Сансара

Йос с самого начала знал, что вся эта затея будет или катастрофой и провалом, или триумфом и победой. Настолько глупый и простой план: сыграть влюблённых и сблизить отцов. Проблема одна: ему играть не надо. - Джулио, ты придурок или да? - закатил глаза Ферстаппен, поглаживая плечо Ренье. Кожа под пальцами была мягкой и нежной, слегка суховатой из-за солнца Монако. - Ну, чёрный пиар тоже пиар, - спокойно парирует Сайнс и смотрит на подругу. Ренье хмуро перечитывала статью. Она не планировала подобного и то, что эта статья была единственной, Шарлен волновалась,что эту грязь подхватят и другие СМИ. - Я поражаюсь тому, что сюда приписали всех твоих бывших, сравнивая с Йосом, - продолжил Джулио. Йос поджал губу. О личной жизни Леклер ходили разные слухи. В основном ей приписывают романы с сокурсником из Академии, с сыном Льюиса Хэмилтона и с сыном Пьера Гасли. Помимо них мелькали и другие известные фамилии, но там не было фотографий. Йос же старательно скрывал своих девушек и оберегал их от внимания СМИ. - Ты действительно встречалась с Кевином? - поднял бровь голландец. - Нет! Мы друзья, как и папа с Пьером, - возмутилась Ренье. - У меня вообще парней не было, я ни разу не влюблялась. Наступила минута молчания. Джулио не смог себя сдержать и расхохотался. - Серьёзно?- глаза голландца полезли на лоб от удивления. -Да! - Ренье покраснела, но не отвела взгляда в глаза Йоса. Парень тоже покраснел, стыдясь, что слухи повлияли на него. - То есть за 20 лет своей жизни ты ни разу не влюблялась и ни разу не встречалась? - Это так удивительно? - подняла бровь девушка. - Для меня, да, - кивнул Йос. - Она из тестов и стратегий не вылезала, постоянно занята, - пояснил Сайнс. Ферстаппен кивнул, обдумывая то, что узнал. - Значит план таков: мы продолжаем прогулку, будто ничего и не было. Одна жалкая статья ни о чём не говорит,- выдохнула Риша. - Я вообще не понимаю, чего вы так распереживались! - весело и беспечно заявил Джулио,но словил парный осуждающий от друзей. *** К вечеру к троице присоединился Итан Пиастри, и уже квартетом они направились к клуб. - Извини, что не смог прилететь на твой день рождения, - рассыпался в извинениях парень. - Не переживай, я не злюсь, - улыбалась Риша, умиляясь Пиастри. Йос недовольно надулся, за что получил тычок от Сайнса. - Лицо попроще, - прошептал испанец. Ребята беседовали о жизни и веселились. Итан оказался очень приятным и скромным парнем. Йос пристыдил себя же за первичный гнев. Он в целом был склонен к подобному. Ферстаппен категорически отрицал, что это ревность, скорее просто неприятие. Он просто не привык к компаниям, вот и всё, ему просто надо привыкнуть делить внимание. И плевать на то, что появляется отвращение к человеку, если он оказывается близко к Рише. Плевать, что хочется сесть максимально близко, прижать к себе, но даже так Йос будет злиться. Ну потому что, если Ренье зацепиться с кем-то языком, то болтать они будут долго. Ребята пили. -... А я и говорю, что это не нормально, но ты же меня не слушаешь! - Итана слегка вело, он опьянел быстрее всех. Пиастри теребил руку Сайнса, Джулио казалось был очень даже "за". Йос в целом тоже не отличался, сев рядом с Шарлен и облокотившись на спинку дивана, хотя его рука была вовсе не на спинке. Ферстаппен и Леклер с интересом наблюдали за этим концертом. - Я тебя слушаю, просто учиться надо на своих ошибках! - Ты придурок, ты же знаешь? - шея Итана покрылась алыми пятнами. - Ребят, я сейчас вернусь. Выйду подышать, - внезапно произнесла