Дневник Макнэ (?)

      Часы мирно тикали в кабинете директора, показывая середину дня. Присутствующие ожидали лишь его, не зная причину вызова. Они не часто бывали в кабинете Шихека, обычно, он к ним наведывался, контролируя процесс создания очередного альбома. Стафф Чан тоже прибыл, также находясь в неведении о причине сбора. Наконец, дверь отворилась, являя директора группе, что сразу встала, кланяясь. — Всем здравствуйте, — Шихек быстрым шагом прошел за стол, — сразу к делу, наш менеджер по ведению соцсетей предоставил мне последний отчет, — он передал лидеру папку, что все время находилась в его руках, — в нем четко сказано, на чем наши рейтинги растут, а именно на вашем взаимодействии. — То есть? — Намджун передал папку дальше. — То есть, фанатам очень понравилось, как взаимодействуют Ви и Чонгук, — Шихек указал на мемберов, — нарезки с вашими дурачествами набирают сотни тысяч просмотров и столько же комментариев, — директор удовлетворенно улыбнулся, — и, я хочу, чтобы вы чаще делали все то, — он неоднозначно развел руками, — что делаете. — Но, мы просто шутили, — Тэхен недоуменно осмотрел остальных мемберов, мысленно спрашивая «о чем он?». — Шутите, обнимайтесь, в общем, ведите себя как обычно, — Шихек широко улыбнулся, — нам нужно выйти на первое место в чарты, через девять месяцев снова премия, и, надеюсь, вы заберете «Артист года», — директор по-отечески хлопнул по плечу Намджуна, что все еще не понимал, о чем идет речь конкретно. — В соцсетях вас, так скажем, — директор начал щелкать пальцами в воздухе, — а, вспомнил, «шипперят». — Ши, что? — Чонгук положил папку с отчетом на стол директору. — Шипперят, то есть, они видят вас, буквально парой, — пояснил директор, заставив мемберов недоуменно вдохнуть воздух, — я понимаю, как выглядит это со стороны, но, послушайте, — Шихек помахал ладонями перед собой, — чем больше вас смотрят, чем больше про вас говорят, тем выше шансы на победу, не только же вашим трекам поднимать вас на вершину. Они даже описание вашей «парочки» придумали, ВиГу. — А, по-моему, как раз таки, именно наши песни должны отображать нас, а не фансайт, — серьезно произнес Юнги, молчавший все это время, — покрасоваться мордашками любой айдол может, изобразить, якобы любовь, — Шуга дважды согнул пальцы в жесте, — тоже ума много не нужно. — Хен, — повернулся к говорящему Тэхен, — наши песни, безусловно, первостепенное, но если, — мембер повернулся к Чонгуку, — наши невинные взаимодействия помогут в раскрытии группы, и если Чонгук не против, конечно, то, почему и не попробовать? — Я не против, это же их домыслы, главное, мы знаем правду, — Чонгук пожал плечами. — Вот и решили, — довольно хлопнул в ладоши директор, — а, сегодня, можете выйти в эфир, поговорите с фанатами, ответьте на вопросы, — Шихек оперся локтями в стол, — провокационные, конечно, мы игнорируем сразу, не забывая, взаимодействовать друг с другом, и еще, напомните аудитории, что у вас завтра интервью у Доброе Утро, Корея. — «ВиГу», то есть, они соединили мой псевдоним и твое настоящее имя, интересно, а как они остальных мемберов окрестили бы? — начал Тэхен, сидя на заднем сидении автомобиля, что вез мемберов в общежитие. — Пожалуйста, давайте, не будем об этом, — сразу же покачал головой Юнги, — как до такого вообще можно додуматься, двух парней превращать в парочку. — «ГуЮны», — не сдержался Чимин, улыбаясь так широко, что показались глаза-полумесяцы. — Получишь, — пригрозил пальцем Шуга, — и слышать не хочу.

Experience — Angèle Dubeau ft. La Pietà

