«Ну, как и чем тому помочь, кто телом здрав, но мёртв душой?» — Франсуа Вийон
— Какого… — конец едкой фразы повис буквально на кончике языка. Чужая широкая ладонь практически припечатала губы, заставляя меня проглотить звук. — Ты мне поругайся тут еще, — зло прошипел на ухо мужской голос. Еще до того, я резко вскинула голову вверх и столкнулась с нависшим надо мной лицом, я уже знала, кому принадлежит этот раздражающий тон. Арон смотрел на меня так, словно готов был убить на месте без суда и следствия. Я выразила свой протест промычав нечто нечленораздельное прямо в его ладонь, но парень лишь сильнее шикнул на меня. Совсем рядом с тем местом, где я пробегала, спасаясь от погони, еще минуту назад, послышались торопливые шаги нескольких пар ног. Топот отражался от старых кирпичных стен домов и эхом заполнял собой весь переулок. Арон, все также не отнимая руки от моего лица, аккуратно начал отступать назад, увлекая меня подальше от дневного света, под покров тусклой тени близлежащего здания. Второй рукой парень обвил мою спину и плавно потянул в сторону, заставляя прижаться лопатками к неровному кирпичному срезу. Его тело прижалось совсем близко, словно закрывая меня от всего мира, пряча за собой. Топот чужих ног постепенно стих, и на смену ему пришло неровное шарканье ботинок об асфальт. Мои преследователи остановились где-то неподалеку и теперь осматривались в поисках своей жертвы. Они настороженно перешептывались между собой, слов было практически не разобрать. Арон же, поймав мой затравленный взгляд, приложил указательный палец к своим губам. Я сглотнула ком в горле и медленно кивнула, не прерывая нашего зрительного контакта. Его хватка на моей талии немного ослабла, позволяя, наконец, вдохнуть осенний уличный воздух полной грудью. Холод каменной кладки за моей спиной быстро проникал под одежду, вызывая волну мурашек по всему позвоночнику. И, словно на специально кем-то выстроенном контрасте, на мои замерзшие щеки плавно стелилось горячее дыхание парня, склонившегося совсем рядом. От его высокой фигуры, полностью закрывающей обзор на происходящее в переулке, исходило столь необходимое тепло. Оно буквально опаляло, пронизывало своим жаром эти несчастные пару сантиметров, разделяющие нас. А я так замерзала… Всего полшага вперед было бы вполне достаточно, чтобы хоть чуть-чуть согреться, чтобы перестать ощущать лопатками этот леденящий озноб, скользящий от лопаток все ниже и ниже. Но даже этого смехотворного расстояния было вполне достаточно, чтобы человек, стоящий напротив меня, почувствовал слабое движение и шумно вздохнул, словно от испуга. Хватка на моей талии снова усилилась, увлекая тело назад, подальше от долгожданного тепла. Звук чужих голосов медленно смолкал, превращаясь в обрывочные бормотания. Шаги незнакомцев раздавались все дальше и дальше, пока не стихли окончательно. Теперь образовавшуюся тишину нарушало лишь глубокое дыхание Арона, да заунывный стон ветра, свободно гуляющего по переулку. Медленно отстранившись и бросив на меня предупреждающий взгляд, Арон чуть вытянул шею, оглядываясь кругом. На несколько долгих секунд он замер, прикрыв глаза, и прислушивался к любому случайному шороху. — Вроде ушли, — констатировал парень сухо. Он вдруг удивленно окинул взглядом свою руку, которая все еще покоилась на моей талии, словно недоумевая, как она там оказалась. И лишь сложив два плюс два в своей голове, Арон отшатнулся, вновь выстраивая между нами дистанцию, достаточную для людей, которые познакомились друг с другом всего сутки назад. — Спасибо, — и эта благодарность, надеюсь, прозвучала искренне. — Все нормально. Считай я отработал за утренний казус с кофе. Не свитер, конечно, но тоже сойдет. Он шмыгнул носом, отворачиваясь. Его взгляд упорно стал сверлить кирпичную стену справа от меня. — Так что, ты всегда так бодро проводишь свое утро? — видно было, как много сил Арон прилагал, чтобы казаться непринужденным, но его волнение с потрохами выдавал охрипший голос. — Просто люди обычно там йогой занимаются или в бассейн ходят, но улепетывать от погони тоже вариант, разумеется. — О, ну что ты! Просто абонемент в зал закончился, вот