Затопь

Артур задал вопрос без задней мысли, из праздного любопытства, но теперь, когда вслед за фразой повисла странная гнетущая тишина, он почувствовал, что ненароком задел какую-то скользкую тему. Он чувствовал себя так, будто все взгляды сошлись на нём, несмотря на то, что как раз на него-то никто и не смотрел: Солнышко изучал зажатую в руке половинку яйца, Ида составляла стопкой грязные тарелки, Макс и Фархат смотрели друг на друга, а Кипятильник, сильно запрокинув голову, уставилась в потолок, словно вообще дистанцируясь от возникшей неловкой ситуации и давая возможность остальным в ней разобраться. — Мне так Кипятильник сказала, — уточнил Артур, несмотря на её отрешённость. — Что рыбу вы ловите не сетями, а… — Сетями можно ловить не только рыбу, — аккуратно ответила Макс. Артур почти физически ощутил, как тщательно подобрала она слова, по одному, чтобы и не соврать — и не сказать ничего лишнего. — Например, птиц ещё? — с сомнением подсказал ей Артур. — Например, птиц, — так же медленно согласилась Макс. Артур был уже не рад тому, что задал вопрос. В общем-то, плевать ему было на сети — да даже если их просто так развешивают, чисто чтобы время было чем занять. А вот смотреть на напряжённую Макс, подбирающую правильный ответ, было неприятно — то есть не от самого зрелища, а от того, что сам невольно стал ему причиной. — Так, ладно..! — Кипятильник решительно оттолкнулась обеими руками от стола, стул за её спиной с грохотом рухнул на пол, а сама Кипятильник подвернулась на больной ноге и чуть не отправилась вслед за ним. — Как твоя нога? — Артур тоже вскочил с места. — Что с твоей ногой?! — перегнувшаяся через стол Макс выглядела встревоженной. — Да ничего особенного, всё как обычно, — пробормотала Кипятильник, вылезая из-под стола и придерживаясь за него рукой. — Подумаешь, подвернула немного. Тем более, Артур мне помог. Она задрала ногу в сторону, демонстрируя неловкую перевязку из артурова платка. Артуру показалось, что смотрелась она довольно жалко. — Я же говорил, тебе надо нормально перевязаться эластичным бинтом, — пробормотал он. — Если сразу не убило, значит, заживёт, — Кипятильник отмахнулась досадливо, словно он предложил ей залечить в больнице комариный укус. — Будь осторожнее, Эльза, — покачал головой Фархат, и Кипятильник тут же окрысилась на него: — Без тебя разберусь! Не дожидаясь нового витка их ссоры или ещё какой-нибудь неловкости, Артур поспешил сказать: — Я хотел бы помочь как-нибудь ещё. В смысле, поработать. У вас же есть какие-то дела? Вот, я хотел бы помочь вам с ними. Он собирался сказать это в пространство, не обращаясь ни к кому конкретно, но ему всё равно показалось, что он спрашивает у Макс. — О, может, посуду помоешь? — обрадовалась Ида. — Да, с удовольствием, — согласился Артур. Дома он терпеть не мог мыть посуду, но там это была скучная повседневная обязанность, а теперь он сам хотел чем-нибудь занять руки — и это показалось ему необычайно притягательным. К тому же, ему прежде не доводилось мыть посуду в здоровенном тазу золой и песком, а не под проточной водой губкой с капелькой чистящего средства. Кожа на руках сморщилась от воды, но зато это было похоже на какую-то игру — новые непонятные задания, словно квесты в компьютерном приключении. Сети он до сегодняшнего дня тоже не развешивал… Он сообразил, что никто так и не дал ему внятного ответа насчёт этих самых сетей, и тут же выкинул это из головы. В квестах тоже не всегда ясно, зачем ты добыл рубин дракона, три метра пеньковой верёвки и деревянную ногу, а потом, в один момент, общая картина складывается, и твой персонаж уже лезет по верёвке вверх, чтобы деревянной ногой вбить рубин в причитающееся ему места в глазнице древней статуи. Надо