Сансара

Шарль сощурился. А вот Макс был доволен. - Ты редкостный придурок, - Шарль внезапно начал улыбаться. Он прикрыл лицо рукой, присутствие Макса волновало, хотелось получать больше его внимания и его эмоций. - Новое оскорбление ещё не придумал? - улыбнулся Макс. Они сидели в ресторане, пили кофе и как-то разговор не шёл о детях. О чём угодно, но не о них. Они обсудили современную Формулу, обсуждали двигатели, гонки, сейчас даже дошли до обсуждения их отношений. - Просто, знаешь, иногда полезно рисковать,- Ферстаппен доволен и расслаблен, речь шла о их отношениях. Он говорил тогда повторит и сейчас: он хочет Леклера во всех отношениях. - Репутация дороже, - отвечает истинный сын Ferrari. - Нет, ты просто любишь мазохизм и страдать, Шарль, - голландец жестоко ухмыляется и откидывается в кресле. Шарль наоборот вытягивается и подается вперёд, оскорбленный таким раскладом. - Я не люблю страдать... - Нам по 46,я завершаю карьеру в этом году, ты завершил уже давно, наши дети выросли и сами себя обеспечивают. Сепарировались пташки. Последние чего я хочу остаться один, когда одна чёртова монегасская задница прямо перед мои носом. И я не собираюсь упускать возможность забрать тебя себе, - спокойно отвечает Макс. Он для себя все решил. Йос прав и ему вовсе не все равно. Этот балаган продолжается больше 20 лет и пора бы подводить черту. - Мы оба знаем, что это невозможно. Даже, если бы я любил тебя в ответ... - Обожаю как ты изображаешь, что я тебе не нравлюсь. - Хватит меня перебивать! В общем, сейчас это может нанести вред репутации Риши и Йоса. Они всё ещё конкуренты. И мы с тобой тоже. Это проблема неотделимости родителя от ребёнка в плане публичной жизни. Скоро Netflix приедет снимать перед Бахрейном. Что мы им скажем? "Ну, ребята, так получилось трахаемся и живём вместе". Для них то это будет отлично. Жареное, так сказать. Но не для наших команд. Формула 1 больше про традиции,- по щеке Шарля потекла одинокая слезинка. - Мы будем рядом на каждом Гран-при, в паддоке и возможно даже на конференциях, но не в жизни. Я не смогу скрывать чувства, а ты тем более. А на кону стоит карьера Риши, и хоть убейся, но я не прощу себя, если что-то пойдёт не так. Я не готов рисковать, - пока Шарль говорил, его голос дрожал, боль от осознания, что столь желанное так близко, но так далеко убивала. Макс хмурился и потянулся, чтобы смахнуть слезинку Шарля. Он поднял свои зелёные глаза и сделал Ферстаппену больно ещё раз, но уже без слов. В этих глазах было все: трепетная любовь, прожившая очень долго; отцовские чувства, которые были сильнее всего, что можно было испытывать;долг перед фанатами и командой, даже после той боли, что они нанесли Шарлю; безграничная тоска, которую монегаск выразил в простом жесте - слегка сжав руку Макса; и боль, много чёрной, тоскливой, жестокой, страшной боли, которая пронзала и зарожала Ферстаппена. Он никогда не чувствовал подобное. Голландец не думал так сильно о репутации сына. Он в основном думал лишь о том, как помочь справиться с трудностями спорта. Макс не считал себя плохим родителем, но по сравнению с Шарлем почувствовал разницу между воспитанием сына и воспитанием дочери, хотя он долго помогал Келли с Пи, даже после развода и Йос отлично общается к Квят. - Ты лучший отец из всех, кого я знаю, - выдохнул Макс, наклоняюсь к Леклеру ближе, слегка сжимая его плечо. Ресторан был закрытый, съемка запрещена и они могли не переживать, что столь интимный момент течёт в СМИ. Шарль благодарно кивнул и доверчиво положил голову на плечо Макса, возможно это последние, что они могут себе позволить. - Ты знаешь как сильно я тебя люблю? С самого картинга люблю. Люблю эти глаза, цвета дождя, эту уверенность, эти руки. Я так любил, когда ты обхватывал ими мою талию, во