и пришлось выкручиваться. Бег тоже полезен для здоровья, разве не слышал? Ладонями я легонько толкнула Арона в грудь, заставляя его сделать пару шагов назад и освободить мне хоть немного пространства. Смущался не он один. — Стала такой смелой, — Арон почти прошептал эти слова, будто обращаясь к самому себе. Уголки его губ чуть изогнулись в грустной, едва заметной улыбке, от одного вида которой в сердце неприятно защемило. — Стала? — глухо повторила я, не до конца осознавая, почему именно это слово так зацепило, показалось столь инородным в его тихой речи. Арон вдруг перевел на меня испуганный взгляд и плотно сжал губы в тонкую линию. Утреннее солнце, вышедшее из-за границ хмурых облаков, окинуло своими теплыми лучами теневую сторону переулка, уничтожая наше прикрытие. В этом ярком свете лицо парня, всегда казавшееся мне смуглым, вдруг обрело свои реальные черты: на впалых щеках нельзя было найти ни единого признака румянца, кожа будто выцвела и потускнела, а под темно-ореховыми глазами залегли тени. Он едва ли выглядел лучше меня, напуганной недавней погоней и уставшей от полуночных переживаний. — Я имел в виду, что вчера ты могла лишь злиться и кричать. Но сарказм — это что-то новое. С моих губ слетел нервный смешок. — Ты тоже предстал в неожиданном амплуа. Я уже было подумала, что каждая наша встреча обязательно сопровождается каким-нибудь членовредительством с твоей стороны. Но, признаться, этот поступок стал для меня сюрпризом. — Простым «спасибо» можно было вполне ограничиться, — он развел руками, что я истрактовала как тактическое отступление в нашей словесной баталии. Отряхнув одежду от пыли и прилипшей к ней с измазанных кирпичных стен грязи, я хоть немного, но смогла вернуть себе некое подобие пристойного вида. Звук чужих шагов больше не слышался в переулке и это можно было считать хорошим знаком. Но Лиам остался где-то там… — Ты куда? — спросил Арон, видя, что я медленным неуверенным шагом направилась прочь из переулка. Последние пару минут он молча наблюдал за моими жалкими потугами собрать всю имеющуюся волю в кулак, и подал голос лишь когда я начала осторожно красться в сторону выхода. — Там остался мой друг. Я убежала и теперь чувствую себя просто ужасно. Не надо было бросать его одного. — Твой друг в безопасности, — твердым голосом сказал Арон. — Пока что. Я остановилась. Взгляд устремился в сторону парня, замершего на одном месте и смотрящего на меня исподлобья. Густые завитки черных волос падали на его глаза, от части скрывая цепкий взгляд. — Откуда ты знаешь? — собственные слова казались лишь слабым эхом бушевавших в голове мыслей и догадок. Они растворились в неестественно мертвой тишине переулка. Арон шаркнул ногой. Подошва его черных кроссовок случайно задела какой-то камешек и тот со слабым стуком отлетел на пару метров вперед, со стуком ударившись о кирпичную стену. — Я видел, — ответил он сухо. — Что конкретно ты видел? Парень раздраженно вздохнул. Видно было, как каждое новое слово слетает с его губ с неимоверным скрежетом, каких усилий ему стоит выдавить из себя минимальный набор слов, которых едва хватало на скудный вразумительный ответ. — Видел, что он смог улизнуть. Эти двое помчались за тобой, и я решил помочь. Больно было смотреть, как ты носишься кругами, — на его лице появилась кривая ухмылка. Я сделала шаг вперед, приблизившись к нему. — Почему ты так стараешься выглядеть хуже, чем есть на самом деле? Так язвишь, словно боишься, что можешь мне понравиться, если будешь вести себя как нормальный человек. Арон открыл было рот, но по его взгляду стало заметно, что он не смог найти ответ на мой вопрос. И на эту долю секунды маска цинизма, крепко приросшая к его беспристрастному лицу, вдруг спала. Во взгляде пропали привычные искры высокомерия, уголки губ опустились вниз, разглаживая притворную улыбку. В каждой черте его лица сквозила безмерная усталость: она залегла в небольшой складке на лбу, просвечивалась сквозь маленькие морщины почти у самых век, отражалась в болезненном блеске глаз. — Ладно, забудь, — прошептала я, испугавшись этой неожиданной перемены, вызванной моими словами. — В любом