Ни звука больше о женских бедрах

Он все еще находится на фазе удивления типа «Что это - мать вашу - такое?», как яростная вспышка гнева резко ударяет ему прямо в солнечное сплетение. Это ощущение настолько интенсивно, что на короткое время его глаза краснеют, и он искренне рад тому, что находится у окна - вдали от большей части толпы присутствующих. Ощущение приходит слишком внезапно, чтобы понять, что какого чёрта происходит и с хрена ли он так зол. У него едва хватает времени осознать это ощущение, как он опять чувствует такой сильный приступ собственничества, что он напоминает ему электрическую молнию, пронзающую все его нервы и выходящую из кончиков пальцев, выпрямляя их ровно и растопыривая широко, как будто у него приступ эпилепсии. Он мгновенно прячет руки в карманы брюк и полностью разворачивается к окну, плотно зажмуривая глаза и отчаянно пытаясь сообразить, какого хрена его чувства в таком раздрае. Такие крайние пики выражения эмоций ему вполне знакомы, но до этого он всегда знал их причины. Предпосылки их возникновения. Эти же ощущения кажутся ему почти чуждыми. Не свойственными. Он внезапно разворачивается в сторону толпы - туда, где в отдалении от всех стоят братья Лань. Цзэу-цзюнь рассматривает картину, явно испытывая удивление, но - в то же самое время - и весьма благоговейный восторг. Мэн Яо находится слева от Сичэня и тоже смотрит на картину с весьма своеобразным выражением лица, трудно поддающимся описанию. Справа стоит его супруг, тоже рассматривающий картину снизу вверх, хотя на его лице нет никаких явных признаков какой-либо эмоциональной реакции. Но даже с такого расстояния он может видеть, как бешено пульсирует вена на шее мужа. Как крепко стиснуты у того челюсти. В следующий момент взгляд Лань Ванцзи перемещается с картины на Вэнь Жоханя. И очередная плазменная вспышка ярости охватывает его внутренности, скручивая все нутро в плотный едкий комок. На этот раз он удачно успевает закрыть глаза, когда чувствует, что они начинают светиться красным. Вашу мать. Какого - вашу мать - хрена. Если он не ошибается, то, те ощущения, которые он испытывает в данный момент - вовсе не его собственные. Фактически, он может - на физическом уровне - ощущать то, что чувствует Лань Ванцзи. Он так думает, по крайней мере. Возможно, он ошибается. И это… Вэнь Жохань начинает что-то говорить, и все тело его мужа застывает в напряжении, а его самого опять охватывает очередная волна ярости. Вашу ж мать. Когда он чувствует себя в такой ярости, Старейшина Илина обычно полностью берет над ним верх - это та его часть, которая призвана справиться и должным образом отреагировать на эту его ярость. Он уже научился осознанно отдавать свои ощущения на растерзание этой части себя, не желая угрожать всей своей психике той степенью чудовищности того - кем он становится - когда до краев наполняется этой яростью. Однако это ощущение собственничества... Это просто грёбаное безумие какое-то... Оно достаточно концентрировано, чтобы заставить его почувствовать себя парализованным и вросшим ногами в землю. Настолько, что ему требуется некоторое усилие, чтобы увидеть, что его муж пришел в движение. Стоя впереди толпы, Вэнь Жохань все еще что-то вещает. Его ноги тоже самопроизвольно начинают двигаться - прежде чем он это осознает. Его муж выглядит так, будто находится примерно в 10 секундах от того, чтобы начать бойню. Он опережает Лань Ванцзи и выходит вперед лишь за счет чистой силы воли. Вэнь Жохань находится на некоем подобии подиума, который, похоже, построен главным образом для демонстрации древней сабли, покоящейся в длинной стеклянной витрине в центре библиотеки. Жохань делает паузу в своей пафосной речи, чтобы повернуться в его сторону. Он думает, что это весьма любопытный момент, поскольку он не может себе припомнить ни единого раза, чтобы бы он смотрел на Жоханя. Действительно смотрел на него. Он подозревает наличие страстного желания в этих глазах, о чем его уже предупреждали раньше. Но сейчас... Да, там определенно что-то есть... В конце концов, мужчина перестал разговаривать с толпой, чтобы сконцентрировать свое внимание сугубо на нем одном. Пока они с Вэнь Жоханем продолжают вот так смотреть друг на друга, - он явно ощущает, как вспышка ярости со стороны его супруга возвращается с той же неимоверной амплитудой. Со спины Лань Ванцзи не видит, что Вэй Ин просто оценивает намерения этого человека, а не бахвалится тем, что его