время награждения или для фото. Ты знаешь, что умеешь привязывать к себе? Твоя иногда детская доверчивая наивность заставляла меня раз за разом подходить к тебе. Мне так нравится, как ты жестикулируешь. Это так отражает твою натуру. Я так надеялся что смогу тебя разлюбить, когда мы будем соперниками на трассе, а в итоге полюбил даже больше. Я так надеялся, что разлюблю когда уйду и буду заниматься Ренье, но черта с два! Ты опять пришёл и улыбался, улыбался, улыбался... Ты ладил с Ришей, помогал. Мне так обидно за Йоса! Я могу представить, что он чувствовал. Я чувствовал себя так же. А знаешь, что меня уничтожает больше? Что вы с Ришей похожи! Она тоже часто не думает, а делает, махает руками, злится, кричит, обижается. Она так похожа на тебя и я не понимаю, как так вышло,- все эти слова Шарль шептал на ухо Макса, чувствуя как мышцы под его головой напрягаются от каждого слова. - Я не хочу сделать тебе больно, но я очень хочу, чтоб ты знал. Я больше не могу, ты сам поднял эту тему. Макс молчал. Он и подумать не мог, какую сильную привязанность испытывает Леклер. Ферстаппен думал только о своих чувствах. Возводил эти чувства в культ, не смея думать, что небожитель Шарль снизойдёт до него. И не важно, как часто они говорили, не важно как часто цеплялись друг за друга. Один лишь обиженный взгляд из-под длинных ресниц и Макс мог расстроится, что выиграл. - Я тоже люблю тебя. Как видишь, готов жертвовать всем. Всегда так было и меня ничего не останавливало. Моя фарфоровая кукла из Монако. Тебя так за глаза называл весь Red Bull. Ты такой нежный, аккуратный и вообще-вообще не мужественный. Но в моменте такой злой, суровый, обиженный для всех. А для меня кот, которому чего-то не дали. Эти вечно грустные глаза из-за опущенных уголков. Но когда они сияли радостью... Я готов на многое ради этого сияния и этой блестящей улыбки голливудского актёра. Всегда восхищался твоей верностью и преданностью Ferrari, я бы наверное не смог разобрать в команде, в которой мне не дают результат. Я бы не смог умудриться отступить на второй план, когда рядом катает Хэмильтон, а у моего друга непонятно, что с контрактом. Я люблю твою дальновидность, твой ум и хитрость. Ты сын Ferrari и идеально им подходишь как пилот. И тебе идёт красный. И ты очень красивый. Я не смогу сказать тебе столь же красивые слова, какие ты сказал мне, но будь уверен я показываю это поступками... *** Присутствие Netflix крайне раздражало и Артура, и Шарля, и Ришу. Артура вообще это раздражало сильнее всех, он часто говорил, что у него ощущение, что его раздевают. Шарлен было очень непривычно,несмотря на то, что она много времени в детстве провела под камерами. Съёмочная команда была достаточно вежлива и приветлива, хотя отсутствие реального интереса очень чувствовалось. Они просто пришли делать свою работу, им мало интересны гонки. - Очень хорошо получается, Ренье молодец, - улыбнулся постановщик показывая кадры, где семейство играет в гольф с Сайнсами. - Я чувствую себя мартышкой в цирке, - хихикнул Джулио. - Ты действительно мартышка, но не в цирке, - кивнула Леклер, поежившись под взглядом оператора, который взглядом попросил отойти Сайнса, чтоб он не загараживал Шарлен. *** Бахрейн встречал самолёт Ferrari пасмурно погодой, что для этой страны редкость. Прохлада и отсутствие солнца взбодрили монегасков. - Мне не нравится погода, - сообщил Вассер, осматривая своих пилотов. - Это только предсезонные тесты, к Гран-при будет лучше погода, - равнодушно пожала плечами Ренье. Команда шла по паддоку. Ренье искала взглядом Red Bull,а конкретнее Йоса. Артур мысленно уже сидел в болиде, а Шарль шёл за Ренье, пытаясь скрыться от всего, что тревожило его. Он должен оставить свои переживания, сейчас он должен стать опорой для дочери.