случае, спасибо тебе большое за помощь! А теперь мне правда пора. Я отошла ровно на пять шагов от него. Именно этого расстояния хватило Арону на то, чтобы сбросить с себя оцепенение, стремительно рвануть вперед и с силой схватит мою руку. — Постой! — почти прокричал он и звук его голоса отлетел от голых стен, слабо вторя своему владельцу. — Я… давай я тебя провожу, — сказал парень уже тише. — С чего вдруг? — Мне так будет спокойнее. Куда тебе надо? Я не стала противиться, это было попросту глупо. Адреналин все еще разгонял мою кровь по венам и сердце продолжало бешено стучать. Пусть даже рядом будет такой человек, как он, все безопаснее, чем слоняться по улицам города в одиночку. Мы почти не говорили друг с другом, пока я медленно шагала по аллее, изучая каждый закуток в поисках Лиама. Друга и след простыл. Сколько бы я ни звала, никто не откликался. Лишь ветер сильнее шумел, перебирая оставшиеся пожухлые листья в кронах высоких деревьев. Все это время Арон следовал за мной точно тень. Он старался идти позади, не попадаясь в поле зрения, не издавая ни единого лишнего шороха, но я все равно ощущала его пристальный взгляд, неотрывно следящий за каждым моим шагом. Не найдя друга, я решила вернуться в галерею. Другого варианта все равно не было: Лиам не пользовался телефоном, так что я понятия не имела, где его можно отыскать. Арон же медленно плелся за мной, даже не спрашивая куда мы направляемся. Он остановился лишь у самых ступенек галереи. — Только не говори, что ты хочешь после всех этих утренних событий как ни в чем не бывало вернуться к своей работе, — парень скептически посмотрел на высокую входную арку и большие цветастые афиши, вывешенные на стенах здания. На это я лишь пожала плечами. — Мы нигде не нашли Лиама, верно? Думаю, он просто успел где-то спрятаться и, в таком случае, обязательно скоро выйдет на связь. Лучшее, что я могу сделать, так это вернуться к своим обычным обязанностям. В противном случае буду сидеть где-то в углу и накручивать себя. А так хоть отвлекусь. — На твоем месте я бы больше переживал, выйди твой друг на связь. — О чем ты? — Подумай, — Арон приблизился и заглянул в мое лицо. Выражение его темных глаз стало совершенно нечитаемым и это сбивало с толку. — Когда вы с другом встретились с теми парнями, то они сразу побежали за тобой, оставив его позади. И он не спешил бросаться тебе на помощь, не так ли? Отсюда вполне логичный вопрос: с чего бы ему оставлять свою «подругу» в такой опасный момент? И почему вдруг эти ребята нашли вас именно когда ты была с этим Лиамом? Каждый новый вопрос Арона был подобен раскату грома среди ясного неба. Первой и самой очевидной моей реакцией было возмущение, от которого буквально сперло дыхание. Я словно захлебывалась воздухом, пытаясь выдать хоть единую нотку протеста. Но где-то глубоко внутри, почти у самого сердца, что-то неприятно заскрежетало. А вдруг он прав? Ведь его предположения не казались лишенными логики. Опомнившись, я ужаснулась. Меня вдруг невообразимо напугал тот факт, что я готова была поверить его аргументам, пусть и на долю секунды. — Ты ошибаешься! Что бы тебе там ни казалось, Лиам не такой! Так что… — мои щеки горели от стыда, разъедающего изнутри. — Да какая тебе в принципе разница? Мы знакомы всего лишь сутки, так что тебя это точно не касается. — Праздное любопытство, — Арон развел в руки в стороны. — Я очень благодарна, что ты меня спас, правда. Но не надо судить о том, о чем ты в принципе не имеешь никакого понятия. — Чего ты так завелась? — парень усмехнулся. — Это просто совет от почти незнакомца. Тебе вовсе не обязательно принимать его за истину в последней инстанции. Я развернулась и резко взбежала по ступенькам галереи вверх, остановившись лишь у самой двери. Хотелось оказаться как можно дальше от этого парня, но… — Что ж, спасибо за совет. Можно было просто уйти, громко хлопнув дверью у него под носом, можно было ответить что-то едкое. Я же оправдывала себя тем, что последнее слово должно остаться за мной. Это было правдой лишь на половину. Когда я вошла в здание галереи и дверь закрылась за моей спиной, с плеч будто упал тяжелый груз. Я присела