***
В душе Горшка с самого утра голодным волчарой скалилась злость, но Миха не спешил укрощать зверя. Волк щёлкал зубами на остальные чувства, надёжно запирая их в сундуках памяти, и Мише легче жилось. В пылу сегодняшнего спора он почти забыл, что не должен касаться Андрея, и даже выдержал его острый взгляд и сильный голос безо всяких нехороших реакций со стороны организма. Это обнадёживало. Может, ещё не всё потеряно? Миша чётко знал, что пидорство — это болезнь. А раз так, исцеление вполне возможно. Докторов-психиатров Миха боялся до панички, зная, что не переживёт позора, и взялся помогать себе сам. В редкую свободную минутку отжимался или приседал, снова начал бегать по вечерам, захаживал в милицейский спортзал и всячески изнурял себя, как в армии, чтобы сил на хуйню не оставалось. А когда совсем уж прижимало, дрочил для профилактики на голых нарисованных баб с колоды замызганных карт и шёл в отдел с пустыми яйцами. Ну, так, от греха подальше. Одного только не учёл Миха в кутерьме постоянной внутренней борьбы: реакции Андрея. А тот, как выяснилось сегодня утром, не на шутку обиделся-то, раз так завёлся на пустом месте. Миша осознал это уже задним числом, потому что доходило до него, как до утки, на седьмые сутки, и взбесился ещё больше. Ну что за херотень? Всё нахуй разладилось. И всё из-за него. Больше ни шуток, ни классных разговоров по душам, одно холодное отчуждение. Миху придавило виной и разочарованием, волк яростно подхватил брошенные ему объедки и зарычал пуще прежнего. Пока служебная машина петляла по району, чтобы подцепить на борт Леонтьева и Поручика, Миша полностью зарылся в мрачные мысли, машинально покусывая согнутый указательный палец. Сашки загрузились назад к Андрею, сходу начали травить байки и вдруг заговорили про древнегреческих богов. Миша подключился к разговору, чтобы немного развеять хмарь, и за полминуты сцепился с Леонтьевым, неудобно обернувшись. Санька тоже был не дурак поспорить, в шутку кичась выдуманным высшим ветеринарно-кинологическим образованием, и в пятый раз вопрошал, поправляя очки: — Горшок, так ты скажи, откуда боги взялись по официальной мифологии? Если ты книгу читал, а не мультик смотрел. — Сначала были люди, титаны и боги. — Так а взялись-то они откуда? Миха совсем разозлился и приготовился к длинной лекции в своих самых лучших традициях, но машина свернула к кладбищенской ограде и затормозила. — Эт чего, наш труп уже на кладбище? Как бы не перепутать, — Андрей сдёрнул шляпу за шнурок и оставил болтаться на шее. — Не боись, Андрюх, по запаху определим срок годности, — невозмутимо зажал в зубах сигарету Поручик. Дружное ржание всполошило ворон на деревьях. Миша первым зашуршал по главной аллее, тоже разбивая глухую тишину, встретился с патрульным и углубился в свежие заросли молодой травы с широкими листьями, названия которой никак не мог запомнить. Среди старых надгробий, крестов и пирамидок с красными звёздами царил вековой покой. Миша старался смотреть под ноги, чтобы не запнуться за торчащий корень или вросший в землю памятник, и готовился к новой встрече со смертью прямо на её территории. — Вот здесь. Могильщики пришли рыть яму и заметили. Тело было небрежно присыпано ржавого цвета глинистой землёй. Миша не стал пока ничего трогать и обратился к двум мужичкам с лопатами, что топтались в отдалении. Ничего дельного те не рассказали. Пришли, увидели, обалдели, потопали к телефону-автомату за углом. Никого подозрительного не заметили. Миха в отчаянии схватился за мраморную плиту. Опять ноль целых хрен десятых свидетельских показаний, да что ты будешь делать… Подошёл