KonMitsu
Я не в настроении
И ждёт от него сообщения. Кондо достаточно хорошо узнала Сатору, чтобы понимать: он явно должен предложить свою помощь и поддержку, он ведь в нее влюблен – он бы точно так поступил. Но в ответ прилетает лишь пассивно-агрессивное: Six Eyed Ну как знаешь И на этом переписка прекращается. Мицуки чувствует сосущую боль в груди, словно там разверзлась черная дыра и поглотила её сердце. Почему ей так больно? Годжо ведь, честно говоря, не предел мечтаний. А ещё он её раздражает. Тогда почему ей так паршиво оттого, что ему словно стало плевать на нее и ее чувства? Но чего же она собственно от него хочет? Любовь и серьёзные отношения – явно не история Годжо, как ей кажется. Интрижка с симпатичной девчонкой – ещё куда ни шло. Чёрт бы их побрал этих двоих, Гэто и Годжо. Первый разбивает сердце, второй стирает в пыль оставшиеся осколки. Хотя о Сугуру она уже давно не думала в романтическом ключе. Да, в принципе, ни в каком ключе. Может, только, один раз, когда собралась сходить на встречу Death Cafe. Прошла она довольно спокойно. Может, прошла её болезнь по кандидату смертельных наук? Пройдёт и по этому обалдую? Но Гэто предлагал ей дружбу. С Годжо она дружить не сможет. У Мицуки уже болит голова от всех этих мыслей. Как же сложны взаимоотношения между людьми… Она плетется на кухню и достаёт из шкафа медицинскую коробку. Заливает таблетку снотворного и идет в кровать. Девушка не уснёт, если не заставить организм сделать это. Ей нужно отдохнуть и решить, что делать со своей личной жизнью, потому что оставлять все, как есть, она уже не может – слишком все далеко зашло, чтобы пускать на самотек. Сказать легко, а сделать – это уже совсем другая история. Чтобы хоть как-то забыться, Кондо погружается в учебу. Посвящает все свое время чтению и подготовке к занятиям, ни с кем не тусуется, а только и делает, что корпит в библиотеке над домашкой. Изнуряет себя знаниями вполне себе добровольно. А там и первая глава диссертации подоспела. А там и общая шкала качества оценок улучшилась. Но качество жизни, напротив, ухудшилось. Может быть, это как-то связано с тем, что она приняла препарат экстренной контрацепции? Гормоны скакнули? Неизвестно. Мицуки вскоре получается еще одно сообщение от Годжо. Six Eyed Киса, у тебя все в порядке? Экстренная контрацепция прошла успешно? Кондо рассердилась не на шутку. Конечно же, его должно это волновать – а именно то, что в ближайшее время не появятся маленькие белобрысые, как и он сам, детки. Но мог хотя бы… Что?KonMitsu
Все ок
Спасибо, что спросил
Она вкладывает в ответ всю свою желчь, но скорее всего, Годжо её не считывает, потому что следующим сообщением прилетает: Six Eyed Хочешь встретиться? Кино вместе посмотрим Мицуки смотрит на открытый чат потухшим взглядом. Чувствует, что кино они будут смотреть минут пять от силы, а потом опять произойдёт то, что разобьёт её ещё на ближайшие несколько недель. У неё уже даже нет ощущения, что Сатору, гребаный патриархал, относится ко всем женщинам, как к мясу – исключительно к ней, за все хорошее. Хотя, по сути, что такого она сделала? Просто не ответила взаимностью! И что же теперь, ноги об неё вытирать, когда она к нему обращается!? Цуки закипает. Но перечитывает сообщения. Ударяет себя по щекам. Накрутила так накрутила.KonMitsu
Что за фильм?