Чонгук сидел, положив голову на Тэхена, слушая сквозь дрему, перепалку мемберов. Прошло уже четыре месяца, как он признался. Четыре месяца, как он рассказал Чимину. Четыре месяца, как его сердце начало терзать новое чувство. Точнее, старое для сердца, но новое для Чонгука. Теперь, зная, что он чувствует к мемберу, Чонгук начал ощущать непреодолимое желание владеть Им. Не в плане, посадить на цепь и запереть на чердаке, хотя и такое желание, порой, проскальзывало. Чонгуку хотелось всегда чувствовать его, видеть, ощущать. На тренировках он огорчался, если их не ставили в одну позицию, на посиделках всегда старался сесть рядом с ним, прикрываясь под тем или иным предлогом, в поездках старался занять место, если не рядом, то хотя бы напротив. Он понимал, что в какие-то моменты перегибал, но благо, остальные мемберы списывали его действия на тактильность, к которой все привыкли, что давало Чонгуку дышать чуть свободней. Сильно в этом плане помогал Чимин. Он, видя, что Макнэ иногда забывался, старался сразу же пресечь его действия, будь они на записи, интервью или же, в общежитие.       Чонгук еще не раз говорил с Чимином, а точнее, они очень много говорили. Однажды, спустя примерно два месяца после признания, Чонгук пришел в комнату Чимина, терзаемый влюбленным сердцем. В тот вечер он не выдержал. Его сердце не выдержало. — Почему так больно, хен? — Чонгук тогда пришел весь в слезах, сильно стискивая несчастную футболку в груди, — почему сначала хорошо, а потом очень больно? — Чимин быстро подлетел к двери, запирая ту изнутри, дабы избежать неудобных вопросов, если их застанут в такой       ситуации, — почему когда я вижу его, мое сердце прыгает, виски стучат, а улыбка просто разрывает лицо, а потом, когда он уходит в студию, или зал, мне очень тоскливо? — Чонгук поднял красные от слез глаза на старшего, будто ища ответ в его обеспокоенном взгляде. — Ты влюблен, Чонгук-а, и ты не знаешь, взаимно ли это, ты не знаешь, как он отреагирует на твое признание, и, — Чимин запнулся, — твою ориентацию, — он аккуратно присел на корточки, смотря в глаза Чонгуку, что сидел на кровати, повесив голову на грудь. — Хен, мне кажется, я никогда не смогу признаться ему, стоит мне представить, и сразу тошнота подкатывает к горлу, прямо как сейчас, — Чонгук позорно всхлипнул, — но тут, — он тыкнул пальцем в грудь, — тут на данный момент, больно, представляешь, стало еще невыносимее, — Чонгук невесело усмехнулся. — Чонгук-а, я с тобой, — Чимин положил аккуратную ладонь на щеку младшего, — я верю, что все будет хорошо, слышишь? Просто сейчас, немного не подходящее время, и вообще, — Чимин провел ладонью, — вдруг, ты перерастешь все это, не думал об этом? Вдруг то, что ты сейчас чувствуешь, временно? — Хен, я с дебюта это чувствовал, — Чонгук уткнулся лбом в живот Чимина, что успел встать на ноги, — просто, тогда не имел точного определения, а сейчас знаю, и от этого ничуть не легче. Чимин погладил по макушке постепенно успокаивающегося Чонгука. Что он мог сказать на это? Терпи, все пройдет? Это бред. Он мог дать ему лишь свою поддержку и любовь. Быть рядом и надеяться, что вся эта история будет иметь счастливый финал. Тогда-то Чонгук и признался, от кого его сердце не спокойно, выбивая из Чимина лишь потерянное «А?». По крайней мере, успокоившись, Чимин сказал ему, что ни смотря ни на что, он будет рядом и всегда поддержит его. А еще, посоветовал немного подождать, и если ситуация не поменяется и чувства не угаснут, признаться. Чонгук тогда неоднозначно хмыкнул. Из воспоминаний вырвал голос Сокджина, сообщающий о прибытии в их обитель. Группа дала себе час на принятие душа и перекус, дабы скорее выйти в эфир. Приняв наспех душ, Чонгук быстрым шагом направился в комнату, чтобы успеть написать несколько строк в свой новый дневник. Старый был исписан вдоль и поперек, и теперь, ушел на законный отдых, покоясь в верхнем ящике тумбы Чонгука. Он не боялся, что кто-то прочитает его, так как у мемберов не было привычки лазать по чужим полкам, да и нужды, лезть в комод Чонгука, ни у кого, кроме него самого, не было. Да, и чем может привлечь внимание обычная записная книжка, в черном переплете, коих достаточно валяется по комнатам — компания выдавала им одинаковые блокноты, для записи будущих песен, мыслей и просто заметок. Гук достал оба блокнота, новый, чтобы вписать свои мысли, старый, чтобы просто понастальгировать. Он мягко огладил края потрепанной книжки, приподнимая уголки губ. Сколько он хранит секретов, слез и высказываний, не счесть. Взгляд переместился на новый, такой чистый, дающий возможность, записать свежие воспоминания. Чонгук отложил заполненный дневник в сторону, где уже покоились вещи, принесенные из стирки.       