Андрей, встал ровнехонько за Мишиной спиной. Нервозность усилилась, совсем не радужные воспоминания с прошлого выезда червячками закопошились в голове. Князев ещё дышал так неровно, шумно и чуть с присвистом, как в том сне, что Миха и вовсе обосрался. Всё это личное, абсолютно мирское, дурацкое, мешало сейчас работе настолько сильно, что хотелось взвыть. Миша сердито замотал головой. Ну же, надо собраться! Давай, Мишаня, ты сможешь! Спасительная волчья злость, поднимая голову всё выше, зашевелилась и вскоре стала размером с оборотня. Вернулись внимание и предельная концентрация. — Оп-па, — Миша жестом руки остановил Андрея, который хотел что-то сказать, — смотри. Кто там? Эй! Стоять, милиция! Две тёмные фигуры замелькали за стволами деревьев, удаляясь. Миха стартанул за ними, с размаху перепрыгнув сразу через несколько могил. Короткий мох пружинил под подошвами, в ушах свистел ветер, сердце стучало ровно и надёжно. Миша знал, что обязательно догонит беглецов, и мчался как гепард, один раз упал, но быстро вскочил и ускорился. — Стоять! Миша с размаху подсек сразу обоих, навалился сверху. — Товарищ милиционер, пустите, пожалуйста! Мы просто смотрели! — пискнули в ухо, и Миша осознал, что поймал двух подростков лет пятнадцати. — Вы какого х…хрена лысого тут делаете?! — новая волна глухого отчаяния прорвалась диким криком, парни прижались к земле и пристыженно заморгали. — За решётку хотите? У Михи никак не получалось выровнять дыхание, от напряжения и разочарования звенело в голове. Он не мог остановиться и продолжал орать до тех пор, пока его не схватил за плечо подоспевший Андрей. — Чего ты? — Да заколебало меня всё! Надоело хуже горькой редьки, тьфу! Стараешься, пашешь, как конь, а тут какие-то малолетки… Интересно им, ё-моё! На кладбище! Вы что тут забыли?! Не видите, оцеплено всё? — Я рисовал, — объяснился первый мальчишка, помахивая альбомом. — Здесь так красиво и тихо. — А я смотрел. Только и всего, — подхватил второй. — А тут вы. Мы такое только в кино видели! Миша запустил руки в волосы и натурально взревел: — Да я вас щас в ПДН оформлю за такие фокусы! — Мих, ну чё ты, давай поспокойнее, — Андрей помог подросткам подняться. — Идите отсюда, ладно? — А если это они? — Миха ругался уже просто в противовес, прекрасно зная, что маньяк, которого они ищут, по-любому взрослый мужик. Юнцы действуют по-другому. — Да ты шутишь, что ли? У них ещё стручки для такого не выросли. Ну-ка, кыш! Испарились! — А чё ты опять раскомандовался? — Миха угрожающе двинулся на Андрея, когда пацаны убежали, шебурша по щебенке кедами. — Чё, главный самый? — Самый адекватный. Раз ты такой психованный, — тихо и чётко выговорил Андрей. — Чё орёшь? — Хочу и ору! Миша не понял, кто на кого кинулся первым, но уже через секунду они с Андреем, сцепившись в клубок, как единоборцы на татами, грозно перебирали ногами и пытались уронить друг друга на землю. Чайник, доверху наполненный злостью, кипел, мысленный волк выл, подняв морду. Миша крепко держал Андрея поперёк корпуса и старался удобнее вывернуть свою шею из-под его захвата. Никакого возбуждения, несмотря на тесный контакт, не было и в помине, лишь выходил изо всех щелей пар, свистя, сбрасывая неимоверное давление прошедших недель. Андрей, видимо, чувствовал то же самое, и почти радостно переплетался с Мишей ногами, рывками подталкивая в траву, подальше от острых пик одной из оградок. Мутузиться в полную силу ни один из них точно не хотел, да и вообще это импровизированное соревнование по теловалянию больше было похоже на игрища молодых зверёнышей, чем на драчку. Миша не удержался