Six Eyed Отличница лёгкого поведенияKonMitsu
Иди на хрен, Годжо🖕
Сатору ухмыляется довольно со своей стороны. Его целью стало, очевидно, доводить девушку до белого каления при любом удобном случае. – Как у тебя с Мицуки? – спрашивает как-то Гэто. Не то чтобы у них было принято разговаривать о пассиях, но девушка невольно связала их между собой, так что вопрос этот был для него логичным. – А что с Мицуки? – пытается уйти от ответа Годжо. – Сатору, – хмурится Сугуру, – не заставляй меня говорить это вслух. Она же тебе нравилась. – Да? А что такое? – подкалывает друг. – Жалеешь об упущенных возможностях? Брюнет не отвечает, лишь взглядом прожигает и отворачивается, скрестив руки на груди. Всем своим видом демонстрирует, что задет. Кому, как не Сатору знать, что Гэто можно вообще не рассматривать с точки зрения конкурента. – Ладно, Сугуру, извини, – внезапно смягчается белобрысый. – Я просто занимаюсь укрощением строптивой… – Тоже мне, Шекспир нашелся, – фыркает Гэто, – Сатору, звучит ужасно. Это и есть ужасно. Годжо смотрит как-то загнанно. Видно, что самому противно от себя, да и ситуация жутко неприятная. Мицуки правда ему нравилась. И нравится. Просто любит вести себя по отношению к нему, как сука, а в остальном – просто чудо, золото, мечта, а не девушка. Сатору пересматривает последние сообщение в их диалоге. Шутка про “Отличницу лёгкого поведения” была и правда хороша. Он бы даже показал её Сугуру, но боится, может упасть в глазах друга ещё ниже. А ещё не хочет слушать, как ему читают мораль. Второго особенно не хочется. Парень задумывается о том, чтобы все же предпринять ещё одну попытку пригласить Снежную Королеву на свидание, вести себя, как следует, как он хочет вести себя с ней, показать свои истинные, искренние намерения и заслужить-таки её расположение. Он даже готов к тому, что это случится не сразу. Но все идет против его планов, когда Годжо получает уведомление от девушки в пятницу вечером.KonMitsu
Занят?
Не хочешь приехать?
Six Eyed Дайте-ка подумать И Сатору действительно думает, все взвешивает и размышляет. С одной стороны, какого черта он должен подрываться каждый раз и ехать к ней, когда девчонке того заблагорассудится? А сегодня пятница, вечер. На наверняка она пьяна, опять. С другой, он каждый раз вспоминает их волнительный секс, и член его дергается в предвкушении. Уверенность в том, что будет прекрасный секс, побеждает в выборе между добром и злом. Вопреки ожиданиям, Мицуки трезва. Полностью. Она встречает парня на пороге квартиры и сразу же вовлекает в поцелуй. Ему такое, пожалуй, даже нравится – наверное, пока что можно обойтись без разговоров. Но потом они обязательно поговорят. Кондо целуется с Годжо и в кои-то веки за последние несколько недель чувствует себя на своем месте. Кажется, что его губы созданы для того, чтобы целоваться с её, на её талии должны быть только его руки, в ней только он. Внутри контраст: на душе удивительно спокойно и волнительно одновременно. Цуки тянет его в комнату за собой, падает на кровать, Сатору нависает сверху. И подумать не мог, что так по ней изголодался. Когда звал её посмотреть кино скорее шутил и хотел поиздеваться, а до этого… Был очень зол. От неё пахнет сладким солнечным манго, и не скажешь, что это аромат строптивой снежинки с лунным именем. Аспирант отрывается от неё ненадолго, чтобы вдохнуть побольше воздуха и вернуться к своему важному делу, но когда хочет снова поцеловать её губы, натыкается лишь на мягкую щеку. Смотрит вопросительно, а девушка на него – хитро. Будто бы она хозяйка положения, даже при том, что она снизу. Выбирается аккуратно из под большого красивого тела. – У меня есть одна обновка. Хочу попробовать. Надеюсь, тебе понравится. Она лезет в заветный ящик, который он когда-то захотел изучить подробнее, и выуживает оттуда красную верёвку. Кондо смотрит на него предвкушающе и восторженно, как ребёнок, будто держит сейчас в руках желанную куклу, а не набор для шибари. – Ты же умеешь, – не спрашивает – утверждает. Откуда-то в ней есть уверенность в том, что у Годжо должен быть опыт в этом непростом и интересном деле. – Что меня выдало? – щурится парень. – Будем считать, что это моя интуиция, – посылает воздушный поцелуй Мицуки. Сатору не возражает против такого ответа. Он берет в руки стянутую в узел веревку – довольно мягкая, но