Сегодня немного напишу, ибо ничего нового. А, хотя, есть, я еще пару дырок в мочке сделал. Хен сказал, что мне идет. Что еще? Наша песня получила награду, конечно, не главную, но уже что-то, мы так обрадовались, что заорали на всю общагу. В порыве радости все начали обниматься, и с я смог ощутить его дыхание на себе. На несколько секунд, но даже этого хватило, чтобы мой живот снова охватил спазм, а ноги подкосились. Хэх, а по виду моему даже и не сказать было, весь такой радостный Макнэ, что делит улыбки с остальными, что на деле жадно ловит лишь его взгляд. Я лицемер? Эгоист? Не знаю. Главное я ощутил его и… В комнату резко вошел Шуга, заставил Чонгука подпрыгнуть на месте, пряча за спину дневник. Ладони мгновенно повлажнели, глаза хаотично забегали по комнате. — Хен, что-то потерял? — Чонгук постарался придать голосу невозмутимость, следя за наклонившимся за кровать Юнги. — Угу, свое желание участвовать в эфире, — Юнги выпрямился, — шучу, — он повертел в руках найденную повязку на голову, — почти. Ты идешь? Юнги скользнул взглядом по младшему, ожидая ответа на поставленный вопрос. — А, да, — Чонгук не знал, куда деть свой взгляд, лишь бы не смотреть в глаза хена, что так пристально наблюдает за ним. — Ну, идем? — Юнги приглашающе указал рукой на дверь, — все собрались, ждут только нас. — Да, идем, — Чонгук вынужденно начал медленно направляться к двери, лихорадочно соображая, куда деть дневник, что все еще за его спиной, — ты первый, — он слегка склонился, потянувшись к ручке двери. Юнги вышел из комнаты и облокотился на стенку, терпеливо ожидая, почему-то застопорившегося Чонгука. — Ой, я телефон забыл, — Чонгук резко повернулся спиной, прижимая дневник к груди, — я сейчас, хен, — Чонгук подлетел к комоду и стараясь как можно незаметней, закинул книжку в полку, хватая с нее свой смартфон. Миссия выполнена. Фух. «зачем они вышли в эфир?» «им мало позора?» «кто голосовал за их песню?» «до сих пор не могут отойти от МАМА» Намджун поправил очки на переносице, стараясь не опускать уголки губ. Снова хейт. Снова. За что? Остальные мемберы следовали его примеру. Их английский подтянулся, освобождая лидера от перевода комментариев, но лучше бы, он также читал им лишь приятные. «бигбэнг всегда будет выигрывать» «бтс отстой» «почему их все еще зовут на выступления?» Негативные комментарии лились рекой, засасывая слова поддержки без шанса на озвучку. Чонгук посмотрел на мемберов, вспоминая слова Бан Шихека. Что-ж, видимо пора спасать ситуацию. — Тэхен-хен, смотри, — Чонгук широко улыбнулся, поворачиваясь к Ви, — там снова пишут о нас, — да, пришлось слукавить, он не видел, писали ли про них, — младший немного сдвинулся в сторону Кима, — замечая в глазах того немой вопрос. — О, пишут, что ваши голоса так хорошо сочетаются, — Джун понял, что затеял младший, и это помогло, комментарии стали литься с удвоенной силой, и пусть, что только о двух мемберах. «уиуиуи они такие милые» «вигуки наши» «это мои мужья» Господи, какой стыд. Намджун закатил глаза, благо под очками не было видно. «я только из-за них голосовала» «а можно только их оставить в эфире» «я бы голосовала за их песню если бы не рм» «да да да я тоже не голосовала потому что рм в группе» Неожиданно комментарии сменили курс. Намджун еле слышно вздохнул и натянул улыбку еще шире. Ребята старались читать остальные комментарии, где их спрашивали о будущей песне и клипах. — Арми-и, спешу напомнить, — Намджун слегка поклонился, — завтра у нас состоится интервью у Доброе Утро, Корея, будем признательны, если вы посмотрите данный эфир. «боже опять он говорит» «его голос такой странный» «когда бигхит уже выгонит его» «почему он сам не уйдет, он же читает комментарии» «рм уходи» «рм вали из группы» «рм ты лишний» «почему вы так ненавидите рма?» Сокджин с трудом находил нормальные вопросы и комментарии с поддержкой. Чимин