на корточки и обняла свои колени руками. Это утро, пожалуй, можно было занести в список «самое отвратительное начала дня в моей жизни». Только тогда, склонив голову и прикрыв глаза, я смогла, наконец, спрятаться от всего этого кошмара, царящего вокруг. Сначала тот инцидент в кафе, затем погоня, пропажа Лиама… Все это было слишком для меня одной. — Ноа? — тихий голос раздался где-то неподалеку. Я резко вскочила на ноги. Этот неуверенный тон, приправленный мягким мелодичным голосом, был мне хорошо знаком. Вслед за этим невысокая фигура Лиама показалась из-за большой мраморной колонны в дальнем углу полутемного зала. Он стоял в отдалении, не решаясь приблизиться даже на пару шагов. С такого расстояния было невозможно прочитать выражение, царившее на тонком бледном лице, но опущенные плечи и сгорбленная фигура уже говорили о многом. — Лиам, что ты… — я не успела окончить фразу. Парень вдруг сорвался с места и, добравшись до меня в считанные секунды, резко прижал к своей груди. Одна его рука обвила талию так, что не было даже возможности вдохнуть, а вторая зарылась в мои волосы почти у самой макушки, до боли сдавливая корни. — Я так боялся, что с тобой что-то случилось. Все произошло так быстро, — лепетал он над ухом точно ребенок, испугавшийся монстра под кроватью. — Нас не должны были заметить. Не знаю, как так вышло. Затем Лиам, опомнившись, расцепил объятия и обхватил ладонями мое лицо, крутя его из стороны в сторону и тщательно осматривая каждый миллиметр кожи. Он аккуратно заправил мои выбившиеся на лоб белесые пряди за ухо. — Они тебе не навредили? Ты в порядке? — Лиама словно прорвало и бессвязные вопросы лились из него рекой. — Как ты сбежала? Я грубо перехватила его ладони и отняла их от лица. Лиам вдруг отшатнулся как от пощечины. Он перевел испуганный взгляд на свои дрожащие руки и отступил на шаг назад. — Прости, — его дыхание было тяжелым. — Я не хотел на тебя наседать. — Лиам, — позвала я его. — Что там произошло? Почему эти люди вдруг побежали за мной? Мне не хотелось думать о словах Арона, брошенных в спину там, на улице. Но они все равно продолжали преследовать меня, въедаясь в каждую новую мысль, искажая их, превращая в паранойю. И, когда я задала этот вопрос Лиаму, то, в ожидании ответа, перестала даже дышать. Мне так необходимо было услышать от него какой-то глупое оправдание или даже смешную историю. Возможно, все это и правда являлось безумной шуткой и сейчас Лиам раскроет все карты, а потом мы вместе посмеемся над тем, как я улепетывала в переулок. Тогда и туманное предупреждение Арона развеялось бы в одну минуту, не оставив и следа тревоги в моей душе. Лиам долго думал, прежде чем ответить. Он стоял, ссутулившись, и смотрел вниз, изучая взглядом носки своих белых кроссовок, испачканных уличной грязью. Затем на его лице заходили желваки, и тонкая светлая кожа натянулась на скулы, обнажая ставшие вдруг острыми черты лица. — Не знаю, Ноа, — наконец выдавил он из себя. — Может, пьяные были? Набросились ни с того, ни с сего. Кто знает, что у них в голове творилось. — Нет! Они меня точно узнали, и тебя тоже, помнишь? Это ведь те самые, из бара, в котором вы тогда были с Хейлом. Мне Руби рассказывала. Вдруг меня осенило. Подруга тогда вспоминала, что они были вчетвером, когда Хейл ввязался в спор с этими незнакомцами. Завязалась перепалка, о подробностях которой мне неизвестно. Но, если они погнались сегодня за мной, значит вполне можно предположить, что тот разговор Хейла с незнакомцами в баре касался не только ребят, но и меня. Иначе бы откуда они узнали о моем существовании, раз я не была с ними в тот день? И о чем они говорили, если вскоре после этого, один за другим, опасности стали подвергаться мои друзья? Сначала пропал Хейл, потом гнались за Руби… И все старательно пытались убедить меня, что это случайность, глупое стечение обстоятельств. Но ребята и сами были напуганы до ужаса. Я видела это в их глазах… — Ноа, давай поговорим об этом позже, ладно? — Лиам примирительно похлопал меня по плечу. — Сейчас ты в шоке, и это вполне нормально после такого безумного утра. Но делать какие-то выводы в таком состоянии