и хорошо – не повредит кожу девушки, хотя заломы на коже так или иначе останутся. – Разделась, – приказывает он прохладно, – и на колени на край кровати. Жду. Кондо еле сдерживает томный вздох и тут же делает то, что он ей велел – в два счета избавляется от футболки и шортиков, вопросительно смотрит на Годжо, не понимая, нужно ли снимать с себя и белье тоже. – Что-то объяснить? – ласково, но удивительно грозно спрашивает он. Мицуки решает не провоцировать его, хотя очень хочется. Усаживается на край кровати на колени уже без трусиков. В глазах пляшут чертята, ерзает по пяткам ягодицами, предвкушающе кусает и так истерзанные поцелуями губы. Годжо подходит к ней со строгим лицом, постукивая стянутой верёвкой по раскрытой ладони. – Развернись спиной. Девушка послушно выполняет очередной приказ, вопреки своему желанию видеть сосредоточенное в процессе красивое лицо. Она счастливо улыбается, когда Сатору касается её кожи своими пальцами, чтобы связать руки за спиной. И она очень довольна своим выбором – не прогадала. Шестиглазый знает, что делает. Связанные запястья заставляют свести лопатки вместе и выпрямить спину, а натяжение верёвки на плечах закрепляет желаемый результат. Годжо ловко плетет узлы и создаёт из них узоры. Мицуки чуть разминает шею, пока он занят делом. – Готово, – сообщает он через какое-то время, – не туго? Мицуки пытается пошевелиться, и ей не удаётся сдвинуть руки ни на сантиметр. Затянута и обездвижена целиком. – Нормально, – отвечает она, – не больно. Сатору видит, что она может шевелить только пальцами, и больше ничем. Остатками веревки управляет ею, притягивает к себе и проводит ладонью по её подбородку, засовывая пальцы девчонке в рот. – А знаешь, что это значит? – ласково спрашивает он и резко швыряет Кондо на постель. – Ты целиком в моей власти. И я буду делать с тобой все, что захочу. Кондо тихо стонет уже от этого осознания, блаженно закатывая глаза на грубость Сатору. Он снова оставляет её, но она знает, что никуда парень не денется, далеко не уйдёт – особенно сейчас. Слышит, как он изучает содержимое её ящика удовольствий: смотрит, достает, вертит в руках, что-то особо интересное откладывает на стол, менее любопытное возвращает внутрь. Наконец Годжо возвращается к ожидающей его Цуки, поднимает в её сидячее положение, снова спиной к себе и опускает на её глаза плотную ткань. Завязывает на затылке очередной узел. – Ох, – выдыхает студентка. – Для более ярких ощущений, – усмехается парень и снова уходит. А теперь уже далеко. Мицуки начинает опасаться, что он так её и оставит, но либо у неё не обострился слух из-за закрытых глаз, либо Сатору подкрался так тихо, что она даже не услышала его шагов. Она вздрогнула, чуть зашипев. По коже провели кубиком льда. По спине еще ничего, по ягодицам – тоже, но стоит ему переместить отчаянно тающую в его руках льдинку на бока и живот, как девушка взвизгивает от неожиданности. Это просто какое-то предательство! – Ну что ты так дергаешься, Цуки-тян, – со смешком спрашивает парень. – Это еще не все. Новый, свежий кубик льда касается её клитора. Мицуки скулит и дергает бедрами, стараясь уйти от этого странного ощущения, но Годжо не позволяет, наслаждается, издевается. Пока лёд не растаял, он перемещает его внутрь неё – и там уже кубик превращается в легкую лужицу, смешиваясь с естественной смазкой Кондо. – Ничего не можешь сделать, да? – хихикает аспирант, после чего ненадолго замолкает. Не двигается. Мицуки в нетерпении. Она волнуется, что же будет дальше. Как вдруг на ягодицы проливается горячий воск, а сразу вслед за ним в промежности снова оказывается ледышка. Девушка ахает и протяжно стонет, кусая зубами покрывало. – Потрясен тем, какая ты мокрая, – сообщает ей Сатору. – А ведь мы только начали… Она вдруг чувствует прикосновение чего-то необычного к бедру. Щекотно, легкое касание мажущее – что это? И тут до неё доходит: он что-то пишет, чем? Маркером? – Ты что там творишь, Годжо? – она старается придать стальных ноток своему голосу, но это сильнее неё – игры с температурами не проходят даром. – Ещё один звук из твоего хорошенького рта, кроме стонов, – предупреждает молодой преподаватель, – и я добавлю кляп. Я знаю, что он у тебя есть, нашёл в шкафчике. Всё понятно? Не то чтобы Мицуки была против кляпов, – иначе, как бы он оказался у неё? – но