Однажды ты покинешь меня

      — Где сейчас Джудит? В Англии? — Нелл не пришлось кричать из-за музыки, но только потому, что я практически сидела у неё на коленях.       — Нет, она была там на прошлой неделе, сейчас она в Австралии.       — О, это так интересно, наверняка она отрывается по полной.       — Да, надеюсь, что так.       «Но не слишком сильно», — подумала я. Что, наверное, было несправедливо, учитывая, что я была на вечеринке, которая была в самом разгаре.       — О чём Фрэн говорила с тобой вчера на работе?       Она покачала головой, скривив рот.       — Сзади, у примерочных, она размахивала руками, из-за чего то сильно нервничая.       Я спросила не из любопытства, просто хотела отвлечься от темы Джудит и того факта, что её нет рядом уже одиннадцать дней. Это, в свою очередь, напомнило мне о том, что за прошедшие почти три с половиной месяца с тех пор, как Мак Стивен, самый популярный ди-джей Лейфанта, объявил, что песня Джудит стала «номер один, друзья!», «теперь наша Джуди Пейдж на вершине хит-парада!», она скорее исчезла, чем нет. И дальше будет только хуже. У неё уже вышла следующая песня, которая всего за две недели заняла двенадцатое место.       — О, да, она пыталась уговорить меня поесть с ней в закусочной. После того, как Генри отказал ей в четвёртый раз, она начала приглашать меня.       — А. «У Лу»? — мне пришлось улыбнуться.       Фрэн была права, президент Джонсон подписал закон, как и обещал. Лу, должно быть, в ударе.       Нелл сделала глоток своего напитка, затем кивнула.       — Да, именно. Я бы могла сказать ей «нет», но она иногда бывает настоящей…       — Стервой?       Нелл хихикнула и шлёпнула меня по руке.       — Нет, я бы не сказала ничего подобного.       — Знаю, что ты этого не сделала бы, поэтому я и сказала.       Я повернула голову в сторону кухни, где копна рыжих волос Фрэн раскачивалась в такт музыке, пока она с Пег готовила очередную порцию коктейлей.       — Конечно, она очень душевный человек, однако ей не мешало бы поработать над дипломатией. Какими бы благими намерениями она не руководствовалась, не позволяй ей запугивать тебя. Это твоё решение, а не её. И если бы я была на твоём месте…       Фрэн никак не могла меня услышать, но на всякий случай я наклонилась поближе к ней и понизила голос, прежде чем продолжить.       — Я бы не стала этого делать. Не потому, что я не считаю, что у тебя есть право сидеть там, где тебе хочется, но понравится ли тебе сидеть в заведении, которое обслуживает тебя только потому, что их заставляют? Не думаю, что я стала бы доверять блюду, если бы в соус не было добавлено что-то лишнее.       Нелл выглядела смущённой.       — Знаешь, — сказала я, а затем изобразила плевок в воображаемую тарелку.       У неё отвисла челюсть.       — Нет! Ты же не думаешь, что кто-то может сделать что-то настолько ужасное, как это?       Ну и ну. Хорошо, что я выбрала слюну.       — Не волнуйся, я попрошу отца поговорить с ней, чтобы она перестала приставать ко всем его сотрудникам. Бедный Генри, ему всего шестнадцать? Какой смелый мальчик, раз отказал Фрэн.       — Шшш. Она идёт!       — Вот, Эвелин, я приготовила для тебя особенный коктейль с дополнительной оливкой.       Пег протянула мне бокал с холодным мартини, как раз когда зазвонил телефон. Одиннадцать часов вечера, в это время мне мог позвонить только один человек.       — Спасибо, Пег, извини. Нелл, подтолкни меня, пожалуйста, я застряла.       С бокалом в руке и с пятью людьми, втиснутыми на маленький диванчик, я не собиралась выбираться. Всё, что я могла сделать, — это вытянуть руку, чтобы попытаться найти опору и пошевелиться. Прежде, чем Пег успела схватить меня за руку, Нелл подтолкнула меня сзади, и я вскочила на ноги.              — Алло!       — Привет.       — Привет, я как раз думала о тебе.       То ли на линии раздался треск, то ли она глубоко вздохнула.       — Ты просто так говоришь или действительно думаешь обо мне?       — Нет, я думаю о том дне, когда ты ждала меня на крыльце.       Что бы она ни ответила, я не расслышала это из-за тявканья Фрэн.       — Джудит, говори громче. Я тебя плохо слышу.       — Что за шум?       — Это проигрыватель, подожди секунду. Фрэн! Фрэн, сделай… сделай потише. Мэри! Не могла бы бы ты сделать потише?       Мэри, одна из девушек, с которой мы с Джудит познакомились во время нашей первой прогулки, умудрилась, споткнувшись, пройти мимо Фрэн, пролила половину своего напитка на пол, на мгновение прибавила громкость до предела и, поняв свою ошибку, убавила её. До того же самого уровня, что и раньше.       — Мэри! Ты не… ты должна… ладно, забудь.       Она уже плюхнулась обратно на диван, который стал просторные, когда Нелл поднялась. Теперь она стояла рядом с Фрэн возле проигрывателя и держала руки на бёдрах Фрэн. Я не понимала, что это за чертовщина. То ли я слишком много выпила и мне мерещится, то ли эта вечеринка приняла очень интересный оборот.       — Прости, Джудит, но это самое лучшее, что может быть.       — Что происходит?       — Хм. Я вижу, как Нелл пытается научить Фрэнни танцевать. Фрэн выглядит так, как будто у неё припадок. Дуайт и Ральф… не знаю. Кажется, они курят на улице. Не понимаю почему, ведь здесь и так густой туман, они бы его немного усилили. Пэг, Майкл, Нэнси и остальные, ну ты знаешь, все на моём диване. Не знаю, как это получилось, но, похоже, у нас вечеринка.       Последовала долгая пауза. Я подумала, что нас разъединили, но прежде чем я успела спросить, она вернулась в разговор.       — Пег там?       — Да, она здесь весь день, помогает мне поменять шторы, а что?       — Весь день, чтобы поменять шторы?       Была ли ревность в её голосе? Я бы спросила, если бы была уверена в том, что меня не подслушают, даже если вокруг грохочет музыка.       — Нет, не только шторы. Мы с ней пытались приготовить суфле. Но не очень удачно. На потолке остался шоколад.       Я думала, это рассмешит её, но нет, в ответ последовало только молчание.       — Джудит?       — Да.       — Сколько сейчас времени?       — Два.       — То есть два часа завтрашнего дня?       — Да, сегодня воскресенье.       — Почему это… подожди секунду.       Я заткнула второй рукой ухо и умудрилась натянуть вьющийся телефонный шнур до тех пор, пока не оказалась в коридоре. Если эта штука сломается, а она вполне может сломаться, я получу большую шишку на голове, но по крайней мере я смогу лучше её слышать.       — Разве ты не участвуешь сегодня в шоу?       Наконец то я услышала смех, который сопровождался некоторыми помехами.       — Да, я здесь.       — Я ничего не слышу, почему так тихо?       На другом конце провода было так тихо, так пусто, что я готова была поклясться, что слышу эхо. В отличие от шума, который доносился из моей гостиной. Дуайт и Ральф только что вошли в парадную дверь, громко смеясь, а Мэри кричала на Нелл, чтобы та сменила пластинку.       Последовала ещё одна длинная пауза.       — Я в гримёрке, жду.       — О.       Я знала, что это значит. Я ходила с ней на несколько её концертов: один в Далласе, другой в Огайо и третий в Нью-Йорке. Можно было подумать, что они должны быть захватывающими и эффектными, особенно телешоу, снятое в Нью-Йорке, — таковы были мои ожидания, — но на самом деле это было не так. Долгие бессонные ночи, раннее пробуждение. Множество самодовольных и бесцеремонных мужчин в узких галстуках, бегающих вокруг и отдающих приказы. Жаркий яркий свет. Проверка звука, проверка эфира. Макияж, причёска. Ты нужна нам на сцене для репетиций, нет, ещё нет, звукорежиссёры не готовы, или назад и жди, мы позовём тебя если ты понадобиться. Это занимало много времени. То, что она делала сейчас. Ждала. Это могут быть минуты, но могут быть часы. И без того, чтобы кто-то сидел с тобой в этих маленьких безликих гримёрках, я представляла, насколько это могло быть уныло и одиноко. Не знаю, как чувствовала Джудит, но я чувствовала себя под конец дня сильно измотанной. Вокруг крутились незнакомцы. С наглыми улыбками. И это была я, а я была никем. Меня почти не замечали всё это время.       — Мы ещё даже не начали репетировать, а я уже…       — Давай, Эви! — крикнула Пег. — Пойдём танцевать, ты пропустишь всё веселье.       Нелл только что поменяла пластинку на Ширли Эллис, поющую «Будничные дни», и все мгновенно поднялись на ноги.       К тому времени я провела здесь уже около пяти месяцев и вполне освоилась, меня уже мало, что пугало, и в то же время случались моменты, подобно этому, которые выделялись. Он поражал меня и заставлял вспомнить, какая невероятная возможность мне выпала. Если вы никогда не слышали эту песню, то вы многое упустили. Если вы никогда не видели танец — это позор. Но услышать её на полную катушку и наблюдать, как прямо перед тобой в 1964 году под неё танцует целая комната твоих друзей? Я просто не понимаю, как это можно превзойти.       — Боже мой, все выглядят такими счастливыми, особенно Фрэн. Дуайт пьян, так что он действительно даст фору Бобби Банасу. Надеюсь, он не попытается подставить ей подножку, как в прошлый раз, — я прикрыла трубку одной рукой. — Эй, отойди от стола, если ты собираешься подбросить её в воздух, то отскочи в сторону, я только что купила этот кофейный столик!       — Эвелин?       — Извини, я снова с тобой. Мне бы очень хотела, чтобы ты была сейчас здесь и увидела это!       Она фыркнула и ответила спустя несколько секунд.       — Да, мне тоже.       Даже несмотря на музыку, стук обуви по ковру, смех на импровизированном танцполе, я как будто что-то услышала в её голосе.       — Ты простудилась? Или это от того, что ты много поёшь?       Ни то, ни другое. Она заплакала.       — О, нет, прости… я не хотела… всё в порядке. Ты вернёшься через несколько дней. А где твоя мама? Разве она не должна быть с тобой, чтобы составить компанию?       Она снова фыркнула.       — Она охотится за сувенирами.       Типично.       — Обещаю, что когда ты вернёшься, мы устроим ещё одну вечеринку, настоящую. Не думаю, что танцы Фрэн поднимут тебе настроение…       — Я люблю тебя, Эвелин.       На этот раз настала моя очередь сделать паузу.       Этот момент не имел никакого отношения к тому, в каком десятилетии я нахожусь, но он всё равно показался мне удивительным.       — Я тоже люблю тебя, Джудит.       Если это кто-то услышал, мне было просто всё равно.