Сансара

Шарль постукивал рукой по столу, вспоминая разговор, хоть и не долгий с Максом. Как же его злило то самодовольство, с которым Макс говорил. На самом деле он бы всё отдал, чтоб быть к Ферстаппену ближе и это факт, но было страшно. Страшно обжечься, страшно поверить. Он так привык к неприязни, а потом приятельству. Шарль слишком давно был без отношений и совсем забыл, что значит жить с человеком, любить его любовью партнёров, а не отцовской. Леклер уже давно не помнил как ощущается пробуждение в постели с любимым. Телефон рядом дзинькает, пришло уведомление. Шарль открывает и удивлённо читает статью,которую прислал Артур с вопросом "В курсе?". "Йоса Ферстаппена и Ренье Леклер сняли на прогулке с другом. Враги или влюбленные?" - гласил заголовок. За ним следовало фото. На нём за столом на летней веранде какого-то ресторана сидела его дочь. Йос Ферстаппен обнимал её за плечо, сидя рядом,а Джулио Сайнс сидел напротив. Молодые люди что-то обсуждали и ярко жестикулировали. " Через три дня после подписания контракта с Ferrari и празднования Дня Рождения 20-летняя Ренье Леклер была замечена на прогулке со своим другом и тест-пилотом Джулио Сайнсом, сыном Карлоса Сайнса. Так же с ними был замечен Йос Ферстаппен, 20-летний пилот Red Bull , который не упускал возможности приобнять соперницу за плечо," писалось в статье. Шарля разрывало между возмущение, шоком и отчаянием, но он продолжил читать и его ждало ещё одно фото. На втором снимке вместе с ним по прежнему был Джулио, он шёл слегка впереди, Сайнс всё так же что-то обсуждал с Ренье, а между ними был Йос. Рука Ферстаппена по-хозяйски лежала на плече девушки, он прямо прижимая её к себе. "Напомним, что отношения между пилотами оставляли желать лучшего. Теперь, когда они в Формуле 1,фанаты ожидали от них ярких ссор, но похоже Йос и Ренье смогли переступить свои обиды, либо очень хорошо сыграли это,"- писал журналист. Леклер не знает чем движима Риша, но он точно знает кому сейчас позвонит. - Да, Шарль? - мягкий голос Ферстаппена, заставил Шарля дёрнуться. - У тебя минута, чтобы объяснить какого хрена твой сын делает с моей дочерью. Это ваши пиарщики? - зарычал мужчина. Монегаск действительно переживал за дочь. На том конце провода настала оглушающая тишина. - Что? - удивлённо спросил Ферстаппен. Кажется голландец был сбит с толку и не знал что ответить. - Открой телефон я тебе перешлю, - уже более спокойно произнёс монегаск и переслал статью. После более длительной паузы послышался смех. - Господи! Эти дети меня угробят! Вот это я называю "сориентировался", - смеялся Ферстаппен. - Тебе смешно? - вновь вспыхнул Леклер. - Определённо. А к чему ты переживаешь? - хитро спросил мужчина. - Потому... Потому что она девушка, ей 20 и она должна строить карьеру, а не смотреть на всяких... - Ну давай, Шарли, придумай моему сыну ещё одну кличку, если тебе станет легче от этого, - Макс был абсолютно доволен и его ничего не смущало. Даже если это действительно пиар - ход, про который уже упоминали Red Bull, чтоб разогреть интерес. Но всё же судя по присутствию Джулио и не совсем идеальным кадрам, как обычно бывает при заказных папарациях, это был вовсе не пиар. Но вот что его действительно смутило, так это то с каким подтекстом была написана статья. - Меня больше смущает тональность написанного. Заказ, ещё и негативный, - смело заявил Ферстаппен. - Я не заметил... - Ты кроме фото ничего не заметил, не обманывай, - хриплый смех приятно щекотал слух, а Леклер расслабился настолько, насколько позволяла ситуация. Тот комфорт, который их родительство привносило в их с Максом общение, заставлял улыбаться. - Когда ты не пытаешься пошло шутить и намекать мне нравится больше, - Не удержался от комментария Шарль, читая статью и наконец замечая яд журналиста. - Учту, Шарли, - со странным придыханием произнёс в ответ голландец. - Я позвоню в пиар-отдел Ferrari. Нам определённо нужно пару более приятных и позитивных статьей, - на выдохе произносит Шарль. - Я сделаю то-же самое. Давай встретимся, чтоб более подробно обсудить план действий. Нам нужно знать, кто стоит за этим журналистом,-серьёзно говорит Макс. - Мы не раздуваем из мухи слона? - Лучше перебдеть, чем недобдеть. - Значит сегодня, в 5,Ферстаппен, не опаздывай, - в голосе монегаска послышалась искренняя улыбка и попытка в подкол. - Из нас двоих, как показывает практика, ты приходишь позже, - в тон ему отвечает Макс. Едва звонок завершился Шарль набрал Рише. Долгие гудки тянули последние нервы Леклера, грозясь оторвать их. Монегаска прокручивал в голове, что спросит у дочери. - Н-да,па? - нежный голос и довольный тон отбили полное желание что либо говорить или портить настроение принцессы. - Как прогулка? Йосу и Джулио передай "привет",- Шарль попытался взять себя в руки. На том конце провода настала тишина. - Откуда...? - Статьи. При чем не все хорошие. Милая, и проблема даже не в прогулке, а в гребаной руке Ферстаппена на твоём плече! - сердце Леклера билось о грудную стенку с особой силой. Если бы это был пиар, то Ренье так бы не говорила. - Чёрт, - послышалось на том конце и сердце Шарля упало в пятки. - Я позвоню в отдел, мы прикроем это, но впредь думай головой, - строго говорит Леклер, а у самого сердце кровью обливается. Таковы правила Королевских гонок: ты не только гонщик, но с супер-звезда. Так что привыкай к скандала, прессе, интригам. Они жили как телезвёзды. И ситуации у них были тоже телевизионные. Макс не собирался звонить и прерывать сына. Мальчик он взрослый и, как Максу не стыдно признавать,сам Ферстаппен хочет провести время с Шарлем, а не решать проблемы взрослого сына. Голландец отлично знал Йоса и вся ситуация не казалась однозначной. Парень что-то задумал, а Риша его поддержала. Макс ухмыльнулся, а быть может и наоборот, в любом случае Йос был счастлив на этих фото и это не могло не радовать, а то, что какие-то издания осудили это, так Максу до них дела нет. Его всю жизнь обсуждали и говорили, что он недостоин титулов. Йос действительно другой. Думая об этой истории Макс вспоминает, как 8 лет назад привёз сына на Гран При. Оставил в паддоке, доверив персоналу, а те потом ещё неделю шугались. Маленький Йос был очень капризный, если крик и вопли родителей не брали, то он выбирал тактику "тихого террора" и понемногу выносил мозги, устраивал голодовки, швырялся едой... Максу даже не верится, что из такого капризного и истеричного мальчика вырос, хоть и истеричный, в моменте, но очень адекватный и толковый парень. Ферстаппен планировал съездить на встречу с Леклером, а после поблагодарить сына, за столь прекрасный предлог.