нельзя. Давай мы вечером соберемся как-нибудь и все обсудим, хорошо? — А что толку? — взъелась я неожиданно даже для самой себя. — Пройдет пару дней, и вы опять все замнете, как это случилось, когда Хейл пропал! Никто уже и не говорит об этом, будто все произошедшее абсолютно нормально. Почему и ты, и Руби так старательно пытаетесь убедить меня в том, что ничего такого не происходит? — Эй, ну что ты, — Лиам попытался улыбнуться своей лучезарной улыбкой, но вместо этого на его лице появилась горькая усмешка. — Я обещаю, что мы все вместе поговорим, ладно? Просто… дай себе день на то, чтобы передохнуть и отойти от стресса. На свежую голову рассуждается лучше. Я соберу Руби и Вайка сегодня вечером, честное слово. Он протянул мне мизинец, словно давая обещание. Взгляд Лиама изучал искренность, но я уже понимала, что она ненастоящая. Мне так хотелось протянуть ему руку, улыбнуться в ответ и забыть обо всем, но вместо этого я отступила на шаг назад. — Уходи. — Но… — Мы встретимся вечером, но пока что я попрошу тебя уйти. Пожалуйста, Лиам. Оставь меня одну. Парень шумно выдохнул и отступил, безмолвно соглашаясь с моей просьбой. Сердце неприятно кольнуло. Наш Лиам всегда был таким отзывчивым, таким чутким по отношению ко всем окружающим, а я поступала с ним так. Но страх, поселившийся внутри меня и с каждой секундой овладевающий все новой клеточкой тела, был сильнее этого тягучего чувства вины. Он парализовал, прокладывая себе дорогу все дальше в мою душу и пуская там глубокие корни. — Конечно, как скажешь, — глухо ответил Лиам и, медленно развернувшись, вышел из зала на улицу. Протяжный скрип двери ознаменовал его уход. Когда в жизни происходят перемены, пусть и незначительные, но не оставляющие тебя в покое ни на миг, есть не так много вариантов: можно закрыться от всего мира и из раза в раз прогонять в голове все сцены и события, приведшие к этим переменам, болезненно размышлять о том, правильно ли ты поступил; а можно просто абстрагироваться. Я всегда предпочитала второй вариант. Жизнь — штука слишком короткая, чтобы заполнять ее бесполезными терзаниями и туманными рассуждениями, которые никогда не принесут точного ответа на вопрос «а что, если?». И гораздо лучше занять отведенное нам время чем-то полезным, приносящим пользу. А ответ… он сам придет к человеку, который жаждет его узнать. Вот почему я выкинула из головы все мысли об утреннем инциденте и полностью отдалась работе. С самого утра в галерее не смолкали людские голоса. До обеда по залам ходили экскурсионные группы, неистово щелкая своими камерами любую мелочь, которая, по их мнению, представляла культурную ценность и которую не стыдно было бы показать родным и близким по приезду домой. После ланча общую картину разбавили студенты художественных учреждений, подолгу стоящие у каждого полотна и спорящие друг с другом о любой самой мелкой детали, изображенной на полотне кистью творца. Ближе к вечеру подтянулись молодые пары, в каждой их которых девушка восторженно щебетала, а мужчина закатывал глаза и ждал окончания этой пытки. Я наблюдала за всеми посетителями: внимательно изучала их мимику, когда они любовались картинами, краем уха слушала их восторги или причитания. Наблюдать за ними казалось даже интереснее, чем рассматривать полотна. Я часто думала про себя, почему вид одной и той же вещи вызывает у людей столь разную реакцию? С какими мыслями и чувствами они выходят отсюда? И запало ли им хоть какое-то произведение в душу настолько, что они будут вспоминать о ней даже спустя долгое время? Какой след оставляет искусство в их сердцах? Занятая наблюдением за одной группой туристов я не сразу заметила, что на меня саму был обращен пристальный взгляд. Маленькая девочка лет пяти замерла буквально в паре шагов от меня. Она была облачена в цветастый сарафанчик, который едва прикрывал ее ободранные коленки, а на голове, почти над самыми ушами, торчали в стороны два не вполне симметричных хвостика. Малышка надула свои округлые щечки и нахмурила редкие светлые брови. — Что такое? — я присела на корточки, чтобы поравняться с девочкой, и коротко ей улыбнулась. Рядом с ней не было родителей. — Ты