💕 💕 💕
Чон больше не подходит к нему каждую неделю за обедом. Похоже, он изо всех сил старается игнорировать Тэёна. Он ни разу не взглянул на него во время их свободного времени, ни до, ни после школы. Он даже не думает о Тэ достаточно сильно, чтобы Ли мог почувствовать это. Сначала он рад. Он уже целых два года просит Дже перестать с ним разговаривать и начинает думать, что его резкие слова были скрытым благословением. Однако, когда он в третий раз за эту неделю ловит себя на том, что пялится на Джехёна и Джонни через обеденный зал, он понимает, что скучает по неумолимому упорству и яркой, широкой улыбке мальчишки. Он слишком боится что-либо предпринять. Когда глаза Чона встречаются с его, Ли быстро опускает взгляд вниз на колени и притворяется, что вообще не уставился. И вот однажды ночью, чуть больше месяца спустя, Тэ посреди ночи обнаруживает, что ему не хватает Джехёна. Больно, как будто кто-то вырезал кусок из его груди, болит низ живота, отдавая в пальцы рук и ног до тех пор, пока он не начинает плакать от этого. Это невыносимое чувство стыда, тоски и глубокой потери, как будто всё на планете сдвинулось влево на два дюйма, и он не может привыкнуть к этому. И так, лёжа в своей постели посреди ночи, Тэён тщательно нащупывает все золотые нити, которые тянутся где-то глубоко внутри него, они связывают его с Дже так глубоко и так крепко, что он ещё не может это осознать. Ли нерешительно протягивает руку, а с другой стороны кровати — плоско и холодно. Бетон на душе. Ещё один удар в грудь. На этот раз он ударяет сильнее и задыхается от неосязаемого удара. Такое ощущение, что его органы сжимаются, а горло не пропускает воздух, который он всё пытается вдохнуть. Он никогда раньше об этом не читал. В конце концов, он вылезает из кровати, голыми ногами топает по холодному деревянному полу, спускаясь по лестнице на кухню. Его мать все ещё моет посуду у раковины, но она поворачивается, когда слышит, как он входит в дверь и встречает его с полуусмешкой. Когда же она улавливает выражение его лица, то улыбка спадает: — Что это? — спрашивает она, положив мыльную миску в умывальник и смывая руки чистой водой. Он не хочет говорить ей, что сказал Чону. Тэён прижимает руку к животику над рубашкой: — Я не знаю, — признается он. — У меня болит живот. Взгляд его матери превращается из запутанного в понимающий: — Ты должен был сказать мне раньше, — вздыхает она, возвращаясь к раковине. — Тебе, наверное, нужны подавители. — П-подавители? — новое слово имеет очень странный вкус на языке. Она смотрит на него, убирает миску и хватает другую посуду. — Разве тебя ничему не учат о здравии? Тебе уже двенадцать, а они тебе не рассказали о течке и подавителях? О течке. Тэ знает это слово: — Я знаю об этом. Его мать изогнула свою элегантную бровь. — Значит, ты знаешь, что можешь подавлять течку, принимая подавители каждый день, верно? Он не знал. Тем не менее, он скорее умрёт, чем признает это, поэтому он кивает: — Можешь дать мне их? Она хмыкает, притворяясь, что размышляет: — Я позвоню доктору сегодня вечером. Он стоит ещё минуту, после чего его мать странно смотрит на него и говорит: — Я же сказала, что позвоню. Возвращайся в постель. Он сильно кусает губу до боли, один раз кивает и поворачивается, поднимаясь наверх. Вернувшись под одеяло, он вспоминает всё, чему они научились на предмете о здравии. Он знает, что примерно раз в один или два месяца у омег случаются перепады температур, и во время этого ему будет чрезвычайно неудобно и жарко. Отсюда и название. И, поскольку он знает, кто его вторая половинка, он, наверное, захочет, чтобы Чон был рядом с ним. Тэ действительно не хочет чувствовать никакой тоски по Дже, поэтому приходит к выводу, что должен принимать подавители до конца своей жизни.💕 💕 💕