почему-то хотелось сейчас обойтись без него. Во всяком случае, пока. А писал Годжо всякие непотребства. Выводил старательно маркером латинские буквы в надпись на английском, даже язык высунул – так хотелось, чтобы получилось красиво! Когда он заканчивает, раздвигает ноги девушки так, чтобы полюбоваться на надпись, гордо красующуюся на внутренней стороне бедра Мицуки. Gojo Satoru's Domain. В горячо-холодно играть, конечно, интересно, но смазка уже стекает струйкой с лона девушки на кровать, и Сатору хочется скорее погрузиться туда. Есть только одно «но»: проведенных издевательств над ней ему еще недостаточно. Матрас легко скрипит под ним, когда он поднимается и берет со стола заинтересовавшую его анальную пробку со стразом в виде сердечка. Пошло, но будет очаровательно смотреться в ее попке. Берет смазку и щедро сбагривает как игрушку, так и пространство между ягодиц. Подносит основание игрушки к дырочке и надавливает – игриво, неторопливо, растягивает медленно. Кондо чувствует себя немного неуверенно. В принципе, такие игрушки ей не были новы, однако, Годжо делал, что хотел, не согласовывая свои действия с ней – и это, конечно, возбуждало, но также и немного пугало. – Годжо… Пожалуйста, – хнычет она. – Не надо. Игрушка с громким чвоканьем оказывается внутри. А ей уже очень хочется его внутри. Но просить об этом не смеет. Хочет сохранить возможность стонать в голос и все же посмотреть, на что же ещё способна его фантазия. На этот раз Сатору подготовился гораздо основательнее. Конечно, ему не сложно снова проспонсировать ей экстренную контрацепцию, но… нет. Обойдутся без этого. В ультратонких презервативах, которыми он решил запастись и положил по нескольку упаковок в каждый карман своих брюк и курток, тоже неплохо. Теперь может раздеться и он, хочется дать свободы своему телу, и соприкасаться голой кожей с её. Он разрывает квадратик и достаёт презерватив, с легкостью раскатывает его по колом стоящему члену, который разве что не тянулся магнитом к расположившейся на кровати раком, связанной и завязанной, Мицуки. Но это не все, что он прячет в одежде. Достаёт ещё кое-что. С кое-чем в руках возвращается к кровати. По звуку, это смазка в тюбике – девушка слышит, как он открывает крышку, выдавливает содержимое, сначала размазывает по тонкому латексу, а затем проводит смазанными пальцами и по ней, задевая клитор. Цуки не очень понимает уже, зачем – её естественных выделений хватит буквально с лихвой, но, конечно же, возразить не может ничего. Сам Сатору этого через презерватив явно не почувствует, но знает, что девушке точно будет приятно. Он по-свойски шлепает её по заднице, после чего беспрепятственно проникает в её влагалище. Мицуки выгибает спину навстречу ему и стонет в покрывало. Ей уже сложно лежать в такой позе: вся ткань пропиталась её слюнками, не говоря уже о других жидкостях. Вдруг она чувствует удивительное покалывание. Слизистая превращается в огонь, словно её щедро сбагрили перцем, и Кондо на секунду думает даже, что так оно и есть. А потом парень протягивает ей руку помощи и ласкает клитор пальчиками. – Наслаждаешься? – спрашивает он её, после чего грубо толкается внутрь неё. – Я тоже. Мицуки не сомневается, что она кончит за тридцать секунд: жидкий вибратор, обрамляющий её половые органы, мощный член Годжо и в довесок ещё анальная пробка, так верно заполняющая внутри. Она воет от восторга. Сатору такой собачке рад. Кондо и правда очень скоро сжимает оргазмически член и обмякает. Вот только передышки ей никто давать не собирается. Сам-то Сатору только начал. Только-только набирает темп под тихие завывания девушки в подушку. Он тянет её за конец верёвки на себя, она бы не устояла на не держащих её сейчас ногах, но Годжо перехватывает её за талию, прижимая к себе, удерживает, продолжая вбиваться внутрь. Мицуки просто откидывает голову ему на плечо и ловит ртом воздух. Внизу все вибрирует. Но этого, видимо, недостаточно. Сатору хватает силы рук – одной держит студентку, второй тянется снова за тюбиком. На пальцах практически не осталось смазки, а ему нужно ещё хотя бы немного для осуществления ещё одной мысли. Не без сложностей, но справляется с этим: распределяет гель по подушечкам пальцев и опускает и вторую руку на тело Мицуки. На грудь. Сжимает, оттягивает, выкручивает соски, оставляя на них