просто дождаться нужного момента. Ополоснув посуду в чистой воде, Артур собрал её в таз и вернулся в дом. За столом осталась только Макс, грея руки на кружке какого-то дымящегося напитка, но со второго этажа доносились приглушённые голоса — в доме был кто-то ещё. Невидящим взглядом Макс глядела куда-то в пространство, погружённая в свои мысли, и едва слышно мурлыкала что-то под нос — мелодию Артур не смог разобрать. Когда он вошёл, Макс словно очнулась, обратила всё своё внимание на него. — Всё, я закончил, — сообщил Артур, водружая таз с посудой на стол. — Что мне делать дальше? — Тебе не обязательно что-то делать, — мягко улыбнулась Макс, и от этой улыбки в груди у Артура на одно мгновение сладко заныло. — Я хочу, — он попытался сказать это так, чтобы донести до Макс самую суть своего желания. Она кивнула, кажется, действительно поняла. — Но после обеда всё-таки стоит передохнуть, — она вся прямо-таки светилась заботой. — К тому же, Кип сказала, что ты действительно здорово постарался и с сетями, и с её ногой. Ты заслужил небольшой отдых. — Тогда… — Артур запнулся, — я прогуляюсь немного? Хочу немного полежать на солнце. — Конечно, — Макс снова улыбнулась. — Ты, наверное, ещё плохо ориентируешься в Затопи, да? Не уходи далеко. Хотя, — поспешно поправилась она, — я тебе ничего не запрещаю, разумеется! Просто беспокоюсь. Она о нём беспокоилась, даже несмотря на то, что они были знакомы всего полдня. Макс была просто чудесной, слишком чудесной для этого паршивого мира. Может, потому и пряталась в Затопи, подальше от замусоренных улиц, исписанных граффити домов и воняющих бензином автострад? Артур почувствовал, что не может сдержаться, улыбается ей в ответ. Он и не собирался уходить далеко. Подходящее местечко для отдыха он приметил, когда ещё возвращался вместе с Кипятильником обратно к дому. Во дворе почти до основания разрушенного здания он присмотрел плоский деревянный щит — то ли старую столешницу, то ли снятую с петель дверь — и теперь удобно растянулся на ней, закрыв глаза и подставив, как и хотел, лицо солнечному свету. Не уснуть бы, отстранённо подумал Артур, а то ничего не стоит обгореть до волдырей… Хотя к концу лета солнце уже не пекло так сильно. К тому же нельзя было терять бдительность. Возможно, прямо сейчас его ищут; возможно, прямо здесь. Не то чтобы он совсем не должен расслабляться, но если уж закрыл глаза, то хотя бы слушай во все уши, чтобы никто не смог приблизиться незамеченным. И всё же он задремал. Сквозь вязкость лёгкого сна он слышал приближающиеся шаги, сопровождающиеся непонятным деревянным поскрипыванием. Отстранённо Артур понимал, что надо открыть глаза и вскочить, но не мог заставить себя пошевелиться. Даже тревога была какой-то вялой, невыразительной, сонно-расслабленной. Неизвестный подошёл, остановился рядом и потрогал Артура ногой — аккуратно, но без особого пиетета. — Эй, спишь? — раздался голос Кипятильника. — Ты, кажется, рвался работать. Сон слетел с Артура в одну секунду, словно адреналин наконец-то нашёл дорогу в его кровь, едва не подкинув на месте. Как он мог так беспечно валяться на открытом пространстве, где его мог найти кто угодно?! Но всё же следом за тревожностью накатило и облегчение. Это оказалась всего-навсего Кипятильник. Ему повезло. Просто фантастически повезло. — Не сплю, — Артур распахнул глаза. — И да, рвался. Он сел и потянулся, Кипятильник тут же опустилась на деревянный щит рядом с ним, похоже, стоять ей всё ещё было трудно. — Тогда пойдём на берег, — скомандовала она. — Надо плавняка набрать, у нас дрова заканчиваются. — Пойдём, — согласился Артур. У самой границы двора Кипятильник бросила что-то вроде детских саней, как на рождественских открытках — только без