украдкой взглянул на лидера, отмечая про себя, что тот впал в легкий ступор. Нужно спасать эфир. — Юнги-хен, а расскажи нам, о своей новой песне, что ты сейчас так упорно пишешь, — Чимин похлопал рэпера по плечу, возвращая того из своих мыслей, незаметно для зрителей. — А? Песня? — Юнги непонимающе взглянул на спрашивающего. — Да, песня, — повторил с нажимом Чимин, быстро указав глазами на лидера. — А, песня, — Шуга понимающе кивнул, — песня пишется, она о… Все тонуло в пучине мыслей, что тянули на дно. Хотелось встать, разбить монитор и выйти в окно. Нет, выйти в зал. Да, в зал, срочно, груша сама себя не порвет. Но, нельзя. Соберись, Намджун, соберись. Лидер мысленно дал себе пощечину. «если рм уйдет из группы я начну голосовать за них» «дадада без него группа будет популярна» «хочу чтобы намджун ушел из группы» «рм уходи» Комментарии все шли и шли, безжалостно разрывая сердце лидера. Оно кровоточило, покрываясь болезненными шрамами. «почему он лидер? такой некрасивый» «худший лидер в к-поп» «без него у группы будет больше фанатов» «покажите вигу» «хочу вигу» «да да» «ребята, вы большие молодцы, желаю вам успехов» Чимин поблагодарил автора последнего комментария, мысленно прося группу поскорее заканчивать эфир. Он увидел, как Чонгук склонился к уху Тэхена, нашептывая тому, лишь им одно известное. Черт, сейчас снова лавина комментариев пойдет. Чимин оказался прав. «больше вигу» «они явно читают нас» «надеюсь это не фс» «вигу вигу вигу» — Хен, когда мы эфир закончим, я немного устал уже, — Чонгук слегка коснулся мочки Ви. — Надеюсь, уже скоро. Сил нет читать о Джуне такие гадости, я еле сдерживаюсь, — Тэхен шептал. — Намджун-хен расстроен. «смотрите у нас что треугольник» Комментарии посыпались с новой силой, когда Чимин наклонился к шепчущимся мемберам, призывая тех вернуть свое внимание к эфиру. Наконец-то, спустя долгих тридцать минут, мемберы стали прощаться, вызывая тем самым большое количество комментариев с просьбой остаться. Хейтеры и раньше писали негативные комментарии, но сейчас, не получив желанную статуэтку, Намджун сильнее начал копаться в себе, обвиняя в их проигрыше лишь себя. Может, действительно, он плохой лидер, раз не смог довести группу до победы? Может, он недостаточно потрудился? Два, три, это Бантансёниндан, спасибо, что смотрели наш эфир! Ребята поклонились зрителям и помахав напоследок, наконец выключили камеру. — Намджун, ты в порядке? — Юнги сразу подошел к лидеру, обеспокоенно нахмурив брови. — Да, конечно, хен, — Намджун постарался улыбнуться, — не в первый раз, — он неоднозначно повел плечами. Чонгук поднялся со стула, переводя взгляд на Тэхена. — Хен, можно я сегодня с тобой посплю? — Конечно, Гук-а, — Тэхен мягко улыбнулся, вспоминая, когда последний раз они засыпали вместе. Пока младшие приводили себя в порядок, и готовясь ко сну, Сокджин незаметно написал Намджуну, Хосоку и Юнги личные сообщения, в котором четко было сказано, что после отбоя, они встречаются на кухне. Все ответили согласием. Чонгук придвинулся к стене, давая больше места Тэхену. — Надеюсь, я не потесню тебя, хен, — Чонгук откинул одеяло. — Ну, ты конечно стал пошире, но не настолько, чтобы придавить меня, — Тэхен прилег рядом, устраивая на боку, — по крайней мере, я надеюсь на это. Чонгук положил руки под голову, отзеркалив позу старшего. — Спокойной ночи, хен, — Чонгук слабо улыбнулся, он знал, что им не всегда нужны долгие разговоры под покровом ночи. Иногда достаточно лишь знания, что ты не один. — Сладких снов, Чонгук-а, — зевнул Тэхен, прикрывая веки. Сегодня никаких кадров под глазами, никакого анализа, никаких мыслей. Чонгук устал. Он вымотан. Сегодня только сон. Он мирно проваливался в объятия Морфея, не слыша, как за стенкой, на кухне, его хены сидели за столом, распивая соджу. — Не принимай близко к сердцу, сколько они так уже пишут, — Сокджин наполнил рюмку. — Я не принимаю, — Джун залпом опрокинул стопку. — Угу, видим, — Юнги скептически хмыкнул. — Просто, не приятно, — Намджун грустно дернул уголком губ. Хосок