В кабинете врача Тэ чувствует себя как подопытный. Как только врачи узнали, что Тэён уже нашёл свою половинку, они не могут перестать задавать вопросы. Так мало людей находят свою половинку в наши дни с таким огромным населением мира, что найти их вообще — чудо, а тем более в таком юном возрасте. — Ты не чувствуешь к нему никакого влечения? — спрашивает медсестра в третий раз. Ли в очередной раз качает головой: — Вовсе нет, — повторяется он. — Ты не чувствуешь себя в безопасности, когда с ним? — спрашивает другой доктор, держа ручку над планшетом. Тэ на самом деле не был наедине с Чоном, за исключением того времени, когда он отдал ему свой браслет, а это было больше года назад, так что Ли снова качает головой. Доктор кивает, как будто это самая интересная вещь, которую он слышал за весь день, и записывает ее. — Можно мне мои подавители? — спрашивает Ли. — Да, да, мы до этого дойдём, — говорит доктор, — но сначала давайте поговорим о связях. Ты можешь определить, где он и что делает? Это более абстрактно, когда ты моложе. Чувствуешь ли то, что чувствует он? В списке вещей, о которых Тэ любит говорить, это самое последнее. — Я не знаю, — говорит он, теплое разочарование сползает по затылку. — Я ничего из этого не знаю, не хочу знать о его чувствах. При этом доктор записывает, задумчиво кивая. — Понятно, — говорит он, а потом кладёт планшет. — Ну, я не могу сказать, что не хотел бы, чтобы мы поговорили побольше, но отдаю тебе рецепт и отправляю обратно к твоей матери. Он берет рецепт и возвращается в комнату ожидания, где его мать, аккуратно скрестив ноги на стуле, сидела, что-то смотря в телефоне. Тэён ждёт, пока она отвлечётся, а затем прочищает горло, чем привлекает её внимание. — Мы можем забрать подавители немедленно или нужно подождать? — спрашивает она в качестве приветствия. — Немедленно. Они посылают рецепт сразу в аптеку через интернет. По дороге в аптеку Тэён пытается убедить себя, что таблетки — лучший вариант для него. Вообще-то, смотреть на маленький список таблеток — совсем другое дело. Они выглядят безобидно, совершенно невинно и светло-оранжевого цвета. Однако Ли-младший продолжает читать список побочных эффектов, которые написаны крошечным шрифтом на обратной стороне коробки. Тошнота, рвота, изменения в развивающемся теле омеги. Последнее — самое сомнительное. Ему пришлось искать в интернете именно точное значение этого. «Омеги, принимающие подавители с раннего возраста, как правило, развиваются чуть позже, чем другие» сказано на сайте. «Эти омеги, как правило, сталкиваются с большим количеством проблем в жизни немного позже, даже после того, как применение таблеток прекратилось.» Врач сообщил ему, что фактор риска минимален, поэтому Тэён берет первую попавшуюся таблетку и запивает её стаканом воды.💕 💕 💕
Он не замечает никаких изменений, так что продолжает жить своей жизнью. Тем не менее, Тэиль одаряет его интересующимся взглядом, когда он приходит в школу в первый раз после того, как начал принимать таблетки. — Что? — спрашивает Тэ застенчиво, закидывая рюкзак на плечо. Мун наклоняется и, опустив брови, испуганно спрашивает: — Ты что-то сделал? Ли уклоняется от старшего и осторожно выбирает слова. — Нет. Я просто начал принимать подавители. Тэиль морщит нос и констатирует: — Ты пахнешь по-другому, — говорит он, но пожимает плечами и запихивает свою сумку в шкафчик. — Это не плохо или что-то в этом роде, это просто странно. В этот момент мимо проходят Джехён и Доён. Чон до сих пор с ним не разговаривает, хотя прошло уже больше двух недель. Сегодня утром, однако, Юно