Ни звука больше о женских бедрах

Когда он приходит в себя, то оказывается, что он уже находится в другой комнате. Его тело содрогается от того количества энергии, что поступает в него из… четырех??? источников. На мгновение его глаза даже ничего не видят, а энергия настолько мощная, что почти поднимает его тело со стула, на котором он сидит. Он машинально поднимается на ноги, при этом его ум пребывает в абсолютной пустоте. Это позволяет энергии проникать прямиком в его тело сразу со всех сторон, заставляя его тело левитировать над полом, пока он не поднимется на добрых два фута в воздух. Никогда еще он не чувствовал себя таким могущественным, ощущая себя при этом таким аморальным. Он вытягивает обе руки в стороны, чтобы по-настоящему впитать всю эту мощь. Та проникает через его растопыренные пальцы, двигается вверх по венам прямо в кровоток и оживляет все его клетки, одну за другой, последовательно всем огромным массивом сразу. И так продолжается до тех пор, пока он не ощущает, как искры этой мощи начинают оживлять его ядро в некоем подобии фейерверка. Он опускает взгляд вниз и видит своего брата прямо перед собой, с поднятыми к нему руками. Облегчение на лице Цзян Чэна сменяется неподдельной радостью, когда он видит улыбку Вэй Усяня. Он поворачивает голову налево и видит там свою новоиспеченую невестку и одновременно самого дорогого друга в жизни. Ее улыбка чуть менее ослепительна, потому что пока еще до краев заполнена облегчением, и врач в ней никогда не дает ей такой роскоши, чтобы прыгать от радости. Он почти готов попенять ей, что она определенно видела его и в куда худшем состоянии, чем просто потерявшим сознание на полу в туалете. Но вместо этого он просто улыбается ярче, и в ответ ему она тоже улыбается радостнее. Он поворачивается вправо и видит своего другого лучшего друга в жизни, Вэнь Нина. Чисто формально, теперь Вэнь Нин тоже его брат. Если бы он знал, сколько чудесных родственников он приобретет в результате женитьбы, то он куда раньше бы подтолкнул к супружеству своих брата и сестру. Однако, если здраво оценить ощущения, самым сильным источником силы является тот, что у него за спиной. Кто это? Его улыбку сменяют нахмуренные брови, и его взгляд снова возвращается к брату, теперь уже с немым вопросом. Вполне очевидно, что Цзян Чэн может читать его мысли, поскольку он, наконец, медленно опускает руку, упрямо склоняет голову и поднимает левую бровь, как бы заявляя: «Ты прекрасно знаешь, кто это». Вэнь Цин и Вэнь Нин тоже начинают убирать руки, и, несмотря на то, что по идее он должен был бы упасть на пол, идущая со спины энергия увеличивает свой напор. И таким образом, хотя он и чувствует свой медленный спуск на землю, он по-прежнему продолжает парить в нескольких дюймах над полом. Он пристально смотрит на Цзян Чэна сузившимися от злости глазами, в стиле: «Лучше бы там не быть тому, кто там на самом деле стоит». Цзян Чэн в ответ одаривает его взглядом, ясно говорящим: "Везет, как утопленнику". Его взгляд наполняется яростью и кристально четко дает понять: «Надеюсь, что ты поберег свою жопу и не сказал ему». Он ощущает, что поток мощной ци со спины внезапно слабеет. Это не является продуманным и хорошо контролируемым действием, а скорее напоминает его личную любимую манеру действий, типа: «Я истощил свои ресурсы без намека на самосохранение». И эту характерную манеру он узнает практически мгновенно. Не раздумывая, он разворачивается в воздухе еще до того, как его ноги встают на пол, кладет руку на покрытую таким же красным шелком, как и у него, грудь и толкает с такой силой, как будто хочет перезапустить