положил свою ладонь на плечо лидера, молчаливо даря свою поддержку. Они распили уже третью бутылку соджу, но опьянение все не наступало. Они слишком были удручены. Хотя, Хосок с Сокджином уже клевали носами. — Так, давайте закругляться, завтра еще эфир, нужно хотя бы немного поспать, — Юнги забрал рюмки и отнес те в мойку. — Завтра мы обязательно пожалеем, что сидели до ночи, — пробормотал Джин, аккуратно вставая. — Это твоя идея была, — Хосок поднял палец вверх. — Нам всем нужно было немного расслабиться, а теперь, марш спать, — Юнги слегка подтолкнул немного качающиеся тела в сторону их спален.       Намджун, пожелав остальным спокойной ночи, тихо вышел на балкон. Юнги предусмотрительно не стал идти за ним. Сейчас Намджуну нужно побыть наедине со своими мыслями. Побыв на свежем воздухе продолжительное время, Намджун тихо выругался. В голове набатом воспроизводились все те отвратительные комментарии, с призывом покинуть группу. Может они правы? Намджун оперся локтями о перила. — Уходи из группы, — произнес вслух Намджун, — уходи из группы, без тебя лучше, ты обуза, — он лихорадочно шептал все, что успел прочитать на эфире, чувствуя как горячие слезы обиды кататься по его щеке. Черт, он такой слабак. Плачет перед мемберами, плачет наедине. Действительно, какой из него лидер, если он не в силах совладать со своими чувствами и эмоциями. Он ведь лидер, он должен быть мудрее, сильнее, рациональнее. Но, сука, почему так обидно? Ладонь со всей силы ударила по перилам. Может, действительно, если он уйдет, группа станет популярней и успешней? Может, именно он, кто тянет группу вниз? И, почему он раньше не думал о таком? Черт, они же правы! Затуманенный алкоголем мозг, выдавал хаотичные идеи решения проблемы группы. Проблемы, как казалось Намджуну, которая исходила от него, его присутствия. Сердце отчаянно стучало о грудную клетку, мозг вопил, призывая к благоразумию своего носителя, но Намджуна было не остановить. Он, убедившись, что все мемберы мирно спят в своих комнатах, схватил свой смартфон, попутно снимая с петли куртку, направился на выход. Он должен уйти, и тогда все будет хорошо. Его мемберы смогут идти вверх, а он не будет мешать. Он все правильно делает, он же лидер, он решит. Намджун встряхнул головой, толкая дверь ведущую на улицу, он уже в лифте вызвал такси до Ильсана, домой. Он вернется домой. Ладони вспотели, дыхание сбилось, а на глазах наворачивались слезы. Он не хотел покидать группу, но так нужно было. Он не справился, он плохой лидер. Машина тихо остановилась за переулком общежития, куда Намджун предусмотрительно вызвал авто, дабы не вызывать подозрения у редких прохожих. Он плюхнулся на заднее сидение, поздоровавшись с водителем и подтвердил конечный адрес. Конечный адрес и конечный пункт его пути. Стерев тыльной стороной ладони непрошенные слезы, лидер облокотил голову на стекло, наблюдая как улицы сменяют друг друга, унося его все дальше от мемберов, что стали его второй семьей, от самой компании, что дала ему кров и еду, и надежду на лучшее будущее. Глаза медленно закрылись, не позволяя передумать. — Приехали, господин Ким, — водитель аккуратно дотронулся до плеча мембера, вырывая того из полудрема. — А? Спас-сибо, — Намджун потер глаза, фокусируя взгляд, — но от куда вы знаете мою фамилию? — он недоуменно взглянул на мужчину средних лет, что тепло улыбался ему. — О, кто-ж не знает группу БТС, моя дочь всю комнату вашими плакатами завесила, — мужчина приподнял фуражку. — Ох, вот как, могу я попросить вас, — начал Джун, не зная, как просить незнакомого мужчину держать в секрете его приезд сюда. — О, не волнуйтесь, я не любитель копаться в чужом белье, можете не беспокоиться, никто не узнает данный адрес, — мужчина нагнулся к приборной панели, доставая листочек с ручкой, — но, поймите меня, я не могу уйти отсюда без вашего автографа дочери, не откажите?. — Конечно, как зовут дочь? — Намджун облегченно выдохнул.       