По закону притяжения

Антон вышел из подъезда и тут же щелкнул зажигалкой. Бабушки, никогда не отрывающиеся от своей привычной скамьи у входа, начали шептаться между собой, недвусмысленно давая понять, что этот парень, несомненно, является наркоманом. Юноша бросил взгляд на старушек и, пробормотав что-то невразумительное, двинулся к метрополитену. Он понимал, что обратного пути нет, но резкий страх начал сковывать движения парня. Высокий, истощенный, с красными глазами, он казался человеком, которого только что выписали из больницы. Тусклая синева кожи лишь дополняла этот мрачный облик. Антон задумался, примут ли его в новом классе, распространится ли в школе слух о его темном прошлом, и сможет ли он стать частью этого социума. Птицы на деревьях, словно насмехаясь над парнем, залились пением, а прохожие недоверчиво покосились на школьника, выбравшегося на улицу в такой ранний час. В серых панельных домах, словно клетках для птиц, окруженных светлой зеленью, потихоньку загорались окна на кухне. Антон любил заглядывать в окна соседей. Он не жаждал подсмотреть за переодевающимися девушками или подслушать интриги, он предпочитал наблюдать за жизнью, за обыденностью. Ему нравилось смотреть на утреннюю суету, на семейные вечерние посиделки, на котов, выглядывающих из-за горшка с цветами, на детей, которые решили изрисовать фломастерами шторы. Неожиданные искры бытовых радостей могли вызвать в его сердце светлое, пусть и грустное чувство. Например, в соседнем окне на втором этаже он заметил маленькую девочку с рыжими кудряшками, ей заплетают две косички с розовыми ленточками. Рядом лежал нарядный букет цветов. Она, видимо, сегодня пойдет в первый класс, и робко перебирает пальчиками лепестки маргаритки. Антон улыбнулся, но в его улыбке было что-то грустное. Так вспомнилось ему свое детство, тот первый поход в школу, когда он был ростом с комод, а мама отгладила его рубашку и пиджак. Страха не было, ведь он знал почти всех ребят из своего класса. Но сейчас, глядя на рыжеволосую девочку, он ощутил теплоту этой детской неуверенности, этого первого шага в неизвестное. Антону было приятно видеть эти мгновения жизни других семей, эти умильные зарисовки бытового счастья. Хотя сам он оставался наблюдателем за чужой жизнью, в эти моменты он чувствовал себя причастным к чему-то теплому, к чему-то семейному. Антон с детства слышал поговорку о том, что рыбак рыбака видит издалека. И, мол, не ошибается. Парню казалось это чепухой, ведь как можно по внешнему виду человека определить его род деятельности. Теперь же, когда он подошел к метро и увидел молодого человека с трясущимися руками, безумно ищущего что-то в карманах, он почувствовал, что эта поговорка имеет реальный смысл. Этот парень не вызывал у Антона ни жалости, ни неприязни. Только сочувствие, не более. Возможно, еще полгода назад, они могли бы неплохо сдружиться. Но сейчас, видя его суету и отчаяние, юноша понимал, что этот парень упал на социальное дно, и, видимо, не хочет оттуда вылезать. Антон был влюблён в запах метро. Этот древесно-дымный аромат, смешивающийся с духами незнакомой дамы в вагоне, просто очаровывал его. Или же запах нагретого металла при торможении поезда. Во время поездки в метро Антон не утруждал себя проверкой социальных сетей или чтением книги. Он просто наслаждался метрополитеном. Наблюдал, как быстро сменяются огни в тоннеле, смотрел на разнообразных пассажиров. Он осознавал, что его поведение кажется необычным, но для него было важно присутствовать среди людей, ощущать их рядом с собой. Антон, несмотря на все, что с ним когда-либо происходило, никогда не хотел совершить самоубийство. Он был далек от типичного представителя переходного возраста, не старался скрыть свою печаль под челкой, не делал вид, что он загадочен и депрессивен. Антон жаждал жизни, всегда жаждал. Он хотел жить, когда ссорился с друзьями, он хотел жить, когда расстался с девушкой, он хотел жить, когда первый раз попробовал вещества, он хотел жить, когда выпрашивал у мамы деньги на наркотики, он хотел жить, когда проснулся в больнице после передозировки, он хотел жить, когда его изгнали из дома. Он любил свою жизнь, но никогда не умел ценить ее. При выходе из метро, Антон был вынужден сощурить глаза от яркого солнечного света. Район, где находилась его новая школа, оказался не столь далек, однако не отличался ничем от тех мест, где проводил свои дни парень. Серые дома, грустные лица прохожих, потрепанные машины у подъездов — всё это создавало унылую картину обыденности. Антон не мог понять, как провести еще час в этой неприветливой среде, и, сел на скамейку возле автобусной остановки, чтобы все обдумать, запалить сигарету и уставиться на номер приближающегося автобуса. Серая толпа людей стояла в ожидании, создавая насыщенную атмосферу застоя. Никто уже не хотел выйти на улицу в ярких футболках и шортах — все погрузились в мрачное однообразие. Лишь одна девушка с яркими красными волосами освежала этот серый пейзаж своим