многострочия

Что ж, может быть, что для Харрингтона это было чем-то вроде избавления от скуки: он был один слишком долго, чересчур долго для бывшего короля, всегда окруженного свитой, и в его огромном замке на вершине двадцать второго этажа в бизнес-центре Сан-Диего вместо живых шагов гуляло эхо. Билли ему не сочувствовал, его одиночество не тяготило; однако было любопытно наблюдать, как Стив старается забить зияющую дыру в груди, помогая другим. Был ли это какой-то больной альтруизм, незакрытый гештальт или искренняя доброта, Билли не загадывал. Но почему он и Колин? Чем они были лучше каких-нибудь африканских сирот или просящих милостыню старух у станций? — Мопед? Серьёзно, Стив? Билли со вздохом взглянул на чёрный Jawa Ultra этого года выпуска. Впечатляло. Совсем новенький, только с конвейера, наверняка сидушка ещё пахнет свежим кожзамом, обвесы — загляденье, как у гоночных. А Стив к тому же вокруг руля синей ленточкой обвязал и пристроил над задней фарой плюшевого медведя. Придурок. — Я подумал, что будет странно прийти на ваше Рождество без подарка… — Стив пожал плечами, как всегда делал, когда чувствовал себя неловко. — Для Колина. — Мопед? — А что, такой не подойдёт? Последняя модель… — Ему восемь лет, Харрингтон. — Ну, ему же не всегда будет восемь лет, — смущённо пробубнил Стив. Билли потёр переносицу и продолжил изучать глазами подарок. Колину как минимум ещё десять лет не светит прокатиться на этом монстре, но сын всё равно будет в восторге. Стив явно запарился, подыскивая лучшую модель. Этот поступок был даже… милым? Чёрт, какое к дьяволу «милый» в отношении Харрингтона? Билли перевёл взгляд на стушевавшегося Стива. Не зная до конца зачем, решил успокоить: — Выглядит отлично, это правда. Ему понравится. — Ты уверен? — глаза Стива загорелись робкой надеждой, как у щенка лабрадора, и Билли с трудом подавил смех. — Уверен. М-м… спасибо, — он неловко повёл плечом, — с меня должок. — Брось, Билли. Это же подарок. Вы оба мне ничего не должны. Они помолчали, глядя друг на друга, пока Билли не отвёл взгляд первым, чувствуя себя странно, будто вышел голышом на мороз. Даже по спине мурашки пробежали. — Не знаю, как объясню эту махину Эмме, — усмехнулся он, подойдя ближе и погладив руль мопеда. Он представил лицо бывшей жены, когда он скажет ей, что эта угрожающая срань принадлежит их сыну-второкласснику, и всё же выпустил короткий смешок; Эмма девчонка лёгкая, но как мать — супертревожная. Скорее всего, мопед пока придётся придержать у себя в гараже, учитывая, что сам Колин с тем ещё шилом в заднице и наверняка рискнёт тайком залезть на транспорт, чем доведёт мать до инфаркта. — Она будет злиться? — Нет, но начнёт причитать. Но тебе ничего не скажет. — Думаю, букет цветов и шампанское сумеют её успокоить, — улыбнулся Стив. — Харрингтон, скользкий ты ублюдок, уже наметил подкатить яйца к моей бывшей жене? — хитро протянул Билли и засмеялся, увидев пролившийся на щёки Стива румянец. — Нет, нет, я не!.. — Билли смеялся громче, наслаждаясь его смущением, и Стив сокрушённо покачал головой: — Господи, Билли, ты такой… — Мудак? Он изогнул бровь в вызывающей манере, почти как в школе. Но с той разницей, что теперь не бросал ему вызов, не чертил между ними жирную линию, зайдя за которую можно было получить в лицо. Теперь Билли приглашал его. Звал за собой. — Неисправимый мудак, — кивнул Стив и приподнял уголок губ в дружеской улыбке.