобы не виснуть над ней. Оставив между ними достаточно места, чтобы выстоять ее огорченный взгляд, он наконец ответил: — Рискую прозвучать как ваш терапевт, но… Мэйв закатила глаза, но скорее от веселья, чем от раздражения. — Почему вы думаете, что будете чувствовать вину за то, что принесет вам радость? Она изнуренно вздохнула. Мэйв знала, что ответ на его вопрос будет о сложных отношениях ребенка из бедной семьи с деньгами на протяжении всей его жизни, даже после того, как дефицита продуктов и угрозы просроченной арендной платы больше не было. И, вероятно, о пикантном моментике, что она все еще испытывала вину, что бросила свою семью в попытке выбраться из этой бедности, когда много лет назад получила стипендию для обучения в университете. Факт того, что они бросили ее тоже, не уменьшал этой вины. И ей следовало просто сказать ему все это — открыть душу и начать их консультацию. Но она не стала. — Я не знаю, Док. Почему люди чувствуют вину? Ведь как-никак, мир — это всего лишь гигантский горящий космический мусор. Мы все просто должны делать то, что хотим, пока можем, верно? — Поэтому вы ушли исследовать мой дом? Мэйв посмотрела на Отиса с выражением раскаяния на лице, которое быстро исчезло, когда она увидела его веселую ухмылку. — Не поэтому, а потому что ваш нижний этаж выглядит так, будто там живет Патрик Бейтман. Я хотела убедиться, что меня не заманил в ловушку психотерапевт, подрабатывающий психопатом. — Никаких убийств топором в свободное время, клянусь. Просто я… нанимаю клининг, они приходят каждую неделю и наводят порядок перед клиентами, вот и все. На самом деле Отис не привык жить один и тем более в этом доме, который он купил себе после развода. Он не знал, как вести себя «по-домашнему» в месте, которое все еще не ощущалось как дом. Поэтому все было отдано в руки профессионалов. Каждая деталь была организована с учетом специфики его работы. В помещении… ну, в последнее время и во всей его жизни тоже. Единственным исключением была найденная Мэйв комната. Он почувствовал странное желание сказать ей об этом, но знал, что это будет неуместно. — Еще одно преимущество регулярного дохода? — прокомментировала она клининг, прервав ход его мыслей. — Полагаю, что так. Она перевернула пластинку, в последний раз внимательно осмотрев ее, и затем с натянутой улыбкой вернула ее в руки Отиса. — Знаете, — сказал он, подходя к своей коллекции, чтобы положить альбом, — вам не нужно чувствовать вину за то, что вы успешны, Мэйв. — Откуда вам знать, что я успешна? Краем глаза она взглянула на свои романы на его полке, задаваясь вопросом, могло ли быть так, он просто издевался над ней все это время и на самом деле знал, кто она. Может быть, он заходил на онлайн-форум со спекуляциями фанатов и… — Ну, непомерные цены на мои услуги, например… — ответил Отис, небрежно прислонившись к полке с пластинками. Мэйв пожала плечами и усмехнулась, не в силах спорить с логикой. — А также, думаю, принятие желаемого за действительное с моей стороны, — продолжил он. Она выглядела озадаченной смыслом его слов. — Потому что мир был бы еще более дерьмовым местом, если бы такой умный человек, как вы, не нашел в нем свое призвание. Мэйв отвернулась и пошла к дивану, скрывая румянец, выступающий на ее щеках. — Это тот момент, когда вы льстите, чтобы смягчить мою реакцию на ваши наводящие вопросы? Она бесцеремонно плюхнулась на дальний конец дивана, удобно устроившись у чересчур мягкой диванной подушки. — Работает? — Я дам вам знать, — она скрестила ноги, оперлась локтем на подлокотник дивана, подперев щеку кулаком, и посмотрела на него, ухмыляясь. Отис засмеялся и подошел, чтобы сесть рядом с ней. Он облокотился на другую подушку, и каждый из них немного повернулся друг к другу, пока не оказались лицом к лицу, сидя почти как на консультации. Впервые за неделю они по-настоящему встретились взглядами, и оба почувствовали, как связь между ними вернулась на место, будто выровнялись цилиндры дверного замка. Но для Мэйв казалось, что она была этой дверью, и за ней были все ее секреты, страхи, скрытые желания, которые рядом с ним Отисом она просто не могла держать в себе. Обстановка, возможно, была нетипичной, но заботливый взгляд его глаз подействовал на нее так же, как и всегда. Она глубоко вздохнула и неловко заерзала. Отис почувствовал волнение в ее поведении и нарушил их молчание чем-то, что показалось странно подготовленным — обдуманным — будто он весь день собирался обсудить это с ней — если не всю неделю. — Послушайте, Мэйв. Я знаю, что этот… процесс… труден для вас… — Мэйв начала