* * *
Нил действительно внял совету доктора Берд и доктора Фултона. Большую часть поездки он спал, периодически просыпаясь, когда Эндрю сообщал ему, что они сделали остановку, и предлагал ему выйти и размяться, или от Эбби, которая хотела проверить его травмы и убедиться, что она приняла все необходимые меры предосторожности, на которых настаивали врачи. В какой-то момент у Нила не получилось снова заснуть после остановки. Вместо этого он положил голову Эндрю на колени и тихо заговорил. Он рассказал Эндрю обо всем, чему обрадовался, когда они вернулись, обо всем, из-за чего он нервничал, и как боялся, что, возможно, никогда больше не сможет играть. Как боялся, что, возможно, никогда больше не сможет ни бегать, ни даже ходить. Все это время Эндрю продолжал водить пальцами по его волосам, время от времени бормоча односложные ответы, когда речь Нила начинала затихать. Ваймак не остановился ни у стадиона, ни у Башни. Он подъехал прямо к дому Эбби и заглушил двигатель. Эбби и Эндрю помогли Нилу спуститься по лестнице автобуса, как только Ваймак выгрузил его инвалидную коляску. Эбби пробежала мимо арендованной машины с номерами Флориды на подъездной дорожке и вошла в дом, оставляя Эндрю и Аарона принести их сумки и помочь Нилу заехать внутрь. Таунс и Браунинг остановили их у входа, чтобы попрощаться. — Позвони нам, если что-нибудь понадобится, — сказал Таунс, вручая Нилу их с напарником визитки. — Теперь, когда вы здесь, наша работа официально завершена, — сказал Браунинг. Они вернулись в свою машину и уехали. На самом деле попасть внутрь вышло медленней, чем ожидалось – главным образом потому, что Аарон отказался помогать как-либо вообще. Нил пытался быть полезным, но Эндрю отвергал каждое его предложение. Должно быть, они выглядели совсем жалко, потому что Ваймак вышел из автобуса, чтобы помочь им заехать в дом. Как только они оказались внутри, Нил покатился по коридору, а Эндрю взвалил их сумки на плечи – никто не смог бы понять, какое облегчение он почувствовал, когда увидел, как Эндрю забрал его сумку, благодарный, что они получили его сообщение и знали, что он не бросил их по своей воле, когда был похищен – и Ваймак уехал на автобусе. Он повернул на перекрестке, где кухня вела в коридор со спальнями. Дверь слева, предположительно в комнату Жана, была закрыта, поэтому Нил протиснулся в дверь справа. Он посмотрел, как Эндрю положил их сумки на кровать. Нил посидел какое-то время, затем резко развернулся и выехал из двери через коридор, Эндрю последовал за ним. Он постучал в дверь и подождал, пока его впустят. Рене открыла, более уставшая, чем Нил когда-либо ее видел. Она все же улыбнулась им, так же умиротворенно и спокойно, как всегда, оглянулась позади себя, а затем открыла дверь достаточно широко, чтобы впустить их. Эндрю пришлось катить Нила, потому что он застыл при виде кровати. Жан был весь покрыт порезами и синяками, которые могли бы соперничать с теми, которые были у Нила. Все его тело выглядело сине-черным от побоев. Эбби снимала пропитанные кровью повязки и пыталась обработать порезы, которые снова начинали кровоточить, и если бы кровь когда-нибудь остановилась, на большинство из них пришлось бы накладывать швы. Жан повернул голову в сторону, чтобы посмотреть на Нила – практически невыполнимая задача, учитывая, что оба его глаза были почти закрыты опухолью. — Что с тобой случилось? — его французский акцент звучал невнятно, что делало его речь сложной для понимания. — Я мог бы спросить тебя о том же, — ответил Нил. Жан цокнул, отвернувшись и снова глядя в потолок. Нил нахмурил брови, чувствуя, будто что-то не так – он все еще не мог вспомнить большую часть времени, проведенного в Эверморе во время зимних каникул, и не мог объяснить, но знал, что Жан ведет себя как-то иначе. Он отмахнулся от странного чувства и спросил Эбби, может ли он чем-нибудь помочь. — Нет, милый, — сказала ему Эбби. — Я отправила Аарона наверх за кое-какими медикаментами. Он сейчас спустится. А ты просто отдыхай и выздоравливай, хорошо? Нил кивнул, не слишком обрадовавшись такому ответу, и позволил Эндрю откатить его обратно в другую спальню. Нил смог забраться на кровать без посторонней помощи – впечатляюще, он знает – и сделал несколько упражнений, которые доктор Фултон показали ему еще в больнице, чтобы избавиться от непрекращающегося нервного возбуждения и от зудящего желания бегать, ползающего под кожей. Удивительно, но приготовиться ко сну оказалось самой сложной задачей за этот день. Эндрю почему-то был убежден, что будет спать на диване, и Нил несколько раз уверял его, что да, они могут спать в одной кровати и да, Нил действительно хочет спать рядом с ним. Нил никогда бы не стал давить на Эндрю, если бы его ответ был отрицательным, но это было не так; на этом заканчивались все причины, по которым спать вместе было бы плохой идеей. Нил смог легко их развеять, учитывая, что они спали вместе всю последнюю неделю. Эндрю вел себя так, будто спать в одной кровати и жить в одной комнате – худшее, что может быть на свете, но Нил знал правду и про себя смеялся над тем, насколько драматичным мог быть Эндрю. Почему никто больше этого не замечал, было выше его понимания.* * *
