многострочия

На третьем часу пути Стив начинает думать, что взять Эдди и Крисси с собой было серьёзно плохой идеей, — для его терпения, по крайней мере. Парочка буквально не отлипает друг от друга, обрадованная долгожданной свободой от Хоукинса и его вечного осуждения: оккупировав кузов фургона, они без остановки целуются, тискаются и спасибо что не трахаются, но, судя по шороху одежд и тихим закушенным стонам Крисси, это на подходе. Звуки чмокающих губ и вздохов кажутся слишком громкими даже в сотрясаемом металом салоне, отчего Стив неловко ерзает на переднем и бросает взгляды то на Билли, который словно бы совсем не обращает внимания на возню позади, то на её виновников в зеркале заднего вида. Их описать можно только одним словом: дорвались. Мансон напирает на Крисси всем телом, сжимая её, как драгоценность, которую в любую секунду могут отнять; он целуется неаккуратно, много языка и слюны, но Крисси, судя по всему, это нравится, потому как она отвечает ему в той же манере и ничуть не медлит, хватая его за щеки, волосы или плечи. Стив надолго задерживает на ней взгляд; это интересно — та Крисси Каннингем, которую он всегда видел молчаливой и послушной куклой под мышкой Джейсона Карвера или улыбающимся болванчиком на вершине пирамиды чирлидерш, совершенно не вяжется с Крисси в нынешнем моменте, которая в присутствии посторонних едва ли не сдергивает с себя трусы и жадно целуется со своим тайным парнем-дилером. Будто попав в одну с ними машину Крисси скинула тесную шкуру хорошей дочери и предстала в своём истинном обличье: свободном, сильном и чертовски красивом… Стив отворачивается к окну, подпирая рукой подбородок. Ему действительно не следует так… много пялиться на Крисси, потому что это вроде как чужая девчонка, и ему вроде как уже очень нравится Билли, и всё вроде как с появлением «Осборнов», как их обозвал Харгроув, стало настолько запутанным, что у него жутко болит голова. Надо отвлечься. На что угодно помимо чужих поцелуев, чужих стонов и чужих подружек. — Как долго до… — обернувшись к Билли, начинает Стив, но ошеломленно замолкает на половине фразы: розовые женские трусики с бантиком на лицевой стороне летят на приборную панель, а за спиной раздаётся стук упавших тел о пол фургона. Стив всеми силами уговаривает себя не смотреть назад; лицо горит, как после дня на пляже. — Остановки? — невозмутимо подсказывает Билли, следя за дорогой и жуя жвачку. — Миль семь примерно. Потом ты за руль или Эдди? — Эм… Надо, надо спросить… Эй, Эд— — Боюсь, в ближайшее время он не сможет ответить, — ухмыляется Билли, бросив весёлый взгляд в зеркало. Характерный влажный чмок и тонкий стон Крисси подтверждают его слова. — Тогда я сяду. Без разницы, — откашливается Стив и до конца этих семи миль прилипает зрением и слухом к смазанным пейзажам за окном, капитально игнорируя шум позади. Это можно перевести на фоновый режим, подумаешь; вон, Билли живой пример — словно каждый день катает бесстыдно трахающихся друзей по штату, мать его. Легче лёгкого. Даже если Крисси Каннингем, оказывается, умеет стонать так громко, что заглушает кульминацию в треке AC/DC своей собственной. Даже если дважды. Даже если очень красивой.