на скользком камне, брякнулся на одно колено, потянул Князя за собой, цепляясь ногтями за кожу куртки, и они свалились на дорожку между могил, уже не шипя, как разъярённые коты, а посмеиваясь и откашливаясь. Лежали напротив друг друга, едва не касаясь носами, и сдавленно хрюкали. — Два дебила на кладбище — мертвецки страшная сила, — захлёбываясь, выразительно продекламировал Андрей и с размаху хлопнул Мишу по спине. Миха крякнул и глуповато растянул губы. На душе полегчало, волк свернулся клубочком и спрятал морду, укрывшись хвостом. Миша неловко повернулся, коснулся своей щекой совершенно красной и горящей щеки Андрея, завалился на спину и уставился в низкое небо, затянутое тучами. Его чуть потряхивало от избытка эмоций, нетерпеливое взбудораженное чувство охватило с головы до ног. Миха вскочил, взбил руками волосы. — Идём. Нормально всё? — Да поясницу чё-то прихватило, никак после картошки не отойду, — усмехнулся Андрей, ощупывая спину. Миша чуть замялся, протянул руку. Князь пожал ему пальцы, поигрывая бровью, и, опираясь, встал. Миха стряхнул с кожанки Андрея прилипший мусор, подал слетевшую шляпу, посопел виновато и поспешил обратно к месту обнаружения тела.***
Поручик уже завершил осмотр и деловито прятал бумаги в портфель. Миха молчаливым кивком спросил у него разрешения и присел рядом с убитой. На шее была всё та же широкая борозда, на бёдрах — ярко выраженные ссадины. Андрей склонился рядом, прищурился. Мышцы гудели после вынужденного спарринга. Вот же они два идиота, нашли место и время для выяснения отношений. Но стало легче, вынужденное взаимодействие перестало нервировать, наоборот, придало сил, как ему, так и Мише, который полностью погрузился в поиски любых зацепок. Вот дурная же башка у него, просто космос какой-то, неизведанный и хаотичный. — А чё, Андрей, ты, говоришь, на даче был в выходные? Князь слегка удивился вопросу и подтвердил: — На ней, родимой. — Как и тысячи других наших сограждан, ё-моё. Как и эта женщина. Посмотри-ка, Андрюх, — Миша коснулся ледяной окоченевшей руки женщины, и Андрей увидел на безымянном пальце более светлую полоску кожи, — загар свежий. Здесь было кольцо. И сняли его совсем недавно. — Думаешь, его украл убийца? Он же у нас не по этой части. — Не знаю… — Миша явно горел желанием разгадать тайну исчезновения колечка. — Это что-то новое, на самом деле. Оно должно что-то значить. Шурка, кольцо не находили? — Нет, — крикнул от машины Балунов. — Давай ещё раз посмотрим, сами. Андрей взялся методично обшаривать траву и ожидаемо не обнаружил никаких следов украшений, пока Миша продолжал смотреть на жертву, погрузившись в размышления. — Серьги на ней, браслет тоже… Зачем ему красть одно лишь кольцо? — Может, оно было гораздо дороже, чем остальная ювелирка? — Андрей поднялся с колен. — Очень приметное. А ему нужны деньги. — Тогда тем более нет смысла. Редкую вещь гораздо сложнее продать и не спалиться. А он у нас умный, зараза… Да и зачем ему деньги? — А что, маньяки питаются святым духом и не платят за квартиру? — усмехнулся Андрей, почёсывая загривок. — Формально он обычный человек. — Обычный урод, ты хотел сказать, — Миха ещё раз обошёл вокруг и всё тщательно проверил. — Нет, что-то тут не так… Андрей тоже напряг мозг, но ничего дельного придумать не смог и занялся протоколом. — Андрюха, глянь, что ещё нашли! — Леонтьев приподнял за лямки сумку, возле которой, мирно обвив лапы хвостом, сидел унюхавший её Ренегат. — Висела на оградке, зацепилась, наверное. Здесь есть пропуск с фотографией. — Сергеева М. В., технолог, хлебозавод номер один, — прочитал Андрей и невольно