останавливается на половине пути и смотрит вокруг, пока его глаза не натыкаются на Ли. Он хлопнул ресницами раз. Затем другой. — Тэён? — спрашивает он осторожно. Тэ закусил щёку изнутри. Он чуть не забыл, какой у Джехённи мягкий голос. Боль в груди зарождается и на этот раз застаёт его врасплох. Мать сказала, что ога отступит с началом приема подавителей, но она в полной силе расцветает в груди. — Да? — говорит тихонько Тэён. Люминесцентные лампы в коридоре слишком жесткие, а он как бы хотел просто спрятаться в шкафчике. Джехён присматривается. Он натягивает сумку на плече, перекачиваясь с ноги на ногу. — Наверное, нам стоит поговорить. Утром в коридорах так многолюдно, море людей спешит на первый урок. Тэ чувствует себя незащищённым среди толпы. — Здесь? — недоверчиво спрашивает он. — На крыше, — предлагает Джехён, — у Доёна есть ключи, так как он из клуба садоводов, и, возможно, одолжит их мне. — Доён активно кивает, открывая сумку, достав ключи и отсоединив от них брелок с одиноким ключём. Тэён смотрит на часы, следуя за Юно против потока учеников, которые собираются в классе. У них осталось чуть меньше шести минут до начала первого урока. Они поднимаются по пустой лестнице на крышу, Тэ подходит к запертой металлической двери. На ней наклеено несколько наклеек, говорящих ученикам держаться подальше, но Тэён отходит с дороги и позволяет Дже подойти к замку. Этажом ниже пронзительно и жёстко звенит звонок. Тэён гримасничает. Значит, они всё-таки пропустят первый урок. Небо затянуто тяжёлыми тёмными облаками, запах озона витает в воздухе. Волосы на руках Тэёна встали дыбом. Он проходит до другого конца крыши и прислоняется к перилам. Чон выглядит ещё бледнее под облаками, его кожа почти цвета мела. Тэ кажется, что альфа выглядит почти… болезненно. — Мне очень жаль, — тараторит он, а затем резко замолкаетя — Я не нарочно сказал это… Джехён расслабляется от слов парня. — Я знаю, — говорит он. — Я знаю, что ты этого не нарочно, но всё равно больно. Тэ открывает рот, чтобы ответить, но в ту секунду открывается дверь на крышу. Паника быстро охватывает его, но прежде чем он успевает отреагировать, чья-то рука хватает его, заводя в пространство между углом крыши и школьным баком для воды. Зажатый между баком и грудью Юно, Ли оказывается лицом к лицу с альфой. Они настолько близко, что Тэ может посчитать ресницы Чона. По какой-то причине его лицо горит. — Учителя всегда проверяют, нет ли здесь кого-нибудь с утра, — шепчет Джехён. — Джонни поймали так несколько раз. Тэён не двигается, потому что всякий раз, когда Дже говорит, его губы касаются щеки Тэ. Это очень двузначное чувство. — Ты сегодня пахнешь по другому, — продолжает Дже, — и теперь, когда я так близко, я верю, что это правда… Я всё ещё чувствую твой запах под собой, и он какой-то… замаскированный? Мне это не нравится. — Мне всё равно на то, нравится тебе это или нет, — Тэ шепчет в ответ, думая о том, чтобы сдвинуть локоть на пару дюймов и уложить его на живот Чона. — Что это? — спрашивает Джехён. Дверь крыши закрывается, и Ли глубоко вздыхает. Он как можно быстрее отходит от Юно, не причинив себе вреда, и выходит из-за угла. Чон также выходит из места, где они прятались, и Тэ удивляется, как они вообще влезли туда. — Тэ? — нетерпеливо начинает Чон. Ох. Тэён забыл, что ему задали вопрос. — Подавляющие, — говорит Ли, в конце концов. — Запах от подавляющих. Губы Юно округляются. — Разве это не опасно для тебя, если ты пьешь их в таком молодом возрасте? Тот факт, что Чон знает о таблетках больше, чем изначально знал Тэ, его раздражает. — Так молод? — переспрашивает он. — Я ведь всё ещё почти на два года старше тебя, не так ли? — Конечно, — говорит