Эбби не позволяла ему делать практически ничего в течение следующих четырех дней. Нилу приходилось постоянно жаловаться на то, что ему не хватает движения, чтобы заставить ее наконец выпустить его из спальни. Четыре долгих-долгих дня. Четыре дня он провел с Эндрю, когда тот был не на уроках, тренировках или с Бетси; с Аароном, постоянно ноющим, что ему приходится помогать Нилу с его упражнениями по физиотерапии, и категорически отказывающимся помогать ему мыться с губкой; с Эбби, обожавшей их с Жаном и старающейся создать им максимальный уют, даже когда слезы грозили хлынуть из ее глаз из-за состояния обоих мальчиков; с Рене, которая приходила раз в день проведать обоих пациентов Эбби; и с внушительной дверью в комнату через коридор, обычно закрытой, которая не могла заглушить крики от кошмаров, преследующих ее обитателя по ночам. Теперь, четыре дня спустя, Эбби уехала на стадион вместе с остальными Лисами. У Эндрю был дополнительный сеанс с Бетси, и Аарон решил присоединиться к ним. Снова. Так что, Нил остался один в огромном доме Эбби. Хотя, не совсем один. Еще был Жан, всегда Жан, чье тяжелое дыхание было слышно через коридор, но он не собирался заходить к нему и беспокоить француза, когда тот наконец-то спокойно уснул. Так что, разумеется, это было идеальное время, чтобы ожоги Нила начали гореть. Нил обыскал весь первый этаж и, хоть убей, не смог найти свою мазь от ожогов. Он сидел в инвалидной коляске и смотрел на лестницу, ведущую на второй этаж. Блядь. Он и правда собирается это сделать, не так ли? Он сидел и пытался придумать, как выбраться из коляски и попасть на лестницу. Лестница была слишком далеко от него, чтобы он мог ухватиться, поэтому он взялся за перила, сжимая их и думая о том, как быть дальше… Но нет, так не пойдет. Вместо этого он схватился за подлокотники своей инвалидной коляски и медленно поднял свое тело на руках, как в упражнениях по отжиманию на стуле, которым научился у доктора Фултона. Оперевшись на одну ногу, он снова потянулся к перилам. Когда он крепко схватился, то взялся за поручень, прикрепленный к стене. Он попытался поднять себя, чтобы одолеть первую ступеньку, но сразу же потерпел неудачу, его руки все еще были недостаточно сильны, чтобы выдержать его вес. Окей, это тоже не сработает. Вместо этого Нил пристроился так, чтобы сесть на нижнюю ступеньку, спиной ко второму этажу. Он положил руки на ступеньку позади себя и подтянулся, стараясь держать культю так, чтобы она ни к чему не прикасалась. Так он добрался до второй ступеньки. Успех. Процесс был медленным, но, по крайней мере, он тренировался, как велела ему доктор Берд. Скорее всего, она имела в виду не это, но кто она такая, чтобы возражать? Как минимум, он ее слушал. Он был на середине лестницы – он не помнил, чтобы ступенек было так много – когда открылась входная дверь. Нил замер. Если Эбби поймает его, она вполне может отобрать у него инвалидную коляску, как грозилась уже несколько раз. Он посмотрел на оставшуюся часть лестницы – возможно, если бы он поторопился и принес крем, он смог бы все объяснить, и все было бы хорошо, и Эбби не отняла бы единственное, что помогало ему передвигаться и давало ему хоть малейшее чувство свободы и… На ступеньке рядом с ним стояли ноги. Маленькие ноги в черных носках. Нил взглянул на бесстрастное лицо, уже смотрящее на него сверху вниз, и вздохнул с облегчением. Эндрю. — Идиот. Нил не стал спорить. — Я пытался найти свой крем от ожогов, но Эбби, должно быть, положила его куда-то туда, и я пошел за ним… — объяснил он под вопросительным взглядом Эндрю, внезапно почувствовав, насколько провален был его план; возможно, оглядываясь назад, ему следовало бы подождать, пока кто-нибудь вернется и поможет ему, но, черт возьми, ему было так больно, что он не мог ждать ни минуты. Эндрю закатил глаза и спросил: — Да или нет? — Да, — ответил Нил еще до того, как закончил предложение. Эндрю обошел Нила с другой стороны, затем наклонился и черт, бля, вот дерьмо. Эндрю взял Нила на руки. Нил знал, что Эндрю сильный, но не думал, что такой сильный. Ебать. Эндрю без особых усилий отнес его вверх по лестнице в ванную, аккуратно усадил на стойку и полез в аптечку, чтобы достать мазь. — Да или нет? — спросил Эндрю. — Да, — ответил Нил. Эндрю открутил крышку, окунул указательный палец в крем, затем поднес его к лицу Нила и медленно, осторожно