присутствием. Иногда и Антон задумывался о том, чтобы покрасить свои волосы в нечто яркое, но вовремя вспоминал, что за такое великолепие могут побить или, что еще хуже, высмеять. Большинство пассажиров автобуса направилось к метро, но один молодой мужчина направился к Антону. Подросток не обращал на это внимания, так как увлеченно наблюдал, как изящно поднималась струйка дыма от тлеющей сигареты. Его разум был погружен в безмолвное уединение. Из этого состояния транса его вывел вежливый голос того самого мужчины. — Молодой человек, не найдется закурить? —спросил мужчина, поправляя сумку. Антон безэмоционально взглянул в небесно-голубые глаза собеседника и протянул ему открытую пачку. — Спасибо, выручили, — доставая сигарету и кивнув, произнес тот. Подростку было все равно. Нет, он, конечно, был рад помочь человеку, но сейчас его мысли занимало совсем иное. Антон увлекался составлением сюжетов в своей голове. И вот сейчас он вновь задумался о незнакомце. Как его зовут? Возможно, Виктор или Андрей. Сколько ему лет? Явно не больше тридцати. Он напоминал банковского служащего или программиста, а может быть, и актера. Тем не менее, бывает, что люди кажутся столь несовместимыми с профессией, что непонятно, кем они на самом деле являются — возможно, он работает продавцом пива в каком-нибудь ларьке. А с какого возраста он стал курить? Возможно, уже в школе. Либо в университете. Или, быть может, он и вовсе не курит постоянно, а данная сигарета — всего лишь способ справиться со всплеском стресса. Так, за раздумьями, прошло еще сорок минут, и Антон с ужасом осознал, что опаздывает. Он в спешке схватил свой рюкзак и побежал по навигатору к школе, стараясь не спотыкаться о камни и не угодить в лужи. Встречая на своем пути людей, он старался уступать дорогу и не задерживаться, стремясь успеть. Наконец, он добежал до школы и, немного запыхавшись, успел к началу торжественной церемонии. Школа, место научения и воспитания молодежи, представляла собой устаревшее, но все еще вполне пригодное для обучения здание. Белое, обшарпанное, высотой в четыре этажа, с деревянными оконными рамами, оно стояло тихо на своем месте, словно страж непоколебимости и традиций. Рядом с школой протянулась трехэтажная пристройка, безразлично окрашенная в зеленый цвет, будто выразительная загадка в серой повседневности. На асфальтированной площадке, окруженной скучными стенами, собрались ученики и учителя. Антон поспешно обнаружил сектор с надписью 9«Б» и встал сзади толпы, наблюдая за гомоном и смехом своих новых одноклассников. Изначально никто не обратил на него внимания, но затем его заметила радостная девушка среднего роста, решительно приблизившаяся к молодому человеку. — Привет!!! Ты новенький, да? Круто да? Я так рада, что у нас в классе появился новый человек! — быстро начала говорить девушка, улыбаясь. Такая гиперактивность немного удивила сонного Антона, но вида он не подал. — Да… Антон меня зовут, — протягивая руку для приветствия пробормотал парень. — Может, познакомишь меня с кем-то из класса и с руководителем? — Да, конечно, — отвечая на рукопожатие прощебетала девушка. — Меня, кстати, Ника зовут. — У нас вообще все крутые, ты попал в лучший класс в школе. Но вот классный руководитель — женщина офигенная, но к ней надо привыкнуть. — Привыкнуть? — парень поднял бровь в недоумении — Да. Ее вся школа боится, а мы любим. Она, на самом деле, добрая, душевная, но строгая и кричит громко. Главное ты ее не бойся, тогда найдете общий язык. А вот и она, ее, кстати, Татьяна Юрьевна зовут, вдруг ты не знаешь. Антон с трудом осмыслил массу информации, полученную за полминуты, однако его размышления были нарушены появлением классного руководителя. Невысокая полная женщина лет пятидесяти внушала ужас только своим взглядом. Сердце Антона пропустило пару ударов, а руки похолодели. Татьяна Юрьевна взглянула на Нику и та ответила улыбкой. Однако спокойствие не продолжалось долго, ведь учительница повернула взгляд и увидела группу парней, после чего буквально взревела. — Вишняков! Что это за беспорядок здесь, я спрашиваю?! Вы орете так, что я это с парковки слышу! — рявкнула она, держа в руке папку с какими-то документами. — Вы, молодые люди, должны проявлять уважение к учебному заведению и к своим учителям. Это неприемлемо! Антон вновь медленно перевел взгляд на Нику, которая неловко улыбалась и чесала затылок, прочитав в глазах новенького страх. — Татьяна Юрьевна, — выкрикнула Ника, пытаясь успокоить Антона и предотвратить убийство своих одноклассников. — а у нас тут новенький. Учительница перевела взгляд на побелевшего подростка и тут же улыбнулась, будто не кричала на Вишнякова еще пару секунд назад. — А, Антон! — она приблизилась к ним — Привет. Уже со всеми познакомился? — Здравствуйте, — заикаясь сказал парень — нет еще, только с Никой. — Не волнуйся, у тебя еще будет время. — произнесла она, снова поворачиваясь к классу — Вишняков, заткнись! « Сумасшедший дом», — подумал про себя Антон.