засмотрелся на фото. Ненависть к маньяку, отнявшему у этой симпатичной молодой женщины жизнь, вскипела с новой силой. Князев выписал фамилию и инициалы в свой блокнот и пошёл к УАЗику. Миха, резко обернувшийся на подножке, случайно коснулся виском его лба, но, похоже, даже не заметил этого, и спросил таким тоном, будто на него снизошло озарение: — Слышь, а бывает ведь такое, что женщины сами снимают обручальные кольца? — Ну… — Андрей сообразил, к чему он клонит, и подхватил мысль. — После ссоры, ты имеешь в виду? — Или после развода. Понимаешь, да? Андрей понимал. Дело принимало весьма интересный оборот. — Проверим. Мы уже знаем её фамилию и место работы, посмотри. — Отлично! Тогда поехали в отдел, выясним адрес. Пор, разберёшься ведь тут? Щиголев кивнул и заметил: — Труповозам будет, конечно, непросто объяснить, почему они должны забирать тело с кладбища, а не наоборот, но я постараюсь. — Жди, — пообещал Андрей, — мы к тебе скоро заглянем. Пока ехали, он то и дело ловил на себе потеплевшие взгляды горшенёвских карих глаз и не совсем понимал, как ему реагировать. Сделать вид, что всё забыл, и согласиться на перемирие? Или пойти до конца? — Андрей, — Миша подсел к нему в самый разгар размышлений и очень легко коснулся пальцами рукава, будто нашкодивший кот тронул лапкой. — Слышь, это… Ну чё старое-то поминать? Нормально же всё щас? Андрей честно прислушался к себе, совершенно не нашёл желания пиздиться дальше, улыбнулся Михе и искренне обрадовался, увидев, как разгладилась скорбная суровая складка между его бровей, но всё же спросил: — А чё было-то? — Ну, можешь считать, весеннее обострение, ё-моё. Мало витаминов, работы дохуя, недосып… Недотрах, усмехнулся про себя Андрей, и многозначительно покивал. — А-а, ну так бы сразу и сказал. — В смысле? — настолько забавно поразился Миша, что Андрей чуть не расхохотался. — Ну, знаешь, Мих, люди в таких случаях говорят, что они устали и хотят побыть наедине с собой. Ртом говорят. Видишь, как я вот сейчас? — Бля, Андрюх, ну я вот это всё… — Миша надулся и забубнил. — Не ебу, слышь. Не хотел я. Он поднял брови домиком и смотрел побитой собачкой, дурной, но доброй. Андрей почти простил этого дурня и погрозил ему пальцем, придав голосу комичности: — Больше так не делай! Миха кивнул, а Князь сменил тему, чтобы не увязнуть: — Так ты, значит, эт самое… Думаешь, убитая недавно развелась с мужем? Всю дорогу они строили различные версии и предположения, окончательно зарыв топор войны, а в отделе сразу же сунулись в базу данных, связались с заводом и всё быстро разузнали. — Её уже ищут, вот заявление, — Андрей выудил из стопки, что резво принесли практиканты, нужный листок. — Марина Викторовна Сергеева. — Едем на её домашний адрес, — Миша, громко хлюпая, крупными глотками допил чай, который едва успел налить, — там всё выясним наверняка. Андрей передёрнул плечами. По всему выходило, что они сейчас первыми сообщат семье убитой о случившейся трагедии. Тяжкая доля… Вечерело. Миша сам сел за руль служебной семёрки, чтобы не гонять попусту УАЗик, Андрей устроился в пассажирском кресле. Тучи слегка расступились, солнечные лучи пробивались сквозь дыры в лохматых облаках. Миша говорил что-то про Чернобыль, но Андрей почти не слушал. Глубоко за грудиной скреблась холодком застарелая тревога. — Мутанты, прикинь, да? Андрей вынырнул из своих ощущений и непонимающе моргнул. — Чего? — Ну под воздействием радиации вырастут всякие монстры там в лесах Беларуси. — Гигантские говорящие зайцы? — абсурдный юмор вполне мог заглушить тревожность, и Андрей включился в игру. — Наполовину человек-наполовину