полозьев, просто эдакое аэродинамичное деревянное корыто с привязанной к нему верёвкой. Артур не стал дожидаться просьбы и схватился за неё сам, Кипятильник, хоть и прихрамывала уже меньше, всё равно на ногах держалась неидеально. Повязку из платка она так и не сменила на что-то более подходящее. В сторону воды дорога шла под уклон, так что идти было легко, даже несмотря на то, что приходилось тащить за собой псевдосанки. А вот обратно будет сложнее, прикинул Артур: в горку, да ещё и с грузом. Если он хотел заглушить мышечной болью свои тревоги, то похоже, шанс ему представился как нельзя более удачный. Когда Артур был маленьким, мама порой вывозила его на пляж — раньше чаще, а теперь он уже не мог вспомнить, когда случился последний раз — но это всегда был дикий пляж к югу от города. Никто не ходил загорать или купаться через Затопь, к тому самому побережью, на котором когда-то и вырос город: официально это было просто опасно, а неофициально, ну да, никому особо не хотелось таскаться через это неуютное место. Так что Артур оказался тут впервые. Здесь не было песка или мелкой гальки, здесь вообще не было пляжа. Город просто постепенно скрывался в воде. Улица круто уходила вниз и ныряла в тёмную глубину, кое-где прямо из воды торчали остатки строений, остовы домов, цепочки жердей вроде тех, на которые они с Кипятильником с утра навешивали сети. Со смесью какой-то тревоги и в то же время странного восхищения Артур осознавал, как на самом деле море откусило кусок от города, как выгнало прочь всех его жителей. Оно не просто подтапливало дома и затягивало улицы солёным илом, оно действительно пожирало берег, и выплюнуло целый район, как пустую шелуху, но от голода, кажется, нет-нет, да возвращало её в пасть — вдруг спрятался где-то внутри лакомый кусочек? — А вы не боитесь жить в Затопи? — спросил Артур и запоздало сообразил, что этот вопрос вертелся у него на языке с самого утра. — Разве это безопасно? — Да не опаснее, чем в городе, — пожала плечами Кипятильник. — Достаточно знать и соблюдать правила. Ты же тоже их соблюдал, когда, — она пощёлкала пальцами, словно припоминая что-то или подбирая удачный пример, — когда переходил дорогу, м? Светофоры, машины, зебра… — она произносила слова как-то неуверенно, словно так давно не видела того, о чём говорит, что не была уверена, правильно ли называет. — Я понял, о чём ты, — кивнул Артур. — Если знаешь, когда море поднимется, можно забраться повыше, что-то вроде того? — Да, — с облегчением выдохнула Кипятильник. — Примерно так. Макс живёт здесь дольше всех, и лучше всех понимает море. С ней мы в безопасности. Ей не надо было этого говорить, в присутствии Макс Артур и так ощущал себя в безопасности — а ещё в покое и умиротворённости. Ему казалось, что достаточно просто сидеть рядом, а жизнь уже резко становилась лучше. Во время обеда они случайно столкнулись локтями, и Макс, кажется, даже не обратила на это внимание, но у Артура до сих пора кожа в этом месте хранила тепло случайного прикосновения. А теперь оказалось, что Макс способна и защитить его от моря — он легко поверил в это, он как будто знал это заранее. Кипятильник прошлась у самой кромки тихо шуршащего прибоя, попинала длинный тонкий кусок дерева, который издалека показался Артуру веслом. Здесь валялось много обточенных морем деревяшек — в каких-то ещё угадывались их прежние качества (помимо весла Артур рассмотрел спинку стула и, кажется, почти новый костыль), другие море успело обсосать до неузнаваемости, словно ребёнок свой фигурный леденец на ярмарке. — Давай собирать плавняк, — подогнала его Кипятильник, явно не испытывающая от собственных слов такого эмоционального подъёма. — Старайся искать посуше и не слишком солёные.