остановившееся сердце этого придурка. - Так блядски глупо, - бормочет он себе под нос. Лань Ванцзи не удостаивает его ответом, но стоит совершенно неподвижно, впившись в него сверкающими от злости глазами, словно у него есть какая-то законная причина беситься. Это он должен быть в ярости. Вместо этого он закатывает глаза в раздражении. - Не волнуйся, наша церемония состоится даже без толпы. Я ведь обещал Сычжую. - Толпа все равно будет, - отвечает Лань Ванцзи ледяным тоном. - Что ты имеешь в виду? Как долго я был в отключке? - Целый час. Твой отец велел всем сделать перерыв на час и вернуться. Постойте-ка... - Что? Означает ли это, что все гости смогли покинуть здание? - Возможно. Но они наверняка вернутся, - заявляет Лань Ванцзи властным тоном. «Зачем?» хочется спросить ему. Им на фиг не сдалась вся эта толпа. Лань Ванцзи даже не любит толпу. Черт, он вообще думает, что Лань Ванцзи по итогу совершенно не любит людей. - Зачем? - все же спрашивает он с некоторой долей удивления. - Потому что они ни за что не захотят пропустить свадьбу Старейшины Илина. Особенно после того, как он таинственным образом исчез, и церемонию пришлось отложить. Уверен, что они вернутся лишь затем, чтобы проверить, действительно ли ты пройдешь через это... - Естественно, я пойду до конца! Я же дал слово, - шипит он раздраженно, - Хотя, вполне возможно, значительная часть гостей будет отсутствовать. Сказав это, он поднимает взгляд вверх,что-то припоминая. Лань Ванцзи прищуривается в подозрении. - Сычжуй установил знаменитый ланьский барьер по всему периметру. Тот, кто вышел - уже не сможет вернуться. Его глаза мерцают от веселья... и гордости. - Господи Боже мой! - слышит он восклицание Цзян Чэна сзади. - Я сейчас же сообщу Лань Сичэню, - говорит Вэнь Нин, бросаясь вон из комнаты. - Где Сычжуй? С ним все в порядке? - беспокоится Вэй Усянь. - Сычжуй с братом и Мэн Яо. И что значит, "он установил Ланьский барьер по всему периметру"? - Тон голоса Лань Ванцзи опускается еще на пару градусов, теперь в нем звучит дикая смесь чего-то странного. - У него недостаточно духовной энергии, чтобы сделать что-то подобное. Он наклоняет голову к плечу и скептически приподнимает бровь. - В самом деле? - Только не без по… - начинает говорить Лань Ванцзи, но затем резко останавливается. - Так вот что, что произошло? Так ты отдал ему всю свою энергию, потому что он потратил всю свою энергию на создание этого бессмысленного барьера вокруг здания? Зачем? Чтобы сделать что? - Эй-эй, ты должен гордиться им, ладно? Это прямо-таки настоящий подвиг в таком-то юном возрасте! - Самоубийство - вот что это такое! - рычит Лань Ванцзи, теперь явно взбешенный. - О да, сто пудов. Ты определенно манкировал своими обязанностями отца, когда учил его здравому смыслу. Это привлекает к нему бешеный взгляд. - Потому что именно этим Старейшина Илина и известен? Обучением здравому смыслу... - Ну, я бы точно научил его не идти на риск и не ставить свою жизнь под удар! - Это прямо-таки чэнъюй "Говорить о чистоте, когда у самого физиономия черным-черна"*... - Мне нравится черный! Я обожаю его! - выкрикивает он яростно. Почему он кричит?? - Хорошо-хорошо, влюбленные котята. Нам нужно покончить с оставшейся частью вечеринки. Оставьте эротическое стимулирование на сегодняшнюю брачную ночь. Вэнь Цин - это та, кто прерывает их перепалку. - Стимулирование?! - кричит он, резко разворачиваясь в ее сторону. - Почему ты кричишь? - спрашивает Лань Ванцзи, прижимая ладонь поверх его рта. Он мгновенно ту сбрасывает, теперь уже пылая от гнева. Мало помогает и то, что теперь внутри у него явный избыток энергии