Риша, вставая и направляясь к выходу. Йос повинуясь непонятному поры подорвался за ней. Джулио и Итан вообще не реагируют, им не до этого. Риша стояла на улице, прислонившись к стене головой,обнимая себя руками. Она выглядела потерянной. Ренье весь день испытывала напряжение. В голове мысли не шли, не цеплялись, не раскрывались. Отец, Макс, Йос,тесты, контракт, СМИ. Мысли гудели, а голова болела. Риша надеялась, что атмосфера клуба и встреча с друзьями развеет всё смятение. Но Йос стал главной смутой, добавляя проблем. Эти настойчивые прикосновения, эти горячие взгляды... Могли Ферстаппен чувствовать к Ришей тоже, что и она к нему. Вряд - ли. Для неё все подобные чувства были в новинку, первая симпатия и влюблённость. А вот про то, что у Йоса были девушки знали все, кто были эти девушки Шарлен не знала, но сам факт. - Плохо себя чувствуешь? - раздался голос за спиной. Ренье обернулась и попыталась изобразить улыбку. Ферстаппен не поверил,но промолчал. - Всё хорошо, - кивнула Риша. - Просто душно. Йос кивнул и встал поближе. Они смотрели друг на друга. Это было крайне странным опытом. В глазах Ренье, неожиданно для себя, Ферстаппен обнаружил грусть и усталость. Усталость? И это перед сезоном? Внутри парня заныло. Что ж это такое! Как можно было попасть в такую западню,ведь папа всегда говорил, что нужно думать головой, быть аккуратнее. Всегда говорил, что у Леклеров особый шарм. Эти глаза с опущенными уголками всегда создавали слегка уставший грустный взгляд, но и Шарль, и Риша компенсировали это неуёмной энергией и улыбкой. Искренней улыбкой,а не этой улыбкой голливудской дивы. Шарлен видела в глазах Йоса непривычную искру и внимательность. Она чувствовала, что Ферстаппен изучает её, а сил на прикрывание дыр в броне от этих голубых озёр, ну просто не было. Голубые озера Йоса были слегка потемневшими, не то от алкоголя, не то от всей этой ситуации со СМИ, их отцами и ими. - Ты действительно думаешь, что мы сблизим их?-внезапно спросил парень. - Во-первых, надо пробовать, а во-вторых, да. Папе комфортные с Максом когда дело касается нас, не замечал? Помнишь картинг? - Ренье не открывала взгляда от лица Йоса, пытаясь найти те сомнения, что он озвучил, но не нашла их. Будто вопрос он задал чисто формально. - А ты? Помнишь картинг? - он взял Ренье за запястье и сверкнул глазами. - Снова руки распускаешь? - ухмыльнулась девушка. О, времена картнига она помнит. И период Формулы 2,тоже. - Но ты теперь не особо против, - Ферстаппен опасно сверкнул глазами. Вокруг них воздух заискрился. Риша прищурилась, оценивая эти "заигрывания". - Ты отвратителен, - Леклер закатила глаза, но руку не отдернула. Несмотря на все обещания и уверения отца, что будет аккуратна, ей было интересно, что будет дальше. - Но ты не против, - хмыкнул Йос и притянул Шарлен к себе. Мама всегда говорила Ферстаппену, что если женщине грустно, то её стоит обнять. - Не придавай этому значения. Пожалуйста. Это всё усложнит, - игривость в голосе пропала, уступая место строгости. - Если угодно, - кивнул Йос. Но Ферстаппену хотелось придавать этому значение. - Что с тобой? - с интересом спросила Ренье. - В смысле? - Ну, твои глаза... Они тёмные... - Я... Я просто задумался. - И? К чему ты пришёл? - спросила Шарлен, коснувшись мимолётно, коснувшись шеи. - Ты просила не усложнять, - напомнил Йос. Молодые люди замолчали, вновь смотря друг на друга. Как-то по-новому. Глаза Ферстаппена просветлели, а Леклер вновь прищурилась. Эти отношения невозможны. И оттого прекрасны.