Lily of the Blood Valley

Леви коснулся ладонями своих еще горящих щек. Каким нужно было быть идиотом, подумав черт знает о чем? Сначала жакет, потом ключ. Невообразимый болван. Я ведь и правда подумал, что он разденется, а в итоге предстал перед Его Высочеством в таком свете. Потерев глаза ладонями, ассасин обнаружил себя до сих пор стоящим у дверей опустевшей, но потеплевшей от света библиотеки. Сделав шаг наружу, он никого не увидел: только тянущийся вдаль коридорный холод, с десяток запертых дверей и подталкиваемый воображением звук шагов. Шаги, к которым он привык прислушиваться и уже научился различать. Шаги прислуг — семенящие, шаркающие, торопливые; шаги Ее Высочества — звонкие, эхом разбивающиеся о своды замка, слышные издалека; шаги принца вторили биению сердца, пробужденного от беспокойного сна: учащенные и громогласные, но порой они словно подыгрывали пульсу сердца в ночи: тихие, мягкие, почти неслышные. Взявшись за ручку двери, Леви заметил оставшийся в замке ключ. Снова сунув его в карман, он прислонился ладонью к бедру, все еще ощущая приятное покалывание, как при первом поцелуе остающемся на языке. И что мне теперь делать? Принц второпях ушел, не оставив никаких приказов или поручений и потому странные, противоречивые чувства рождались внутри, поднимаясь частицами пыли и перемешиваясь в воздухе со сквозняком проносящейся мимо глаз ткани темной мантии. Леви будто упускал беспощадно уходящее время. Он бежал за ним, наступал ему на пятки, но его никак не выходило поймать и остановить. Время то стремительно летело, то замедляло ход, но, так или иначе, оно двигалось в одном направлении — вперед. До сих пор никаких новостей о маме. Нет, я слишком тороплю события. Я здесь всего несколько дней. Ассасин мотнул головой, раздражаясь от собственной нетерпеливости. Пройдя к столу, Леви среди клякс попытался разглядеть написанное, но вымоченная в чернилах бумага бесследно растворила слова, оставив черно-синие пятна на столе. Забытый на спинке стула жакет заставил Леви обернуться, будто бы он мог успеть отдать его принцу. Но комната пустовала и чем дольше ассасин оставался здесь один, тем ощутимее чувство отчужденности пробивалось где-то меж ребер, словно щепка под кожей, напоминая, что не осталось места, которое он мог бы назвать своим. Где он бы не чувствовал себя покинутым. И это место в отсутствие принца теперь казалось совсем неживым. Ощущение его присутствия стремительно улетучилось вместе с желанием оставаться здесь хоть сколько-нибудь дольше. Прихватив с собой жакет, Леви запер комнату и неспешно направился в свою спальню, стараясь запомнить все повороты и подъемы этого все еще незнакомого замка. На горизонте показалась знакомая дверь и он легонько открыл ее, едва удерживаясь, чтобы не упасть лицом в мягкость перины прямо в обуви. Аккуратно сложив жакет на скамейку, Леви сел на край кровати и уставился в стену. Резко остановившийся ритм жизни пыльным мешком монотонно бил по голове, делая дни длинными и тягучими, несмотря на беспрерывное движение времени. Такими же тягучими, как и мысли, наедине с которыми он стал находиться все чаще, оставаясь в растерянности и тревожных чувствах сидеть на краю кровати, прямо как сейчас. Бездействие заставляло его ощущать себя так, словно он та самая каменная безликая скульптура, о которой завтра вспомнят только для того, чтобы смахнуть с нее осевшую пыль. Чистая одежда, вкусная еда, доброе отношение, крыша над головой — все это Леви получал взамен на свою службу принцу и он ожидал поручений, в которых жизнь будет на грани смерти, где жизнь действительно будет иметь ценность. Но в итоге, все, что он делал — это следовал по пятам за принцем, оставался с ним в библиотеке, а сегодня же попросту наблюдал за его сном, позволяя себе непозволительные мысли. Нужно делать хоть что-то. Резко поднявшись на ноги, Леви поправил рукава рубашки и взглянул на горящую свечу, воск которой уже пару раз капнул на поверхность