отрицать, — но это нормально, — быстро продолжил он, перебивая. — Совершенно нормально бояться делиться интимными подробностями своей жизни с другим человеком. Неважно, кем он работает. Он снова прочитал ее мысли, и это не очень помогало справиться с ее страхом. — Но я также думаю, что у нас есть что-то хорошее. Он указал на них двоих. — О чем вы? — осторожно спросила она. — О том… что, думаю, я способен вам помочь. Если вы позволите мне. Она выдохнула и скрестила руки на груди, прислонившись к спинке дивана. — Откуда такая уверенность? Что, если я продолжу открываться вам, но по итогу случится очередное грандиозное разочарование? Пустая трата времени для каждого из нас. Пустая трата последней капли надежды на то, что ее жизнь может стать лучше. Что она снова сможет стать собой и вести нормальную сексуальную жизнь — если вообще вспомнит, что это такое. — Потому что, хотя я знаю вас совсем недавно, я думаю… что мы понимаем друг друга. И ладим. Мэйв удивленно поджала губы, не совсем ожидая, что он произнесет это вслух, но не могла не согласиться с ним. — А я знаю, как трудно найти такое. Мне потребовались годы, чтобы найти терапевта, с которым я поладил. — Но вы нашли? — Нашел, да. Ей хотелось спросить его, откуда он так уверен, что это правильно, когда врач и пациент чувствуют подобное, но кажется, она уже знала ответ: если приятные ощущения после консультаций были каким-либо показателем. — Хорошо. Ну и к чему вы клоните? — Ну, где-то на четвертой минуте попыток найти вас в моем доме… — это вызвало у Мэйв улыбку, — я подумал… Его голос снова стал серьезным и сосредоточенным. — Нам стоит провести остаток консультации, формулируя наши ожидания друг перед другом, понимаете? Расскажите мне о своих опасениях, и мы сможем честно их обсудить и понять, как нам двигаться дальше. Она вздохнула и выпрямилась на диване. — Ну, если говорить совершенно честно, я чертовски напугана тем, сколько вы уже обо мне знаете. Ваша способность заставлять меня рассказывать вам то, что я не планировала. И это нормально; это ваша работа. Это процесс. Я понимаю. Но… Она сделала паузу, чтобы произнести про себя несколько различных вариантов продолжения, пытаясь выбрать не самый отчаянный. — Если ты хочешь узнать обо мне больше… я тоже хочу узнать тебя, Отис. Мне не нужны этот чертов безупречный диван и стопка журналов. Мне нужно, чтобы ты был тем, кто ты есть. Знаешь, настоящим человеком. Отис оглядел комнату, внезапно почувствовав себя странно уязвимо. Будто она заглянула ему в душу, не только в комнату. — Потому что, как ни странно, я думаю, что этот человек мне действительно может понравиться. Он поднял брови, удивленный этим признанием, и, вероятно, чувствуя себя немного более довольным, чем следовало. — Мне не нужен аналитический робот, цитирующий Фрейда. Мне нужно… — …Тебе нужно что-то «реальное»? Она ехидно усмехнулась, когда он снова прочитал ее мысли. «Черт возьми». — Да. Да, реальное. Поэтому можем мы оставить заученные слова и просто поговорить? Вероятно, Отис должен был сказать ей, что заученные слова — важная часть поддержания соответствующей субординации между ним и его клиентами. Им обоим было на пользу, чтобы она не чувствовала себя совсем как дома у него. Он должен был сказать ей, что иметь границы важно, и что… собственно говоря, им, вероятно, лучше обозначить их прямо сейчас. Но решил он сказать совсем другое. — …Я бы хотел этого. — Да? — Да, я не против. — Круто. — Супер… Отис замолчал, ухмыляясь ей и не зная, что делать дальше. Он нервничал и был очень взволнован — честно говоря, даже немного подавлен — мыслью о том, что, возможно, пробить оборону Мэйв было так просто. Возможно, они могли просто поговорить друг с другом, как два обычных человека, и в итоге она рассказала бы ему все необходимое, чтобы помочь ей. Какова ее сексуальная проблема, как она справлялась с разводом, чувствовала ли она себя все еще так же одиноко, как на прошлой консультации, когда у Отиса самого перехватило дыхание от ее рассказа — все это. И когда она наконец расскажет все это, возможно, у нее пропадет рефлекс закрыться в себе снова, потому что это их общение будет основано на подлинной человеческой связи и взаимном доверии. Отис похлопал себя по коленям — вопрос был решен — и встал на ноги. Он посмотрел на Мэйв — она сидела на его старом выцветшем диване, опираясь на мягкую, немного потертую диванную подушку. — Тогда начнем? — сказал он, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться и спуститься в его офис, где они могли бы продолжить беседу. Она улыбнулась ему и протянула руку в ответ.