Стоило машине отъехать, Джун аккуратно нажал на дверной звонок. Через пару минут дверь открыл заспанный отец. — Джун-и? — он неверяще уставился на сына, что виновато переминался с ноги на ногу, — что случилось, сын? — Я ушел из группы, — выпалил рэпер, не давая себе время передумать, — точнее, я уехал, как трус, — он опустил голову. — Заходи, вижу, разговор будет серьезный и долгий, — мистер Ким шире раскрыл дверь, дожидаясь, пока его сын войдет внутрь. Мужчины прошли на кухню. Мистер Ким включил чайник и положил в заварник несколько пучков мяты. Он давал время собраться с силами, ожидая пока Намджун заговорит. Под мирное гудение настольной лампы намджун начал свой монолог. Он говорил с запинками, где-то замолкая на некоторое время, говорил много и долго, то и дело смахивая капельки слез. Чайник успел вскипеть. Отец заботливо поставил перед сыном кружку с ароматным чаем. Руки, что дрожали, будто осенний лист на ветру, сразу же обхватили ее, в поисках тепла. — Намджун, — отец мягко позвал сына, видя, что тот закончил рассказал, — почему, мнение незнакомых людей, что скрываются за фейковыми аккаунтами, тебе важнее, чем группа? — Нет, папа, группа мне очень важна, именно поэтому я здесь, — Надмжун отрицательно покачал головой. — Будь тебе важна группа, ты бы сейчас лежал в кровати общежития, думая, что ответишь на завтрашнем интервью, — мистер Ким положил свою шершавую ладонь на плечо сына, — я, ни в коем случае, не виню тебя, и тем более не собираюсь указывать тебе, что делать лучше, ибо это решить только ты можешь, — Намджун обхватил крепче кружку, — и я, и мама, примем тебя любым. И лидером группы БТС и просто Ким Намджуном, ты ведь знаешь, мы любим тебя, и желаем тебе только лучшего, и если, в данной ситуации, лучшее для тебя — это уход из группы, то, так тому и быть. Ты наш сын, наша кровь и плоть, мы всегда на твоей стороне, — отец Джуна встал со стола, слегка приобнимая сына, — да, изначально, мы были против твоей музыкальной деятельности, но ты настойчиво шел в цели, заставив нас пересмотреть свои взгляды. Помнишь, как ты маму озадачил, спросив, «хотела бы она иметь сына, который был бы рэпером, занявшим первое место, или студентом, занявшим 5000-е место»? Почему, ты думаешь, что плохой лидер, если в восемнадцать лет, будучи сам «зеленым», взял ответственность за шестерых мемберов? Почему, ты тянешь группу на дно, если буквально в каждый трек приложена твоя рука? — Я боюсь, папа, — Намджун едва всхлипнул, его отец как всегда, подобрал правильные слова, — боюсь, что не оправдаю ожидания мемберов. Боюсь, что комментарии окажутся правдой, и никто не будет голосовать за нас, лишь по причине моего присутствия в группе. — Что эти комментарии, когда в тебя верят, по крайней мере, твоя семья. И, когда я говорю семья, я имею ввиду нас и мемберов. Я верю в тебя, сын. Я верю в вас. Так, почему же ты сам в себя не веришь? Да, сейчас тебе тяжело, но поверь, пройдет время, и ты будешь вспоминать сегодняшнюю ночь с улыбкой, говоря себе, что ты справился с этим. Ты стал сильнее. Вопрос в другом: ты будешь вспоминать сегодняшнюю ночь, как РМ — лидер самой мощной группы в истории Кореи — Бтс, или же, как Ким Намджун, студентом, окончивший Ханьянский Киберуниверситет, и работающий администратором в каком-нибудь средней компании, в сфере СМИ? Сердце застучало с бешенной силой. Намджун представил себя без мемберов. Не то. Он представил себя в офисном костюме, приходящим в одно и то же время за свой стол. Не то. Черт, какой же он идиот! — Отец, — Намджун резко поднялся на ноги, — что бы я без тебя делал? Боже, я такой дурак, — Джун схватился за волосы, — я просто бросил своих детей, своих ребят, черт, сколько время? — Намджун взглянул на настенные часы, что показывали половину третьего ночи, — я должен попасть обратно, папа, я должен вернуться! Мистер Ким довольно выдохнул. Он смог поддержать сына. — Я отвезу тебя, не забудь телефон, — отец уже закинул на плечи куртку, дожидаясь, пока до сына дойдет смысл сказанных им слов.       