A (high pitch) cry for help

В течение следующих нескольких дней Мику пришлось заботиться об Изуку. Не то чтобы Шоты там никогда не было, но большую часть времени он проводил долгие и утомительные смены, помогая патрулировать и исследовать местность, где была найдена голова Инко Мидории. Спустя неделю после открытия дела пропавшее тело так и не было найдено, и Наомаса, Мик и Айзава решили держать его в тайне, пока не получат о нем больше информации. Уже было очевидно, что это будет тяжелое дело, но скрывать все от ребенка было просто неправильно во всех смыслах, ведь это была его мать, но без информации и без тела они не смогли даже организовать нормальное захоронение. В одиночку отвечать на все, что ребенок может спросить, когда узнает. У них самих не было ответов. Всего один чистый порез. Никаких следов травм, никакой крови, никаких острых краев. Бедная женщина была обезглавлена посмертно и в месте, расположенном далеко от склада, где ее нашли, поскольку на ней остались следы крови или инструментов, указывающие на то, что это произошло именно там. Ее обезглавили посмертно, вероятно, с помощью электроинструмента или какой-то причуды. Обследование также показало, что она определенно умерла от кислородного голодания, но на самом деле это ничего не исключало. В ее носу не было ни дыма, ни следов воды, поэтому лучшим вариантом было ручное удушение. На данный момент полиция считала, что голова была помещена туда в качестве предупреждения либо для самой полиции, либо для других преступных группировок, поскольку это была зона повышенной готовности к торговле наркотиками и оружием, но как Инко оказалась там? Судя по всему, она не имела никакого отношения к такого рода преступной деятельности, и в ее старом доме были только признаки пренебрежения детьми и, возможно, домашнего насилия, ни наркотиков, ни оружия, ни отмывания денег, которые привели к такому выводу, вот почему это было трудно выдвинуть какие-либо новые обвинения. Что касается Хисаши, то он словно растворился в воздухе. У полиции не было абсолютно никакой возможности его найти. Автомобиль под его именем был разбит на близлежащем шоссе, совершенно чистый от чего-либо. Он был настолько чистым, что им потребовался месяц, чтобы узнать, что это его, только потому, что у замены был серийный номер, который был зарегистрирован как проданный и установленный в этой конкретной машине. Изуку пришлось попытаться скрыть тот факт, что он скучал по ежедневным встречам с Айзавой. Большую часть дней он действительно хотел его увидеть, а в те дни, когда желание и одиночество становились слишком сильными, он притворялся спящим и ждал, пока тот вернется после позднего ночного патруля. Он только заглядывал в почти закрытую дверь своей комнаты, не желая раскрывать свое прикрытие. Изуку умен, он знал, что что-то должно было случиться, чтобы он внезапно пришел домой так поздно и ушел так рано, он все еще ценил, когда Шота заходил, чтобы поцеловать его на ночь в лоб, или когда он попрощался перед уходом, даже когда он думал, что спит, но ему просто очень хотелось снова поиграть и чему-то научиться с ним. У ребенка не хватило смелости спросить Мика, устал ли он иметь с ним дело, но если это случилось с его родителями и даже учителями, почему на этот раз все будет по-другому? По крайней мере, у него все еще был Мик, и он мог проводить дни, занимаясь с ним и Незу, хотя Мик в основном просто слушал и стоял в замешательстве. Когда Мику также приходилось идти на работу, чаще всего утром, он позволял ему проводить время с Немури, которая настаивала на том, чтобы ее называли тетушкой, но в итоге он дал ей жестовое имя, которое переводится как «сон». Это имело смысл из-за того, что ее имя звучало как слово «сон», но это было немного странно, потому что не совсем соответствовало ее личности. Она также изо всех сил старалась выучить язык жестов, и это только заставляло Изуку чувствовать себя немного виноватым. Он как бремя. И, словно петля, он начал много думать, он не хотел, чтобы другие люди приспосабливались к нему или даже уставали от него. Он просто хотел иметь возможность быть с другими детьми и иметь то, что было у других, но в конце концов он всегда все усложнял. Заставлять других учить язык жестов, заставлять других готовить для него комнату, тратить на него деньги как на обузу. Даже Незу использовал свое время, чтобы научить его вещам, и как ни странно, это существо первым заметило его мрачное настроение. — Хизаши, не будешь ли ты так любезен сходить в учительскую и выпить еще какао? Боюсь, у меня кончились деньги». Сказал он, притворившись, что ищет его, пока готовил чай для себя и Мика. «И пока вы идете, вы