потерялась? Если да, то я могу помочь найти… Но девочка прервала меня резко мотнув головой из стороны в сторону. Ее белокурые короткие хвостики забавно мотались вслед за остальной макушкой. Невольно моя улыбка стала еще шире. — Тогда чем я могу тебе помочь? Носик девочки немного сморщился, словно она не была уверена в том, что хотела сказать. И все же, спустя пару секунд ожидания, я услышала ее тонкий голосок, пропитанный грустью. — Тебе очень больно? — Мне? — я в притворном удивлении распахнула глаза. — Вовсе нет? С чего ты взяла? От своей же плохой актерской игры стало безумно смешно. Увидели бы меня в этот момент ребята, то сказали бы, что мне и за милю приближаться к детям нельзя, слишком плохой из меня аниматор. — Ты падаешь, — во взгляде ее светло-голубых глаз залегла непоколебимая уверенность. Смех застрял у меня в горле. — Вот ты где! — женщина, судя по внешнему сходству мама девочки, быстро подлетела к нам и схватила малышку за руки. — Элли, я тебе сколько раз говорила не убегать от меня? Вот почему ты каждый раз так? Малышка растерянно посмотрела на подошедшую женщину и виновато шмыгнула носом. — Мам, — девочка потянула мать за рукав ее белой рубашки. — Этой тете больно! — Больно? — женщина бросила на меня растерянный взгляд. — Простите, с вами все в порядке? — Все нормально. Наверное, вашей дочери просто показалось. — Зайка, с чего ты так решила? Девочка заглянула мне в глаза, словно желая еще раз убедиться, и вдруг испуганно отшатнулась. — Я почувствовала, — тихо прошептала малышка. — Она падает. Падает, падает, падает. Слова ребенка расплылись в воздухе, звуча будто бы с разных сторон, точно перезвон маленьких колокольчиков. Душа словно ушла в пятки, готовясь к прыжку с большой высоты. Затем ветер в лицо, ощущение свободного неконтролируемого полета и страх разбиться, от которого замирал даже пульс в венах. И тьма, подобно тяжелому покрывалу, окутала все мое сознание.***
Я совсем не удивляюсь, когда глаза вновь слепит бесконечный свет, отражающийся от тошнотворно белых стен коридора. Хочется испустить раздраженный вздох, но тело меня не слушается. Оно никогда не повинуется мне здесь, в тюрьме этих извилистых поворотов мертвого здания. Найти. Найти нечто важное. От этого зависит абсолютно все. В прошлые разы едва стоило мне оказаться в ловушке белых стен, как каждую клеточку мозга заполнял животный, дикий страх. Неизведанное всегда приносит ужас, медленно прокладывая себе дорогу вдоль позвонков, обжигая кожу ледяной волной. Но сегодня все иначе. Сегодня я внимательный наблюдатель, заточенный в собственном теле. Нельзя бояться, нельзя поддаваться этому убивающему чувству. Я должна понять. Должна найти. Все также медленно минуя коридоры этого извилистого здания, стараюсь запомнить даже самые незначительные детали маршрута. Тело всегда двигается в одном и том же направлении, из раза в раз проходя места, где мне не посчастливилось упасть в прошлый раз. Мимо проносятся все те же плотно закрытые кабинеты, все тот же замерший во времени вечнозеленый сад, и все тот же лестничный пролет, утопающий во тьме. При виде него все мое сознание будто бы замирает от ужаса, но сердце в груди, словно наперекор моим чувствам, продолжает биться ровно. А может, оно уже мне и не принадлежит? Может, каждый миллиметр моего тела уже тоже не в моей власти? Я лихорадочно пытаюсь пошевелить хоть одним пальцем на руке, но ничего не происходит. Ступая на новый участок пути мне вдруг чудится чье-то горячее дыхание, опаляющее самый край уха. Чей-то глубокий вдох и выдох шелестом проносится в мое сознание. Но я не могу развернуться. Тело не слушается. Кто-то находится прямо у меня за спиной, но я не могу ничего увидеть. Или это очередная иллюзия? Здание мертво, все здесь мертво. Найти. Найти, пока не стало поздно. Толчок в спину. Центр равновесия смещается, и я теряю опору. Мое тело падает, проваливаясь сквозь толщу бетонных стен, сквозь окружающий меня свет, сквозь нахлынувшую тьму. Я стремительно лечу прямо в объятия бесконечности и кричу, разрывая голосовые связки, умирая от пожирающего меня чувства потери. И в последнюю секунду, словно сжалившись над моим отчаянным воплем, кто-то хватает меня за руку и выдергивает из нескончаемого кошмара.***