круглого столика на длинной, тоненькой ножке. Мазнув по языку указательным и большим пальцами, он сомкнул их на фитиле, и уже через десять минут его сапоги шустро семенили по лестничным выступам главного холла. Выйдя за пределы замка, Леви полной грудью вдохнул свежий майский воздух, от которого легкие наконец наполнились кислородом. Солнце сияло так ярко, что глаза тут же слезились и приходилось щуриться. Задрав голову и выставив ладонь перед собой, Леви посмотрел сквозь пальцы на лучи света, напоминающие об обеденном времени. Ассасин за все это время даже и не вспомнил о том, что пропустил завтрак. И все из-за того, что сегодняшнее утро он провел с принцем. Не то чтобы он жалел, но пустой желудок будто специально до сих пор не издал и звука. Солнце уже напекло черные волосы, что изредка скрывались в тени цветущего фруктового сада, через который шел Леви. Наклонившиеся, будто под тяжестью соцветий, ветки вот-вот и зацепили бы пряди старательно уложенных волос, но ассасин ускорял шаг не склоняя головы, как мальчишка радуясь до жути знакомым мелочам. Словно двигаясь по знакомым улочкам деревни, он вдруг почувствовал себя тем маленьким ребенком, бегущим, не смотря под ноги и широко расставляя руки по сторонам, навстречу скучковавшимся птицам на земле, клюющим рассыпанное зерно, заставляя тех взмыть вверх и разлететься кто куда. Шелест листьев на ветру, запах свежеиспеченного хлеба, снующие туда-сюда торговцы. Если незаметно сделать надрез в их мешках, то на землю иногда выпадали яблоки или морковь, которые маленький Леви с мальчишками тут же распихивали по карманам или складывали в завернутый край рубашки, а потом толкаясь со звонким смехом разбегались врассыпную. Тучная женщина впереди несла корзинку свежесрезанных ландышей, вероятно предназначавшихся для украшения королевского стола. Заметив несколько выпавших листьев и стеблей, Леви на мягких ногах подкрался к ней за спину, чтобы подобрать цветы с земли. Он собрал скромный букет в руку, а затем незримо для глаз пронесся мимо, в сторону постройки для прислуг. — Господин, — с улыбкой на лице его встречала Фрида, вытирая руки о белый фартук, — вам не понравилось? Его Высочество распорядился доставить вам обед в покои, — приподнятые брови кухарки выдавали искреннее переживание, в то время как Леви, опешив, замер с отведенной рукой за спину. — Судя по всему, мы разминулись со слугой, — обернувшись на оставшуюся открытой входную дверь, ассасин подошел чуть ближе к Фриде и заговорщически посмотрел на нее исподлобья, протягивая маленький букет ландышей, стебли которых немного обмякли из-за крепко сжимающей их руки: — Это вам, — Леви тепло улыбнулся, а Фрида охнула, прикрывая рот рукой, на которой все еще оставалась мука. — Откуда они у вас? Неужели своровали? — едва коснувшись носом цветов, Фрида замерла и Леви заметил легкий румянец у самого верхнего края ее щек, а на ожидающий ответа взгляд он лишь отрицательно покачал головой, поджав губы. — Ой, что же это я, — вмиг засуетившись у стола, она забегала руками и глазами по полочкам с приправами, закрытыми солонками и неизвестными ассасину бутылочками, и выудила маленький глиняный кувшин, чтобы набрать в него воды. Леви пододвинул к себе стул и сел, сложив руки на спинку и опустив подбородок, не скрывая улыбки. На душе хотя бы на секунду стало тепло от того, что он смог сделать пусть и не очень полезное дело, но все же очень приятное. Кухня совсем не была похожа на ту, что была в стенах замка. Залитое светом просторное помещение — в нем будто дышалось легче. Беспорядок после приготовления обеда напоминал о том, что еще какое-то время назад здесь хлопотали люди, занятые своей привычной рутиной. — Получается, вы так и не пообедали. Давайте я вам что-нибудь положу? Что-то должно было остаться, — не дождавшись ответа, она скользнула за перегородку, уже что-то бормоча себе под нос. Была ли то песня или простые причитания, Леви разобрать не мог, но он не прекращал