пёс Меригуан? — Не, слушай, ну не так радикально. Это уж сказки какие-то. Просто шестилапые, например, или с двумя головами. — А может с двумя мощными струями? Миха подавился смехом, покраснел и шлёпнул по оплётке руля. — Бля. Может, и так. Возле нужной парадной веселье резко испарилось. Андрей сполна прочувствовал, зачем они пришли сюда, в этот дом, и заметил, что Миха тоже притормозил, ища спички. Грудь сдавило ещё сильнее. Андрей попытался расслабиться в сигаретном дыму, но нарастающее чувство беспомощности и обречённости никуда не уходило. Оно всегда сопровождало его, когда приходилось разговаривать с потерпевшими, тем более с близкими убитых, и терзало до тёмных пятен перед глазами. Но Андрей был профессионалом и никак не мог позволить себе выставлять напоказ свои слабости, поэтому первым вошёл внутрь, вызвал лифт и позвонил в дверь. Топот детских ножек совсем выбил его из колеи, и Андрею стоило гигантских усилий натянуть на себя непроницаемую маску. — Мама? Мама пришла, да? — прыгала на пороге маленькая девочка, пока седоватый мужчина, наверное, дедушка, с нескрываемым волнением смотрел на Андрея и Мишу. — Ой… А где мама? — Добрый вечер. Привет, — Миша улыбнулся испугавшейся девчушке. — Мы из милиции. — Нам лучше поговорить наедине, — спокойно сказал Андрей, кивнув на девочку, хотя внутри у него всё перекручивалось. — Люб, забери внучку. Здесь из милиции пришли. Тихо, — мужчина остановил всплеснувшую руками супругу. — Лен, с бабушкой поиграй. Идёмте. Андрей сел на диван, вздохнул и одним махом, излишне чётко и предельно ясно, всё рассказал. Миха сидел рядом и иногда дополнял рассказ, смягчая его немного неуклюже, но искренне. Когда в глазах Виктора, отца Марины, заблестели слёзы, а из груди вырвался тяжкий стон, Андрей не выдержал и отвернулся. Чёрт возьми… Он чувствовал себя бесконечно виноватым в том, что маньяк до сих пор разгуливает на свободе и продолжает убивать. Какой, к херам, из него следователь, если он уже почти год не может найти этого гада? Андрей из последних сил намотал сопли на кулак и вынул блокнот. — Скажите, ваша дочь была замужем? — Да… То есть, — мужчина растерянно развёл руки в стороны, — они с зимы не живут вместе с мужем. А на прошлой неделе развелись официально. Марина… До последнего на что-то надеялась, даже кольцо не снимала и фамилию не стала менять обратно на девичью. А я бы этого её муженька своими руками задавил, да только внучечку жалко! — Они ссорились? — спросил Миша, всем корпусом подавшись вперёд и демонстрируя высшую степень интереса. — Постоянно. Максим ревновал Марину к каждому столбу, такие скандалы закатывал… Она всё время к нам вся в слезах прибегала… После недолгого разговора Виктор замолчал, уронил голову на грудь, всхлипнул, зарываясь лицом в трясущиеся ладони. — Спасибо за всё, что вы рассказали. Нам нужны будут ещё некоторые сведения, вас пригласят в отдел, — Князь скомканно попрощался, первым выскочил из парадной, плечом навалился на машину, поджидая Мишу. Тот встал рядом и, поглядывая на совсем уже вечернее небо и шумевших на стадионе мальчишек-футболистов, сказал: — Надо проработать этого Максима Сергеева. Поехали, раздадим операм поручения и к Пору заглянем. Из морга вышли уже ночью, выжатые как лимоны. — Чувствуя себя немногим лучше мазафакера, — пожаловался Миха, закашлявшись. — Чё, по домам? — Докинь меня, пожалуйста, — попросил Андрей, садясь в семёрку. — Тоже устал, как собака. Только, знаешь, какая штука: сейчас лягу, башка квадратная, а сна ни в одном глазу. Слушай, Мих, а не хочешь зайти? Миха ответил не сразу. Уставился на дорогу, побарабанил