Намджун неравно тряс ногой, наблюдая, как снова возвращается в район, где находилось их общежитие. — Я даже не подумал, что могу разбудить маму, как она? — лидер почувствовал укол совести. — Она у подруги сегодня осталась, там какая-то женская драма, то ли муж изменил, то ли она надумала, в общем, мама в роли поддержки, — мистер Ким добродушно улыбнулся. — Извини, не дал тебе перед работой поспать, и спасибо, еще раз, папа, ты вправил мне мозги, — Намджун приобнял на прощание отца, оглядываясь на здание. — Кто-то же должен, — мистер Ким еще раз похлопал сына по плечу, — ты всегда можешь приехать к нам, в любое время, не закрывайся ото всех, Джун-а, делись с нами. Намджун быстрым шагом преодолевал коридор, мысленно молясь всем богам, в которых не особо верил, чтобы никто не увидел его. Тихо прошмыгнув в свою комнату, лидер обнаружил, что его кровать нагло занята мирно храпящим Хосоком, видимо, перепутавшим комнаты. Намджун улыбнулся, направляясь в комнату к младшим. Чонгук развалился на спине, позволяя Тэхену облепить того всеми конечностями, Чимин мирно сопел в подушку. Кровать Хосока ожидаемо была свободна, чем тут же воспользовался уставший мембер. На сон оставалось несколько часов. Лидер четко был уверен, что никто не узнает о его сегодняшней слабости. Он не расскажет мемберам о своем поведении. Не сейчас. Может быть, по прошедствии достаточно долгого времени, он и решится рассказать, но определенно не завтра. И не послезавтра. И, не через год. Намджун повернулся к стене, стараясь уснуть, все-таки завтра трудный день. Трудный день, начавшийся с крика Сокджина. — Вставайте, срочно, блять, быстро! — Джин не часто орал, поэтому уже через несколько минут все стояли в кухне, сонно потирая глаза. Даже Юнги, обернувшись одеялом, вышел из комнаты. — Что случилось, хен? — Чимин широко зевнул. — А, то, что Джун не брал трубку, — Намджун сразу вытащил из кармана телефон, отмечая, что тот разряжен, — и Чан позвонил мне, эта сраная программа, Доброе утро, Корея, хотят начать интервью с общежития, о чем они предупредили, конечно же, за два часа до прибытия, — Сокджин нервно облизнул пересохшие губы, — так что, у нас около двух часов на принятие душа и приведения нашего блока в божеский вид! — Черт, за что они так? — обреченно вдохнул Хосок, держась за голову. Срочно нужна таблетка от головы. — Я берусь за готовку, и уборку кухни, Джун, — старший указал пальцем, — ты займись стиркой, Юнги отвечает за пыль, а, Чимин и Чонгук начинают драить все зеркальные поверхности, — Сокджин раздавал указания, будто это не он вовсе, вчера опрокидывал стопку за стопкой, попутно вытаскивая их холодильника необходимые продукты. — А я? — Хосок поднял руку. — Ты за продуктами, срочно, кимчи закончилось и редька, потом решим, куда дальше тебя послать. — Главное не в задницу, — Хосок уже шел в коридор, когда услышал слабые смешки. Ребята быстро приняли душ, доели вчерашний ужин и принялись за экстренную уборку. — Черт ногу сломит, — бубнел Намджун, заходя в комнату Юнги и Чонгука, — откуда столько грязных вещей, — лидер направлялся в сторону кровати младшего, попутно собирая в корзину остальные валяющиеся вещи мемберов. — Намджун-а, — отвлек голос Сокджина. — А? — Намджун присел у кровати младшего, повернул голову к проему, — что? Намджун, не глядя сгреб всю кучу вещей в корзину, мысленно сокрушаясь неряшливости Макнэ. — Почему, вещи еще не крутятся в стирке? Осталось сорок минут до прибытия интервьюеров! — Уже бегу, хен! — Намджун оглядел комнату, и удостоверившись, что все грязные вещи в корзине, направился в ванную комнату. — Цветные — это красное, синее, желтое, нет, желтое с другими, — Намджун перебирал вещи по категориям, собираясь пускать первую партию, когда его взгляд упал на блокнотик, что покоился в груде вещей, высыпанных из корзины, — а, это что? — лидер открыл первые странички, удивленно поднимая брови, — боже мой, это же мой первый дневник, как он сюда попал? Намджун нахмурив брови, еще раз оглядел книжку, удостоверившись, что данная вещь точно принадлежит ему. Его почерк в дебютные времена, он не спутает ни с чем. Лидер начал вспоминать, когда он видел блокнот