Крик с хрипом оборвался в саднящем горле. Оставалось только открывать и закрывать рот, словно кто-то перекрыл звук. Мою ладонь разрывало от тянущей, сдавливающей сухожилия боли, и я распахнула глаза, вынырнув в реальность. Первое, что мне удалось заметить в раздражающе-ярком свечении электрических ламп, так это вытянутое от изумления лицо с карими глазами-плошками и приоткрытыми губами, выводящими букву «О». Я простонала от досады. — Еще жива, как погляжу, — Арон попытался отшутиться, но вышло у него это из рук вон плохо. — Рука, — прошипела я сквозь зубы. — Что, прости? — он заправил прядь выбившихся темно-каштановых волос за ухо и нагнулся ближе к моему лицу, чтобы лучше расслышать охрипший голос. — Руку отпусти, чтоб тебя! На второй реплике голос уже прорезался и Арон, застигнутый врасплох моим криком, резко отскочил назад, выпуская мою ладонь из своей мертвой хватки. — И вовсе незачем так орать, — он принял оскорбленный вид и стал демонстративно тереть свои уши. Вместо ответа я потрясла у него перед лицом своей опухшей и успевшей местами посинеть ладонью. Мы находились в помещении для персонала галереи. Каждый день, приходя на работу, я оставляла тут свои вещи и периодически даже оставалась ночевать, если были какие-то сверхурочные задачи перед масштабным открытием очередной коллекции именитого художника. Маленький комнатный диван хоть, вероятно, и являлся приютом для семейства клопов, но вполне выручал и меня в таких ночных сменах. А теперь тут сидел Арон и смотрел на меня как на умалишенную. Заметив мой растерянный взгляд, блуждающий по его лицу, парень расправил плечи и глубоко вздохнул. — Ты вдруг потеряла сознание. Я как раз хотел зайти, встретить тебя после работы, а тут шум, гам, суматоха. Решили отнести тебя в подсобку, пока не оклемаешься. Не оставлять же тебя валяться на полу в зале, верно? Во сне ты кричала и махала руками, — Арон бросил мимолетный взгляд на мою посиневшую ладонь. — Поскольку я сидел рядом, то рисковал получить по лицу, так что сжал твою руку исключительно в целях безопасности. Надеюсь, ты там сейчас себе не воображаешь, что я сидел и держал тебя за потную ладонь все те двадцать минут, пока ты в отключке пускала слюни на подушку. Кто же знал, что вдруг вскочишь и заорешь как петух недорезанный. — Ты чего приперся? — я нахмурилась. — Ну я же джентльмен, — Арон насупился, придавая себя максимально оскорбленный вид. — Если за тобой уже спозаранку маньяки бегают, что может вечером случиться? Решил вот проводить. — Единственный маньяк тут — это ты, — я приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг. Это движение отдалось тупой болью в затылке. — Ты, видимо, мало поспала, раз такие перлы выдаешь. — А кто еще, скажи на милость, начинает преследовать человека спустя всего пару дней знакомства. — Во-первых, это ты вечно на глаза попадаешься! А во-вторых, можно быть и повежливее с тем, кто тебя сегодня уже один раз спас. Впервые в жизни решил искренне кому-то помочь и пожалуйста. — Ладно, ладно, — я помахала рукой в воздухе. — Ты мой герой и спаситель, только помолчи хоть минуту, прошу тебя. Голова просто раскалывается. — Скоро пройдет, — буркнул он. — Откуда ты знаешь? — Давно у тебя это началось? — Арон притворился, что не услышал моего прошлого вопроса. — Просто реакция на стресс, — отмахнулась я. — Организм отказывается переваривать всю ту фигню, что происходит в моей жизни последние несколько недель. На это Арон лишь безразлично пожал плечами и отвернулся, потеряв всякий интерес к разговору. Он так быстро успевал менять свое настроение по отношению к собеседнику, что невольно закрадывался вопрос, не тонкая ли это манипуляция. А может, он просто был не особо умным. Я вдруг спохватилась и чуть ли не подпрыгнула на кровати как ошпаренная. Лиам с ребятами должны были ждать меня вечером. — Сколько сейчас времени? — Где-то около девяти вечера? — лениво осведомился Арон. — Ты… — мне хотелось как следует пнуть его, но я сделала два медленных вдоха и желание убивать поутихло. — Ладно, забудь. Мне надо собираться. Если