за ней наблюдать и улыбка не сходила с его лица. Он чувствовал себя так хорошо, что готов был провести здесь вечность. — Трудно вам, наверное, приходится с Его Высочеством, — поставив тарелку с еще горячим аппетитным рагу, она наклонила голову к плечу, с сочувствием смотря на ассасина сверху вниз. — Но вы не обманывайтесь, на самом деле он не такой, — подобрав передник, она села напротив и подперла щеку рукой, с наслаждением наблюдая как Леви шустро орудовал ложкой, держа тарелку в руках. — Да и к вам он, кажется, благосклонен. Поглядите, распоряжается обеды теперь вам в покои носить, — ассасин замер, поднеся ложку ко рту, и хмыкнул. Он не совсем понимал о чем говорила Фрида. Почему-то для Леви благосклонность не была такой уж очевидной. Но, скорее всего, это все потому, что ассасин ничего не знал о принце. Единственное, в чем он был более или менее уверен, так это в том, что принц был внимательным. А может у стен замка есть не только уши, но и глаза. Иначе не объяснить, как Его Высочеству стало известно то, что после библиотеки Леви отправился к себе. — Простите, я наверное много болтаю. Язык без костей, — махнув рукой, Фрида направила задумчивый взгляд ко входу на кухню, когда ассасин нарушил тишину. — Вы давно здесь трудитесь? — зачерпнув деревянной ложкой остатки рагу, Леви передал тарелку Фриде, благодарно кивнув: — Спасибо, очень вкусно, — еда и правда была вкусной, может еще и потому, что он ел из привычной посуды и совсем не беспокоился об этикете и прочих мелочах жизни знати, от которых, к слову, ассасина все еще воротило. — С самых юных лет. Здесь работала моя мать, я ей помогала, со временем учась у нее готовке. Помню принца еще совсем маленьким, — подойдя ближе, она наклонилась и поднесла ладонь ко рту, шепотом продолжая: — Он таскал сладости из корзинок, а когда я его ловила за этим делом, так только головой крутил, отнекивался, а крошки так и сыпались у него изо рта, — разразившись звонким хохотом, Фрида оперлась на плечо Леви, и он прикрыл рот кулаком, не в силах сдержать смеха. — Вы так симпатично смеетесь. По вам и не скажешь, что вы занимаетесь такой работ-, — не закончив предложение, она словно ужаленная осой отскочила от ассасина, пряча руки за спиной. — Фрида, ваш смех, наверное, слышно даже за морем, — появившийся в дверях принц замер, посмотрев сначала на крохотный букет ландышей на столе, а затем на Леви, сидящего на стуле с разведенными в стороны ногами. Ассасин вскочил с места и развернул стул к столу, а затем спешно одернул задравшиеся к коленям кожаные брюки. Принц не выглядел рассерженным, но на его лице появились новые эмоции, которые Леви не узнавал и оттого стало еще более неловко. — Прошу меня простить, вы не оставили мне никаких поручений и поэтому я-, — Леви не успел договорить, когда принц подошел к нему, и опустил руку на спинку стула, на которую опирался ассасин. Пальцы едва коснулись ладони Леви, и это было так, словно принц его испытывает во второй раз. Рука словно онемела до локтя — он никак не мог ее оторвать. Ощущая давление, ассасин не моргая смотрел на свою бледную ладонь и кончики пальцев Его Высочества, что удивительно контрастировали в своем оттенке и ухоженности. — Позволите? — сжав пальцы Леви, он аккуратно оторвал его руку от стула, и ладонь ассасина выскользнула из хватки. Придвинув стул к принцу, сам Леви сделал шаг в сторону и украдкой взглянул на Фриду, которая, к удивлению, не выглядела и каплю растерянной. Даже наоборот — ее теплая улыбка и отсутствие попыток услужить выдавали их явно особое отношение друг к другу. Принц сел за стол, уперся в него локтями и кончиком указательного пальца тихонько стукнул по белому соцветию ландыша. Леви стоял по левую руку и даже с расстояния было несложно заметить, как мягко и медленно двигались ресницы Его Высочества, а опущенные уголки его глаз выдавали какую-то едва уловимую тоску. — Вы пообедали? — оторвав взгляд от глиняного кувшина, принц кротко