по рулю и согласился лишь у самого дома, смущённо улыбнувшись. — Ну, чё, это… Если зовёшь, так зайду. Андрей открыл замки, объяснил Мише, что снимает комнату у милой пенсионерки, глуховатой и доброй, но всё равно попросил не шуметь. — Ты проходи в комнату, я сейчас. Куртку вот сюда повесь, ничего с ней не будет. Миша успел, видимо, перехватить его взгляд, потому что вдруг пояснил, посапывая: — Это отцовская. Он в ней прошёл огонь, воду и медные трубы, понимаешь, да? В голосе его сквозило восхищение. Ишь ты… Выходит, Миха, несмотря на какие-то внутренние тёрки, по-настоящему гордится отцом. Размышляя об этом, Андрей вымыл руки, вскипятил на кухне чайник, сделал бутербродов с варёной колбасой, прихватил ирисок и вернулся к Михе. Тот с любопытством ходил вдоль стен и разглядывал фотографии. — Это всё ты снимал? А в журналы не пробовал отправлять? Такую красоту могли бы напечатать. Андрей поставил поднос на стол, с трудом найдя свободное место, и достал из шкафа альбом, незаметно задвинув подальше сугубо личные фото. — Вот ещё снимки. Я раньше просто ходил по улицам и всё подряд фотографировал. Искал прекрасное в обычном, — Андрей присел на диван рядом с Мишей. — Сейчас, конечно, времени нет. Он откинулся на спинку и с неожиданным удовольствием стал наблюдать, как Мишка разглядывает альбом и сдержанно, но очень честно восхищается и вглядывается в детали. — Андрей, вот здесь очень хорошо. Такой вот… Ракурс, да? Человек маленький, а памятник огромный. Давит авторитетом своим. Это я понимаю. На лице Михи короткими вспышками отражались самые разные эмоции, Андрей следил за ним, как за актёром в театре, и вдруг поймал себя на том, что улыбается так широко, что ещё немного, и щёки треснут. Хорошо ему стало, радостно и привольно. Жаль, ненадолго. Стоило лишь отвернуться от Мишки и прикрыть глаза, как события суматошного дня опять замелькали перед глазами. Андрей вспомнил труп на кладбище, застывшие слёзы Виктора, жалобный голосок девочки Лены, и в сердцах шарахнул кулаком по дивану. Миха закопошился рядом и вдруг аккуратно закинул руку на плечо Андрея. — Андрюх… Что с тобой? Князь хотел отвертеться и сказать, что ничего особенного не происходит, но Миха смотрел участливо и слегка беспокойно, а слова вдруг полились сами собой. Андрей сел к Мише в полоборота и долго рассказывал об убитой тёте и о своём обещании стать самым крутым следователем и поймать абсолютно всех в мире преступников. — Понимаешь, невозможно это всё спокойно выносить. Каждый убитый горем родственник — это… Ну, напоминание, блин, что я могу лучше, что я должен лучше. А я не справляюсь… И такая беспомощность охватывает, пиздец. Миха слушал, затаив дыхание, не перебивал и не возражал, а когда Князь выговорился, вдруг размашисто и коротко обнял его, притянув к пропахшей табаком и пылью рубашке. Андрей на секунду обомлел от неожиданности, благодарно прижался щекой к груди и только после этого снова выпрямился. — Андрюх, ты не кисни, — Миша, напоследок шлёпнув его по плечу, явно испугался своего порыва, метнулся к столу и откусил сразу половину бутерброда. — Ты очень профессионально работаешь, серьёзно, ё-моё. И я… Слышь, рад, что мы с тобой напарники. Вместе у нас всё как-то круче получается. И мы убийцу прищучим стопудово, это я тебе обещаю. Веришь? — Верю, — серьёзно сказал Андрей и тоже потянулся к подносу. — Я на этого маньяка, который тётю Свету убил, целое досье собрал. Всё, что смог. Хочешь посмотреть? — Конечно, — глаза Михи вспыхнули в искусственном свете настольной лампы. Андрей достал несколько сшитых папок, снова сел на диван. Миха взобрался