возжелали. Он не совсем уверен, является ли это скорее желанием, или же просто восхищением. Это впервые - когда некто смотрит на Старейшину Илина и выражает особое восхищение подобным образом. И без малейшего привкуса страха. Бывают моменты, когда он боится самого себя. Поэтому, встретить того, кто настолько благоговеет перед ним и нисколько его не боится… Не отдавая себе отчета, он расплывается в широкой улыбке. В глазах Вэнь Жоханя мелькает удивление. А потом оно испаряется. И вот теперь он видит его - то самое. Страстное желание. "Ну ладно, блядь. Прекрати лыбиться во все зубы", - так он приказывает себе. Ощущение собственничества Лань Ванцзи сжимает его руки и грудь, словно жесткая виноградная лоза. - У меня есть просьба, - произносит он до того, как чувства мужа начинают душить его изнутри. - Все, что угодно, - отвечает Жохань. Лоза сжимается еще сильнее, заставляя его пальцы снова растопыриваться. - Я желаю это заполучить, - заявляет он, что без какой-либо вежливой преамбулы. Он может точно сказать, что Вэнь Жохань никак не ожидал подобного. - «Неукротимого?» - уточняет Вэнь Жохань, снова обозревая огромную картину с хмурым выражением лица. Когда патриарх Вэнь снова оборачивается назад, Вэй Усянь кивает и слегка улыбается, чтобы смягчить свой неожиданный выпад. Еще один долгий взгляд, и он видит, как взгляд Вэнь Жоханя слегка перемещается в сторону - и замирает немного позади него, где, как он знает, стоит его муж, распространяя вокруг себя мощные вибрации явного насилия и обещания скорого убийства. Когда взгляд Жоханя возвращается к нему, Вэй Ин еще немного приподнимает подбородок вверх - с явным вызовом, а его улыбка становится еще немного шире. Про себя он надеется, что вся его поза откровенно заявляет - "Да. Это действительно мой дражайший супруг". Проходит еще несколько долгих напряженных секунд, прежде чем Жохань выдавливает сдержанную улыбку. Затем кивает в согласии. - Тогда отлично. Все, что угодно для Старейшины Илина. *** Они остаются на вечеринке еще час. В основном для того, чтобы выпить и поболтать и тому подобное. Он видит, как его муж берет себе бокал вина. Это становится для него полнейшей неожиданностью, поскольку он никогда раньше не видел, чтобы Лань Ванцзи пил алкоголь. Поэтому, сам он не пьет: им еще предстоит ехать домой на машине. Когда наступает время уходить, Сычжуй упрашивает его, чтобы он мог вернуться с Цзинъи и остаться у того на ночевку. В кои-то веки он с радостью соглашается. Он и Лань Ванцзи вместе идут к машине. Прежде чем он успевает что-либо сказать, Лань Ванцзи опускается на пассажирское сиденье. Наступают сумерки, и спуск с горы на машине проходит под дуновение ветра. Он включает нечто мягкое и успокаивающее из плейлиста на своем телефоне и сосредотачивается на езде. К тому времени, как они спускаются с горы, Лань Ванцзи засыпает. Он старается больше не смотреть на супруга, потому что уверен, что будет кидать взгляды снова и снова. Аналогично тому, как поступал в те ночи, когда яркая луна освещала лицо его спящего мужа. Он не решался трогать, только смотрел - как он будет всегда смотреть только ради своего собственного удовольствия. *** Когда он паркуется в их гараже, Лань Ванцзи все еще спит. Он обходит машину вокруг и аккуратно открывает дверь, присев на корточки возле сиденья. - Лань Чжань… - тихо зовет он. Ответа не получает. Он видит, как грудь супруга движется вверх-вниз при дыхании. В противном случае - он бы несколько перепугался. С каких это пор Ханьгуан-цзюнь спит в машине как убитый?? - Лань Чжань… - снова зовет он, слегка дергая Лань Ванцзи за руку. Снова ничего. - Лань Чжань! - теперь он зовет уже с тревогой, тряся мужа еще сильнее. Это вызывает небольшое резкое движение, а затем опять ничего не происходит. В конечном итоге, ему приходится вытаскивать мужа из машины и наполовину нести, наполовину тащить его в их спальню. Он уверен, что точно не смог бы сделать это без наличия того золотого ядра, которое у него имеется теперь, поскольку к тому времени как он укладывает мужа на их кровать - он с трудом проталкивает воздух в легкие. Лань Ванцзи значительно выше, шире в плечах и намного тяжелее него. Это то, что ему очень импонировало бы при любых других обстоятельствах. На лбу мужа выступают капельки пота, и он вытирает их, прежде чем потянуться к пуговицам рубашки Лань Ванцзи. Но рука мужа резко поднимается, чтобы остановить его движение. Он отпихивает мешающую ладонь и