взглянул на ассасина, и Леви успел разглядеть в них скользнувшую печаль. — Да, — он кивнул, и неприятный звук скрипнувших ножек стула раздался по всему помещению. — Тогда следуйте за мной, — Фрида слегка согнулась в коленях и тут же принялась за свои дела, когда Эрен покинул кухню, а Леви вышел вслед за ним. На обратном пути в замок слуги без конца кланялись и прятали глаза, но принц не одаривал их и маломальским вниманием, делая широкие шаги вперед. Ассасин чувствовал на себе взгляды, идя за спиной королевской особы, и ему впервые хотелось поскорее скрыться в стенах замка, словно бы это он стал центром всеобщего внимания, к которому Леви не только не привык, но и всячески пытался избегать. Проходя через сад тем же путем, что Леви добирался до кухни, он не мог скрыть улыбки, видя как принцу приходится пригибаться, чтобы ветви цветущих деревьев не задевали макушку. Он был выше на ладони три и закрывал собой солнечный свет, отчего ассасин оставался все время в тени. И от этого становилось чуточку спокойнее. Леви едва не врезался в его спину, когда принц резко остановился на полпути. — Одолжите ваш нож, — развернувшись к ассасину, он протянул ладонь, и Леви оторопел, задержав взгляд на волосах принца, удивляясь тому, как не заметил сразу их медный отблеск в лучах солнца. Не отрывая глаз, он вытащил нож из ножен и вложил его в руку принца рукоятью вперед. — Так они вовсе не черные, — неслышно прошептал Леви, когда его высочество прошел в глубь сада и сел на корточки перед поляной у массивного дуба. — Вы что-то сказали? — встречаясь глазами с завороженным происходящим Леви, Эрен еще немного задержал свое внимание на нем и, не дождавшись ответа, снова согнулся, чтобы подрезать хрупкие цветы у самого корня. — Осторожнее! — в миг сократив дистанцию, Леви упал на колени на сырую землю рядом с принцем и резко одернул его руку на себя, и лезвие почти коснулось рубашки. Но это был абсолютный пустяк для ассасина. Увидев испуг на лице, Леви ослабил хватку, но ресницы над зелеными глазами теперь дрожали, и ассасин уже проклинал себя за свою резкость. — Простите, просто вы могли пораниться, — принц шумно выдохнул, так и не отпустив нож, — Разрешите? — он кивнул, позволяя Леви завести левую руку себе за спину. Ассасин сжал пальцы правой руки сильнее, накрыв дрожащую кисть принца своей. Даже и не думал, что так его напугаю. — Плотно обхватите рукоять, — чем крепче Леви сжимал ладонь принца, тем отчетливее чувствовал, как рука, держащая нож, слабела, — Смотрите, — ассасин вернул внимание принца на нож, стараясь говорить тише и спокойнее. Если сначала Леви всполошился из-за того, что принц подставил пальцы под острие ножа, то сейчас птица в грудной клетке трепыхалась от осознания близости. Казалось, запах благовоний окутывал не только принца, но уже и его самого, пробираясь в ноздри. Голова слегка кружилась, по всей видимости, из-за плотного аромата, но Леви старался взять себя в руки. — Большой палец сюда. Вот, теперь, когда нож лежит крепко у вас в ладони, не забывайте, что он очень острый. Не подставляйте больше так близко пальцы к лезвию, иначе порезы это только вопрос времени, — принц неуверенно кивнул, и ассасин зашел ему за спину, заглядывая через плечо, едва не кладя на него подбородок. — Если так хочется крови, то режьте лучше мои пальцы, — Леви хмыкнул и прежде, чем он осознал, что только что произнес, руки принца дернулись, но ассасин крепко их сжал, контролируя движения. Осторожно направляя к основанию стебля ландыша, он повернул нож в его руках немного вниз, чтобы сделать срез наискосок. — Вот так, — увидев легкую улыбку, Леви облегченно выдохнул, — Хотите собрать еще цветов? — окидывая взглядом поляну, Леви почувствовал на себе пристальный взгляд. Горячее дыхание кончиком носа коснулось его щеки и вся кровь хлынула вниз, и теперь послеполуденное солнце обожгло открытую шею так, словно май в мгновение ока обернулся знойным летним днем. — Побудьте со мной еще.