сюда же с ногами, придвинулся совсем близко, и они стали рассматривать уже пожелтевшие страницы, ища совпадения и проводя параллели со своим делом. В конце концов Андрей, убаюканный долгими рассуждениями Михи, чуть было не заснул, привалившись к его плечу, и предложил свернуть лавочку, чтобы поспать нормально. — Я на полу, дай мне только чем-нибудь прикрыться, — категорично заявил Миха, оборвав все гостеприимные попытки Андрея уступить ему диван, закутался в зелёное шерстяное одеяло с полосками и отвернулся к стенке. Князь тоже лёг и зачем-то долго смотрел на тёмные вихры торчащих Мишкиных волос, а когда тот перевернулся на другой бок, беззащитно поджав длинные ноги и умильно скрестив на груди руки, рассматривал уже лицо. Во сне с него совсем слетела суровость, в чертах проступили мягкость и озорство. Андрей бесшумно встал за фотоаппаратом, поярче включил настольную лампу, перемотал пленку и щёлкнул затвором, останавливая мгновение, словно волшебник.***
Мишу разбудил солнечный луч, щекочущий нос. От души чихнув, Миха уставился на незнакомые обои и первые пару секунд соображал, почему проснулся не под звон будильника у себя в комнате, а на чужом полу. — Мих, не спишь уже? Доброе утро, — в комнату вошёл Князь, бодрый и умытый, с блестящими капельками воды на торсе. — Доброе. Который час? — хрипло спросил Миша и буквально заставил себя смотреть прямо на Андрея, не пряча глаз. Сделать это оказалось не так уж и сложно. Несмотря на всю противоречивость своих чувств, Миша был безумно рад тому, что они с Андреем снова помирились и сошлись ещё ближе, чем раньше. Будто камень с плеч свалился, честное слово. — Семь почти. — Я думал, ты встаёшь позже. А чё тогда опаздываешь всё время? — Да, знаешь, люблю прогуляться с утра, — расплывчато ответил Князь и отвернулся к шкафу. Миша не сводил взгляда с его рельефной спины, теперь не спрятанной под одеждой, и отчаянно боялся признаться себе, что точка невозврата пройдена. Влип, извращенец нахуй, вляпался во что-то горячее, запретное и такое нужное, что сводило скулы от щенячьей нежности. Хуйня полная. Не должно такого быть. Но… Раз оно уже происходит, куда деваться? Не сможет Миша снова отдалиться от Андрея, никак не сможет. Соскучился, блин. Да и для расследования очень важно им вместе быть. Так что надо сжать булки и терпеть. Миша протиснулся бочком в ванную, помылся, придирчиво оглядел свою одежду и вернулся в комнату. — Андрюх, будь другом, одолжи чистую рубашку. Андрей без вопросов протянул ему синюю, с чёрными вставками-узорами, совсем не похожую на строгие форменные вещи. Миха взял, надел, вдохнул запах и внезапно осознал, что только что натворил. Бля, ну это ведь не по-пидорски? Просто дружеский жест, чё такого-то. Опять утопая в мыслях, Миха позавтракал, рассеянно что-то отвечая Андрею, познакомился с элегантной пожилой леди, хозяйкой квартиры, и взял чашку кофе. — Мих, если получится, ты приходи почаще, — сказал Андрей в коридоре, обуваясь. — Футбик посмотрим, в субботу Зенит с Шахтёром играют. Договорились? Миша ответил ему крепким рукопожатием, но планам не суждено было сбыться. Оперативники постарались на славу, опросили друзей, знакомых и коллег Максима Сергеева, собрали всю информацию, которую только смогли добыть, и в клювиках принесли Михе на стол. Андрей предусмотрительно налил по большой кружке чая, и они взялись за изучение. — Ну чё, Андрюх… Так-то есть все основания подозревать его в совершении убийства, — Миша задумчиво покусывал кончик карандаша. — Мотив в наличии, алиби нет. Будем доказывать, ё-моё. Миха заполнил нужные бумаги и раскрутил маховик дальше.