Джехён, — это твоё тело, и ты можешь делать, что хочешь. Мне просто интересно, будешь ли ты здоров, принимая такое. — Ну, может быть, это было бы обоснованным беспокойством, если бы у тебя были причины беспокоиться, — Тэён сужает глаза, смотря на Юно до тех пор, пока младший не опустит взгляд на землю. — Но я не думаю, что это твоё дело. Очевидно, Джехён не хочет начинать новую ссору. Он поднимает руки и пытается улыбаться пассивно, но выходит жалобно: — Конечно, нет. — Через минуту он добавляет: — Может, нам стоит установить какие-нибудь основные правила, чтобы не наступать друг другу на пятки? — Отлично, — легко соглашается Ли, — ты можешь не беспокоить меня за обедом. Рот Чона дёргается так, как будто он подавляет желание нахмуриться. — Хорошо. Но ты не можешь больше говорить гадости обо мне с Тэилем и Тэном. Тэён сильно кусает щёку изнутри. Откуда Джехён вообще об этом знает? — Окей, — скрипит он зубами, — тогда тебе придётся перестать вести себя так, будто я изменюсь ради тебя только потому, что так мне всё говорят. Джехён двигает бровями, недоумевая. — Я не думаю, что ты влюбишься в меня из-за того, что люди говорят тебе это делать. — Вот как это выглядит, — выкрикивает Ли. — Ну, это не так… — у Юно на губах играет грустная улыбка, а Тэ смотрит на складки между тёмными бровями. — Я не хочу, чтобы ты что-то делал потому, что думаешь, что должен. Тэён совсем не думает. Он видел, как люди реагируют на его поведение, когда он делает то, чего другие от него не ожидали. Он чувствовал насквозь взгляды альф и бет, стыд других омег, когда он говорил не по делу или переступал черту. — По этой причине мы никогда не сможем поладить. Ты думаешь, что я ничего не должен делать. Я знаю, что я должен делать, — он поднимает руку вверх, когда Джехён открывает рот, чтобы выразить протест, поэтому он продолжает: — Всё в порядке. Я не жду, что ты поймёшь. Я знаю, что ты альфа и что тебе не нужно думать о том же, что и мне. Тебе не нужно думать о том, что остаток твоей жизни решается за тебя. На этих словах у Джехёна затыкается рот. Момент молчания, напряжение между ними настолько сильное, что Тэ думает, что почувствует это, если протянет руку. — Ты прав, — наконец-то признаётся Дже, его глаза сияют искренностью. — Я не знаю, каково быть омегой. Я не знаю, чего от тебя ждут и не знаю, чего от тебя хотят все остальные. Но я знаю, что не жду от тебя такого. Я не ненавижу, когда ты говоришь мне уйти. На самом деле, мне хочется попробовать ещё раз, пока я не пойму, что делает тебя счастливым. Мне не нужно, чтобы ты знал, какой будет наша оставшаяся жизнь. Я просто хочу, чтобы мы были друзьями, прямо сейчас. Ли знает, что Джехён слишком молод и глуп, чтобы по-настоящему все понять. — Давай просто… — он вздыхает, изо всех сил стараясь не дать своему голосу дрогнуть. — Можем ли мы забыть обо всём этом? Я больше не хочу к этому возвращаться. Дже кусает себя за губу. — Хорошо, — соглашается он через минуту раздумий, — давай забудем это. — Отлично, — бормочет Тэён, — я возвращаюсь в класс сейчас, пока не поздно придумать какую-нибудь отговорку, — он рывком открывает дверь, но Юно остаётся стоять у резервуара с водой, обернув руки вокруг себя: — Ты не придешь? Чон качает головой, его глаза на мокром месте, подбородок снова подрагивает. Тэ знает, что он сейчас заплачет, и это видно не только по его состоянию, но и по гамме эмоций, которые прокатываются в его желудке. Джехён расстроен, может быть, даже больше, чем до их разговора. Когда Ли смотрит на него, он слабо и вынужденно улыбается. Тэён позволяет двери позади него захлопнуться, пока он спускается вниз по лестнице, пытаясь забыть лицо младшего.