многострочия

Тварь падает, теряя коленную чашечку, и Стив добивает ее с одного удара битой. Гвозди с хлюпаньем, легко входят в размякшую словно гнилая тыква голову, осколки мягких костных тканей теряются в месиве из протухшей плоти и мозгов. Всё это напоминает Стиву какой-то мерзкий кошмар мясника на скотобойне, но от него не проснутся. Это теперь — его новая реальность. Их новая реальность. Ожившие мертвецы лезут отовсюду, замыкая кольцо, и он вынужден отступить. Мышцы горят от усталости, одежда пропитана потом, Стиву откровенно херово; на передышку нет времени, позади тупик, спереди — стена живого мяса. Его лёгкие сжимаются от частого дыхания, и лишь адреналин помогает не чувствовать боли. Херачит по венам как ток, питая его не сдаваться. Билли, вооружённый топором, прижимается к его спине своей, и твёрдость его тела плоть к плоти успокаивает. Мысль странная, но Стив быстро списывает её на инстинкт самосохранения. Вдвоём выжить кажется проще, а умереть — совсем не страшно. Их союз зиждется и держится на простой мечте пережить этот день, и доверие крепнет с каждым раздробленным черепом. Забавно, что из всех людей на Земле единственный, кому он сейчас мог заручить свою жизнь, был его визави. Но Билли это стержень покруче битвы с гвоздями, так что Стив не отступает. Вжимается лопатками в чужие. — Я отвлекаю тех что справа, ты слева. Запомнил? — низким сосредоточенным голосом бормочет Билли. Стив чувствует, как напружинены его мускулы, словно у льва перед броском. — Звучит как план. Пробиваем проход к станции, оттуда через чёрный ход на парковку. — Прекрасный план, ковбой. Он чувствует — каким-то сверхъестественным чутьем, не иначе, — что Харгроув ухмыляется. Так, будто они и в самом деле команда. И перед тем как двинуть в тысячный раз по чужой мёртвой башке, Стив не может не ухмыльнуться в ответ.