последний раз, но все было безрезультатно. Где он был все это время? Его кто-то нашел? Как он попал в корзину? — Черт, видимо, кто-то нашел тебя, чувак, — Намджун покачал головой, — но, почему не вернули? Ах, да, я же не подписывал, — лидер ласково провел по первым страничкам потрепанного блокнота, — видимо, я тебя захватил, когда скидывал все вещи в корзину, но, — Намджун нахмурился, — я во всех комнатах достаточно вещей забрал, у кого-же именно ты был? Намджун громко сглотнул, когда в его голову вихрем влетело воспоминание о том, что конкретно было написано в данном дневнике. Этого никто не должен знать. Черт, раньше он был так неосторожен. Из многочисленных мыслей о раннем местонахождении дневника Намджуна вырвал голос Сокджина, оповещающий о прибытии стаффа, а это значит, пора наводить «марафет», как любит выражаться Тэхен. Хорошо, с блокнотом он разберется позже. Обязательно. Закинув вещи в стиралку, Намджун прошел в свою комнату. Блокнот благополучно был возвращен на полку, а его обладатель пошел в руки визажистов. Когда со съемками в общежитие было покончено, мемберы направились в автобус, что отвезет их на студию. Сидя на заднем сидении автомобиля, Чимин вдруг задал вопрос рядом сидящему Хосоку. — Хен, как думаешь, в будущем, у нас будут сольные концерты? Свои туры? — Чимин повернул голову к мемберу. — Нам будет тоскливо по-одиночке, — Хосок грустно улыбнулся. — Да, это такой труд, но интересно, будут ли у нас свои туры и сольные концерты, мне кажется, это интересно, и так, далеко, — Чимин положил голову на подлокотник. Его вопрос остался без ответа, потому что Хосок задумался. Сольные концерты, разве такое возможно? О таком даже мечтать рано. Шел второй час интервью, казалось, вопросам ведущего нет конца, но ребята старались отвечать с позитивом на каждый. Вот и сейчас, настал момент, когда Хосок решил немного разнообразить интервью, приоткрывая завесу группы. — У нас есть студия, но, в компьютере так много вирусов, — Хосок столкнулся взглядами с Чимином, видя, как тот понял, о чем Хоби хочет рассказать. Мемберы беззвучно начали трястись, стараясь унять смех. Черт, им достанется от стаффа, но Хосока было уже не оставить. — Компьютер не полетел? — ведущий продолжил допрос, — из-за этого у меня три компьютера, — он старался поддерживать тот настрой, что пошел у группы. Хосок не мог остановиться от смеха. — Сколько лет РэпМону? — обратился к группе второй ведущий. — Мне двадцать два, — Намджун мысленно похоронил себя, зная, что стафф стоят по ту сторону камер, но почему-то, ему не хотелось останавливать Хосока, пусть знают, он уже взрослый. — Если ему двадцать два, это самый пик, — ведущий посмотрел в камеру, — я думаю, в этом возрасте смотрят много такого. Чимин закивал. — Я дам РэпМону одно яйцо, — продолжил ведущий, — вызывая одобрительные хлопки со стороны группы. — Не знаю, хорошо это или плохо, — Намджун забирает у ведущего награду. — Это не то, чего стоит стыдиться, — произнес Хосок, глядя на лидера. Ему ничуть не было стыдно, что он поделился довольно откровенным фактом, в конце концов, все мы люди. — РэпМон — порноманьяк. Что в этом такого? — невозмутимо произнес ведущий, вызывая громкий смех у всех присутствующих. — Вот именно! — поддержал второй ведущий, — в двадцать два года-то! Намджун злорадно ухмыльнулся про себя, говоря следующие слова: — Я хоть и скачиваю, но смотрят все! Мемберы мгновенно начали улыбаться, пытаясь не обращать внимания на покрасневшие уши. — Вот именно! Им нравится, — первый ведущий повернулся ко второму, — сколько видео ты смотришь в неделю? — Но, я ведь уже стар. — Он уже в том возрасте, когда порно снимают, — вставил слово один из присутствующих на съемке, вызывая громкий смех у всей группы. Намджун поднялся на ноги, сильно подпрыгивая, не в силах больше поддерживать данную тему. Сейчас ему очень весело, даже если тема была не совсем невинного характера. Его мемберы счастливо смеются. Он рядом с ними. Теплое чувство удовлетворения патокой стекало по груди. Он больше не оставит их. Никогда.