можете проверить это место и, возможно, порекомендовать обновления, когда вы начнете работать в следующем году?» Мик просто улыбнулся, поглаживая зеленые кудри и извиняясь. Изуку забрали обратно, когда он закрыл папку, над которой они работали, поскольку уроки длились всего неделю, они все еще проводили некоторые исследования «причуд, вызванных стрессом», и они приступили к исследованию его причуд только после того, как Айзава смог присутствовать на их заседаниях. — Я верю, что у тебя гораздо больше потенциала, который твой разум позволяет тебе дать сегодня, Мидория, — Изуку неловко пошевелился на стуле, не глядя на мышь. «Я думаю, что тебя что-то беспокоит, и, возможно, лучше избавиться от этого. Я очень хорошо умею решать проблемы, если это приносит какое-то утешение». Когда Изуку заставил себя взглянуть на существо, его глаза наполнились слезами, но он не позволил им наполниться слезами. Он знал, что Незу не только умен, но и проницателен? Что он такого сделал, что дало ему знать? «Айзава устал», — подписал он, главным образом потому, что не знал, как это описать. Он не мог описать чувство, которое не мог назвать. «Ммм, да, я знаю из другого источника, что теперь он отвечает за большее количество расследований, поэтому вполне логично, что он устал, на самом деле он всегда выглядит уставшим. Это проблема?" «Устал от меня», — поправил он себя, пытаясь объяснить это фактом, а не эмоциями. «Все люди устали от меня, люди устают, люди уходят». Незу сделал паузу, понимая, что текущая проблема далеко не в его руках, он никогда не был склонен к человеческим эмоциям и далеко не в состоянии оказать эмоциональную поддержку кому-либо, не говоря уже о таком маленьком ребенке. Честно говоря, его интересовали способности Изуку и мозговое вещество, химические реакции эмоций, которые эмоции оказывают на тело и разум, были чем-то, что он никогда не рассматривал в качестве предмета изучения. «И исходя из вашего опыта, считаете ли вы, что людей, которые ушли раньше, стоит сохранять? «Кажется, Изуку не до конца понял это заявление, поэтому он заговорил снова. «Человеческие эмоции очень трудно понять, когда их чувствуешь не ты, поэтому я могу сказать тебе, что это вопрос эмоций, Мидория. Эмоции, которые вы испытываете по отношению к Айзаве, не должны зависеть от того, что другие заставили вас почувствовать другими действиями. Если ты видишь, что Айзава устал, когда проводит весь день на улице, тебе не приходило в голову, что он устал именно от улицы? Незу встал и сел на стол. «Если бы мне пришлось изложить негативные эмоции, которые я испытал от прошлых событий, это было бы несправедливо по отношению к тем, кого там не было, но знание людьми об этих предыдущих событиях поможет им понять, какую неизбежную реакцию я могу испытать на определенные действия или слова. ». Проблемный ребенок был в некоторой степени осведомлен об экспериментах, через которые прошел Незу, точно так же, как он сказал, что Мик говорил с ним об этом, чтобы предупредить его, чтобы он не выносил некоторые темы для обсуждения. «Может быть, это и секрет, но мне сказали помочь ускорить оформление документов на усыновление на ваше имя». Белое существо улыбнулось, на этот раз более радостно. «Я верю, что это хорошие новости, которые поднимут вам настроение». «Усыновление?» — подписал он. «Я боюсь, что дети не могут усыновлять других детей. Дело в том, что в документах об усыновлении указано твоё имя. Есть только определенные эмоции, которые могут привести к усыновлению». К сожалению, их время было прервано, когда Мик снова появился с какао в руке. Урок тут же и закончился, и хотя Незу довольно гордился тем, как он справился с ситуацией, он не мог знать, какой эффект домино это оказал на Изуку. Той ночью Изуку устроил в своей комнате нервный беспорядок, отказываясь что-либо говорить Мику, даже когда понял, что малыш выглядит таким расстроенным. Хизаши обязательно напомнил, чтобы завтра утром первым делом спросил Незу, что произошло, когда он ушел, поскольку было очевидно, как изменился характер зеленого парня за эти десять минут. Каким бы умным ни был Изуку, ему всегда было трудно чувствовать себя желанным. Он не был особо знаком с тем, что влечет за собой усыновление, поэтому обязательно проверил это тем же вечером. Это был первый раз, когда он осмелился использовать компьютер Айзавы без присмотра, и позже он пожалел обо всем этом. Ему потребовалось всего несколько поисков, чтобы неправильно понять, о чем говорил Незу. Возможно, если бы Незу сказал: «Вас усыновляют», Изуку бы не понял: «Вас отдают на усыновление». Возможно, тогда Изуку не сбежал бы из окна трёхэтажного дома глубокой ночью.