пропустить все те длинные нудные минуты, на протяжении которых Арон плелся за мной по пятам ночного города, параллельно пытаясь втолковать, почему мне важно не ходить одной, то можно сразу перейти к моменту, когда я развернула его по направлению к остановке общественного транспорта и в самых красноречивых выражениях объяснила, куда парню следует прошествовать. — Мы еще встретимся, — уверенности в его тоне можно было только позавидовать. — Как насчет завтра? — Как насчет никогда? — передразнила я его. На это Арон лишь отвесил театральный поклон и, улыбнувшись напоследок, растворился в людской толпе, заполонившей улицы города. Всего на секунду мне показалось, что его улыбка не предвещала ничего хорошего. Перед тем, как войти в кафе, где мне давно ждали Руби, Вайк и Лиам, я простояла на улице десять минут к ряду, бесцельно вглядываясь в неоновую вывеску с заезженным названием. Я предпринимала целых пять попыток переступить порог заведения, но каждый раз, когда моя рука тянулась к стеклянной дверце, запотевшей изнутри от исходящего тепла, во мне все замирало. Это было похоже на ту неуверенность, с которой начинающие пловцы долго не могут сиганут с вышки в бассейн. Ты видишь траекторию, уже не понаслышке знаешь болезненные ощущение от столкновения с водной гладью, предчувствуешь ощущение свободного падения, от которого душа уходит в пятки, а потому не можешь решиться на этот последний шаг в пустоту. И за все эти минуты, проведенные в попытках собраться, ты проживаешь свой прыжок в воображении миллионы раз. Но это ничто по сравнению с реальностью. Возможно, я и производила впечатление человека слабого, но глупой точно никогда не была. Где-то на задворках моего сознания маячила тревожная мысль о том, что этот разговор изменит все. Как раньше уже не будет. Оставалось только решиться. И я сделала первый шаг. В оживленном кафе ребята арендовали отдельную комнатушку. Они всегда делали так. Предпочитая оставаться в толпе и выбирая самые людные места для своего времяпрепровождения, они все равно, по неведомой мне причине, словно проводили линию между собой и всеми остальными, стараясь держаться от них на расстоянии. И эта закономерность не давала мне покоя. Когда официантка, одетая в фирменную синюю юбку и белую рубашку с логотипом кафе, провела меня к комнате, где сидели ребята, я не сразу вошла внутрь. Из-за неплотно прикрытой двери мне на лицо падала полоса яркого света, и сквозь маленькую щель можно было увидеть часть происходящих внутри событий. Я хотела войти в комнату сразу, правда. Но злобный крик Руби буквально пригвоздил меня к месту и заставил обратил все мое существо в слух. — А с нами ты посоветоваться не хотел? — моя подруга сидела за столом напротив понурого Лиама и активно жестикулировала, будто ее крика было недостаточно для того, чтобы выплеснуть все свои эмоции. — Да успокойся ты, — Вайк, не изменяя свой вечной политике невмешательства, сказал это скорее для протокола. В действительности, думаю, ему было абсолютно плевать, спокойна Руби или нет. — Заткнись! — прошипела подруга. Вайк примирительно поднял обе ладони вверх и вовсе отключился от разговора, начав созерцать меню. — Руби, а что я еще мог сделать в такой ситуации? — Лиам выглядел даже хуже, чем утром. В каждой его черте словно сквозила обреченность: из-за низко опущенных плеч вся спина сгорбилась и теперь напоминало колесо, взгляд был устремлен в пол, а сцепленные в замке руки неподвижно покоились на деревянной поверхности стола. — Она еще не готова, — настаивала Руби. — Вы сами-то помните, в каком шоке пребывали, когда все узнали? И что, теперь предлагаете это на нее взвалить? В такое время? — У нас нет выбора! — Лиам неожиданно вскинул голову. В его голосе зазвучали стальные нотки. — Ситуация ухудшается. Пора бы ей уже рассказать, что мы все давно мертвы. Не находишь? Сердце пропустило глухой удар. Сама того не заметив, я припала к двери всем весом. Предательский скрип нарушил воцарившуюся в комнате тишину и три пары глаз в момент устремились на меня. Прикрытие было разрушено. — Да уж, — протянул Вайк, наконец оторвавшись от чтения меню. — Неловко получилось.