начинает расстегивать рубашку. - Нет, нет, нееет, - он слышит прерывистый шепот, и пальцы Лань Ванцзи снова тянутся к пуговицам - его остановить. - Лань Чжань, я просто сниму твою рубашку, чтобы ты мог спокойно лечь спать. - Нет, нет, нет, - снова слышит он слабый шепот. - Тебе же жарко, любимый... Он осторожно дует в распахнутый воротник на шее Лань Ванцзи и видит, как блестит от пота кожа. Он чувствует, что его пальцы все еще на пуговицах, и использует дуновение в качестве отвлечения, чтобы расстегнуть первую пуговицу, а затем следующую и следующую. - Любимый, - тихо произносит Лань Ванцзи, все еще с закрытыми глазами. Несколько растерянно. И с некоторым трепетом. Он ощущает, как его сердце болезненно сжимается, и ему приходится на мгновение остановиться, чтобы взять свои чёртовы чувства под контроль. От супруга не потребовалось многого, чтобы его сердце начало барахлить и нарушило свой ритм. Это было до смешного просто. Он возвращается к следующей пуговице и сразу чувствует, как рука Лань Ванцзи возвращается остановить его. - Как ты собираешься в этом спать? Особенно в том, в чем ты был в гостях? - мягко интересуется он, отодвигая руку Лань Ванцзи. Ему удается расстегнуть еще одну пуговицу и следующую. И вашу бога душу мать. Он ведь постоянно видит перед глазами эту точеную, мускулистую грудь. И все равно эта часть тела супруга никогда не перестает его возбуждать. Рука Лань Ванцзи возвращается, чтобы остановить его на последней пуговице, но ему все равно удается ее расстегнуть. Он наклоняется и просовывает руку ниже талии Лань Ванцзи. - Сядь. Позволь мне снять с тебя рубашку. - Нет, - слышит он снова, хотя Лань Ванцзи не сопротивляется, когда Вэй Ин заставляет его сесть. Когда он снимает с мужа один рукав, то не может удержаться, чтобы не поцеловать того в плечо. - Я хочу Вэй Ина. Он в недоумении поднимает голову. - Я тут, - отвечает он, глядя в лицо Лань Ванцзи, глаза которого теперь открыты. - Ты - не он, - отвечает Лань Ванцзи, при этом его глаза затуманены сонливостью и растерянностью. - Тогда кто я? - спрашивает он с улыбкой. Он задается вопросом, а не вызвали ли события сегодняшнего вечера некий кризис идентичности у его супруга. Ему хочется Вэй Усяня, а не Старейшину Илина. Он раздумывает над хорошим ответом на это заявление супруга, когда его муж говорит нечто совсем уж странное. Это не может быть правдой. Он снова смотрит на Лань Ванцзи, теперь уже нахмурившись. - Повтори. Кто я? - Цинь Су. Ты - Цинь Су, - повторяет Лань Ванцзи, во второй раз имя звучит менее растерянно и больше похоже на обвинение. - Почему ты думаешь, что я Цинь Су? - интересуется он в недоумении. Лань Ванцзи теперь выглядит расстроенным, закрывает глаза и качает головой в отчаянии. - Скажи мне, Лань Чжань. Почему ты думаешь, что я - Цинь Су? - Потому что ты делала такое раньше, - наконец выдавливает его муж с небольшим оттенком гнева в голосе, раскрыв глаза и гневно раздувая ноздри, а затем эти янтарные глаза снова закрываются и голова бессильно падает на грудь. Он чувствует нечто странное внутри своей груди. И в животе. И в своих конечностях. Он наклоняется ближе, позволяя голове Лань Чжаня опереться ему на плечо. Он ждет пару мгновений, прежде чем нежно позвать: - Милый... - У меня болит голова. Не делай так больше. Умоляю... Что… это вообще такое… Он придвигается еще ближе, его руки крепче обхватывают Лань Чжаня за талию, поднимая того повыше. Лань Чжань не сопротивляется, а жалобно шепчет: - Я хочу Вэй Ина. Пожалуйста. Он нежно убирает свои волосы в сторону и придвигает лицо мужа к своей шее. - Это я, любимый. Разве ты не можешь определить по запаху, что это я? Проходит довольно много времени, прежде чем он чувствует, что внимание Лань Ванцзи сосредоточено на нем. Почти сразу же он ощущает, как Лань Чжань утыкается лицом ему в шею. Он издает легкий вздох облегчения и удовольствия, прижимая мужа к себе и чувствуя, как тот шумно обнюхивает его шею. - Вэй Ин? - слышит он шепот у себя в ямке между ключицами. Его голова запрокинута назад, и он проводит раскрытой ладонью по спине Лань Ванцзи, отвечая: - Лань Чжань? - Поклянись, что ты - мой Вэй Ин? - вопрос ложится шепотом ему на кожу, прежде чем он ощущает там влажный поцелуй. - Твой. Пока смерть не разлучит нас, - нежно шепчет он в ответ. Лань Чжань шумно выдыхает и тянет его на кровать, крепко обнимая. - Только не исчезай утром. - Не исчезну, - отвечает он, тоже крепко обнимая супруга в ответ.