нанес крем на ожог. Нил молча позволил Эндрю сделать это, медленно закрывая глаза, пока пальцы Эндрю втирали крем в его щеку. Нил не знал, как долго они там пробыли, но потом услышали, как открылась входная дверь, и испуганная Эбби крикнула: — Нил? Нил замер, но Эндрю никак не отреагировал. Вместо этого он закрыл крем и положил его обратно в шкаф. Он вымыл руки и вытер их, затем еще раз спросил: — Да или нет? — Да, — сказал Нил, и Эндрю второй раз за день подхватил его на руки. Эбби чуть не упала от облегчения, когда увидела Эндрю, спускающегося по лестнице с Нилом. Эндрю усадил Нила в его коляску с той же деликатностью, с какой он относился ко всему, что касалось Нила. Он отошел в сторону, но его тут же заменила Эбби, начавшая суетиться из-за каждой мелочи. — Я почему-то забыла про мед, — сказала Эбби, закончив болтать. Нил недоверчиво посмотрел на нее: — Зачем мне мед? — Для твоих ожогов! — ответила Эбби. Она нежно покачала головой, пока Нил все еще был в замешательстве, и положила руку ему на голову, откидывая волосы назад. — Это помогает им заживать. Я не знаю почему, но это работает. Она обошла коляску и отключила тормоза. Отвезя его на кухню, она сказала: — В следующий раз, когда ожоги начнут болеть, давай я нанесу на них мед, хорошо? — Нил не собирался притворяться, что понял, но он доверял Эбби, поэтому кивнул. — Эндрю только что намазал мне лицо, но это не особо помогло, — сказал он ей. Эбби не ответила. Она подтолкнула его к своему столу и пошла на кухню. Она вернулась с медом, широкой палочкой от мороженого в одной руке и новыми бинтами в другой. Она села рядом с ним, положила свои принадлежности на стол и осторожно сняла с него повязки. Она обмакнула палочку в мед, притянула его правую руку к себе и полила его ожоги. Не то чтобы Нил когда-либо сомневался в Эбби, но мед ощущался на удивление потрясающе. Нил опустил голову так, что его подбородок коснулся груди, и позволил Эбби вылить еще немного золотой субстанции ему на руку, довольно выдохнув от мгновенного облегчения, которое принес этот способ. — Я же говорила, это сработает, — ухмыльнулась Эбби. Нил только закатил глаза.* * *
В тот вечер старшекурсники пришли смотреть кино, но Нил удивился, увидев, что Монстры пришли тоже. Рене, приехав, сперва поздоровалась с Нилом и Эндрю, но после обмена приветствиями ушла проведать Жана. Аарон даже не удосужился оказать такую же любезность, и вместо этого пошел по коридору вслед за Рене. Поскольку Нилу по-прежнему было трудно подолгу сидеть, он наблюдал со своей кровати, как Мэтт переносил телевизор из гостиной в его временную спальню. Дэн и Эллисон спорили, какой фильм включить, а Кевин с тоской смотрел на дверной проем комнаты в конце коридора. Нил дважды тронул Кевина за руку, чтобы привлечь его внимание. Когда Кевин повернулся и посмотрел на него, сожаление исказило его черты так, что Нил с трудом узнал трезвого Кевина. — Иди, — сказал он, кивнув в направлении комнаты. Кевин тут же покачал головой. — Иди, — снова сказал Нил и подождал, пока Кевин сделает, как сказано. Нил следил, как он пересек коридор и постучал в дверь. Ему пришлось подождать всего секунду, прежде чем его впустили внутрь. Он напряг слух, пытаясь уловить любую речь, доносившуюся из комнаты, но все звуки заглушались спором между Ники и старшекурсниками. Они пытались решить, какой фильм посмотреть, потому что, по их мнению, знания Нила в кинематографе были даже более скудными, чем им казалось. Выбор стоял между «Шреком» и «Как приручить дракона». Нила не особенно волновало, какой фильм они посмотрят, и ему просто хотелось, чтобы они спорили о нем потише. Алкоголь был открыт, как только выбрали фильм «Как приручить дракона», потому что они уже смотрели «Шрека», хотя все в тот момент были слишком пьяны, чтобы его запомнить. Когда они дошли до середины, начались новые дебаты: какой персонаж самый пригодный для траха. Нил не понимал привлекательности секса с 3D-анимацией и молчал, с удовольствием наблюдая, как его товарищи по команде бросают друг в друга попкорн или конфеты, как будто это поможет сделать их аргумент более весомым. Кевин вернулся как раз в тот момент, когда спор уже начал накаляться, будучи одновременно непринужденным и раздраженным. Однако даже озадаченного Кевина было недостаточно, чтобы испортить атмосферу в комнате, потому что Лисы словно тщательно укутали всех радостью и удовлетворением, смеясь до самого конца титров и даже не подозревая, что фильм вообще-то закончился. Он угнездился в кровати, позволяя теплу и счастью своей семьи разлиться по комнате, пока они искали следующий фильм для просмотра, и делал вид, что, если достаточно постарается, то, возможно, сможет впитать немного их тепла и сохранить при себе до следующего раза, когда они смогут собраться.