и вдобавок еще весь тот адреналин, что он набрал за последний сраный час. - Да, эротическое стимулирование. Как я пояснила твоему будущему мужу, что стоит вот здесь рядом с тобой - тебе конкретно не хватает одного целого золотого ядра, - спокойно произносит Вэнь Цин, словно читает лекцию по анатомии. - Цин Цзе! Это конфиденциальная медицинская информация! Ты давала клятву! Ты явно нарушаешь мои права как твоего пациента! - Тогда позволь объяснить мне, - вмешивается Цзян Чэн. Он переводит беспомощный взгляд с одного на другую, молча обвиняя их обоих в измене дружеским чувствам. - Так вы оба уже спелись против меня? Я тот самый купидон, которому - для начала - вы обязаны вашим союзом! - О, я тебя умоляю! Ты подбивал его замутить со мной романчик. А вот ваш отец - это тот, кто сделал Бог знает что с Вэнь Чао, чтобы тот так и не появился на церемонии. Заставив при этом Вэнь Жоханя «мыслить нестандартно», чтобы сохранить лицо и союз в придачу. - Постой-постой... Значит, он не… удочерил тебя? - спрашивает он, выпучив глаза от удивления. Даже говорить подобное вслух кажется отменной нелепостью. - О, он усыновил и меня, и Вэнь Нина уже давным-давно. В конце концов, мы - единственные во всей семье с хоть какой-то достойной репутацией. Ему нужны были преимущества и выгода, разумеется. - Ээээ? И что с этого получила ты? Она небрежно пожимает плечами. - Он помог мне закончить медицинский университет. Ну уж нет, она никогда бы не согласилась, чтобы ее удочерили только ради такой мелочи. - И что еще? - нетерпеливо интересуется он. Это занимает у нее минуту, но затем она говорит уже намного тише: - И еще чтобы о бабушке Вэнь позаботились. Как и обо всех остальных членах моей семьи. - Ааа, - кивает он, понимая. Он быстро складывает "два-плюс-два". - Подожди, это все еще не дает ответа на вопрос, как нашему отцу удалось… - начинает говорить он. Цзян Чэн прерывает: - Я расскажу тебе всю историю целиком чуть позже. На самом деле, я даже не знаю всей истории, но дареному коню в зубы смотреть уж точно не собираюсь. - Я тебе совсем не лошадь, - Вэнь Цин шлепает Цзян Чэна по руке. - Если бы это было так, то ты все равно была бы самой хорошенькой, - говорит он, подмигивая, чтобы отвлечь внимание от Цзян Чэна, который уже начал багроветь от огорчения. - О, Вэнь Цин, тебе придется простить моего брата, когда он говорит такие глупости. Он действительно тебя обожает. Цзян Чэн краснеет еще сильнее. - Знаю, - кивает в ответ Вэнь Цин, и этим заслуживает удивлённый и благодарный взгляд Цзян Чэна. Затем Вэнь Цин властно возвращает их разговор в прежнее русло, глядя при этом на мужа. - Мы уже много раз отклонялись от обсуждаемой темы. Цзян Чэн кивает и смотрит на нее влюбленными глазами. Обсуждаемая тема... Блядь. Лучше бы им к ней не возвращаться. Но, конечно, они опять это делают. Хотя самую паскудную часть они уже обсудили. - Как я уже объяснила твоему мужу, для регенерации твоего золотого ядра тебе нужно… - НЕТ! НИ ЗА ЧТО! - прерывает он Вэнь Цин громким вскриком. - Двойное совершенствование, - заканчивает за жену Цзян Чэн, полностью игнорируя все его пылкие возражения. - Только если это произойдет в Замерзшем Аду! - он снова повышает голос до крика. Какого хрена он вообще кричит? - Ну, соглашусь, при условии, что это действительно произойдет, - острит Вэнь Цин, улыбаясь при этом как Чеширский Кот. Примечание: чэнъюй "Говорить о чистоте, когда у самого физиономия черным-черна"* - чэнъюй (устойчивое известное китайское выражение, типа наших "Крылатых фраз") целиком выдуман переводчиком для передачи игры слов и иронии, которую использует Лань Ванцзи.