лубрикант с сюрпризом. Эффект не заставляет себя долго ждать. Кондо осознает, что у неё чрезвычайно чувствительные соски – либо было такими всегда, либо стали после Сатору. Так или иначе, ощущения – невероятные. Парень двигается размашисто, насаживает её на свой член, выходит практически полностью, чтобы потом со всей силой войти внутрь ещё – вдолбиться буквально. Мицуки всегда была приятно горячей и мокрой, но после первого оргазма он словно горячую печку трахает, она ещё и сжимает его сильнее обычного – анальная пробка давит изнутри. Девушка буквально кричит от наслаждения. Годжо жалеет, что не надел на неё кляп, потому что так они наверняка привлекут внимание соседей. Он все же покидает ее ненадолго и хватает красный шарик со стола, где его оставил. Приподнимает голову Цуки – восхищен развратностью зрелища, слюней из её рта натекло достаточно, а глаза, – он проверил под повязкой – кажется, не соображают совершенно. Сатору доволен. Он вытрахал из неё почти все мозги, глядишь, она станет вести себя лучше. Защелкивает шарик на затылке. Теперь Мицуки может только мычать и стонать, но больше никаких криков. Даже немного жаль. Но так ей и надо. Будет впредь вести себя лучше. Может, и он станет к ней благосклоннее. Годжо кончает с громким стоном и покидает трясущееся от чрезмерного удовольствия тело. Девушке хватает сил лишь на тихие стоны. Это было слишком. Это было вау. – Что-то я проголодался, – Сатору потягивается, разминая тело. – Есть у тебя что-нибудь сладкое? Для мозга полезно. Кляп не позволяет ничего ответить. Да и не обязательно. Мицуки слабо качает головой – не часто ест сладкое. Но парень даже не смотрит на её ответ. – Хотя, что это я. Мой десерт уже здесь. Он переворачивает Мицуки на спину, снова раздвигает её ноги, ныряет к смазанным складкам и проводит по ним размашисто языком. Кондо визжит. Смазка мало того, что вибрирует, так еще и со вкусом. Сладкоежка Годжо подготовился к походу. Девушка судорожно дышит, стараясь не умереть от восторга прямо на месте. Это была бы, наверное, самая счастливая смерть, которую только можно допустить – во время секса. Сатору давит на основание анальной пробки, отчего та еще глубже оказывается в ней, после чего перемещает пальцы во влагалище и двигает ими в поисках точки G. По чрезмерному подрагиванию Мицуки понимает, что нашел. А потом начинает жестко долбиться пальцами прямо по этому месте – давит, тянет на себя, манит, как будто что-то выталкивает. Проходит буквально тридцать секунд, и студентка, чья громкость стонов росла в геометрической прогрессии по мере ласк, кончает, сжимая крепко ногами Годжо – она брызжет ему прямо в лицо, и парень удивленно моргает. Не ожидал. Но очень, очень приятно удивлен. Это же надо, реально довел девушку до сквирта. Впервые в жизни. Кондо тяжело дышит, постанывает – мозги отшибло окончательно, она совсем ничего не соображает после такого опустошающего оргазма. Сатору начинает за ней ухаживать, а сделать надо немало: извлечь анальную пробку, снять повязку на глаза, снять кляп. И еще развязать все веревки. Впрочем, это как раз-таки дело нехитрое, потому что развязать узлы гораздо быстрее и проще, чем завязать. Годжо с ужасом смотрит на вмятины, оставленные веревкой на руках девушки. Наверняка у неё страшно затекли руки, хотя… Мицуки их вытягивает и старается размять. Он помогает ей, разминает кожу, мышцы, чувствует под подушечками пальцем шероховатость кожи. Это скоро пройдет, он знает. Смотрит виновато. Вообще после такого марафона хочется лежать обниматься, холить и лелеять эту любительницу БДСМ. – Давай я тебя помою? – её ответ его не интересует – он подхватывает её на руки и несёт девушку в душ. Она сонно и устало обнимает его за плечи. Но улыбается довольно. Было просто офигенно. Вот бы как-нибудь повторить… Сатору к своему удивлению не встречает дальнейшего сопротивления, поэтому спокойно смывает все следы их плотских утех с обмякшего тела. Заворачивает бережно в махровое полотенце, возвращает в комнату. Парень думает выпить кофе на кухне и, наверное, ехать к себе, но слабая рука его не отпускает. – Полежи со мной… совсем чуть-чуть. Годжо уходит, когда Мицуки засыпает. Через пять минут. Сейчас разговора не получится, но им точно нужно все обсудить. Ему уже больно, хотя в их отношениях это он тот, кто должен причинять боль.